“Мы – группа, которая не живёт прошлым, не важно, насколько крутым был тогда наш материал”.
Robb Flinn
Предположительно в октябре 2012 года в свет выйдет первая официальная биография Machine Head под названием “Inside The Machine”. Напишет её важный британский рок-журналист Джоэл МакИвер. Даже не собираюсь конкурировать с подобным изданием, хотя предполагаю, что сценарий повествования там и тут будет таким же – линейным. Кроме того, у меня лично с Machine Head складываются непростые отношения. Раз уж давно не скрываю своё неравнодушие к разного рода скоростному трешаку и мелодик-дэту, от олдскульного до модернового, и плохо отношусь к вдруг посещающей некоторые головы идее начать играть грув-метал, то Machine Head автоматически попадают под субъективную раздачу. А всё потому, что, с моей точки зрения, грув-метал, равно, как и мат-метал, джент и прочие альтер-производные того же музыкального сегмента энергетически мучаются одним важным несварением – не всем дано качать и создавать что-то своё оригинальное. Ещё хуже всегда относился к наводнению Европы американским металкором и нью-металом, страдающим идейным и художественным запором, и болоту, которое тут же развели на исконно мелодичных территориях на их основе. Вот, почему европейские музыкальные каноны в США фига с два продвинешь, зато заокеанская безвкусица в Европе распространяется стремительно? Само собой, с мажоров спрос другой. Machine Head теперь ставят в заслугу то, что они, мол, выкарабкались из беспамятства и игнора со стороны множества рекорд-компаний, и нашли в себе силы ВЕРНУТЬСЯ! И побывали в такоооой бездне!!!
А всего-то надо было снова заиграть треш, оставить отечественные нью-метальные понты и рэп, а также перестать бухать и ширяться. Не забудем и о том, что самый провальный альбом MH был продан тиражом более 250 тысяч экземпляров, а накопления от предыдущих крутых продаж наверняка не дали пропасть Флинну Сотоварищи. Опять же, международная концертная деятельность группы практически не прерывалась, даже без контракта на территории родной страны. Это я про бездну. Надо же, не вписались они в политкорректную обстановку на родине…и бедолаги мыкались, обивали пороги крупных компаний, а их величайших никто не принимал. Подрабатывали разносчиками пиццы и торговали подержанными садовыми гномиками? Перебивались хлебушком с просроченной колой? Мы про кого говорим, про нищую, никому не известную блэк-метал группу из Певека?
Ведь это одна из самых лучших концертных метальных команд в мире! Да у Machine Head синглов побольше, чем у иного поп-исполнителя. Конечно, неприятно, когда таким отказывают в контракте практически все состоятельные рекорд-компании. На нищебродские конторы разве позарится группа с такими аппетитами? Ужас какой, пришлось записывать альбом за свои деньги и концерты себе в убыток играть!!! Вобщем, для себя усматриваю во всей возне вокруг “смельчаков и несгибаемых парней” Machine Head журналистский и фанатский мыльный пузырь. Послать со сцены шефа Roadrunner Records на фестивале Roadrunner Records? Ну, какое в этом мужество? Обе стороны вовремя считают бабки, а всё остальное – на целевую публику. Вот Ministry – смельчаки. Впрочем, это не о музыке; вообще не уверен, что сами музыканты рассматривают свою биографию именно с точки зрения взлёта-падения-взлёта. С музыкой-то как раз у Machine Head случаются ярчайшие озарения. И потому, сегодня мы здесь.
С 1985 по 1987 годы, ещё до появления на свет перспективной Bay Area-трешевой команды Forbidden и их официального дебютного релиза “Forbidden Evil”, в Сан-Франциско водилась группа Forbidden Evil, и на гитаре в ней нарезал Robb Flynn. В 87 году, записав пяток демо-кассет, он переходит в состав техничных трешеров Vio-Lence, находившихся на тот момент практически на той же стадии развития, что и Forbidden Evil. Как известно, в те годы жанр был на подъёме, мэйджоры не стеснялись подписывать контракты с треш-метал командами. Поэтому Vio-Lence довольно бодро начали карьеру с альбома “Eternal Nightmare”(88) под крылом у MCA. По мере развития коллектива, Флинн терял интерес к классическим трешевым формам, интересуясь более низким гитарным строем и грувом на примере Pantera и ранних Fear Factory, а также некоторых американских метал-коллективов, открывших для себя пост-треш эру.
В 1991 году Флинн покидает Vio-Lence и в качестве гитариста/вокалиста собирает вокруг себя барабанщика Tony Costanza, бас-гитариста Adam Duce (коллегу по Vio-Lence) и его приятеля, гитариста Logan Mader. Если быть точным, то Адам Дюс в Vio-Lence практически не играл, лишь один раз выступил с ними на концерте, когда они оказались без бас-гитариста. Точную дату рождения MH озвучил сам Флинн – 12 октября 1991 года, он же и название ей придумал, – это словосочетание показалось ему прикольным. Адам вспоминает: “Собрались мы с Роббом в конце 91 года, комплектовать состав закончили в июне 92. Самые первые репетиции проходили у Робба в комнате, в нашей съёмной квартире прямо на полу. Именно там мы репетировали песни “Death Church” и “Blood For Blood” на акустических гитарах, именно сидя на полу”. Продолжает инициатор собрания Робб: “У меня в тот момент была написана пара песен под большим влиянием Godflesh (речь идёт о тех же “Death Church” и “Blood For Blood”), я их в своё время приносил в Vio-Lence, но ни одна из них группу не заинтересовала. Тогда Vio-Lence меняли лейблы, снова оказались без контракта, треш был мёртв, а в группе складывались такие брожения, что больше и больше влияние приобретал хеви-рок и грандж, что для меня в тот период было сумасшествием. И хотя я не был в большом восторге от нашего нового направления, я тогда сказал, что хотел бы остаться.
С другой стороны, никто из Vio-Lence не был счастлив, когда я в складывающейся ситуации, вполне разумно стал работать над боковым проектом”. Спустя примерно четыре месяца после этого разговора, Флинн всё-таки покинул Vio-Lence и полностью сконцентрировался на своём новом детище. Затем Machine Head репетировали в маленьком городке Emeryville, в помещении бывшего товарного склада, вместе с четырьмя другими панк-рок группами, с тусами, бухлом и тотальным андеграундом. К тому времени подоспел и общий спад в массовой экстремальной музыке. “Странное было время, – вспоминает Адам. – Все вдруг перестали хотеть играть тяжело и заиграли радио-метал или кошмарный фанк-метал, становившийся популярным. Мы всегда задавались вопросом: “Что плохого в том, чтобы играть тяжело?”. Тем не менее, локальный клубный слушатель никуда не делся, и Machine Head бодро месили по местным клубам и вечеринками, выступая с Deftones, Napalm Death, Rancid и другими пост-панкерами. Первый концерт пост-треш-квартет дал в августе 1992 года на вечеринке в Окленде. Обошлось без жертв. Пиарили себя исключительно сами, распространяли флайера, лепили стикеры и плакаты, ввязывались в неприятности. Периодически происходили битвы и на собственных концертах, из-за чего в трёх местных клубах Machine Head было запрещено появляться.
К весне 1993 года коллектив созрел для записи первого демо. Делали всё своими силами, в доме у приятеля, расположив комбари в спальне. На всё про всё ушло 800 баксов, на выходе получилась кассета в пятью треками довольно сносного качества. Агрессивный, рифлёный материал с массивным басом, несколько удачных риффов, угрюмые социальные тексты, альтер-метал вокалы а ля Alice In Chains, первый хит “Old”, забойный панк-кор в “A Nation On Fire”. Запись вызвала бурю восторгов не только в среде металхэдов; на демо живо отреагировали рок-лейблы. Солиднее всех предложения оказались у Roadrunner Records. Благодаря им, Machine Head, ещё не имея записанного альбома, уже поехали в американское турне разогревать Napalm Death и Obituary. К тому времени драммер Тони уже отправился восвояси, а освободившееся место занял Chris Kontos, игравший до этого в группе Verbal Abuse и понаехавший с Кипра. По завершению турне группа отправилась в калифорнийский Беркли, где практически с проходившим вдруг мимо продюсером Колином Ричардсоном записала сразу прославивший её альбом “Burn My Eyes”(94).
Брутальная смесь из Pantera уровня “Vulgar Display Of Power”, трешевого риффинга, грув-ориентированного хардкора, альтернативщины и только входивших в моду модерн-метал-фишек всполошила публику по обе стороны Атлантики. В Англии диск занял 26 место, в Германии 44 место, что повлекло за собой серию гастролей и переизданий “Burn My Eyes” в однодисковой, двухдисковой (с ремастированным демо на бонус-диске), виниловой и специальной версиях. И ведь есть из-за чего приторчать. От трешевых прорывов “Blood For Blood” и “None But My Own” до грандж-баллады “I’m Your God Now” авторства гитариста Логана; а уж как в студийном виде воплотилась взрывная вещица “Old”! Недаром песня была выпущена в 95 году синглом, да ещё в двух версиях. И вообще, к альбому имеется приличное количество сопутствующего бонус-материала, лайвов, ремиксов и демо. «Я люблю этот альбом, – говорит бас-гитарист Адам. – Эту запись сделали четыре пацана, которым ничего не оставалось, как изо всех сил ломиться в дверь шоу-бизнеса».
Диск на тот момент стал самым продаваемым в истории Roadrunner, – более 500 тысяч копий. Причём в самой Америке, не смотря на неожиданно высокие продажи, альбом в чарты не попал из-за лирического содержания песни “Davidian”. Как обычно, блюстителям морали в стране, регулярно смывающей кровь с полов и стен школ и кампусов, купающейся в оружии и бесчинствующей по всему миру, показалась бесчеловечной строчка “let freedom ring with a shotgun blast” из песни про известную в Америке сектантскую трагедию/осаду/бойню в Waco. Трек сняли с радио и телеэфира, но на нарастающей популярности Machine Head это никак не сказалось. В общей сложности в ближайшие два года группа 17 месяцев провела в турне по США и Европе, включая 5 месяцев со Slayer. За этот период в MH снова сменился барабанщик. По состоянию здоровья Крис стал подводить коллектив; из-за него америкосы отменили выступления в Австралии и два феста в Европе. А когда он прикинулся больным за три дня до выступления на очень нужном фестивале Monsters Of Rock, терпение группы лопнуло, и киприот поехал домой (здоровье не помешало ему потом играть в Testament и Konkhra), за него доигрывал концерты Will Carroll (с США) и Walter Ryan (Европа, Австралия). Затем в декабре 95 в MH был принят Dave McClain из Sacred Reich – Игорь Кавальера посоветовал. В любом случае приятно, что с первым же студийным творением к никому не известной команде прониклось так много людей. А такой чумовой гастрольный график вытянет далеко не каждый.
Летом 96 года под руководством Колина Ричардсона бэнд приступил к работе над вторым диском “The More Things Change”(97), который должен был выйти ещё осенью 96 года. Но цепочка происшествий и неприятные обстоятельства были категорически против запланированного появления нового студийного альбома Machine Head, такого многообещающего и обсуждаемого. Сначала у группы спёрли инструменты, потом таинственным образом “самоудалились” уже записанные вокальные и гитарные треки – пришлось перезаписывать. Вслед за этим новоиспечённый барабанщик Дэйв попал в автомобильную аварию и повредил колено. Потом группе не понравился готовый микс, и музыканты полетели в Ливерпуль к Колину по-новому перезаписывать гитары и бас. Второй микс Флинна тоже не устроил, и в итоге он сводил альбом сам в Лос Анжелесе. К чему такие подробности? Да просто, чтобы немного определиться с “бедными и неимущими” музыкантами, и о каком порядке цен идёт речь. Аллилуйя! В марте 97 “The More Things Change” увидел свет, и надежды многих оправдал. Радио этого, видимо, стоило столько мучиться. Мясорубка “The More Things Change” работает на средней скорости, сопровождаемая мощнейшим грувом в “Ten Ton Hammer”, “Take My Scars” и “The Frontlines” и физически ощутимой серьёзностью по отношению к социально-политической ситуации.
Музон методично перемалывает плоть/мозг низкими гитарами и активной работой ритм-секции, набирая при попадании особенно твёрдых хрящей обороты за счёт хардкора в “Struck A Nerve”, “Bay Of Pigs” и в кавере Discharge “The Possibility Of Life’s Destruction”. Гетто-индустриальный гангста-кавер IceT “Colors” ни в какие ворота не лез, даже в лимитированной версии, но, увы, это было только начало. Фрагментарно Machine Head уже тогда балансировали на грани скатывания в супер-тяжёлую версию Stone Temple Pilots, вовремя нажимая на кнопку “no compromise”, как в “Violate”, например. Картину дополняет бесчеловечное начало в треке “Blistering” с одной стороны, и кавер Nirvana “Negative Creep” на сингле “Take My Scars” – с другой. Вот между этими полюсами плавает новый альбом, всё дальше уносясь от трешевых берегов Bay Area. Позже Флинн признался, что альбом “The More Things Change” был единственным случаем, когда группа осознанно хотела повторить формулу “Burn My Eyes”. Хотя для становления группы и закрепления финансового успеха это было как раз самое верное решение.
Вторая пластинка Machine Head всё-таки попала в американские чарты, а именно на 138 место Billboard 200. В разборчивой Британии он поднялся до 16 места, – всё-таки не каждому дадут устроить хэдлайн-шоу в лондонской Астории. В апреле 97 года Machine Head снова откатали Британию с Napalm Death и Skinlab, а также стали частью самого первого передвижного американского фестиваля Ozzfest. В общей сложности в последующем мировом турне квартет отыграл порядка 200 концертов. В самом начале 1998 года внутри коллектива начались проблемы, вызванные злоупотреблением алкоголем и наркотой. Как-то раз гитарист Логан Мадер наамфетаминился по самые гланды и, безнадёжно просохатив репетицию, устроил разборки с остальными участниками группы. После чего был резко уволен и отправился сначала в Soulfly, а потом создал недолговечную альтер-рок группу Medication, косящую под Paradise Lost. За вторую гитару в MH посадили Ahrue Luster, когда-то игравшего в Man Made God и Pestilence. Смена гитариста, смена продюсера на Роба Робинсона, смена музыкального направления: Флинн предупреждал, что Machine Head не собираются следовать прежним курсом, но то, что они начали записывать весной 98 года, и в итоге вышло в 99 году под названием “The Burning Red” стало неожиданностью. Музыка и лирика группы, риффинг и прочие основные элементы дали резкий крен в nu-metal, post-grunge и alternative rock. Стремление фронтмена без прикрас рассказать о своём приёмном детстве и прочих уродствах взросления наполнило новый альбом гневом и яростным выплеском ранее сдерживаемых эмоций. Развитие вокальных линий привело Флинна к Stone Temple Pilots, не говоря уже про Nirvana и Pearl Jam, только в гораздо более агрессивной форме. Особенно колбасило фэнов первых альбомов Machine Head от рэпа. Та ещё находка для метал-команды… В музыке прослушивается влияние жёстких треков Faith No More, Korn и других. К Machine Head вдруг стало применимо понятие «клубный хит»; не могу сказать, этого ли хотели сами музыканты, но по внешним признакам sell-out случился конкретный. “From This Day”, “Desire To Fire”, “Nothing Left”, гранжевая мазня “Silver” – это всё-таки не переход от “Chaos A.D” к “Roots”. В кавере The Police “Message In A Bottle”, сделанном метальной группой, нет ничего предосудительного. “Эту песню мы записали по приколу, – признаётся фронтмен. – Идея кавера возникла спонтанно, во время одной из репетиций. Результат нам так чертовски понравился, что мы решили взять песню в регулярный трек-лист альбома, поскольку в США, в отличие от Европы, не выпускаются диги-паки, куда можно было бы добавить подобные песни в качестве бонус-треков. Иначе бы нашим поклонникам в Америке пришлось заказывать дорогие импортные диски, а мы хотели этого избежать”. Короче говоря, как бы подарили песню. Кавер Bad Brains “House Of Suffering” на лимитированной и японской версиях вряд ли спасал ситуацию для посвящённого металхэда. Потому что тут же присутствовал замес “Alcoholocaust”, отсылающий энергетику в обратную сторону. Красивая альтернативная печаль в заглавном треке “The Burning Red” – для любителей экстрима ещё один убийственный аргумент “против”. Странно или нет, но столь нерадостная критика со стороны фэнов в итоге сказалась на ещё более крутых рейтингах Machine Head (88 место в США и 13 место в Англии), на ещё более высоких продажах и на усиленном притоке новых фэнов. Тех, которых интересовала именно эта нью-метал волна, насыщенная безжалостной агрессией, именно эксперименты на стыке не столь популярных у традиционных металхэдов жанров. “The Burning Red”стал самым продаваемым альбомом американцев. Немецкое издание Metal Hammer спокойно признал его альбомом месяца.
За что фэны всегда могли быть уверены – за дико качающие концертные выступления коллектива. Их интенсивность не спадала и после появления “The Burning Red”, группа впервые выступила в Корее и Японии. Говорит Робб: “Моей первейшей целью после выхода диска являются концерты, только тогда я могу близи почувствовать реакцию фэнов, и могу сам для себя представить, как мы смотримся. Я ведь сочиняю музыку не для того, чтобы понравиться журналистам, а для того, что знаю, что мне необходимо выпустить то, что сидит внутри. Это должно быть круто; если толпа беснуется, значит, мы сделали всё правильно, и мнение рецензентов уже совсем не важно”. Следующую студийную работу долго ждать не пришлось. То, что кое-как прокатило один раз, с новой силой напрягло на альбоме “Supercharger”(2001). С качеством было всё в порядке, за бюджет записи Machine Head можно было не волноваться. Новым грув-монстром занимался штатовский продюсер John Karkazis (Sevendust, 3 Doors Down, Staind, Disturbed). Основной идеей было создание живого, нешлифованного саунда. Рассказывает Флинн: “Мы всегда обращали внимание на то, чтобы наши пластинки звучали органично, и чтобы человеческий фактор всегда имел первостепенное значение. Люди допускают ошибки, мы допускаем ошибки, и мы не хотим это утаивать. С Pro Tools можно заставить альбом звучать великолепно, безошибочно и стерильно. Ещё на “The Burning Red” мы перезаписывали некоторые песни, которые, на наш взгляд, звучали слишком хорошо (клиника, господа!). На “Supercharger” каждая песня записана вживую. Если допускалась заметная ошибка, мы начинали записывать заново, а если ошибка было некритичной, то тейк принимался. Если на пластинке можно уловить лёгкие отклонения в тайминге, то ничего страшного. По поводу записи вокала у меня обычно установлен лимит. Каждую песню я прогоняю три раза, и один из тейков должен подходить. Поэтому слышно, что иногда я чуть ли не сбиваюсь с дыхания, но я это и не собирался вырезать, поскольку так грубее звучит. Можно сказать, что мы делаем современную музыку по старомодному принципу”.
На кого-то же в итоге рассчитан “Supercharger”? Принципиально не приемлем традиционалистами от олдскула, слишком брутален для альт-рокеров, слишком наворочен для нью-металлеров и уж совсем не эстетичен для гранжевиков. Самый забойный трек – однозначно “American High”, идеально пригодный для концертного мошпита и один из немногих, ритмически удачно выпадающий из всего “Supercharger”. Почему эта песня не стала ведущим синглом альбома? Вопрос не теряет актуальности. Остальное – скачки не выходящих за круг разъярённых борцов сумо, перемежающиеся суицидальным заунывным пением или глохнущей бетономешалкой. Есть традиционно классные гитарные риффы, грустный и мелодичный номер “Defining Silence”, взрывающийся яростью трек “Supercharger”, мощное грув-месилово в “Bulldozer” и “Crashing Around You”. Несмотря на тот неоспоримый факт, что “Supercharger” звучит гораздо мрачнее и злобнее, чем “The Burning Red”, фэны с ещё большим энтузиазмом заклеймили группу в продажности и измене с nu-metal. Продажи первых недель откатили квартет по всем национальным чартам на несколько лет назад, а клип на пилотный сингл “Crashing Around You” вообще не был принят в эфир в США. Как известно, после 11 сентября 2001 года на общественном американском телевидении появилось табу на всякие взрывы, пожары и прочие пугающие и смущающие тупоголовое стадо обывателей, не желающее думать ни о чём, кроме своего благополучия из супермаркета. Поэтому для клипа на трек “Crashing Around You” с изображением горящего небоскрёба Сан-Франциско хуже времени было не выбрать.
Ситуация напрягла Roadrunner Records, ожидавших притока купюр и получивших такую “свинью”. Лейбл отказался финансировать всю маркетинговую компанию в Америке и ближайшие гастроли коллектива. Пришлось Machine Head гастролировать из своего кармана, так что отношения с крышующей рекорд-компанией натянулись изрядно. В конце концов, наступил неприятный момент, когда группа была сама рада-радёхонька избавиться от контракта с Roadrunner Records. Да вот только она должна была компании ещё один релиз. Стороны договорились о записи материала для первого концертного альбома, что и было сделано 8 декабря 2001 года в лондонском зале Brixton Academy. Диск “Hellalive”(2003) вышел двумя годами позже, но контрактные обязательства на тот момент были выполнены, и Roadrunner в апреле 2002 года согласились аннулировать соглашение о сотрудничестве с MH на американском рынке. Помимо США и Канады у Machine Head оставался серьёзный рынок в Европе и Японии; в мире было продано более 250 тысяч копий “Supercharger”, что в Германии означает “золото”, например. Надо было затянуть пояса, ведь череда неприятностей продолжалась. В начале 2002 года одна американская саунд-дизайнерская компания решила отсудить у Machine Head название группы, якобы принадлежащее им ещё с 1991 года. Суд оставил право на имя за музыкантами. Затем Machine Head потеряли второго гитариста Ару Ластера. Комментирует Робб: “Ару просто разонравилось исполнять песни вроде “Bulldozer” и “Davidian”, он хотел делать более коммерческую музыку. До того, как он перешёл в Ill Nino, он играл в группе что-то типа Nickelback. В любом случае, очевидно, что Ill Nino не так тяжелы, как Machine Head”. Временной заменой Ластеру на предстоящих фестивальных выступлениях в Европе (где дозаписывался концертный материал для “Hellalive”) стал бывший коллега Флинна по группе Vio-Lence – Phil Demmel. На тот момент у гитариста были свои планы, и надолго он не остался, впрочем, MH с ним отлично сработались и даже, по признанию фронтмена, оставили для него открытой дверь. Потому что к концу 2002 года было совершенно неясно, что с группой будет происходить дальше. Плачевную организационную ситуацию усугубляла алкогольная бездна, в которую медленно и верно погружался гитарист/вокалист Робб Флинн. 2003-й год добавил проблем и ожиданий.
Ян Федяев
Сайт: http://machinehead1.com
