Вот с моей точки зрения, эти истоки ненависти к джазу они все на каком-то фрейдизме наших вождей построены. И так продолжалось довольно долго пока не появился жанр еще более опасный. Это был уже рок-н-ролл, это были «Битлз». И джаз, как перелистнутая страница в книге, уже уходил в прошлое. Поэтому он переставал быть опасным, и тогда началось через, конечно, невероятное количество эстрадных компромиссов приятие джаза, как жанра, который можно выпустить на сцену.
Тут надо сказать, что саксофоны все были казенные, купленные на деньги Государственного Департамента, то ли Госдеп вынудил или предложил фирме саксофонов производящих, подарить всю секцию, все инструменты саксофонной секции, потому что важно было, чтобы в 1 ряду было некое единообразие, а во-вторых, чтобы инструменты были новые. Там трубы и тромбоны – это не так уже существенно. Но все приехали с казенными, с новыми саксофонами, и поэтому Зуд Симсу было не жалко дать какому-то юноше незнакомому дунуть. К тому же он был пьяный и добрый человек. Он мне говорит: «На, дуй!».
За Университетом повыше, за 96 улицей, большой дом, и одна часть этого дома принадлежит Мику Джаггеру. Очень большая, трёхэтажная квартира с лифтом. Там был Саша Титов, Дэйв Стюарт и Анни Леннокс, у которой днями раньше случился выкидыш. Она сидела в уголке на полу и скорбела о потере дочки. Я как-то пытался разрядить обстановку. С Дейвом у меня сложились лёгкие отношения еще с тех пор, когда мы играли вместе здесь, в 89 году. Я нашёл игрушечный водяной пистолет и стал брызгаться в Дэйва. И Саша Титов одёрнул меня:
– «Пётр, ты что, это же Дэвид Стюарт!»
Курехин – тот просто напрямую был связан со всеми основными джазистами: и музыкантами и корифеями. Его двоюродный брат, Артем Блох, будучи пианистом по образованию, переиграл с несчетным количеством джазовых исполнителей того времени. А сколько музыкантов ленинградскому року дал только один ансамбль Голощекина! Даже в среде питерских музыкальных теоретиков все так или иначе были одновременно связаны и с ленинградским роком и с джазом. Понятно, что представители обоих направлений использовали друг-друга на разных этапах, поскольку задачи у них были разными, но взаимопроникновение было сильным, хотя об этом почти не упоминается.
В 1958 году в Ленинграде был создан первый в нашей стране джаз-клуб. Нам выделили помещение в ДК имени Кирова. Нашим президентом стал джазовый фотограф Наум Каждан, а мы с Володей Тагом были вице-президентами. Кроме нас в совет клуба входили Владимир Фейертаг, Вадим Юрченков, Аркадий Мемхес и еще несколько джазовых музыкантов. Совет определял дни собраний, обсуждения проблем, джазовых концертов, джем-сейшенов и т.д. В основном в джаз-клубе были музыканты-любители, так как высокие профессионалы на первых порах нас чурались. На первом, организационном, собрании ленинградского джаз-клуба присутствовал нынешний джазовый теоретик Алексей Баташов.
Короче, в 1985 году, когда началась перестройка, я все это бросил и пошел работать во Дворец культуры пищевой промышленности руководителем музыкального клуба. Стал прокатывать концерты. Делал джазовые вечера. Тогда ведь после длительного перерыва в джазе появилась очень талантливая молодая поросль. Это был настоящий техничный джаз. Кроме обоих Бутманов, были Женя Маслов – супер-пианист, Дима Колесник – он сейчас в Америке, Рябов – замечательный гитарист, Костюшкин – прекрасный саксофонист, отец одного из солистов “Чай вдвоем”, Старостенко – этот спился, ушел в монастырь, там всех споил, после чего его оттуда выгнали. Но тогда в джазе было безвременье.
Первый международный фестиваль джазовой музыки «Джаз на Байкале» состоится в Иркутске с 16 по 18 июня. Его участниками станут звезды мирового джаза. Фестиваль будет проходить на четырех концертных площадках города. На открытии фестиваля 16 июня во Дворце Спорта «Труд» состоится лазерное шоу. В зрительном зале будут установлены большие экраны, на которых будут транслироваться выступления музыкантов. […]
– А с кем бы тогда Киселев оставался?! Не с кем! Все остальные-то ушли. Басист Володя Антипин и барабанщик Женя Мамистов играли в ресторане «Кронверк», который стоит в закуточке у Петропавловской крепости. К ним присоединился Никита Зайцев из группы «Санкт-Петербург». Он мне еще тогда нравился. Он был классный гитарист и скрипач. Приезжая в Питер в перерывчики между гастролями, я тоже шел в «Кронверк» – там собирались все наши. Тромбониста Сашу Морозова взяли в Большой театр. Володя Василевский работал на радио и записал много разной музыки.
В 80-х Кондрашкин играл во всех оппозиционных господствующей линии питерского рока “Боб-Цой-Майк” (как это выговаривал москвич Василий Шумов) группах – в “Странных играх”, “Мануфактуре”, “Джунглях” и др. Все эти группы почему-то долго не просуществовали. После своего кратковременного успеха их или в армию призывали, или их лидеры умирали при туманных обстоятельствах, или зачем-то уезжали за рубеж. Да и те, кто приближался близко к “Аквариуму”…
