Ответив на дежурные вопросы типа «где вы познакомились с Александром Арутюновым, какие общие интересы у вас были, как часто вы встречались» и т.п., Травина, наконец, задала главный на тот момент вопрос: покупал ли я у подследственного какое-либо музыкальное оборудования, и если да, то какое и – за сколько. Я, помня наши с Сашей уговоры, ответил, что нет, не покупал. Травина вздохнула, и тут начался хорошо известный тем, кто прошел школу подобных диалогов хоровод вопросов-ответов, когда следователь много спрашивает, меняя темп и характер пляски, постепенно выводя в центр круга главный вопрос, а допрашиваемый или врет, если виновен, или несет от страха околесицу типа «да, я подонок, я в детстве задавил велосипедом кошку, но не сажайте меня пожалуйста». Я знал, что виновен, и врал так, как врут учительнице в школе, то есть глупо, вяло, но упорно.