Несмотря на некрасивость здания, ЦДХ смотрится на своем месте как влитое, и значение его в культурной жизни столицы последних 50 лет очень велико – тут всегда что-то происходит, и всегда что-то интересное. Вот и проходящая сейчас выставка “Век спорта. К 100-летию московского спорта” удалась на славу – но только благодаря масштабу, и масштабу не самой выставки (хотя масштаб выставки выше всяких похвал), а благодаря осознанию масштаба урона, который был нанесен русской живописи и скульптуре последние 100 лет.
Сегодня ни для кого не секрет, что так называемый соцарт разрабатывался по французским лекалам под английским руководством – это касалось не только живописи, но и музыки и архитектуры. Выдавался импортный шаблон типа дома Карбюзье на Мясницкой – и говорилось – ваяйте. Все это сказки про то, что русские сами там что-то сочиняли несуразное по своей инициативе – любое искусство требует денег, а массовое искусство – огромных денег, и выставка в ЦДХ дает понять, что это было не культурное явление, а массированная атака по деградации уровня культуры в масштабах страны. Демонстрация всей этой первобытной живописи, которая по уровню ниже чем даже детское творчество – наглядное тому подтверждение. В таком культурном эксперименте не было бы ничего плохого, и это было бы простительно, если бы все это делалось на периферии цивилизации, но англо-французы навязали эту первобытную наскальную живопись в Европе с белым христианским народом, и еще из-за забора похихикивали над своим же “творением”. Упомянутое выше сравнение соцарта с детскими рисунками и поделками не случайно. Общеизвестно, что главной целью седативного воздействия на массы является их инфантилизация, или, проще говоря, понижение культурного уровня до детского, то есть максимально упрощенного.
Велик соблазн, комментируя все эти полотна и скульптуры, не скатываться до смешливого глумления, но веселого тут мало. Действительно, кураторы соцарта настаивали не столько на двусмысленности, сколько на отсутствии каких-либо смыслов или даже минимального интеллектуального движения в сюжетах и драматургии полотен, а бессмысленность, как известно, вызывает смех. Absentia anima (отсутствие души – лат.) стало главным лейтмотивом всего соцарта, превратившего живопись в доинформационную эпоху, когда рисунок наряду с кино был главным образоформирующим источником мироощущения, в карикатуру на мир людей, где вместо узнаваемых человеческих символов люди видели мир роботов. Даже приставки “био” здесь не указать, поскольку взглянув на картины про спорт, которые по идее должны быть прославлением красоты мужских и женских тел, видишь пред собой галерею уродов. Собственно само название соцарта – соцреализм неверно, потому что не реализм это никакой, а примитивизм или, если совсем честно, обычное отсутствие владения техникой европейского рисования. Деревенские местечковые дядьки, описанные Булгаковым в “Золотом Теленке”, рисовавшие рожью портреты – пришагали в наше искусство, а все вокруг сказали, что это искусство русское. Нее – так не пойдет: шагайте обратно, и мазню вашу заберите.
К слову сказать, большинство художников этого соцарта, как и большинство правителей соц-“лагеря” происходили с территории нынешней Украины, так что по хорошему, соцреализм – это украинское искусство (как говорится, лепили из того что было). Нужно, однако сделать одно уточнение, что именно понимается под словом “украинский”, а то у нас это понятие также размыто как и в остальном мире. Украина – не есть Малороссия и Новороссия, и никогда ей не была: Украину придумали в конце 19 века в Австро-венгерском генеральном штабе, и по сути Украина – это мечта австро-венгров о богатствах Европейской России. Отсюда, выставку правильнее было бы назвать австро-венгерской, а не русской, и даже не украинской. До сих пор искусствоведы бьются об этот “украинский” (сиречь австро-венгерский) дверной косяк, и никак не могут войти обратно в мир нормального искусства, называя все э т о соцреализмом, хотя на самом деле вся эта палеодеструктивная мазня – “украинское” псевдоискусство.
Для того и нужны такие выставки – чтобы не забывать, насколько ужасным было нападение на русскую культуру в 20 веке. Посмотрите на все эти “лё шедевры” и ответьте сами себе на вопрос – хотите ли вы обратно в это украинское счастье – в мир Absentia anima?
Физкультура для художника явно вещь круглая – круглый таз и неправильно расположенные круглые груди страшной женщины, круглый баскетбольный мяч (зачем он ей?), круглые набалдашники гантелей (лежат на столе, застеленной газетой), памятник лошади с круглой жопой и круглым животом, с мужиком с круглой головой, который то ли навоз собирает за лошадью, то ли кует ее круглыми подковами, громадные круглые пионы. Ну и две биты – как без них. Искусство, словом.
Героиня полотна больше, конечно, похожа на конькоболку, но художнику виднее, что он там нарисовал. Ну и вопрос, куда она этот свой диск “бОлит” (бросает по-нашему) – что это за голубая грязь? Видимо все происходит на пересеченной местности. Особо художнику удались четыре пальца (там, где диск).
Вы часто встречали голых теток с палками? Это шедевр издевательства над здравым смыслом, который стал символом эпохи. Все знают про бабу с веслом, но никто никогда не задумывался, откуда взялся сюжет. А ниоткуда – это хохма, а не сюжет, вот в чем все дело.
Три мужика в юбках.
Три мужика танцуют.
Голубая невесомость.
Чё эт там у тебя?
Гулливер играет с лилипутами.
Это не просто футболист – это грузинский футболист. Гоги в кепке и “фирме”. Тут главное – игра “фирмой” – во что герой одет. Это дураки в трусах бегают, а настоящий футбол вот кем делается.
Картина называется – “Грезы потрошителя”. Женщины изображены в той же стилистике, что изображают корову на плакате “разделка туши” в мясном цеху.
Радостные литовские лица. Номер 13 поехал бухать.
Неполное название картины – кроме шлема и клюшки тут: шайбы, тряпки, деревянные поделки неизвестного назначения (видимо призы), стол с непонятной скатеркой, у мальчика на шее веревка (видимо был привязан), и все действие происходит в чулане. Деревенское эстонское кино.
Синий – однорукий. И у всех что-то с головами.
Все есть на полотне – и коровы на лугу, и русская древня, и золотая осень, и журавлиный косяк, и селяне, нет только одного – смысла во всем этом.
Скульптура-ребус: догадаться о сюжете можно только изучив “всесторонне”.
Аркадия – видимо название местности, а не дядьки (хотя, кто знает). Непонятно, что у него за “уши” – волкмен или что-то другое, но перчаточки прямо указывают на завсегдатая загранкомандировок. Эту картину в то время назвали бы “Хорошо устроился”.
Хочется, конечно, пошутить, что видимо речь идет о неграх, но судя по цвету – это какие-то индейцы. Но я бы назвал картину “Выпавший с велосипедами из окна 9-этажки”.
Вот чтобы было понятно – три года человек это рисовал, вот чтобы не говорили, что плохо нарисовано – раз долго – значит сойдет.
Опять какая-то советская антигравитация.
Это в Литве, видимо, такие фехтовальщики… Хотя кажется, что это она одного и того же нарисовала.
А вот и они – украинские шахматы
Плохо так говорить, но больше на посмертную маску похоже, чем на портрет.
Да этж Ворхол Малевичевич Дали! Приз в студию!
Ноу комменс
Вот оказывается с кого лепили Империю Зла – с латышей!
Все по стандартам: сказали – надо везде бабу с веслом лепить – вот и лепили.
А че – лица тоже надо было рисовать?
В трусы пункула.
Голая женщина в грязи.
Ну, вообще она ее так нюхает своим носом, что как будто в коньяк собралась нырять.
Ну, Брейхель, в натуре.
Проблемы у тетки явно.
Лица зомби. Я художник, я так вижу.
Сзади – нквдшники стоят, ждут расстрелять проигравшую команду.
Ну вот опять Брейгель Бейгелевич Брейгелев. Кайф…
Художник прописывает каких-то муравьев на заднем плане, а на правой руке у молодоженки – мало того, что кольца нет, так и еще и три пальца не дописаны, и судя по оставшимся двум пальцам – она старообрядка.
Лучше всего ограда прописана.
Стометровка – это ее имя, видимо.
Чувак с пистолетом – кого-то напоминает.
У Вадима Шефнера в “Лачуге должника” есть такие метаморфанты – ходячие болезни – вот именно так они, похоже, и выглядят.
Ну а этих бегунов узнать несложно.
