Флорида, и в частности Тампа, обласканный солнцем край кровавый апельсинов… Каких только диковинных дэт-метал фруктов тут не зрело, начиная с Morbid Angel, Death, Obituary, Massacre или Atheist и всех их прото-версий и производных. Не говоря уже о постояльцах и деятельности студии Morrisound, братьев Моррис и продюсера Скота Бaрнса. Тут за какую ниточку не дёрни, обязательно всплывёт то или иное громкое имя. Группа Nocturnus, очевидно, первой среди известных американских death-metal групп стала полноформатно, с самого начала использовать в своей музыке клавишные инструменты и совмещать чернушный оккультизм с научно-фантастической тематикой. С годами от первоначальной идеи мало что осталось, но свой творческий след Nocturnus в истории экстремальной музыки оставили. Именно оставили след, а не наследили, что не одно и то же.
Думаю, будет корректным начать отсчёт истории Nocturnus с 1987 года. Первоначальная версия коллектива включала в себя бывшего барабанщика и вокалиста группы Morbid Angel (с 82 по 86 годы) Mike Browning и бас-гитариста Richard Bateman. Майк покинул Morbid Angel после пары демо-записей и первого неизданного тогда альбома (изданного гораздо позднее) после того, как застукал своего напарника-коллегу Трея со своей подругой и набил ему лицо. Браунинг и Бэйтман вдвоём начали сочинять самый ранний материал, пока после распада Incubus в начале 87 года, где также отметился Браунинг, к ним не присоединился гитарист Gino Marino. Последним в состав добавился некто Vincent Crowley, бывший гитарист Entity. “Я видел пару выступлений Entity с его участием, – вспоминает Майк. – И подумал, что этот парень отлично бы подошёл нашей группе, поскольку у нас было много общих интересов. Так что всё в тот период сложилось хорошо, и мы все были на одной волне в том, что касалось дальнейшего развития группы”. Назвать коллектив Nocturnus Майка побудила строчка из песни “At Down They Sleep” легендарного альбома “Hell Awaits” его любимой группы Slayer – “Nocturnal spectre hiding from the light”. Заглянув в словарь, Майк нашёл более выразительно-оккультную латинскую версию слова – Nocturnus, на чём выбор имени и закончился.
Влияний у коллектива хватало со всех сторон, от Black Sabbath, ранних Slayer и Venom до Angelwitch, Celtic Frost и Mercyful Fate. У Винсента хватало своего собственного материала из репертуара Entity, так что в активе молодой группы сразу появилось 14-15 песен. Музыканты решили объединить наработки, кое-что переделали, выбрали лучшее и записали на 8-канальный магнитофон в домашних условиях четырёхпесенное демо “Nocturnus” с парой классических номеров. Саунд у записи был плохонький, кастрюльный, с гавканьем в микрофон, но гитарно-запильный, даже старательный для первого раза.
Тот состав довольно активно лабал по местным клубам примерно полгода, флоридская метал-община жила на полную катушку. Затем Винсента как-то постепенно напряг Джино, и он решил уйти из группы и основать Acheron. Гитарист, соответственно, забрал с собой и часть материала, сделав первую демо-запись неактуальной. За Винсентом потянулся и Ричард, у которого тоже не сложились отношения с Джино, и уход Винсента только обострил обстановку. Ричарда легко переманили в Nasty Savage, которые тогда были популярны в США и активно гастролировали. Рассказывает драммер: “Он думал, что станет богатым, смеялся над нами и говорил, что, наконец, станет играть в настоящей группе”. Однако Майка тема Nocturnus не отпустила, более того, он, например, не склонен считать то, что тогда происходило, началом Nocturnus. “Собственно, мы и не распадались. Я и Джино продолжили сочинять материал, и мы думали об этом, как о совершенно другой ситуации. Это был новый старт, именно поэтому мы стараемся не упоминать о старом составе”. Куда важнее, по его мнению, был следующий этап, когда оформился новый состав. Джино привёл в коллектив своего кузена Mike Davis, тот в свою очередь позвал на бас своего друга Jeff Estes.
Затем добавился приятель Джеффа клавишник Louis Panzer. Важно отметить, что для молодого гитариста Майка Nocturnus стал первой группой, и вначале он брал много уроков игры на гитаре. Он определённо наложил своей великолепной техникой игры существенный отпечаток на звуковое содержание команды и сбалансировал оккультно-сатанинские тексты Майка научно-фантастической тематикой. По поводу участия клавишных решение принималось спонтанно: у Лу были какие-то готовые фрагменты, которые музыканты сначала попробовали применить в качестве интро и интерлюдий между песнями, а затем внедрили синтезаторы и во все инструменталы. Комбинация в целом на тот момент оказалась незаезженная и показалась перспективной. Немного сыгравшись, Nocturnus за одну неделю записали новое, техничное демо под названием “The Science Of Horror”(88). Собственность Майка и Джино, оставшаяся после первого демо – треки “Before Christ / After Death” и “Standing In Blood”, была перезаписана уже с более зловещей атмосферой, мутными клавишными заполнениями, большей скоростью и уверенностью. К ним добавили два новых трека; инженером и продюсером записи за 500 баксов явился Джон Олива из Savatage, он даже кое-где спел бэки. Насколько известно, у этой демо-записи отсутствуют многоканальные исходники (либо до сих пор не найдены), поскольку музыканты не смогли выкупить плёнки со студийными треками (на катушках помимо Nocturnus были записаны ещё команды). В итоге опубликовано и существует до сих пор только то, что пипл услышал на распространявшихся в то время кассетах.
В 89 году группа продолжила концертную деятельность, которая пока ограничивалась локальными выступлениями. В тот же период гитарист Джино, неоднократно конфликтовавший с законом, в очередной раз угодил за решётку. Чаша терпения Майка была переполнена, и в Nocturnus был принят новый гитарист Sean McNenney. Это притом, что основателю коллектива, по его собственному признанию, больше нравилось работать с Джино; вдвоём они сочиняли более приземлённый, не столь техничный музон, тяготевший к сырому звучанию и традиционным формам. А материал коллектива, действительно, становился техничнее и сложнее композиционно. “Я слушал группы, использующие клавишные, задолго до того, как собрал Nocturnus, – рассказывает барабанщик Майк. – Предполагалось, что мы станем одними из первых в death-metal, кто использует клавишные, однако со временем мы превратились в техно-дэт-коллектив, а это не совсем то направление, в котором я бы хотел двигать Nocturnus. Я предпочитаю более медленный, атмосферный и ЗЛОЙ музон. Но когда новые участники привносят свои идеи, то группа неизбежно начинает меняться”. Эх, Майк, добрый ты человек. Надо было жёстко двигать свою тему, ни на кого не оглядываясь.
К кассетному демо 88 года стали проявлять интерес некоторые метальные рекорд-компании. Дигби “Диг” Пирсон из Earache Records, в частности, захотел услышать больше материала, в результате чего появилась новая демо-запись всех треков, составивших дебютный альбом прогрессивных флоридских дэтстеров. “Были и другие лейблы, – рассказывает Майк Браунинг. – Например, мы очень нравились Peaceville, но в тот период мы просто смотрели, какая компания наиболее стабильная, кто из друзей где подписан”. Наконец, Tray Azagthoth из Morbid Angel уговорил шефа Earache подписать с Nocturnus вожделенный контракт, хотя, насколько известно, Пирсон не питал особой симпатии к группе. Но контракт случился, и Nocturnus под руководством Tom Morris записали дебютный альбом “The Key”(90). В процессе его записи группе пришлось расстаться с бас-гитаристом Джеффом, который практически всё время был пьяный, и большинство его партий на альбоме записаны гитаристом Майком. “Сначала он был отличным басистом, – вспоминают музыканты. – Но ситуация постепенно становилась всё хуже и хуже. Когда ему нужно было записывать треки для “The Key”, он появился в студии уже бухой, с ополовиненной упаковкой пива, не в состоянии играть. С того дня мы его некоторое время не видели вообще, он даже не знал, записан альбом или нет”. Для назревавшей гастрольной деятельности был ангажирован новый мембер – отобранный в результате скоропостижного аудишена Jim O’Sullivan.
Слушателя на “The Key” ждал качественный death-metal риффинг и холодная космическая злоба с атмосферой таинственной потусторонности, создаваемой клавишными пассажами. Интро в “Lake Of Fire”, “BC/AD” и “Undead Jorney”, да и другие электронные вкрапления напоминают саундтреки к компьютерным галактическим баталиям. Элементы треша практически отсутствуют, только техничный оккульт-метал, по духу ближе к Atheist и Cynic, с прорывами Death, Napalm Death и пары других известных ансамблей, сочетанием не очень глубокого гроула и отрывистого надрывного вокала. Туманит разум количество смен ритма и риффов в “Neolithic” или “Andromeda Strain”. Для целостного восприятия отдельных треков это враждебный показатель, но уровень игры и запильность разложенных соло достойные. Кроме того, после нескольких прослушиваний треки уже не кажутся хаотичными, а иные риффы в “BC/AD” или “Lake Of Fire” можно назвать “классикой”. Для флоридского дэта обложка “The Key” тоже представляла собой освежающую взгляд аттракцию – некое человеческое существо в кибер-органическом костюме, защищающем от разрушающего Землю вируса Andromeda Strain, держит в руках артефактный ключ, найденный на корабле пришельцев. Этот ключ сам по себе выполняет функцию машины времени, и должен помочь вернуться в прошлое, убить Иисуса и захватить власть на планете. Вот вам фантастика и оккультизм в одном флаконе Джека Дэниэлса.
В 90 году Nocturnus выступали редко, посвящая большую часть времени созданию и оттачиванию нового материала. Пару раз группу видели вместе с Atheist в американском Санкт-Петербурге на разогреве у Napalm Death и на паре концертов в Мехико. Зато с января 91 года началась серьёзная концертная работа. Сначала группа отправилась в месячное европейское турне с Bolt Thrower, после чего начался двухмесячный американский Grindcrusher-тур с теми же Napalm Death, Morbid Angel и Godflesh. Приём у публики был адекватный, продажи “The Key” достигли 70 тысяч альбомов, что являлось очень даже приличным результатом. Проблемы и внутренние разногласия в группе начались ещё на самом раннем этапе подготовки нового альбома в 91 году. Первая была ещё терпимой – жизнь на гастрольных колёсах выявила несовместимость басиста Джима с остальными музыкантами. На смену ему в группу пришёл Chris Anderson, но и он своё место в истории коллектива занимал недолго, – только поучаствовал в записи второго альбома. Рассказывает Майк: “Крис был приятелем Лу, Шона и Майка, и не особо тяготел к подобной музыке, но басистом он был классным. За месяц разучил все песни и легко, безо всяких разговоров записал их в студии. Но его не интересовала игра в группе и тем более гастроли, он просто пришёл и записал для нас бас-гитару”.
Вторая причина была уже куда серьёзнее. После успешных гастролей в поддержку “The Key” большинству участников захотелось больше денег. Заводилой в якобы назревших изменениях был клавишник Лу, но все остальные его мудаковато поддержали. Группа начала сочинять новый материал, и конечно, на репетициях Майк продолжал барабанить и петь одновременно. Сочинение текстов тоже оставалось его прерогативой. Сначала участники коллектива стали высказывать ему “фи” по поводу оккультного содержания текстов. Неконфликтный Майк, которого по инерции ещё тянуло на творчество в таком окружении, предложил сочинять тексты сообща. Но его тексты, явно тяготевшие к сатанинским штучкам (он, по его собственным словам, изучал и практиковал оккультизм), медленно и верно стали задвигаться в дальний угол. Затем музыканты стали обсуждать вопросы, связанные с бюджетом, содержанием второго альбома, направлением развития и так далее. В ту пору в экстремальной музыке стало популярно снимать видеоклипы, и “Ноктюрнусы” тоже обратились к лейблу с такой просьбой. Earache моментально включил популярный манипулятор – деньги. Лу и остальным стали убедительно рассказывать, что им нужно найти отдельного фронтмена и добавить в концепцию побольше фантастики. Тогда мол, мы дадим денег на клип, и Nocturnus сможет ещё больше поднять свои продажи. Тут же всплыло недовольство участников тем обстоятельством, что Майк, являясь барабанщиком и вокалистом, притягивает на себя всё внимание зрителей. При этом его за большой ударной установкой практически не видно. А поскольку такую сложную музыку гитаристам приходилось, например, играть, стоя столбами, то динамика получалась, по мнению остальных, проигрышная. Короче говоря, в определённый момент со дна большими кусками на поверхность стало всплывать большое количество дерьма и нездоровых амбиций. Ладно бы было что делить, миллионный контракт хотя бы, или бэк-каталог из 20 альбомов, а то дешёвенько себя проявили.
Итак, все в Nocturnus, кроме основателя Майка, проголосовали за вариант, предложенный Earache Records. Четверо против одного. “Продажи стали интересовать остальных больше, чем то, как сделать покруче саунд. В конце концов, я сказал, что буду сидеть сзади и только играть на барабанах. Не буду больше ничего делать, ни писать текстов, ни сочинять песен, только разучивать свои партии”. Так в истории группы появилось имя Dan Izzo, бывшего вокалиста никому неизвестной группы Tortured Souls. В итоге, альбом “Thresholds” основатель коллектива записывал чуть ли не в качестве сессионного музыканта, на заднем плане состучал то, что было необходимо, и всё. Местом записи снова была выбрана Morrisound Recording во флоридской Тампе. “На самом деле, мне не очень хотелось двигаться в сторону ещё большей техничности, – вспоминает Майк. – Потому что наступил момент, когда песни стали не песнями, а кучей составленных вместе скоростных гамм. Это, знаете, как пойти на занятие, выучить десять различных гамм, и составить из них песню с десятью гаммами”. Барабаны на “Thresholds” звучали круче и ярче; денег у Майка на новую установку не было, он арендовал на запись вместо своих огромных ухающих “котлов” компактный Ludwig и за два дня наколотил свои треки. Гитарным саундом остались недовольны все, он получился жидким и плохо читаемым, даже по сравнению с “The Key”, совсем не evil. Далеко не все участники коллектива считали Тома Морриса подходящим человеком для сведения и мастеринга. Как бы не кривился Майк Браунинг по поводу окончательного выбора тематики в пользу скай-фай, дурацких текстов и бессмысленного усложнения, в музыкальном отношении материал представляется мне более зрелым. Супер-техничные соло пилятся уже не на всём протяжении трека, стали лучше раскрываться мелодии (чего стоит насквозь мелодичный трек “Arctic Crypt” (акустическая вставка на пять с плюсом!!) и инструментал “Nocturne in B m”), промелькнула пара трешовых моментов в “Aquatica”. А вот запоминающиеся, классические флоридские death-metal риффы куда-то подевались, да и новый вокал шарма группе не добавил; по воспоминаниям музыкантов, его выбрали только потому, что он единственный из множества присутствовавших на отборе кандидатов в вокалисты смог всё спеть ровно и вовремя. Даже если все песни нельзя было назвать логически выверенными, но уровень отдельных фрагментов в “Subterranean Infiltrator” или, например, в “After Reality” кажется мне вполне высококачественным.
Продажи “Thresholds” оказались на треть хуже предшественника, максимум 25 тысяч пластинок. Слепленный за 3000 баксов клип на песню “After Reality” какое-то время крутился на соответствующих каналах (даже на MTV), но не сильно продвинул группу вперёд. Вновь освободившийся пост бас-гитариста занял Emo Mowery (ex-Fallen Idols). Отыграв 41-дневное европейское турне с Confessor, музыканты занялись планированием будущего. Шли разговоры о новом американском турне, но оно всё откладывалось и так и не произошло. Будущее каждому представлялось по-своему. По некоторым данным, Nocturnus рассчитывали записать пятитрековый EP с парой новых студийных тем и тремя концертными версиями, по крайней мере, текущий контракт с британским лейблом позволял это сделать. Оба Майка для начала стали наряду с несколькими новыми идеями ковырять старую песенку “Possess The Priest”, которую Браунинг ещё на заре Nocturnus сочинил с Бэйтманом. А клавишника Лу в это время интересовало совсем другое. Он за спиной у Майка подговорил гитариста Шона, басиста Эмо и вокалиста Дэна и в тайне от основателя зарегистрировал права на имя Nocturnus. Решив, видимо, таким образом быстрее и эффективнее полноправно заработать дополнительных дензнаков на уже известном имени. К тому моменту Майк Браунинг даже не являлся обладателем прав на придуманное самим же имя. Наивному барабанщику даже не пришло в голову, что музыканты его собственной группы додумаются до того, чтобы вероломно забрать, фактически украсть у него собственность и уже от себя лично продвигать Nocturnus на рынке. По легенде, второй гитарист Майк, у которого с основателем Майком были вполне дружеские отношения, подписал тогда бумаги не глядя, сам того не ведая, оставив Браунинга в одиночестве. И каялся, что никогда бы этого не сделал, если бы знал, о чём идёт речь. Основатель коллектива фактически теперь владел правами только на первые две демо-записи, но никак не на имя. Сам барабанщик узнал об этом, когда его прямым текстом уволили из группы, без выходного пособия и каких-либо роялтис. Обиделся Майк неслабо, и это чувство сохранилось в нём по сей день; таким персонажам, как Лу и Шону он вряд ли подаст при смерти стакан воды. После этого Браунинг временно занял себя в Acheron, у старого приятеля и бывшего музыканта Nocturnus Винсента Кроули. Майк не скрывал, что уже давно с большой неохотой играет в компании с Лу и остальными. Но одно дело, когда ты сам принимаешь логическое решение об уходе, и совсем другое, когда тебя так предают и нагибают.
Можно сказать, что продолжений у Nocturnus было несколько. И об этом, как говорится, в следующем номере “Специального радио”!
Ян Федяев
Сайт: www.myspace.com/nocturnus1
