ГОЙЯ: ОБНАЖЕННЫЕ МОНО И СТЕРЕО МАХИ
При чтении иных энциклопедий и справочников не покидает желание узнать о настоящих легендах русского рока конца 60-х – начала 70-х, когда рок действительно был контркультурой – в отличие от “новой волны” 80-х, куда уютно затесались и былые легенды, уставшие от неравной борьбы со злой партийной Чебурашкой.
Этот диск предоставляет слушателю уникальную возможность не столько познакомиться с темным, на андалузский манер, творчеством раннего Александра Градского, сколько услышать, как вообще звучали первые московские рок-группы, черпавшие вдохновение помимо очевидного из эстетики высокого барокко. Никаких уступок рынку, как то: лимиттер, компрессор или шаффл по каналам – есть лишь аванс музыкальной чуткости слушателя, в нюансах динамики и контрастах звучностей способного оценить композиторский и исполнительский уровень как автора, так и его коллег по группе “Скоморохи”, в первую очередь – барабанщика Юрия Фокина, чья, пришедшая из большого фанка, “молоточная” манера для того времени была радикальным протестом против вкрадчивых и подлых щелчковых крещендо целиком продавшейся системе розово-голубой джаз-эстрады. Иной, красновато-коричневый колорит грандов московского рока был не столько реакцией на “изю” укавэшного агитпропа, сколько попыткой противопоставить бессмысленной рыбе композиторов-плесенников глубину настоящего и серьезного чувства, насколько это вообще возможно языком популярной песни, особенно в исполнении “самодеятельного ВИА из подмосковных Химок”, – как объявил премьеру “Скоморохов” теперь уже покойный Таривердиев на телевизионной передаче “Алло, мы ищем таланты”. Грубоватый дисторшн большого фанка как раз и стал тем самым ухудшителем общего колорита эстрадного бэкграунда брежневско-хрущевского “возрождения”.
Как продюсер, Градский прекрасно понимает ценность этих записей, хотя с точки зрения “текста”, лучше бы на первом диске ограничиться “Размышлением шута”, а второй целиком отдать саундтреку фильма “Романс о влюбленных” с его роскошными инструменталками и уровня Барбары Стрейзанд толкуновской “Колыбельной” – тем более, что остальные аспекты творчества Гойи русского рока давно уже никто оспаривать не собирается, поскольку они все здесь – внутри этих двух вышеупомянутых музыкальных текстов. Остальные же проекты Александра Градского мы дипломатично оставляем за рамками рецензии и в первую очередь рекомендуем данный двойничок сопливым пионерам, в детской своей непосредственности на наших глазах утверждающих право на собственное открытие русского рока, а во вторую очередь – им же подобным олдовым провинциалам, под общий обоссывон досконально знающим тему.
