— Давайте пройдемся по хронологии. Женя, с какого времени можно считать, что коллектив официально создан?
Евгений Броневицкий: Дело в том, что я по-своему считаю. Может быть, я субъективен, но я не считаю, что пять дней в 66-м году можно назвать рождением. Думаю, что с 67-го года было бы честно считать. Мы сдали программу в конце 1966 года.
Помню наш первый концерт в Военмехе. Нас чуть не избили. И чуть крест на нас не поставили. У нас тогда аппаратура сгорела, и мы продолжали без звука работать. Одна гитара вроде звучала как-то, и мы что-то блеяли под эту гитару. Это полный маразм! Я потом подумал: пойду-ка я обратно в Гидромет учиться. Теперь мне кажется, что это был сверху тест такой, проверочка. Кто выдержит этот позор, когда полный актовый зал студентов? Там мест 800, по-моему. Новый коллектив! Реклама такая! И все бу-бух! Это был нокаут!
— Помните, кто тогда был в составе ансамбля? Кто позорился?
Евгений Броневицкий: Помню. Это организатор ансамбля Анатолий Васильев, который сбежал из ансамбля «Дружба» в надежде с Королевым поделить лавры успеха. Был такой певец Анатолий Королев. Он пользовался невероятным успехом, и Толя хотел создать с ним свое дело. А Королев сказал: «Что это я под гитары буду петь? Я у Силантьева лучше буду работать!» 60 человек – вот это был его конек. Васильев оказался не при деле, и взял молодых, зеленых ребят, таких как я, например.
Я музыке учился – четыре года играл дома с линейкой. Мне били по пальцам, чтобы гаммы играл. В общем-то, сырые совсем, полуграмотные музыканты. Я, Лева Вильдавский. Он на клавишах играл. Я на бас-гитаре учился играть. Так чуть-чуть научился. Неритмично, очень плохо, но все-таки бас-гитара. Ну, я перечислю состав.
Барабанщик Лавровский – умудренный опытом человек, старше нас на 15-20 лет. К тому времени он уже успел поработать с Рубиной Колонторян и даже принимал участие в джаз-фестивале 1966 года. Владимир Калинин – ритм-гитара. Один из старших наших товарищей. До этого он в ресторане, как говорится, лабал. В Михайловке, где мы репетировали, с нами был еще Ивков. Дылда такой двухметровый. Он на половину болгарин, на половину русский. Пел неплохо – бархатный баритончик. И Галя Баранова с нами поехала. Она в консерватории училась. Меццо-сопрано. Это, конечно, такой симбиоз был. Просто Толя Васильев – старой закалки человек. Он считает, что если человек поет, то у него должен быть голос. А если нет голоса, то он не имеет права петь. Галя – хорошая баба, но она никак не вязалась с ансамблем. Абсолютно никак. Он потом это понял.
