В тот год я решил себе купить дешёвую акустическую гитару, стал играть для себя, а потом купил себе испанскую классическую гитару. Начал играть классику, в основном раннее барокко. Потом купил лютню, играю лютневые пьесы. Все говорят, что лютня – лёгкий инструмент, если до того играл на гитаре – это не так. Лютня – совсем другой, чем гитара, инструмент, и по ощущениям, и совсем другая техника правой руки, и перестроить правую руку под лютню, если ты поставил руку под гитару, крайне трудно.
Мы живём в постмодерне, и можно сделать одну честную вещь, но, если ты делаешь честную программу, то обязателен взгляд со стороны, а взгляд со стороны предполагает, что делать каждый музыкальный кусок композиции надо начинать с оригинала, с которого этот кусок взят. Следующий шаг – полностью этот кусок развалить, посмотреть на него саркастически или с печалью, но сделать это надо тут же, в рамках одной вещи.
Наш запоминающийся образ потому и запоминался, потому что мы часто меняли костюмы. Мы часто выступали в выцветших рваных джинсовых куртках, а Вася иногда откровенно косил под Заппу с его девичьими косичками. Мы постоянно меняли стиль, мы хотели выглядеть вызывающе в хорошем смысле этого слова, то есть выглядеть не так, как ожидают, или как привыкли.
Нас представили, как дуэт «Ассоциативное Действие», по названию нашего первого альбома. Наша инструментальная композиция сопровождалась в вышедшей программе видеорядом бомбёжек израильской военщины несчастных палестинцев, показывали нас с Васей, израильских солдат и арабов, которые убегали со всех ног. То, что нас тогда показали по телевидению – был большой прорыв.
