Стас тогда активно поддерживал «Бригаду С», при этом у него была давно состоявшаяся группа «Цветы», популярная в 60-70е годы, и тогда же он начал формировать «Парк Горького» из музыкантов “Цветов” и “Группы Стаса Намина”. В результате часть музыкантов осталась в “Цветах” (тот же Александр Лосев), кто то влился в “ПГ”, а другие сформировали “Лигу Блюза” (Воронов, Солич). Николай Носков и гитарист Алексей Белов, будущие участники “Парка” вроде бы до этого не играли в “Цветах” или в “ГСН”. Белов, к стати, тоже ездил тогда в Таллин. Барабанщик «Парка Горького», Александр Львов, работал у Стаса звукоинженером, мы даже не подозревали, что он еще и на барабанах играет.
Все названия были курьезными и смешными, при этом мы записывали импровизированные песни, имитируя разные стили. У нас был заготовлен целый список названий: «Свиньи из Ташкента», «Смрадные Штангисты», те же «Обсосанные гантели», «Неозазнобы» (женский состав), “Продмагдистрой”, трио “Ресфедер”, “Знатные Пупсы”, “Окрест имени трехсотлетия приема вещей в химчистку”, “Свежий пирог 905 года”, “ТВД Гогенлоэ”, “Мракобесы Сибири”. Названое многих композиций или проектов мы в последствии брали на вооружение для наших экспериментальных проектов или записей. В итоге нас поставили на прослушивание на следующий день, в который случился настоящий аншлаг. Было много народа, ДК набился под завязку.
И эти люди потом вдруг стали говорить, что “Проспект” – московская «золотая молодежь», «голубая кровь», играют музыку странную и непонятную, хотя мы играли те же рок-н-роллы, твисты, ска, реггей. Михаил Чекалин сыграл красивое соло на рояле со специальной примочкой и все было вполне цивильно. Но в итоге все закончилось благополучно, у нас даже остались деньги, которые мы потратили на такси и выпивку. Этот знаковый концерт был записан на кассету, но наш басист Сергей Кудрявцев взял и стер его зачем-то, ему что-то не понравилось, и мы сильно удивились тогда. Он был порой человеком порывистым, эксцентричным и не всегда отдавал отчет своим действиям, хотя в целом адекватный парень и играл вполне прилично. Поначалу мы все играли средне, но много репетировали и в какой-то момент вышли на неплохой уровень.
Некая гипотетическая задача российской электроники в итоге сводится к тому, что бы органично и эффективно соединить свой интеллектуальный потенциал с культом технологии. С другой стороны, для местных музыкантов, имеет смысл, эффективно преодолеть некоторую технологическую зависимость, или даже ущербность, в пользу творческой свободы, умственной раскрепощенности и независимости от различных клише и пресловутых международных стандартов. Именно тогда, на мой взгляд, возможен интересный результат, который сможет абсорбировать в себе все многообразие и глубину российского «культурного хаоса» и, в то же время, оказать существенное влияние на общемировые творческие процессы.
С другой стороны, в России уже давно накоплен богатый опыт по проведению всевозможных международных фестивалей, конференций, семинаров и прочих форумов. Хотелось бы эффективно применить этот опыт в сфере все той же электроники. Общение и сотрудничество с коллегами из-за рубежа, контакт между ветеранами и молодежью, продуктивный обмен идеями, смотр технических новинок и достижений – все это могло бы способствовать творческому росту наших музыкантов и превращению российской электроники – в частности, и экспериментальной музыки – в целом, – в самостоятельный, интересный и, главное, влиятельный компонент мирового аудиопространства.
