Питерская тусовка несмотря на все различия, о которых многие сегодня говорят, мало чем отличалась от московской. Это было единое варево, в котором те, кто хотел, варились без каких-либо идейных предрасположенностей. С Африкой мы познакомилась на том, что я купил очередную партию новых иностранных пластинок, это было на ленинградском рок-фестивале 84 года. У меня была эта пачка пластинок, Сологуб её увидел, посмотрел, и сказал, что есть такой Африка, и он просит у меня пластинки переписать. Африка в то время был в Москве и проживал с Наташей Егоровой, я с ним созвонился, и приехал.
В нашем МИФИ брали подписку о неразглашении и необщении с иностранцами, при этом у нас проходили встречи с нашими братьями из ГДР и коммунистами из Штатов. Перед такими мероприятиями нас наставляли под любым предлогом уклоняться от прямого с ними общения и от обмена валюты. Это, во всех красках ужасных последствий нарушения указанных запретов, нам объяснял человек, через которого все тогда валюту и меняли. Примечательно также, что сами встречи эти происходили в ДК Москворечье.
Когда мои родители мне говорили, что моя музыка звучит как поезд, который едет по шпалам, сегодня, пройдя весь свой музыкальный путь и обернувшись назад, я могу в этом с ними согласиться. Но в тот момент, когда у человека открывается подсознание, и ты начинаешь впитывать эту музыку, которая несёт для тебя сакраментальный или сакральный смысл, человек, естественно об этом не думает, просто эта музыка как среда находится вокруг тебя, и именно эта музыка человеком и впитывается.
