“Я всегда занимался музыкой потому, что верил в то, что я делаю, а не потому, что хотел что-то доказать людям”.
L.Einaudi
И в этом отчасти выражается убожество шоу-бизнеса. В том смысле, что первоначальной музыкальной идеи в нём не на грамм. Идеи там другие. Зашоренная, взращённая на поточном музыкальном суб-продукте публика знает только кукол, порой даже еле открывающих рот, иногда растопыренных кукловодов, ну, и при известной падкости на “желтизну” фантазирует на предмет их товарно-денежных, диванных отношений. До первоисточников и непосредственно Созидателей музыки мало кто докапывается. Даже дела до них особо нет. Разумеется, это не объясняет всех причин, почему имя итальянского композитора и пианиста Ludovico Einaudi не столь широко знакомо в России, и лишь в последние пару лет его внушительная дискография стала привлекать всё больше и больше российских поклонников. К слову пришлось. Всё-таки, наследник итальянского авангарда, пошедший, впрочем, своей дорогой, и мастер создания минималистских пиано-образов, является объектом интереса публики с определённым уровнем консерватизма и благополучия, не привыкшей тискать по метро дешёвую полиграфию с режущими глаз картинками и заголовками. Хотя произведения Эйнауди и не являются музыкой высшего света, наоборот, она адресована широчайшей аудитории, способной слушать. Будем считать, что человеческие эмоции у всех одинаковые, независимо от статуса и положения в обществе. А музыка, как мы знаем, язык универсальный. Интересно, Усманов/ Потанин/Абрамович, ворующие бюджетами строители олимпиад, замерзающие насмерть сотнями каждую зиму бездомные и умирающие тысячами неизлечимые по бюджетным причинам дети одинаково грустят и воспринимают музыку? Тоже к слову пришлось.
Будущий мастер манипулировать настроением слушателя появился на свет в Турине, 23 ноября 1955 года. Он с детства привык к пафосу высшего света, поскольку его дедуля Луиджи совершенно случайно являлся первым президентом Итальянской Республики после Второй мировой войны – с 1948 по 1955 годы, а папа Джулио не менее случайно являлся с 1933 года основателем семейного издательского дома Einaudi, во многом определявшего литературную жизнь на Апеннинском полуострове. Так что в их квартире и в доме, что в винодельческом хозяйстве в Пьемонте, и вообще в ближайшем окружении постоянно тусовались политики и писатели, поэты и журналисты, в общем, всякий бомонд из авторов, бюрократов и разномастных суетливых креативщиков. Его мать неплохо играла на пианино, и пацан с шести лет стал понемногу приобщаться к этому инструменту. В десять лет Людовико начал играть на фолк-гитаре и сочинять свои первые мелодии, но после того, как в 16-летнем возрасте стал учиться композиции в Туринской консерватории, снова переключился на фортепиано. “Как только я стал изучать музыку в школе, фортепиано снова стало моим основным инструментом, – вспоминает композитор. – У меня просто не осталось времени помимо этого играть ещё и на гитаре. Фортепиано стало именно инструментом для сочинительства. Но для меня это нечто вроде обмена, я испытываю любовь к обоим инструментам. В моей игре на фортепиано слышна гитарная манера. Я применяю от случая к случаю резонансы, использую арпеджио, звучащие наподобие гитары”. Серьёзное музыкальное образование Людовико продолжил получать в престижной миланской консерватории имени Верди, и после его окончания и получения диплома по классической композиции Людовико в 1982 году добился гранта Музыкального центра Tanglewood в американском штате Массачусетс и дополнительно повышал своё мастерство в Париже. Тут и там его пути пересеклись с такими современными композиторами, как Карлхайнц Штокгаузен и Лучано Берио, от которых он почерпнул массу фундаментальной информации и увлечение авангардом на начальной стадии своей композиторской деятельности.
Здесь требуется лёгкое отступление, поскольку к тому времени Людовико уже имел за плечами кое-какой студийный и концертный опыт, причём в совсем другой музыке. В конце 70-х он играл на клавишных в туринской джаз-прог-роковой группе Venegoni & Co, с которой для лейбла Cramps записал два студийных альбома “Rumore Rosso”(78) и “Sarabanda”(80), а также концертник “Il Concerto”(79). Но этот эпизод как-то совсем мало освещается в биографии пианиста. Кстати, с Лучано Берио судьба связала Людовико теснее, чем с другими наставниками. Он стал его ассистентом и содействовал в некоторых театральных и музыкальных постановках. Под управлением Лучано Берио молодой композитор в 1981 и 1982 году представил публике свои первые “взрослые” произведения “Per vie d’acqua”(для оркестра) и “Rondo”(для меццо-сопрано и оркестра). Кроме того, Берио дал возможность Эйнауди попрактиковать себя в дирижёрстве на своих произведениях. “У меня остались фантастические воспоминания о том времени. По сути, Берио был тем, кто заложил во мне полноценную гуманистическую основу. […] Берио делал очень интересную работу с использованием африканской вокальной музыки и ряд аранжировок для песен Beatles. Он научил меня чувствовать и ценить достоинство в музыке. Я учился у него оркестровкам и умению воспринимать музыку широко. Мне нравятся постоянные изменения, потому что открытие нового – это всегда интересно”. Разобравшись окончательно с учёбой и педагогами-мэтрами, композитор посвятил несколько лет поиску своего стиля, в котором бы ему работалось комфортно. Классика, минимализм и авангард на том этапе привлекали Людовико больше всего. “Покинув школу, я несколько лет экспериментировал с различными музыкальными языками, пока не получил ясную идею, – вспоминает Эйнауди. – Я начал с авангардного классического стиля, но вскоре понял, что этот мир для меня слишком тесен, и я постепенно открыл для себя музыкальный язык, с которым мог бы сам себя отождествлять, имеющий более тесную связь с популярной музыкой. Мои музыкальные корни тесно связаны с поп-музыкой в очень широком смысле, от рока до world-music”. По словам Эйнауди, его всегда интересовали те композиторы, которые обращались к популярной музыке – Стравинский, Барток, Прокофьев, Берио, Гласс. После озвучки балета “Sul Fili Di Orfeo” в 1983 году пианист сочинил несколько камерных и экспериментальных произведений, демонстрировавшихся на фестивалях в США и Европе, а также на сцене миланского оперного театра Ла Скала.
В 1988 году Эйнауди стал сотрудничать на профессиональном уровне со своим другом, режиссёром Андрэ Де Карло, что в итоге вылилось для композитора в два крупных проекта – создание его первого саундтрека к фильму “Treno Di Panna” (причём, оба даже пели в двух песнях) и программы “Time Out” для балетной постановки в сотрудничестве с Де Карло и театра танца ISO. Музыка для “Time Out” стала также первым в обширной дискографии Эйнауди компакт-диском с его сочинениями. Материал “Time Out” мало напоминает нынешнее творчество итальянского деятеля. Это пиано/оркестровый авангард со значительным использованием электроники, шумовых эффектов и джазовых элементов. В начале 90-х Людовико Эйнауди пришёл к минимализму и со временем стал тяготеть к песенным структурам, беря отчасти пример с экспериментатора Ryuichi Sakamoto и с сочинений минималиста Erik Satie. “В целом, я не люблю все эти дефиниции, – говорит композитор. – Но в том, что касается элегантности и открытости, я предпочту, чтобы меня называли минималистом, чем кем-либо другим”. В 1990 и 1991 годах последовали ещё два балетных проекта с музыкой Эйнауди “The Wild Man” и “The Emperor”, после чего итальянец сочинил целый альбом музыки для арфистки Сесилии Чайлли, одной из первых исполнительниц, ставших играть на электро-арфе. Программа воплотилась в компакт-диск “Stanze”(92), приятнейший, релаксирующий минимал-инструментальный альбом с нью-эйдж/фолк-оттенком, задумчивое перебирание ночных минут и часов. В 93 появляется ещё одна балетная/оперная постановка на музыку пианиста “Salgari”, а в 96 году Людовико решает начать сольную карьеру, и я лично считаю это его решение самым правильным в карьере. По крайней мере, он не стал одним из множества известных лишь узкому кругу специалистов и меломанов композиторов, сочиняющих лишь для кинематографа или театра. Т.е. как правило, у них потом в посмертных архивах неожиданно обнаруживаются тонны разной музыки, предназначавшейся теоретически для широкого слушателя, и по сотне разных причин так и оставшейся в черновиках.
В 96 году выходит первый сольный пиано-альбом Людовико Эйнауди “Le Onde” , – и сразу в точку. Диск пользовался большой популярностью в Италии и Великобритании, где спустя пару лет оказался в хит-параде. Не удивительно – пиано-баллады написаны под впечатлением от одноименной книги английской писательницы Virginia Woolf. Годы поиска своего почерка даром не прошли: композиции “Ombre”, “Le Onde” “Questa Notte” или “La Profondita Del Buio” легко и просто отключают слушателя от промозглой реальности, смывают изъеденные материальность ландшафты в голове, оставляя только чистые, светлые эмоции. Музыкант вкладывает в каждый звук своего любимого Steinway (Music Room Grand модель B) редкую по концентрации и глубине душевную силу, и это касается практически всех его последующих студийных и живых записей. Эйнауди: “Пианино Steinway предлагают мне необходимую мягкость звучания, которая для меня сравнима с художественной точностью чёрно-белых фотографий, проявляющие все мыслимые переходы от света к тени. Пианино Steinway делают возможным все эти высокоточные нюансы звучания, от очень мягкого, почти неслышного тембра через невероятно широкий диапазон уровней до пластичных, сложных текстур нот. Для меня также важно, чтобы у инструмента был точный удар, в том, что касается мелодического аспекта. Саунд должен быть богатым и приятным”.
До следующей студийной работы дошло не сразу. В ближайшие три года Эйнауди оказался плотно вовлечён в работу над несколькими саундтреками, включая фильм Nani Moretti “Aprile”, два фильма режиссёра Мишеля Сордильо “Da Quaiche Parte In Citta” и “Acquario”. Последний принёс пианисту первую национальную премию Grolla d’oro за лучший саундтрек. Другим пристальным объектом внимания публики стал в 1999 году саундтрек к фильму “Fuori Dal Mondo” режиссёра Джузеппе Пиччиони, для которого, в отличие от предыдущих звуковых дорожек, где использовалась в основном уже записанная пианистом для своих сольников и балета музыка, Эйнауди создал оригинальную партитуру. Как и номинированный на премию “Оскар” фильм, получивший дополнительно кучу кино-наград по всему миру, так и диск с музыкой “Fuori Dal Mondo” стали событием для любителей кино и саундтрека, как жанра. Сам композитор получил за него в 2002 году премию Echo Klassik в Германии. Прекрасные, вдохновляющие красивой печалью музыкальные фрагменты идеально подчеркнули трогательную историю двух главных героев фильма. Наставник Берио с успехом привил молодому Людовико любовь и к другим музыкальным культурам. Музыкант живо интересовался музыкой Армении, России и Африки. Первым заметным результатом стал шикарный альбом “Eden Roc”(99) для пиано и струнного квартета, в котором задействован армянский исполнитель на дудуке Дживан Гаспарян, а названия треков “Odessa”, “Julia” и “Jerevan” говорят сами за себя. Композиции стали более компактные, вполне песенного формата, а композиции “Eden Roc”, “Giorni Despari”, “Fuori Dalla Notte” и другие растворяют тебя в океане светлой меланхолии.
Композитор словно дошёл до олимпийской формы и в 2001 году выдал на-гора сразу четыре официальных релиза, пробирающих до мурашек своей потрясающей пиано-красотой. Саундтрек к греческому фильму “Alexandria” режиссёра Марии Илиоу – словно россыпь маленьких драгоценных камней. “Alexandria”, “Una Storia d’Amora” и варианты тем “Bicicletta” и “I Campi Di Cotone” заставляют трепетать, уносят в бестелесное, и возвращаться обратно в эту болезненную физио/социо-клоаку монотонной реальности категорически не хочется. Как и большинство других сочинений Эйнауди, они просты и доходчивы; представляется, что каждый слушатель, даже не обладающий соответствующим бэкграундом и музыкальным воспитанием может ассоциировать себя с той или иной эмоцией, пронизывающей музыкальную материю. Далее последовала ещё одна совместная работа Эйнауди и режиссёра Джузеппе Пиччиони – фильм “Luci Dei Miei Occhi”, получивший год спустя итальянскую премию за лучший киносценарий. Нежное романтическое пиано здесь периодически сопровождают мягкие звуки виолончели, акустической гитары, электронных пэдов, и в рамках саундтрека немного конфликтует на эмоциональном уровне с пятью вокальными треками. Нет-нет, всё красочно, по-итальянски изысканно и нежно, но жанровый баланс нарушен. Право, мелочи. В 2001 году на фестивале в Каннах был представлен ещё один фильм с музыкой Эйнауди – “Le Parole Di Mio Padre” (реж. Франческа Коменчини): пиано, акустическая гитара (Эйнауди при необходимости берётся за гитару сам), перкуссии, оркестровки – всё по высшему эмоциональному разряду. Очень торкают в этом саундтреке композиции “Il Terzo Atto”, “La Casa”, “Zeno” и парочка других. Может показаться, что пианист превратился в конвейер, сразу, как только массовый слушатель ощутил его магию. “Собственно, я стараюсь не делать много саундтреков, потому что не хочу превратиться в саундтрек-машину. Я весьма разборчив в том, с каким фильмом соглашаюсь поработать, потому что он должен подходить мне по душе и по стилю”. Очевидно, Эйнауди человек очень вместительной души, поскольку в то время уверенно продолжил набор высоты. В 2000-м году последовало сразу два саундтрека его работы – к фильмам “La Vita Altrui” и “Un Delitto Impossible”. А в 2001 году воплотились в музыку первые личные впечатления пианиста о поездках в Мали. И хотя в названиях треков альбома “I Giorno” фигурирует слово Африка, он неожиданно едва-едва содержит этно. То же самое восхитительное нео-классическое пиано, рождающее в слушателе тягу к медитации и добрую грусть своими меланхоличными и жгуче-доходчивыми мелодиями в светлейшем заглавном треке, в номере “Samba” или вариациях “Melodia Africana”. На создание диска музыканта вдохновила малийская фольклорная песня 12 столетия, рассказывающая про гиппопотама, которого выходили жители соседней деревни, но которого затем убил охотник. Комментирует Эйнауди: “Эта песня поётся так, словно это скорбь по умершему королю или великому человеку, или ушедшему любимому ”. Материал был сочинён после того, как Эйнауди проникся игрой местного исполнителя на инструменте кора Toumani Diabate.
Следующий проект, по словам композитора, полностью отнял у него четыре месяца жизни, – настолько он был поглощён им. Речь идёт о шедевральном, на мой скромный вкус, саундтреке к ремейку фильма “Доктор Живаго”(2002) по роману Бориса Пастернака. Переплюнуть оригинальный саундтрек Мориса Жарра, согласитесь, задача не из лёгких. Возможно, наш герой этого и не сделал, но, скорее всего, не стремился. Он создал свой неподдельный кусок искусства; здесь талант Эйнауди-мелодиста демонстрирует совсем другую грань. Далеко ходить не буду – треки “The Earth”, “Evil Days”, “Still So Early In The World” или вокальные треки “Kolechko” и ”Talking To You” аккумулирует в себе небывалую до этого в опубликованном творчестве Эйнауди масштабность, народную скорбь, эпические события, всю эту нашу отечественную немытую, бездорожную безбрежность, смуту, зиму и пр. и тд. и тп. “Для меня это было непросто, – признаётся композитор. – И потому что музыкальная тема такая известная, и потому что глубоко уважаю Мориса Жарра. Даже думать о сочинительство подобного материала сложно, чтобы не предаваться сравнениям. Но это ощущение я преодолел, начал слушать много русского фолка, смотреть российские фильмы. В какой-то момент я стал забывать об оригинальном сценарии и обнаружил себя в совершенно другом музыкальном окружении”. Работа с российскими исполнителями стала для Эйнауди ещё одним незабываемым опытом. “Проект был именно тем для меня и интересен, что был одним из самых сложных. Это было довольно крупное производство с массой людей, говорящих мне, что я именно должен делать. Но режиссёр Кампиотти встал на мою сторону; к тому же я имел ясное представление о том, что корни музыки должны тянуться именно из русских традиций. Со своей стороны я полностью удовлетворён результатом”. В общем, успокаиваем свою больную от забот голову, садимся, закрываем глаза, включаем “Eyes Closed” или “White Night” – и пошло всё нахрен! Не смеши Бога своими проблемками.
Заметно “больше” Африки Эйнауди дал на альбоме “Diario Mali”(2003), записанном совместно с малийским кора-виртуозом Ballake Sissoko. После массивности “Доктора Живаго” диск слушается прямо таки развлекательно, хотя авторские побуждения, несомненно, самые серьёзные! “Это словно открыть какое-то очень чистое, древнее чувство, обрести корни, которые мы разрушили и утратили. В африканской музыке мне многое нравится – от приобщения к традициям и импровизации до места, которое музыка занимает в повседневной жизни каждого”. В 2004 году поклонники исполнителя устали отстёгивать купюры за релизы с именем Эйнауди на обложке. Начнём с простого – с компиляции “Echoes”, выпущенной в Великобритании в поддержку европейского турне Эйнауди. Её продажи перевалили за сотню тысяч копий. Вполне адекватная вещица, хотя и слушается далеко не исчерпывающе, особенно с учётом того большого количества великолепной музыки для кино, авторства итальянского пианиста. Далее – очень выразительный саундтрек “Sotto Falso Nome”, признанный лучшим на кинофестивале в Авиньоне, совмещающий в себе, как обильные оркестровки, так и синтезаторы и сэмплы. На фоне драматических композиций с тревожным подтекстом вроде “Sotto Falso Nomo” и “Uno Strano Destino” треки “On” или “Memory”, например, как-то даже и не увязываются с творчеством Эйнауди. И, тем не менее, это он, и саундтрек заслуживает своей награды. Подстрочный гигантизм работы с русским материалом наложил свой отпечаток в части грандиозности звучания треков, тяготеющих именно к классике. Несколько ранее записанных произведений Эйнауди, наряду с сочинениями композиторов Edwin Marton, Carl Orff и других вошли в ещё один саундтрек – к фильму “Mission: Saturn”.
Сольная концертная пластинка “La Scala Concert 03 03 03” – сама по себе отличная коллекция ярчайших треков пианиста, приятно звучащих с лёгкой импровизацией и дополнительной лайв-динамикой. Сюрприз для поклонников – кавер-версия трека “Lady Jane” Rolling Stones, в неизменной манере Эйнауди. Ну, если это вообще можно назвать кавером в чистом виде. Единственная претензия, – альбом звучит досадно глуховато по сравнению с ярким, и в то же время мягким саундом предыдущих студийных альбомов пианиста. Двойной концертник стал последним релизом, выпущенным по контракту с концерном BMG. Наконец, вершина творческого года Эйнауди – новый студийный альбом “Una Mattino” с новой пачкой пронзительно искренней пиано-музыки для мечтания и погружения в себя. Треки на этот раз выдержаны в классической манере и помогли быстро обосноваться альбому в британских чартах классической музыки. Сочинения “Una Mattina”, “Leo”, “Nuvole Nere” и сюита “Ancora” – прелестны безо всяких оговорок. Диск вышел на лейбле Decca и стал началом стабильного и плодотворного сотрудничества пианиста и новых боссов из Universal Music Group.
Да, Людовико Эйнауди начал активно гастролировать, причём сразу по крупному. Конечно, он и до этого периодически выступал, но в крупные туровые проекты никогда не ввязывался. А турне в поддержку альбома “Una Mattino” растянулось чуть ли не на год. Подобные решения обычно даются сугубо студийным музыкантам нелегко. “В целом, я хотел почувствовать энергию по ту сторону моего личного пространства, – рассказывает музыкант. – Мне потребовался непосредственный контакт со слушателями. Кроме того, хотелось попутешествовать, потому что изолированность в студии не даёт мне полной картинки происходящего, всегда чего-то не хватает. Живое исполнение требует совершенно других эмоций, которые мне потребовалось открыть в себе. И получение этой энергии приближает меня к моей работе композитора, так что это очень важно”.
Ян Федяев
Сайт – http://www.ludovicoeinaudi.com/
