rus eng fr pl lv dk de

Search for:
 

Сергей Летов

Сергей Летов


Серге́й Фёдорович Ле́тов родился 24 сентября 1956 в г. Семипалатинск. Импровизатор и композитор, пишет эссе на темы современного искусства, преподает в институте журналистики и литературного творчества. Сергей Летов играет на саксофонах (сопрано, тенор, C-melody, баритон), бас-кларнете, флейтах, этнических деревянных духовых инструментах, инструментах собственного изобретения, также использует в концертах ноутбук и MIDI-контроллеры. Учился в физико-математической школе-интернате в Новосибирске, окончил МИТХТ им. Ломоносова, аспирантуру в ВИАМе, затем эстрадно-духовое отделение Тамбовского КПУ. Концертная деятельность началась в 1982 г. Выступал и записывался вместе с многими отечественными и зарубежными джаз и рок-музыкантами вбольшинстве стран Европы, в США, Японии, Корее, Гонконге, а именно с Сергеем Курехиным, Валентиной Пономаревой, Аркадием Шилклпером, Юрием Парфеновым, Саинхо, Алексеем Борисовым, Федором Чистяковым и группами - ДК, ДДТ, Аквариум, Ночной проспект, Гражданская Оборона, САКС-МАФИЯ, New Jungle Orchestra и многими другими. Основал ансамбль Три"О". Записано свыше 60 компакт-дисков в разных странах мира. Автор музыки к спектаклям МХАТа, Театра на Таганке, Театра Et Cetera п/у Калягина, Школы Драматического Искусства, Кинетического театра А. Пепеляева, Центра Экспериментального театра в Риме и др. Сотрудничает с кругом московских концептуалистов с первой половины 80-х ("Коллективные Действия", Д.А. Пригов, В. Сорокин, ТОТАРТ), братьями Алейниковыми (Параллельное Кино), озвучивает немые фильмы, выступает с актерами, поэтами и танцовщиками. Автор и соавтор разнообразных мультимедийных перформансов, акций, представлений. Тексты Сергея Летова вошли в первое издание "Поездок за город", "Коллективных действий".

Статьи автора:

МОЙ ДРУГ ИВАН СОКОЛОВСКИЙ. ПОМИНАЛЬНЫЕ ЗАПИСКИ О ПИОНЕРЕ РУССКОГО ЭСИД-ДЖАЗА

На первом вечере памяти Ивана я сыграл «Китайскую» композицию и подумал, что хорошо бы было, чтобы музыка Ивана продолжала жить. На самом деле, он был очень скромным человеком, себя не выпячивал и часто играл в маске. В проекте Yat Kha он надевал обрядовые шаманские маски, а когда мы с ним играли, он опускал на лицо капюшон и надевал черные очки, становился совершенно неузнаваемым человеком-анонимом. Настоящий музыкальный философ.

САЙНХО

Писать о Саинхо хочется/следует (получается?) скорее в понятиях “Веселой науки” Евгения Головина или иных миров Юрия Мамлеева, а не в терминах музыковедения, не констатируя в очередной раз, как западные обозреватели, уникальность ее голоса. Почему? – Да потому, что она не вписывается в традиционные деления/размежевания/классификации музыкальных жанров и стилей, представляет собой большое явление – принципиально во многом ИНОЕ по отношению к устоявшимся схемам и рамкам. Потому что для нее важны – прежде всего – не прием, не форма. А что? То, что вызывает наибольшее недоумение: странное схождение несопоставимого.

ДК И КД

В декабре, видимо чтобы ознаменовать присуждение ей Д.А.Приговым звания младшего лейтенанта, Татьяна решила устроить бал, соответствующей встрече нового 1984 (!) года. Она договорилась с руководством школы, где учился ее сын, и пригласила группу “ДК” инкогнито поиграть на танцах. Туда же она пригласила Владимира Сорокина, Андрея Монастырского и других и известных ей московских концептуалистов. Особенно мне запомнилось явление Андрея Монастырского, который избегает всяческих тусовок. Вне пределов его квартиры его можно было увидеть только в лесах и полях близ мифической деревни Киевы горки, на Поле Коллективных Действий. Андрей явился, но замаскировался – был в какой-то кожаной шапке-ушанке с опущенными ушами, которую не снимал и все время спрашивал, когда будут “винтить”?

МИР ГЛАЗАМИ ДЖАЗОВОГО МУЗЫКАНТА. ЧАСТЬ 2: РОССИЯ. ВЗГЛЯД ИЗ НЕЕВРОПЫ

Люди Запада значительно более односложны, одномерны, предсказуемы, близки к механизмам, значительно менее индивидуальны, разнообразны, чем русские, «русские» – в широком смысле слова, а не как графа в советском паспорте. Западные люди легковерны по отношению к пропаганде, легко усваивают то, чем пичкают их СМИ – Министерства Правды. В то же время вследствие своей практичности, экономности, – в том числе и в области мышления, эмоций, интересов, – они очень ограниченны в знаниях, во всем, что выходит за рамки непосредственных утилитарных потребностей. То есть, они хотят знать лишь то, что положено им знать и… не более того.

МИР ГЛАЗАМИ ДЖАЗОВОГО МУЗЫКАНТА. ЧАСТЬ 1: РОССИЯ. ВЗГЛЯД ИЗ ЕВРОПЫ

Теплота, с которой принимали русских-советских в Европе и Америке в период ИСKUNSTВА, объяснялась не столько экзотикой, интересом к СССР и России, сколько тем, что холодная война вступила в завершающую фазу, а кое-где также вполне прагматичным стремлением немцев к объединению Германии. Все эти мероприятия, походы в ресторан со скрупулезно выписанными и подколотыми к финансовым отчетам счетами, оплачиваемыми на первом этапе местными культур-ферайнами, как-то не бросались нам в глаза. Отрезвление наступило после падения ГДР, затем падения СССР. В одночасье вся дружба куда-то улетучилась и началось мелочная месть за былые страхи и самоуничижение. Впервые я заметил это дело опять же в Италии.

СОН О СЕРГЕЕ КУРЕХИНЕ. ИНТЕРФЕЙС ХОДЖИ НАСРЕДДИНА. ЕЩЕ РАЗ ОБ ЭМИГРАЦИИ И ИММИГРАЦИИ. ОТРИЦАНИЕ ОТРИЦАНИЯ

Ну и нельзя не сослаться в этой связи на литовского композитора и перформера на живой электронике Ричардаса Норвилу. Ричард достаточно долго жил в Берне, Швейцария (изучал психоанализ), но предпочитает все же работать в Москве и вообще в России, не забывая навещать Восточную, Центральную и Западную Европу с концертами. Сейчас Ричардас Норвила – один из наиболее востребованных композиторов в российском театре. Спектакли с его музыкой идут от театров Новосибирска, Саратова и Пензы вплоть до МХАТа им А. П. Чехова (нашумевший спектакль “Терроризм”). Ричард сотрудничает с московским электронщиком Алексеем Борисовым (“Ночной Проспект”), не отказываясь ни от поездок в Красноярск, Омск, Томск, ни от выступлений в Австрии, где у него недавно вышел очередной компакт-диск.

ПОМИНАЛЬНЫЕ ЗАМЕТКИ О ВЛАДИМИРЕ ПЕТРОВИЧЕ РЕЗИЦКОМ (1944-2001), ПОДЛИННОЙ ЛЕГЕНДЕ РОССИЙСКОГО ДЖАЗА

Когда на следующий день после инцидента Владимир Резицкий был вызван на ковер в Обком КПСС, власти предержащие поинтересовались у него подтекстом перформанса: “Человек на сцене застрял в красном рояле, просит его спасти, его оттуда за ноги тянут потянут, а вытянуть не могут! Что вы себе позволяете?! Думаете мы не понимаем, на что они намекают?!” На что Владимир Петрович не стал оправдываться, пожал плечами и многозначительно прокомментировал: “Москва… Перестройка…”

ПОМИНАЛЬНЫЕ ЗАМЕТКИ ОБ АЛЕКСАНДРЕ КОНДРАШКИНЕ, ПОДЛИННОЙ ЛЕГЕНДЕ ПИТЕРСКОГО РОКА. О ГОРОДЕ ЗАБВЕНИЯ И ЗАГАДКЕ ИНОПЛАНЕТЯН

В 80-х Кондрашкин играл во всех оппозиционных господствующей линии питерского рока “Боб-Цой-Майк” (как это выговаривал москвич Василий Шумов) группах – в “Странных играх”, “Мануфактуре”, “Джунглях” и др. Все эти группы почему-то долго не просуществовали. После своего кратковременного успеха их или в армию призывали, или их лидеры умирали при туманных обстоятельствах, или зачем-то уезжали за рубеж. Да и те, кто приближался близко к “Аквариуму”…

ПОМИНАЛЬНЫЕ ЗАМЕТКИ О ТИМУРЕ НОВИКОВЕ. АНАЛОГОВЫЙ СИНТЕЗАТОР “УТЮГОН”. ИДЕОЛОГИЯ “ПОПУЛЯРНОЙ МЕХАНИКИ”. НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ЛЕНИНГРАДЕ

Техника коллажа подразумевает и другие принципы композиции – прежде всего комбинаторику. Отсюда всевозможные оппозиции и обращения, инверсии (перверсии). Ну например, академическая живопись при мастерстве художника на уровне кружка при доме пионеров или декларации о культе атлетического мужского тела в духе художников Третьего Рейха и их последующее воплощение в виде открыток Оскара Уайльда на тряпичных одеялах.

О ВОСПРИЯТИИ ЗАПАДОМ ПОСТСОВЕТСКОГО ДЖАЗА И РОССИЙСКОЙ ЭЛЕКТРОННОЙ МУЗЫКИ

Процесс интеграции российских музыкантов в мировое музсообщество пока продолжается. Конечно, за границей русских все еще опасаются. Имеет место определенная инерция и нежелание конкурировать на равных. С другой стороны, отечественным музыкантам, занимающимся современной музыкой, наверное, не стоит замыкаться на своей самости и вариться в собственном соку. Гораздо интереснее вступать во взаимодействие на разных уровнях с коллегами из-за рубежа, пытаться находить с ними общий язык, укрепляя тем самым международный авторитет русской музыкальной сцены.

О СТОЛИЦАХ, ПРОВИНЦИИ И ЭМИГРАЦИИ ИЗ НИХ

Позднее аналогичная в чем-то история приключилась и со мной. Ввиду того, что из физико-математической школы интерната меня исключили за плохое поведение, выразившееся в пропаганде религии (организация публичного чтения “Мастера и Маргариты”), ношении длинных волос и “распространении буржуазной идеологии” (в виде пластинок Битлов, Shocking Blue, Led Zeppelin и Deep Purple), я понял что нужно ехать из республики ученых и вообще из Сибири в какое-то менее кафкианское место. Так что и призыв чеховских сестер “В Москву! В Москву!” показался не столь уж бессмысленным. Забавно, что когда я рассказывал уже в Москве студентам-сокурсникам, за что меня исключили из 10-го класса в Новосибирске в 1974, никто не верил!

КРАТКИЙ ОЧЕРК ИСТОРИИ НОВОЙ ИМПРОВИЗАЦИОННОЙ МУЗЫКИ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ

Некоторые апокрифические рассказы уводят историю новой импровизационной музыки в России в 60-е годы. Еще до начала собственных выступлений на сцене я услышал от Бориса Лабковского, весьма разностороннего ровесника, что якобы существовал в Москве некий музыкант Виктор Лукин, который такую свободно-импровизационную музыку придумал и реализовывал придуманное на практике. Впоследствии барабанщик Михаил Жуков, в 1982 впервые выведший меня на сцену, подтвердил эти апокрифические байки: он самолично играл в ансамбле Виктора Лукина во время своей воинской службы в оркестре Московского Почетного Караула (откуда, по его словам, он знает, кстати, валторниста Аркадия Шилклопера).

ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ О САМОВЫРАЖЕНИИ И ЕГО ПРЕОДОЛЕНИИ

Тогда, на репетиции в таганском буфете, под грохот салюта Дня победы, под леденящие сердце причитания немолодых женщин, меня постигло вдруг ощущение кристальной ясности того, что Заратустра Фридриха Ницше называл Вечным Возвращением. Я вспомнил вдруг и умиравшего от саркомы сердца Курехина, и уже умершего Кейджа, и Шнитке, и все безмолвные удачные и неудачные трагические попытки высказаться, продлить свое существование, преодолеть свою временность, конечность, смертность. Возвращение в неумолимое вращение времен года, превращение молодости в старость, в перспективу, откуда единичность становится не видна, не различима и не столь уж важна…