“Одиночество отнюдь не так негативно, как кажется”.
П.Каас
Радость чаще всего бывает искренней. В нашей родной глубинке, на сибирских просторах неизбалованная простодушная публика искренне ломится на концерты усталых, тусклых забугорных “звёзд”. Звёздам этим в последнее время только и остаётся, что пополнять концертные разделы на своих сайтах за счёт набегов в страны бывшего соцлагеря и “чёса” по периферийным россиийским городам. Не стала исключением и известная фронтвумэн французского эстрадного дивертисмента Патрисиа Каас, обладательница примечательной хрипотцы и заурядной по французским меркам внешности. Ясное дело: моложе мы не становимся. Голос и здоровье не те, житейский шлак и горечь одиночества, прущее отовсюду, на пользу дела не идут. Вот и хватаемся за приглашения в Юрмалу и Красноярск с Иркутском. Нечего гадать, что было бы, если бы не её периодическое поведение злой капризной сучки с колючими глазами, с трудом избавившейся от комплекса “маменькиной дочки”, и её демарши против мужиков. Возможно, счастливая обстановка в отсутствующей собственной семье смягчила бы её взгляд наждачной бумаги и обречённое ожидание типа “невиновата я”. Уж как только не оправдывали её холодный неприступный имидж и в расцвете сил лелеяли сравнениями с Эдит Пиаф, чего только она сама по этому поводу не пела и не говорила. Да только с годами вся эта демонстративная жертвенность во славу карьеры и застарелое перебирание харчами совсем не добавили Патрисии необходимого для поддержания статуса лоска. Ещё не сшил Тьери Мюглер такой наряд. 15 миллионов проданных альбомов и жизнь с мальтийской болонкой в пресном швейцарском Цюрихе – симптоматично…
А когда-то шустрая Пат, младшая среди семерых детей французского горняка Йозефа и немецкой домохозяйки Ирмгард была злостной нарушительницей суверенной франко-германской границы. Местом проживания семьи Каас был французский горняцкий городок Форбах на самой границе Лотарингии и германской земли Саарланд; от дома Патрисии до немецкого леса за высоким забором было всего каких-то несколько домов. И детворе было за счастье лазить через дырку в заборе на саарскую землю. Пат конечно француженка, но в её жизни с детства было столько немецкого, что национальность при ближайшем рассмотрении для неё не принципиальна. Важнее то, насколько широко ей удалось популяризировать далеко не самую универсальную смесь блюза, поп-джаза и голимого франкоязычного кабарэ, настоянную на терпком хриплом голосе. “Тогда мы не могли ездить в отпуск, но и не бедствовали. Мы были счастливой семьёй, где ценилась любовь и честность”. Лет в 8 обычное детство у девочки закончилось: с подачи мамы юная Каас стала голосить в местных клубах и варьете, радовать гостей своими версиями Sylvie Vartan, Claude Francois и Mireille Mathieu и удивлять не по-детски низким голосом. В 10 лет она стала победительницей общегородского конкурса юных талантов, а чуть позже дивный голосок малютки открыла для себя заехавшая в Форбах подхалтурить немецкая блюзовая группа. Впечатлённые ТАКИМ исполнением стандартов а ля Марлен Дитрих и Далиды, музыканты срочно организовали ей встречу с хозяином клуба “Rumpelkammer”(Чулан) в соседнем Саарбрюкене. Тот сразу предложил 13-ти летней девчушке контракт, – такой вокальный колор не каждый день встретишь! Патрисия в течение последующих семи лет каждый уикенд стала появляться на сцене “Чулана”: нужно было помогать деньгами еле тянувшему семью отцу. Более того, это ей всё больше и больше нравилось: петь и играть в совершенно новую жизнь. Певица до сих пор не скрывает, что без духовной поддержки матери она бы ничего осуществить не смогла; батя тогда только рукой махнул: “Пусть делает, что ей нравится!”
Цепь судьбоносных случайностей на этом не закончилась. В 1985 году по какой-то мужской надобности в “Чулан” заглянул земляк Патрисии, лотарингский архитектор Bernard Schwartz. Искренне очарованный харизмой уже оформившейся девушки, он привёз в Париж на Phonogram Records демо-запись шершавых рулад Пат и смог всучить кассету продюсеру Francois Bernheim. “Шарман!” – сказал Бернхайм, но знаменитой Каас этим не сделал. Сначала требовались немалые вложения, чтобы привести безродную рабоче-крестьянскую самопальщину в надлежащий столичный вид. Да и песня приличная вроде как отсутствовала…Погоняв в голове пару мыслей, Бернхайм уговорил своего близкого друга, знаменитого актёра Жерара Депардье проспонсировать дебютный сингл госпожи Каас. Важнейшим аргументом служило то обстоятельство, что в соавторах выбранной песни “Jalouse” значилась помимо самого Бернхайма жена Депардье – Элизабет. На этом соавторство с супругой актёра закончилось, – записанная во французской столице песня была не фонтан, реакция общественности на сингл колебалась от кислой до умеренно вежливой. Девушка была разочарована, и только тяжёлая болезнь матери удержала её от возращения домой. “Её последним желанием было увидеть мой большой успех. И я делала для этого всё, кроме “интима”: раздавала интервью, ходила по радиостанциям и уговаривала программных редакторов прокрутить трек в эфире. Мать всё-таки увидела меня по телевизору и даже дожила до пары моих первых хитов”. Да, хиты в жизни Каас всё-таки появились. В первую очередь благодаря Didier Barbelivien, написавшему для неё песню “Mademoiselle chante le blues”. Сингл появился в апреле 87 года и стал откровением года; когда французская публика прознала, что эта худенькая остроносая провинциалка уже лет 10 как распевает недетские песенки, то быстро вознесла её на вершину продаж и повышенного внимания. Это звучало так свежо и бесхитростно: приджазованный франкоязычный шансон с претенциозным блеющим вокалом и красивой историей о мечтающей о славе дочке горняка. Продюсеру Бернхайму оставалось только на 21-летие певицы организовать ей выступление в престижном парижском мюзик-холле “Олимпия” в поддержку Julie Petri, – и лёд тронулся. Весной 88 следует новый франко-германский сингл Каас “D’Allemagne”(“Прощай Лили Марлен, героиня моих детских песен!”), – его ждёт оглушительный успех в Европе, саму певицу ожидает выступление на фестивале La Rochelle и целый ворох приятных наград. Шок после смерти матери совпал у Патрисии с выходом дебютного альбома “Mademoiselle chante le blues”, ставшего платиновым. Пластинка стрельнула в казалось бы проигрышных для такой музыки регионах, как Америка и Япония. Франкоговорящее население Канады вручило песне “Mon mec a moi” трофей RFI. Количество поклонников репертуара певицы выросло достаточно быстро; в 1989 году Пат зарабатывает внушительную “Grand Prix du Disque de l’Academie Charles Cros” и отмечает награду интенсивным европейским турне. 1990 год тоже был не обделён вниманием: помимо очередных наград “Victoires de la Musique”, Каас выбирают “Певицей года”, а “Mademoiselle chante le blues” становится самым продаваемым французским альбомом заграницей. Это далось певице изнурительным кругосветным турне с 200 концертами. Его разбавил выход нового альбома “Scene de vie”. Авторы всех песен Didier Barbelivien и Francois Bernheim определённо вошли во вкус и предоставили голосу Каас гораздо более интересное поле для деятельности. О “ресторане” на новом релизе напоминала все пара моментов (“L’enterrement de Sidney”, “Coeurs Brises”), всё больше интернациональный поп-джаз с лёгким французским колоритом (“Bessie”, “Tropic Blues Bar” и конечно же “Les Hommes Qui Passent”). Изменилось и настроение в голосе Каас, – переживания, стресс и срочное взросление набросали новые штрихи на хрипотцу Патрисии. После смерти матери она заявила: “Я больше не верю в Бога. Верю только в любовь, объединяющую двух людей!”. Пат много чего такого заявляла в будущем, и про любовь-злодейку тоже. “Scene de vie” висел во французских чартах 3 месяца на первом месте, не говоря уже о многотысячном обожании во многих странах. В 1991 певица с титулом “Лучшая французская певица года”, полученном в Монте-Карло, промотирует второй альбом в Америке: много выступает, участвует в известном шоу “Доброе утро, Америка” и появляется на обложках Time и Vanity Fair. Этот же год был отмечен появлением первой концертной пластинки и видео “Carnets de scene”. Запечатлённый триуф Каас в Европе разлетелся в количестве 300 тысяч штук. Русским тоже кое-что перепало. После разового участия именитой француженки в одной из московских телепрограмм, её попросили дать “концертик”. После чего Патрисия пела 4 концерта подряд в набитом подзавязку стадионе, где её принимали как королевскую особу. Радость зрителей была таки искренней; мягкие, приятные песни, сексуально-холодный имидж и визуальная хрупкость происходящего на сцене пришлись по душе нашим соотечественникам. А далее как в анекдоте: “И так шесть раз…”. Масла в огонь популярности Пат подливает её непродолжительный роман с Аленом Делоном и благосклонность в гей-среде. “Это так возбуждает. Им не так просто угодить, у них специфический извращённый вкус. Вы должны это понимать. У меня среди них много друзей”. Ну как не понять! Натуралы давно не в моде.
В 1992 году, засветившись с классическим кавером Эдит Пиаф “La vie en Rose” на сборнике “Urgences” в поддержку больных СПИДом, девушка демонстрирует свои лучшие джазовые стороны на серии акустических концертов в Америке и ещё больше располагает к себе капризную заокеанскую публику. И она в том числе стала скупать новую пластинку певицы, расслабленно-ностальгический “Je te dis vous”(93). Отчасти благодаря удачно выбранному стартовому синглу “Entrer dans la lumier”, появлению в репертуаре песен на английском языке и опыту Robin Millar (продюсировал Sade), продажи третьей работы французской поп-шансоньетки превысили 2 миллиона экземпляров! Напрасно поклонники искали в её песнях личные мотивы и скрытые послания: певица оставалась просто певицей, ни текстов, ни музыки она не писала и не собиралась – только выбирала предлагаемый для исполнения материал. Одним из авторов новых песен был бельгийский композитор Филипп Бергман. Как-то пересёкшись с Каас на одной площадке, он слегка сошёл с ума, бросил всю свою бельгийскую жизнь с друзьями и прочим, переехал с двумя сумками в Париж и стал Пат надёжной опорой, имиджмейкером и объектом для женских истерик и капризов. Но через шесть лет его преданности и любви, она променяла Филиппа и предложение жить настоящей семьёй на карьеру и желание петь, даже когда уже не будет голоса. Женские журналы с удовольствием причмокивали, мол, какая сильная женщина! После издания “Je te dis vous” последовало впечатляющее 150-ти концертное турне по 19 странам, включая экзотические тогда Вьетнам, Ливан, Камбоджу и Южную Корею. Во Вьетнаме так она вообще оказалась первой западной певицей, и по слухам вызвала в этой стране интерес к изучению французского языка. С лёгкой руки министра иностранных дел Франции Патрисию Каас определили в культурные послы. После такого не выпустить новую концертную пластинку было грех. Появился альбом “Tour de charm”(94), кто-то убедил француженку, что “живых” альбомов должно быть чем больше, тем лучше. В 95 30-ти летняя Каас пытается сменить свой мальчишеский имидж на женственный прикид и получает в четвёртый раз “Викторию” за самую продаваемую французскую пластинку в мире, за лучшего французского артиста бла-бла-бла..Всё было стабильно до противного.
У трагедий своё расписание. Новую пластинку “Dans ma chair”(97) звезде пришлось доделывать в скорби по умершему родителю. Рудники…Что касается новых песен, то у Каас не было отбоя в желающих: тут и проверенные Барбеливьен с Бернхаймом, и тогдашний бойфренд Бергман, и Лайл Ловетт с Джеймсом Тейлором и ещё пара персонажей. С чутьём на музыку у певицы и сейчас всё в порядке, так что для “Dans ma chair” она сняла все сливки. Отголоски шансона (“Chanson simple”) уживались здесь с поп-роком (“Les lignes de nos mains”), кантри (“Je sais”) и ни к чему не обязывающим блюзом (“Fais-moi l’amitie”). После чего отправилась топить боль от потери близкого человека в продолжительном турне – 110 концертов, включая три подряд на крупнейшей парижской площадке – стадионе Bercy. Летом навещаются Европа, Россия и Египет. Без нового концертного альбома было не обойтись, – в августе 1998 певица с горечью и триумфом в сердце отмечает десятилетний юбилей общения со сценой двойником “Rendez-Vous”. И вроде ничто не нарушило привычный ход налаженного механизма. Даже отличная, взросло-дерзкая и зрело-чувственная пластинка “Mot de passe”(99)! Смене музыкальных декораций поспособствовал новый автор певицы Pascal Obispo, сочинивший (за исключением пары треков от Жан-Жака Гольдмана) вкусный, модерновый, достаточно навороченный по аранжировкам материал, с нетипичным для предыдущих дисков дивы мелодизмом и долей клубных битов. Первый же сингл “Ma liberte contre la tienne” вернул ей потускневшую свежесть и место во французских чартах. За песни “Le mot de passe”, “Mon chercheur d’or” и особенно “Les eternelles” можно и сейчас голосовать обеими руками; от песен Каас не всегда просыпаются чувства. 4-ая концертная кругосветка снова цепляет Россию, Скандинавию, пышно празднуется в парижском Le Zenith и отеле “Le Paris” в Лас Вегасе и в итоге заканчивается в 2000 выпуском сразу двух live-альбомов – с акустическими (Les chansons commencent) и “обычными” (Сe sera nous) версиями самых ярких моментов дискографии певицы.
Вроде и отдохнуть можно. Так нет! Уже через год засвербила потребность перемен. А каких перемен можно ожидать от особы такого уровня достатка и общественного признания? Новую линию идиотской одежды или роли в кино. Патрисии уже предлагали ранее сняться в роли Марлен Дитрих, но в проект никто не стал вкладывать денег: и режиссёр Stanley Donen был староват, и актриса из госпожи Каас сомнительная. С кино в итоге получилось лучше, чем с одеждой. Ещё в 95 году Пат спела заглавную тему к фильму Клода Лелюша “Les Miserables”. И снова Лелюш! Уговорил певицу в 2001 году приступить к съёмкам в своём новом фильме. Надо отдать ему должное – романтическая комедия “And now…Ladies And Gentlemen” (в нём напарником Каас является Джереми Айронс) хоть и не стала шедевром кинематографа, но удачно отразила одинокую жизнь уставшей от житейской и сценической мишуры певицы кабаре в поисках мифического счастья. Сама певица скептически относится к своей актёрской игре и каким-либо перспективам в этом направлении, отдавая предпочтение эстраде. Внимания однако заслуживал спродюсированный Робином Милларом саундтрек к этому фильму – диск “Piano Bar”. “Классики” французского шансона (Азнавур, Пиаф, Монтан и др.), с любовью исполненные Патрисией на английском языке, стали уместной данью уважения мэтрам. “Лирика на английском придаёт этим песням совершенно другой вид. Теперь они более чувственные и эротичные, более лаунджевые. В оригиналах больше драматизма”. Deep Forest даже предоставили для “Piano Bar” эксклюзивный ремикс. В ожидании премьеры фильма, лейбл певицы запускает ещё и бэст с неизданной песней “Rien ne s’arrete”, – только раскошеливайся!
Альбом “Sexe Fort”(2003) является на данный момент последней франкоязычной работой дивы. И самой эмансипированной по содержанию. Может многолетняя дружба с геями повлияла? А может тот факт, что нормальные мужики на русских и украинских просторах всё никак не находятся? Вот и спаривает безжалостная молва Пат то со своим барабанщиком, то с менеджером, то с Джереми Айронсом. Добротные ностальгические песни для богатых вечеринок с блюз-роковым оттенком на “Sexe Fort” были не лишены шарма и печати профессиональных композиторов, а “Sexe Fort Tour” в 2004 году прошёл по привычке без сучка-без задоринки, с демонстрацией обширного гардероба “от кутюр” и отличной игры группы сопровождения. В декабре 2003 за укрепление немецко-французской дружбы Каас вручают медальку…
Год 2005. В феврале Sony Music запускает ещё один концертник “Toute la musique que j’aime” с неизданной песней “Herz Eines Kampfers” и DVD-прибамбасами. Явное злоупотребление кредитоспособностью своих поклонников и отсутствие интересных решений вызывает только скуку, увы. Зато в концертной географии Каас во время нового обширного мирового турне (продолжение “Sexe Fort Tour”, закончилось только в конце августа) появились Китай и 12 дат в России. Здесь Пат казалась хрупкой, ранимой и грустной. Что еще…Да, пожалуй, добавилась пара новых морщин, не более того. Привычка – хуже неволи.
Ян Федяев
