У неё на участке росла сортовая конопля выше двух метров, за которой она заботливо ухаживала: пропалывала и поливала. Потом её курили все целый год. Сколько она бы не выпила, сколько бы травы ни скурила и чем бы она ни укололась, сознание работало всегда. Её никогда никуда не заносило, психика у неё была гранитная. Я считал её белой колдуньей, потому что когда она начинала танцевать, вызывала собой ветер. И “Северный ветер мой друг” Борька написал именно про неё.

Мы прошли в дом. Описать пером увиденное там – сложно. Во-первых, та свита, что вышла с Ириной нас встречать – зёленые росточки на земляничном поле. Внутри их – подобных им – было много больше – кишело кишмя. «Не туда меня привез Андрей, ох не туда», – я реально захандрил… Их состояние, может быть, и было сродни моему, только вызвано оно было отнюдь не горячительным, а совершенно другим препаратом, что, конечно же, противоречило всей моей алкогольной натуре. Мне было предложено съесть волшебных грибочков, я это вежливо отверг. Со всех сторон мне протянулись тлеющие косяки, однако я никогда не курил не то что травы – вообще ничего и никогда.