Фольклорное направление и название пришли не сразу. Мы все пробовали. Была даже мысль выбрать военно-патриотическое направление. Потом главный режиссер Ленконцерта подбросил нам идею фольклорного ансамбля, тем более что приближалось 50-летие СССР. Он сказал: «Если вы выберете это направление, то всегда будете на гребне волны». Вот с его легкой руки мы и начали работать в стиле, который потом стали называть фолк-рок или фолк-поп. Да и Юра Акулов всегда к фольклору тяготел, хоть и писал собственные песни.
Сразу как-то легко у нас появились украинская песня «Пидманула», узбекская «Кизбола», грузинская «Асигули». Потом пошли песни на удмуртском, на казахском, на абхазском и многих других языках. Ну, кое-что мы заимствовали у других ВИА. Например, пели «Спатчину» из репертуара «Песняров». То есть вот такое многонациональное фольклорное направление. В этом и было наше отличие от других фольклорных ансамблей. Потому что «Добры молодцы», «Песняры», «Кобза» работали только на своем национальном репертуаре, а мы брали песни разных республик – и союзных, и автономных.
У нас очень быстро начали зарубежные выезды. Это направление, действительно, оказалось золотой жилой. Нас охотно посылали на всякие Дни культуры, Дни дружбы в Чехословакию, Польшу, Венгрию, Румынию, Болгарию, ГДР и даже в Югославию. Куда, кстати, ансамбль поехал без меня, а меня не пустили, как рожденного за границей. Но не только поэтому. В джазовом периоде у меня было много встреч с иностранцами, некоторых из них я даже принимал у себя в коммунальной квартире. А соседка на меня стучала. Потом, когда стало можно немножечко пролезать в архивы, я доподлинно узнал некоторые вещи.
У нас в “Калинке” был один случай, связанный с выездом за границу. Мы должны были поехать на несколько дней в Чехословакию, на какие-то дни культуры. В то время у нас бас-гитаристом был Володя Иванов. Очень хороший музыкант. Играл здорово. Но никогда в жизни не брал в руки ни одной газеты. Не знал, какая должность у Брежнева, у Косыгина, какие партии существуют и т.д. А на собеседовании в райкоме комсомола нужно было обязательно отвечать на политические вопросы. А еще нужно было знать про Чехословакию. Мы прикрепили к нему Снопковского, чтобы он его как-то поднатаскал. В общем, на собеседовании в райкоме Володя Иванов напрочь все забыл, растерялся. Красный, зеленый! Вошел в кабинет на собеседование и ни на один вопрос не ответил. Председатель комиссии махнул на него рукой. «Ну, ладно! Бог с тобой! Ничего ты не знаешь, но, наверное, не опозоришь нас за границей». Вроде бы все обошлось. И вдруг Володя, уже выйдя за дверь, вдруг ее приоткрывает и говорит: «Да здравствует Коммунистическая партия Советского Союза». И закрывает дверь. Там мертвая пауза. Никто не может понять то ли он издевается, то ли просто дурак. Ну, какой нормальный человек в райкоме партии скажет такую фразу? А он просто под влиянием стресса сказал то, что он видел на каждом углу. Как я потом ни доказывал, что ничего особенного он не сказал – это же не «Хайль Гитлер!», а «Да здравствует Коммунистическая партия Советского Союза!» – поездку нам отменили, мне влепили строгача, Володю Иванова предложили убрать из ансамбля, как невыездного на все будущие времена.
Вот еще забавный случай у нас был в Германии. Работал у нас в «Калинке» прекрасный музыкант, талантливый пианист Николай Воробьев. Его с удовольствием брали в любые коллективы. Он и в оркестре радио играл, был на очень хорошем счету. Все плюсы, кроме одного минуса – беспробудный пьяница! Мы старались его буквально за одежду держать, чтобы никуда не отлучался. А здесь не уследили. Отпросился на минуточку в туалет. Пошел и вмазал! Да еще и на старые дрожжи, потому что за границей банкеты шли по три раза в день. Утром – с пивком, днем пьем на приеме у какого-нибудь мэра или губернатора, и вечером после концерта. Это ж все на наши партийные деньги делалось. На халяву, как говорится, и чех, и немец пьют с удовольствием. Потом Коля добавил еще перед концертом. И вообще, вусмерть пьяный! А ведь надо концерт начинать.
У него был потрясающий талант – даже находясь в ужасном состоянии, он все равно прекрасно играл. Только его нужно было держать, чтобы не упал. Это, как в старых ковбойских фильмах, когда совершенно пьяный ковбой на ногах не стоит, но когда его на лошадь посадят, он скачет и стреляет точно в яблочко. В общем, рояль задвинули в кулисы так, чтобы клавиатуры не было видно. И Колю, соответственно, тоже. Он сел, а двое рабочих сцены с двух сторон его поддерживали, чтобы не упал со стула. Вот так в кулисах и отработал. Я только просил, чтобы его на сцену не выпускали, потому что он любил еще и на поклон выйти.
А в 1978 году мы выпустили настоящую рок-оперу. Музыку написал Эдик Кузинер. Он очень хороший музыкант, но не член Союза композиторов. Поэтому его заставили взять себе в соавторы композитора Кравченко (покойный Сережа Дячков также рассказывал, что знаменитую «Колыбельную» подобным же образом его заставили оформить на Фельцмана, иначе диск «Цветов» с этой и другими его песнями так и не увидел бы свет – прим. ред.). Якобы вдвоем они эту оперу написали. Выпустили мы ее. Но концертный ансамбль, учитывая опыт “Поющих гитар”, не ликвидировали. Просто ансамбль разделился на две части. Концертная “Калинка” и рок-опера работали параллельно.
Опера просуществовала совсем недолго, а “Калинка” осталась. Работали вполне успешно. Каким-то образом видоизменялись. У нас была программа, которая называлась «Кантри-шоу-карнавал» – народная американская музыка, но с русскими текстами. Потом попробовали внутри ансамбля «Калинка» сделать рок-группу, назвали ее «Земля и небо». Там было довольно интересное роковое направление. Музыка Андрея Петрова и Лоры Квинт. Но потом мы попали под жернова агонии советской власти. И в 1984 году «Калинка» закончилась.
…А Юрий Акулов умер 1,5 года назад. В декабре 2004 года. Талантливый самородок был. Родом с Алтая, из шукшинских мест. Такой народный выдвиженец. Потрясающие песни писал. Лирические, красивые. Майя Кристалинская пела его песню «Две копейки за счастье». Ободзинский пел «Море глубоко, глубоко». Майя вообще ему предлагала совместную жизнь и работу.
В тоже время он обладал строптивым характером. Хотя нарочито он себя никогда не выпячивал. Не говорил, что я, мол, гений, я талантливый и все такое прочее. У него была другая крайность. У нас в Ленинграде было такое течение – муддизм. Если попросту говорить, это разновидность хиппи. Битничества, как тогда называли. По аналогии с буддизмом группа ребят, во главе которой стоял главный мудда – амбал скандинавского плана, здоровый, крепкосложенный, русоголовый – создали своеобразную ячейку, написали устав, распределили должности. Главный казначей, главный мудда, главный еще кто-то и т.д.
Муддисты были почему-то в основном в диксилендовом кругу. Эдик Левин туда вошел, Тодик Абалкал, Юра Акулов, еще несколько человек. Суть этого течения была такая: чем хуже, тем лучше. Какое-то рваньё на себя одевать, напиваться вдрызг и т.д. Главный мудда был женат на очень интеллигентной девушке – дочке профессора-лингвиста. Папа знал 16 языков, сама эта девочка знала 5 или 6 языков, окончила университет, филфак. Но он ее воспитал в своем муддистическом духе. Например, на Черном море, где мы иногда встречались, она могла нагишом уплыть ночью в море, держа в зубах нож, и вырезать ножом рыбу из рыбацких сетей. Нагишом для того, чтобы не зацепиться за сети какими-нибудь пуговичками, пряжками. Вырезала рыбу, складывала ее в целлофановый мешок, тем они и питались…
А закончилось это дело трагикомедией, потому что всю эту муддистическую компанию вызвали в КГБ, устроили всем допрос с пристрастием, стали допытываться, какие антисоветские цели они ставят перед собой. В общем, жуткие дела начались. Но потом кто-то умный разобрался, догадался, что, попросту говоря, люди дурака валяют. Хотя есть мнение, что для некоторых это бесследно не прошло, что их завербовали.
Так вот Юра был одним из главных идеологов этого течения. Он говорил: «Я на тебя нашлю кару муддистическую, если ты не будешь делать вот так». Все боялись этого. Вдруг и правда нашлет кару. А потом у него случилась личная трагедия. Юра полюбил одну девчонку, иногороднюю. Таня ее, по-моему, звали. Она заканчивала институт и очень хотела остаться в Ленинграде. У них с Акуловым вроде бы все было на мази, даже заявление в ЗАГС подали. А в последний момент ей подвернулся другой парень, с более выгодной карьерой. Его посылали на Кубу на три года. Она быстренько выскочила за него замуж и уехала вместе с ним. Счастливы они не были, но Акулову был нанесен страшный психологический удар. Он с тех пор стал женоненавистником. Считал всех женщин… ну, если всякими именами назвать, то все они умещались в его отношение к женщинам. Но, несмотря на это, а, может быть, благодаря этому, он написал такие замечательные песни, как «Клен», «Наташка», и еще массу других песен.
Короче, «Калинка» закончилась. Сразу выбраться из наезженной колеи музыкальных образований было сложно. Еще какое-то время я пытался побарахтаться. У меня была электронно-компьютерная группа «Телескоп», мы ездили с композитором Сергеем Касторским. Одно отделение работал он, одно – Валя Удре. В 1987 году я начал заниматься продюсерской деятельностью, организовывал различные культурные мероприятия. Проводил первые концерты Боярского и Розенбаума не под эгидой государственных организаций. Москвичам тоже устраивал концерты. Но тогда еще была идеологическая комиссия, КПСС еще функционировала. Короче говоря, мне перекрыли кислород. Просто вызвали в соответствующие органы и поставили ультиматум: «Если не прекратишь концертную деятельность, и будешь продолжать составлять конкуренцию государственным организациям, то для тебя это плохо закончится».
По приглашению Романа Моргуляна я пошел работать в Ленгосэстраду. Два года был там заместителем директора. В конце 1989 под эгидой Союза концертных деятелей России создал Шоу-бизнес-центр. А потом Виталий Понаровский посоветовал мне поехать в Болгарию на туристическую биржу – аукцион, где не только путевки туристические разыгрываются, но и развлекательные программы. Там я познакомился со многими интересными предложениями и на 11 лет связал свою судьбу с Болгарией. Занимался чистым продюсерством, вывозил коллективы на гастроли в Болгарию, а впоследствии через Болгарию оформляли визы и ехали дальше – на Кипр, в Турцию, Грецию, Сирию, Швейцарию, Германию.
В 2001 году я вернулся сюда. Мы встретились с Володей Антипиным и решили восстановить «Калинку». Конечно, опоздали мы года на три-четыре с восстановлением. Если бы раньше за это дело взялись, было бы легче. Но все равно мы считаем, что ни по качеству звучания, ни по зрелищности того, что делаем на сцене, мы никому не уступаем. Мы же ходим на концерты и «Поющих гитар», и «Синей птицы», и других ансамблей, которые сюда приезжают.
Большинство восстановленных коллективов очень статичны, работают без какой бы то ни было режиссуры, только эксплуатируют свои старые хиты. Т.е. по сути дела смотреть концерт, именно смотреть, а не слушать, просто скучно. Вот, кстати, чем всегда отличалась «Калинка». Во-первых, мы всегда делали шоу, работали с режиссером. Во-вторых, в концерте было очень много юмора. Это от Юры Акулова пошло такое направление. Публика на наших концертах отдыхала.
Мне вспоминается, что за границей нас всегда заставляли давать шефские концерты в посольствах. Приходили дипломаты, озабоченные своим нелегким трудом. Нас всегда просили: «Ребята, вы поосторожнее! Люди очень напряженные. Трудная работа». И вот приблизительно в середине первого отделения шел номер Акулова. Весь зал начинал хохотать, все раскрепощались, и дальше концерт шел уже таким хорошим накатом. Было весело, все действительно отдыхали. Вот и сейчас мы на наших выступлениях пытаемся как-то наладить тесный контакт со зрителями.
Сейчас времена изменились, нет той партийно-комсомольской зажатости, публика раскрепостилась. На наших концертах встают, танцуют, веселятся, поют вместе с нами. У нас бывали случаи, что и на сцену люди выскакивали. Например, в Новгороде был случай. Идет наша песня, выскакивает какой-то поклонник старого репертуара и начинает танцевать на сцене. Сколько угодно таких вот моментов. Это наше мнение, но ведь оно подтверждается. Отзывы, отклики. Вот недавно был концерт в администрации Кировского района. После концерта к нам подошел зав.отделом культуры и сказал: «Я уже 25 лет здесь работаю, но первый раз вижу, чтобы наши сотрудники, солидные дамы, так развеселились, так отплясывали, так пели!» Так что не только молодежь, но и солидная публика входит в раж. Можем работать. Можем! Но не хватает нам мецената родом оттуда, из 70-80-х годов, который бы проплатил дорогостоящую рекламу, телевидение, клипы.
Сначала мы работали как «Калинка», а потом Володя Антипин заметил, что по сути дела у нас сборная команда. Ведь трансферт музыкантов – переход из коллектива в коллектив – для всего Советского Союза был характерен. Вот и получилось, что Володя Антипин в прошлом художественный руководитель ансамбля «Добры молодцы». Я – один из организаторов «Поющих гитар», худрук ансамбля «Калинка». Юра Иванов – гитарист, вокалист, аранжировщик, компьютерно-грамотный человек – работал и в «Поющих гитарах», и в «Калинке», и в «Лейся, песня». Миша Волченков был солистом ленинградского ансамбля «Веселые голоса». Надя Воеводина – вокалистка, после ухода звездного дуэта Поплавская-Тиханович работала в ансамбле «Верасы». У нас получилось, что пять человек представляют, как минимум, шесть вокально-инструментальных ансамблей. Вот так и родилась идея. Мы так и не выбрали себе подходящего названия. Долго спорили. Сначала хотели назваться «Гости из прошлого», но передумали. Слово «гости» созвучно со словом «кости». «Кости из прошлого». Потом решили, что название «Ретро-сборная СССР» – это более правильно, потому что мы действительно сборная из разных коллективов. Короче, нас называют то «Гости из прошлого», то «Ретро-сборная СССР». Хотя ведь, в конце концов, не в названии дело.
Володя Снопковский на первых порах тоже с нами работал, но дело в том, что он солист театра «Рок-опера», много ездит на гастроли, у него просто не хватает времени принимать участие еще и в нашем проекте.
Ну вот, в общем-то, и всё. Моя первая жена и старший сын Никита живут в Санкт-Петербурге. Средняя дочь Катя окончила аспирантуру в Милане, там и осталась жить. У них с Никитой совместный бизнес. Младшая дочь Полина заканчивает обучение в берлинском университете. Вторая жена – Валя Удре – уже седьмой год живет и работает в Нью-Йорке. Поехала туда ненадолго, чтобы заработать на обучение дочери, но вышло так, что осталась там практически навсегда. Уже и Грин-карту получила. Вот такой жизненный парадокс. Валя родилась в глухой провинции – в Вышнем Волочке Тверской области. Теперь живет, можно сказать, в столице мира. А я – человек, родившийся в Париже, заканчиваю свою жизнь в Ленинградской области. Гатчинский район, поселок Войцевское. Но обижаться мне не на что. У меня очень дружная семья. Мне все помогают, шлют подарки из Германии, Италии, да и здесь всегда привечают.
Для Специального радио
Март 2007
ВИА «ПОЮЩИЕ ГИТАРЫ». КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ. ЧАСТЬ 1: АНСАМБЛЬ «БЕЛЫЕ НОЧИ»
ВИА «ПОЮЩИЕ ГИТАРЫ». КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ. ЧАСТЬ 2: «К НАМ ПРИЕЗЖАЮТ СОВЕТСКИЕ БИТЛЫ!»
