rus eng fr pl lv dk de

Search for:
 

ДВА БРАТА И «ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА». ЧАСТЬ 2. «МУЗЫКАЛЬНЫЙ ГЛОБУС»


30-летию выхода диска “Любовь – огромная страна” посвящается…

Вернулся я в конце 1976 года. Тогда шла работа над песнями Фельцмана-Вознесенского. Из четырех песен этого миньона я сделал три: “Летайте самолетами Аэрофлота”, “Разлука” и “Дальняя песня”. Четвертую – “Первый лед”, кажется, делал Дурандин. Еще одна песня Фельцмана – “В синем омуте”, которую я делал, попала на диск “Дружить нам надо”. На этом диске 5 моих аранжировок и, кроме того, я записывал гитару в песне “Напиши мне письмо”, которую спел Алешин. Тогда же я стал петь “Some Kind Of Worderful” из “Grand Funk”. Этой песней я закрывал концерт. Я вообще хотел петь только английские вещи.

– А как создавалась пластинка “Музыкальный глобус”?

Гатауллин и Пузырев

– Песни для диска принес я. У меня был дружок, и мы с ним отобрали все эти хиты, а русские тексты написали Луговой и Харитонов. Кстати, там, на конверте под фотографией нет моей фамилии, хотя на самой фотографии, я есть. Зато на фото нет Гатауллина, но есть его фамилия под фотографией. Когда диск готовился к выходу я, как раз, уходил и поэтому Слободкин вместо меня на диск внес Гатауллина, который в записи не участвовал, поскольку Слободкин до этого его уволил. Потом, правда, опять взял.

Из “Веселых” мы ушли втроем: я, Дурандин и Файбушевич. Еще хотел уйти и Глызин, но он что-то с Файбушевичем не поладил и остался. Когда мы уходили, то думали сделать ансамбль типа барыкинского “Карнавала”, а этот “Карнавал” к тому времени уже развалился, и Женя Казанцев опять вернулся к “Веселым ребятам”. Ушли мы в ресторан “Витязь”, где работал барабанщиком Саша Тамаров. Собственно он и подыскал для нас это место.

Группа «Экипаж» в ресторане «Витязь». А.Пузырев и А.Тамаров

Мы записали на “Мелодии” миньон со своими песнями. Там были две мои песни “Любовь всего превыше на Земле”, “Белка в колесе” и две песни Дурандина. “Белку” я еще у Гранова пробовал петь. Песни были сложные и записали мы их не очень удачно. Был худсовет, приезжали Саульский, Рыжиков, еще какие-то люди. Мы в кабаке им стол накрыли. Первый худсовет прошли, а второй нет, хотя Саульский был двумя руками “за”. В итоге мы еще одну записали пластинку, где были переводные песни. Она прошла худсовет и вышла, поскольку в худсовет входили люди, писавшие русские тексты к этим песням.

Вообще-то, мы хотели устроиться в какую-нибудь филармонию, нам очень помогал Саульский. Но тут ушел Файбушевич, его пригласили в “Аракс”, но пробыл он там недолго. Мы остались втроем. Были потуги что-то создать, пришел Юра Шахназаров. Мы обзавелись аппаратурой, нашли базу в Измайлово. Но энтузиазма не было, все тянули в разные стороны. Тамарова устраивала работа в ресторане, а мы хотели возобновить гастрольную деятельность.

ВИА «Голубые гитары». Изюмченко, Гранов, Цирис, Смирнов, Казаничев, Сорокин, Коновалов.

Потом мы ушли из “Витязя” в другой ресторан “У рыцаря”, но там не было народу и не было денег. Дальше мы работали в ресторане Олимпийской деревни. Там какие-то деньги были, но начались внутренние конфликты. В итоге мы разбежались, проработав года полтора, как “Экипаж”. Я позвонил Гранову, и он легко меня взял. Это был 1983 год, Гранов тогда написал новый мюзикл “Телешоу”, а я делал аранжировки некоторых песен. Фрагменты этого мюзикла были записаны потом на пластинку. На записи в основном играли Сережа Цирис и я, что-то Иван Смирнов. Он очень роковый гитарист, у него техника гитарной игры, на мой взгляд, выше, чем у Пако де Лусия. На барабанах играл Василий Изюмченко, пришедший в “Голубые гитары” из “Веселых ребят”. Леша Казаничев играл на басу. Он сейчас священник, у него свой приход, и он крестил мою дочку. Дима Коновалов – клавишник из Омска. Он потом выбросился из окна…

В конце 1984 года я из “Голубых гитар” ушел. Что-то мне надоело. У нас был прекрасный отпуск, мы поехали с Казаничевыми семьями в Крым. Так потом не хотелось окунаться в эту тягомотину. В итоге мы ехали куда-то ансамблем на съемки на автобусе, я попросил остановиться, вышел из автобуса и ушел.

Что-то мы потом опять пытались создать с Файбушевичем. Сначала дуэт, после что-то с Валей Игнатьевой сделать, а в начале 1985 года я уехал в Хабаровск в ансамбль Андрианова. Этот проект возник достаточно случайно. Однажды он позвонил мне и предложил поработать от Хабаровской филармонии. До этого мы с ним встречались только на гастролях. Решили попробовать. В тот состав я пригласил гитариста Сергея Васильева. Однако проект этот имел очень короткую жизнь по целому ряду субъективных факторов. И все расстались без сожаления.

Вернувшись в Москву, Алексей получает приглашение от Владимира Куклина поработать в группе “Акварели”. Был такой вокально-инструментальный ансамбль в Москонцерте, созданный в 1975 году, под руководством достаточно колоритной личности – Александра Тартаковского.

Группа «Акварели». А.Пузырев и певица Н.Рожнова

– Когда я туда пришел, там человек 20 работало. Числились какие-то люди из Москонцерта, кто постарел, кто спился, и для всех них – это было прибежище. Тартаковский всех их возил с собой, и они просто сидели в номерах. При этом на сцене работало четыре человека: Куклин, Сергей Криницын – ударные, Александр Рогожкин – бас и гитарист Владимир Ананьев. Ананьев тогда купил новые клавиши – они взяли молодого клавишника и меня. Я думал – посмотрю их репертуар, посмотрю коллектив, что-то порепетируем в поездке и я сыграю. Мы поехали в Карелию в Петрозаводск. И так получилось, что их клавишник не приехал. Я не знал ни ансамбля, ни репертуара, ни людей. Ничего. Куклин нацарапал мне какие-то гармонии и сказал: “Здесь так сыграешь, а здесь так. Все”. А надо было играть живой сольный концерт на незнакомом инструменте, который я видел первый раз в жизни. За утро и день, сидя в номере, я разобрался с тембрами и сыграл.

Дальше началась обычная работа, которая продолжалась около 2-х лет. Репертуар складывался таким образом, что Куклин пел свои песни, а Пузырев – свои. Деньги были не ахти какие, но зато было много поездок в места, которые до того он не посещал. Вторая поездка была по маршруту Тбилиси-Ереван-Баку.

– С “Веселыми ребятами” я бы такую поездку никогда не совершил. Это было бы не выгодно с финансовой точки зрения. А тут я в Баку первый раз в жизни побывал. Мы там Дворец спорта собрали. Тартаковский на нас никакого влияния не оказывал. Он мягкий человек по натуре. На концерте он иногда выходил и играл какую-то пьесу на фортепиано, а все остальное время бухал в люксе. Позже ко мне обратился Файбушевич, и я его в 1986 году тоже пристроил в “Акварели”. Далее как-то все поменялось, и мы уже стали выходить всего на две песни. Когда ушли Ананьев и
Куклин, Тартаковский решил взять целиком какой-то современный ансамбль со своим репертуаром и аппаратурой, и со всеми своими паразитами, которые имелись. В результате: это все развалилось, а он помер.

Дальше была группа “Час пик” от Ярославской филармонии, где работали Матвиенко, Мазаев, Попов, Ерастов, Расторгуев. Меня туда определил Добрынин. В то время мы репетировали какую-то программу для живого исполнения, хотя уже началось фонограммное время (благодаря товарищу Минаеву). А у нас были такие скрупулезные люди, которые хотели только вживую. И, короче, не сложилось… Тогда вообще не понятно было, что надо делать… А надо было иметь секвенсор (для фанеры) и пару хитов. Расторгуев там пел “Не сыпь мне соль на раны”.

История записи этой песни достаточно интересна. Я записал там партии всех инструментов, а вокал должен был записывать Расторгуев, но он не приехал, и Добрынин попробовал сам. Так родился новый хит Добрынина. Аранжировка там – наполовину Матвиенко, наполовину моя.

Группа «Доктор Шлягер». На переднем плане В.Добрынин. А.Пузырев в центре второго ряда

Потом я работал в группе “Доктор Шлягер”, которая аккомпанировала Добрынину. Отделение пели мы, отделение Добрынин. В отличие от многих, тогда мы играли “живьем”, но звучало это хуже, потому что фонограмма всегда звучит лучше. У нас, в нашем отделении, пел в основном Кондаков и я – пару песен. С нами работал и Тамаров.

В начале 90-го года или 89-го Дьячков прислал мне приглашение в Израиль, и я решил поехать. Когда я приехал в Израиль, то меня там никто не встретил. Я, к тому же, перепутал телефон и не смог связаться с Дьячковым. Меня в Израиль не пустили, посадили опять на тот же самый пароход и отправили в Египет, а потом на Кипр без копейки денег. На Кипре какая-то русскоговорящая киприотка мне помогла связаться с Дьячковым по телефону, и меня оттуда вытащили. Полгода я был в Хайфе. Там я попал в один достаточно сильный местный ансамбль – играл на бас-гитаре и клавишах. Потом я приехал в Москву, чтобы взять жену. Она сдавала экзамены, и мы задержались. Ребята из ансамбля меня торопили, но пока мы решали тут свои дела они, в конце концов, взяли другого человека. Мы с женой приехали туда и работали около года вдвоем. Пели в основном английские песни.

Как только вернулись в Москву, тут же позвонил Куклин, и предложил работу на Кипре. Мы сначала работали там с ним, а потом и одни. Где-то в общей сложности проработали мы там 4,5 месяца. Когда надо было жене сдавать сессию, мы вернулись в Москву. Тут меня снова нашел Добрынин и предложил работу. Пока жена сдавала, я решил с ним поработать. Успел с ним съездить в Израиль и Германию. К Новому году мы что-то раздумали ехать опять на Кипр и совершенно зря. Но Добрынин уговорил меня остаться и даже взял жену в ансамбль. Так мы и работали до где-то 2000 года. Потом мы все-таки решили опять на Кипр поехать, но не получилось. А тут и “Веселые ребята” подвернулись. И круг замкнулся.

-Приходилось “Веселым ребятам” выступать под фонограмму?

– В 1971 году на “Динамо”. Я тогда еще не работал в ансамбле, но на том концерте был. Это было позорище, но – все равно – они там дали 11 концертов. Больше при мне такого не было. Тем не менее, двух составов у «Веселых ребят» никогда не было, и одновременно в разных местах они никогда не выступали. А вот выпивать – выпивали. Но на концертах или перед ним – таких случаев единицы. Когда три-четыре концерта в день на это просто не было времени. Был случай с Дурандиным в Нальчике. Он играл-играл, потом вдруг бросил гитару и начал плясать на сцене. Живой концерт без баса выглядел тогда занятно. Полонский с Казанцевым в Полтаве тоже сильно перебрали после концерта и даже попали на 15 суток…

А когда не было концертов, то всякое бывало. У нас база была в ДК завода “Звезда” на 3-ей улице Ямского поля, там, где сейчас казино “Голден Пэлас”. А надо сказать, что в “Веселых ребятах” репетиционный процесс не прекращался никогда. Ежедневно к 11-00 все обязаны быть на репетиции, которая длилась до трех часов дня. После “звездочки” у нас был ритуал, мы шли на Белорусский вокзал пить портвейн. Каждый день после репетиций. Еще мы всегда отмечали День Артиста. Это когда был переезд куда-то. Потом, уже после моего ухода появилась еще одна база в Лужниках в ДК им. Свердлова. Там же появилась и студия, где-то в году 82-83. По моему глубокому убеждению “Веселые ребята”- это чисто концертный коллектив. Их записи не дотягивали до концертного уровня.

– А ты мог бы назвать сильнейших музыкантов ансамбля?

– Из барабанщиков, которых я знал, самым слабым был Тамаров. Валитов – хороший, техничный барабанщик, но у него звук слишком легкий, а надо играть тяжелее, как Китаев играл. Когда появился стиль диско, я Валитову говорил: “Виталик, стучи энергичней бочкой, а он тук-тук, тук-тук”. Это хорошо видно по фантазии “Нам 13 лет”. Записано это просто никак.

Для записи лучший барабанщик – Полонский, а на концерте – Багрычев. На записи Багрычев был никакой, ритм у него плавал, но на концерте это не так заметно. А то, как он играл соло – это было нечто. Он не совсем нормальный человек был, сильно пил. У него был кейс, в котором были водка, портвейн и коньяк. Он выпивал огромное количество воды и этого “кира”, поэтому, когда он играл, от него брызги летели во все стороны. Он на износ работал.

Из басистов, выбирая между Казанцевым и Дурандиным, я бы отметил следующее.  Дурандин – это аккомпанирующий басист, не солист. Ему по большому счету все равно, что играть. Когда он играл, его бас звучал ровно и не выпячивался. Казанцев более яркий басист, склонный к самовыражению. Кроме того, он был постоянно ищущим музыкантом и тот музыкальный материал, который ему приходилось исполнять, звучал по-разному, в зависимости от его отношения к нему. По этой причине, мне больше нравился Казанцев.

ВИА «Веселые ребята». Алексей Пузырев

Что касается гитариста то, тут смотря, что считать лучшим? Вот Харрисон не такой гитарист как Хендрикс, но он играет туда, там, где нужно и что нужно. Тут все очень сложно.

– То есть, лучшим гитаристом был ты 🙂 ?

 – По технике – нет. А вот как ансамблевый гитарист, скорее всего, да. Еще мне нравился Дегтярюк.

– А из певцов?

– Хорошим певцом был Дегтярюк. Лерман хороший певец, но он очень увлекался вибрацией в стили “Uriah Heep,” и мне это активно не нравилось. Из певцов лучшим был Бергер. Тут даже и думать нечего.

Перечень песен, изданных на пластинках “Веселых ребят”, аранжировки которых делал А.Пузырев.

“Была любовь” (В.Добрынин-И.Шаферан)
“В синем омуте” (О.Фельцман-М.Лисянский)
“Варшавский дождь” (Д.Тухманов-В.Сергеев)
“Всегда вдали” ( Е.Адлер-Л.Дербенев )
“Дальняя песня” (О.Фельцман-А.Вознесенский)
“Дружить нам надо” (С.Дьячков-Л.Дербенев)
“Если любишь ты” (Верю, верю я) (Ю.Антонов-Л.Дербенев)
“Когда молчим вдвоем” (П.Слободкин-Л.Дербенев)
“Кукла” (А. Морозов – Г. Горбовский)
“Летайте самолетами Аэрофлота” (О.Фельцман-А.Вознесенский)
“Любовь-дитя планеты” (Д.Тухманов-Е.Евтушенко) (переаранжировка для ансамбля)
“На Земле живет любовь” (В.Добрынин-Л.Дербенев)
“Наша песня” (В.Гамалея-М.Танич )
“Напиши мне письмо” (В.Добрынин-М.Рябинин)
“Ни минуты покоя” (В.Добрынин-Л.Дербенев)
“Олимпиада” “Отчего” (Ю.Антонов-Т.Сашко)
“Песенка для всех” (В. Добрынин, А.Пузырев – М. Пляцковский)
“Песня, моя песня” (О.Иванов-П.Леонидов)
“Полоса невезения ” (Д.Тухманов-Л.Дербенев, И.Шаферан)
“Разлука” (О.Фельцман-А.Вознесенский)
“Скорый поезд” (Д.Тухманов-В.Харитонов)
“Фантазия “Нам 13 лет”
“Чернобровая дивчина” (Р.Мануков-Т.Сашко)
“Что с ним делать ” (Ю.Антонов-Л.Дербенев)
“Я к тебе не подойду” (Д.Тухманов-Л.Дербенев, И.Шаферан)

О вкусах, конечно, не спорят. Но для меня совершенно очевидно, что если брать во внимание то количество песен, для которых Алексей сделал аранжировки, и которые в итоге стали хитами (не только в исполнении “Веселых ребят”), то именно его надо признать лучшим аранжировщиком нашей вокально-инструметальной эры. Считается, что лучшей грамзаписью в СССР был диск Д.Тухманова “По волне моей памяти”. Так вот, первый экземпляр этой пластинки композитор подарил Алексею Пузыреву. И это говорит о многом.

Для Специального радио

Ноябрь 2005


ДВА БРАТА И «ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА». Часть 1. Алексей Пузырёв

ДВА БРАТА И «ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА». Часть 3. Геннадий Пузырёв

 

Вы должны войти на сайт чтобы комментировать.