Начало русского военного флота относится к 1696 году — времени второго похода Петра Великого к Азову. Первый поход, предпринятый Царем в 1695 г. с одной сухопутной силой, кончился неудачно: турки беспрепятственно подвозили морем к устью Дона, где лежала крепость Азов, войска, боевые припасы и продовольствие, почему русские и не смогли ее взять.
Неудача не остановила молодого Царя; ясно поняв, что причину неуспеха надо искать в отсутствии морской силы, Петр сейчас же решил построить флот: в самом сердце России, под Москвой, в селе Преображенском, по его повелению начали рубить галеры, по образцу выписанной из Голландии, и, несмотря на полную новизну и трудность дела, к весне 1696 г. части 22-х галер уже собирались на Дону и его притоках; 3-го мая отряд первых военных судов, во главе с галерой Капитана Петра Алексеева, самого Царя, уже двинулся вниз по реке, и, выйдя в устье, отрезал Азов с моря.
Участь крепости была решена — 18-го июля осажденный со всех сторон Азов сдался на милость победителя. Но со взятием крепости Петр не успокоился: ясно сознавая, что без морской силы завоёванного побережья не удержать, он решил создать постоянный флот. Боярская дума, созванная им по этому поводу в селе Преображенском, 20 октября единогласно постановила — „морским судам быть!” — и на Руси закипела небывалая до того работа — помещики, духовенство, купцы, горожане, слобожане, соединившись в „кумпанства” (компании), принялись строить корабли — с каждых 8.000—10.000 крестьянских дворов владельцы должны были представить к 1-му апреля 1698 г. по кораблю.
Творец же всего дела, сам Царь, нарушив все предания глубокой старины, отправился за границу — учиться, как строить корабли, и искать союзника для дальнейшей борьбы с Турцией. Два года продолжалась эта поездка — Царь побывал в Голландии, Англии, где в совершенстве постиг корабельное искусство, но союзника для борьбы с турками не нашел и, чувствуя, что молодой России еще не под силу бороться один на один с Турцией, заключил с ней мир, объявив на другой же день (18 августа 1700 г.) в союзе с Данией и Польшей войну Швеции. По этому миру (1700 г.), хотя Азовский край и переходил к России, но кораблям не разрешалось выходить в Черное море; этим Азовский флот сразу обрекался на полное бездействие и медленное разрушение. Так и случилось — к началу новой войны с Турцией часть судов сгнила, часть, вновь выстроенная на Дону, не смогла по мелководью выйти в море, и Царь, не надеясь на защиту Азовского края, согласился по Прутскому договору (1711 г.) на срытие укреплений Азова и уничтожение всей флотилии. Так неудачно закончилось дело Азовского судостроения.
К новому водному простору — Балтийскому морю — обращены были все его помыслы: после ряда неудач (Нарва 1701 г.), научившись у самих же шведов ратному искусству, Петр с боя захватил все течение р. Невы и в устье её основал 16 мая 1703 года г. С.-Петербург с его форпостом на острове Котлин — Кронштадтом. Для обороны же столицы с моря, памятуя значение флота при Азове, Царь начал строить корабли и на новом море; первые суда — 2 фрегата — были заложены на р. Сяси 1 мая 1702 г., другие осенью того же года — на Олонецкой верфи, а в 1704 году и в самом Петербурге. Работы шли энергично, и к весне 1705 г. в устье Невы находились 8 кораблей, 4 галеры и несколько мелких судов. Начало новому Балтийскому флоту было положено.
Молодой флот с первого же года доказал свое значение отражением совместно с батареями Кронштадта шведской эскадры и десанта на о. Котлин, а в последующие долгие годы войны (15 лет) в боях и в открытом море, и в шхерах, покрыл себя и своего Державного Основателя неувядаемой славой. Действия флота под Выборгом (1710 г.), имевшие, подобно Азовским, решающее значение при взятии крепости, победные бои галер у Гангута (1714 г.) и Гренгама (1720 г.), победа корабельного флота у о. Эзель (1719 г.), действия в финских шхерах и троекратная перевозка в самую Швецию десанта, решившего участь войны — вот краткое перечисление заслуг молодого Петровского флота, в Великую Северную войну закрепившего за Россией Балтийское побережье некогда захваченной шведами русской земли.
Дело двадцати одного года (1700—1721 гг.) было закончено — Балтийский флот, предмет постоянных попечений Великого Царя, блестяще доказал свое право на существование: свободное море, a вместе с ним и пути на запад были открыты России. Царь Петр, принявший от Сената, при заключении Ништадтского мира, титул „Отца Отечества, Императора и Великого”, почтен был своими соратниками „в знак понесенных своих трудов в сию войну” чином адмирала.
После конца войны Петр Великий прожил недолго: он скончался 28-го января 1725 года. За время его царствования, в двадцати пяти местах было выстроено более 1000 судов разных типов, и в 1725 году в Финском заливе красовалась эскадра из 30 кораблей и фрегатов, несколько гаваней служили им убежищем, из коих некоторые и по сейчас выполняют то же назначение (Ревель, Кронштадт).
Таково славное начало нашего Балтийского флота, вступившего в третье столетие своего существования и с честью поддерживающего в борьбе с сильнейшим противником достоинство Андреевского флага. События этой великой войны снова наглядно доказывают, насколько был прав Великий Основатель флота, говоря, что „Государство, которое одно войско сухопутное имеет, одну руку имеет, а которое и флот имеет, обе руки имеет”.
На представленном портрете Великого Основателя Русского флота, помешена копия с лучшего портрета Царя, хранящегося в Морском Музее Имени Петра Великого в Петрограде. Портрет приписывается кисти Каравака, француза-художника, и написан с Царя в 1716 году, во время второго его путешествия за границу, в память командования 4-мя союзными флотами: русским, английским, датским и голландским.
Во время Северной войны, в начале августа 1716 г., голландский и английский флоты, конвоируя свои торговые суда, пришли к Копенгагену. Из уважения к великому русскому Государю, начальники трех флотов предложили Царю-адмиралу поднять свой флаг и вступить в почетное командование соединенными силами. Петр с радостью согласился и, подняв 5-го августа в полдень на корабле „Ингерманланд” свой штандарт, отдал приказ: „эскадре надлежало неприятеля искать и для того под Борнхольм идти, и там на оного крейсовать. И когда неприятель сыскан будет, его атаковать, дабы оного, с помощью Божию, побить или загнать”.
Соединенный флот из 20 русских, 19 английских, 17 датских и 25 голландских кораблей и фрегатов снялся с якоря и под начальством Царя дошел до о. Борнхольма; шведы, запершись в Карлскруне, не вышли, вследствие чего эскадры вернулись обратно.
Командование флотами было одним из приятнейших воспоминаний Петра о пребывании заграницей, — оно и увековечено Караваком — на заднем плане за Царем представлены все 4 флота, находившиеся под его начальством.
Ботик Петра Великого, носящий почетное название „Дедушка Русского флота”, представляет один из драгоценнейших русских исторических памятников. Его уважают, как святыню, и оказывают ему почести, как живому существу. Начало такого благоговейного почитания ботика положено самим Великим Царем, который чтил в нем предмет, послуживший поводом к созданию русского флота.
В собственноручной записке Петра Великого, вошедшей в предисловие к книге Устав Морской, изданной в 1720 году, рассказана трогательная история находки молодым Царем (16 лет, весна 1688 г.) английского ботика в амбарах села Измайлова, где хранились вещи деда его Никиты Ивановича Романова. Заинтересовавшись находкой и узнав, что английский бот „дивно на парусах ходит”, Царь „великую возымел охоту употребить оного к плаванию”. Сперва на р. Яузе, a затем на Переяславском озере испробован был бот; за этими „водоплавными утехами” последовали плавания на больших судах в озере Кубенском, Белом море; через 8 же лет приступлено было к созданию Азовского, a позднее и Балтийского флота; „от его Россия усугубленную силу возымевши, многие преславные получила виктории, расширила пределы свои, врата себе к сообщению честных народов отверзла… Такое сие малое судно яко доброе семя было премногой нам пользы”.
Вот почему, празднуя заключение Ништадтского мира, Петр Великий вспомнил своего старого друга и, признавая великие заслуги военно-морской силы, воздал ему в Москве почести, приказав затем бережно перевезти в Петербург. Здесь старому боту представились боевые внуки — „Дедушка” был выведен в Кронштадт, где его встретили с эскадры салютом и отданием почестей; затем ботик был поставлен в Петропавловской крепости.
Позднее, в исторические годовщины, ботик выводился с почестями из крепости перед судами, а в 1872 году, при праздновании 200-летия рождения Петра Великого, был торжественно перевезен в Москву, где выставлен на Всероссийской Политехнической выставке.
Приводимый рисунок ботика сделан художником с натуры. Внизу воспроизведена часть собственноручной записи Царя:
случилось нам быт вызмайлове на алленом дворе i гуляя по амбарам где лежали останки вещей дому деда Микиты Ивановича Романова междо которыми увидел я (бот) судно иностранное.
Первыми судами русского военного флота были галеры. Небольшие (дл. 130— 160 фут, ширина 15—25 фут), мелкосидящие суда эти имели два двигателя— паруса и весла; для передвижения под парусами на галеру ставили 2—3 мачты, главный двигатель — весла употреблялись и совместно с парусами. Вооружение петровских галер состояло из нескольких чугунных или медных пушек или дробовиков, стрелявших ядрами весом от 3—24 фунтов или картечью из свинцовых пуль и обломков железа. Команду галер составляли солдаты, за исключением небольшого числа матросов, полагавшихся всего по нескольку человек на галеру; они были вооружены и ручными гранатами, которые пускались в ход на случай абордажа (бой борт о борт).
Галеры азовского флота оказали важную услугу армии при взятии крепости Азов, но наибольшее военное значение этот флот имел в Балтийском море в Великую Северную войну, когда Петр Великий воспользовался особенностями театра войны — районом шхер, где сильный парусный флот врага был непригоден для действия, а галерного у него не было — быстро выстроив галерный флот, овладел в короткое время шхерами и, отрезав таким образом Финляндию от моря, легко завоевал ее, на глазах шведского флота, бессильного ему помешать; единственная попытка парусного флота остановить наш галерный флот — у Гангута — кончилась поражением шведов, после которого наши галеры прошли в Ботнический залив, забирая прибрежные города, и оттуда произвели три последовательных нашествия на берега Швеции, сломивших наконец стойкого врага. Галерный флот просуществовал в России до конца XVIII века, когда галеры стали заменяться другим типом судов — гребными фрегатами, батареями и канонерскими лодками.
На рисунке изображены две галеры петровского времени, идущие под парусами и веслами в Финляндских шхерах.
Кроме галер, типичнейших представителей гребного флота, при Петре Великом строились корабли и для плавания в открытом море, двигателем которых служили одни паруса. Сначала корабли покупались готовые в Англии и Голландии, а потом их стали строить в С.-Петербурге и Архангельске; строились корабли и в глубине страны на реках (Дон, Сясь, Ладога), однако последние были плоскодонные и выходили далеко немореходными.
Главнейшими представителями парусного петровского флота, как и всех парусных флотов с XVII века, являются линейный корабль и фрегат. Первые были длиной от 110—160 фут с артиллерией (от 44—90 орудий), расположенной по бортам в два или три яруса (дека), вторые меньше — длиною до 100 фут, при артиллерии (28—30 орудий) в один ярус. Линейные корабли предназначались для морского боя, который велся в то время по большей части в линии (откуда и само название линейных) кильватера. Главная часть пушек располагалась по бортам, почему только в этом строю корабли не мешали друг другу при действии артиллерии. Фрегаты имели большую парусность и назначались для разведок и выполнения отдельных поручений, напр. крейсерств для захвата торговых судов.
Типы кораблей и фрегатов с течением времени все совершенствовались— увеличивались в размере и силе вооружения, и к средине 50-х годов прошлого столетия — времени введения парового двигателя — в царствование Императора Николая 1-го достигли следующих размеров : линейный корабль — длина до 215 фут, при ширине до 55 фут и углублении в 27 фут; вооружение состояло из 36-фунтовых пушек числом от 74—124; численность команды доходила до 1.000 человек.
Длина фрегатов достигала 156—180 фут, при ширине до 50 ф., и вооружение от 44—60 орудий (24-фунтовые); число команды около 500 человек.
На рисунке изображен линейный корабль Черноморского флота „Императрица Мария” (постройки 1853 г. в 3.500 тонн, длина 200 фут, ширина 56 фут, 84-пушечный), под парусами у берегов Крымского полуострова. Корабль этот, под флагом вице-адмирала П. С. Нахимова, участвовал 18 ноября 1853 г. в Синопском бою, в котором наша эскадра нанесла жестокое поражение туркам, разбив и уничтожив их эскадру, стоявшую под прикрытием Синопских береговых батарей.
Введение винтового двигателя в русском военном флоте относится к средине прошлого столетия, времени Севастопольской обороны (1854— 1855 гг.); как известно, к началу войны 1853 г. против паровых флотов наших противников мы имели только суда с парусным двигателем, т. е. морскую силу, всецело зависевшую от ветра и естественно не смогшую состязаться со свободно передвигавшимся, вне всякой зависимости от погоды, англо-французским флотом; результатом этого состязания была победа парового флота; парусный, как и гребной, отжил свое время.
Переход от парусного деревянного к чисто паровому железному флоту совершался постепенно; сначала к строившимся исключительно деревянным кораблям прибавлялись паровые двигатели — машина и винт; затем исключительно деревянное судостроение было заменено смешанным — некоторые части кораблей стали выделываться из железа; наконец, стали строить исключительно железные суда; на всех этих судах, в зависимости от их назначения, паруса применялись как вспомогательный двигатель, а в открытом море для экономии топлива как главный, но с появлением броненосных судов (железных, покрытых броней), по мере их увеличения, парусный двигатель стал применяться все реже, уступив свое место паровому.
Как известно, паровым двигателем является машина, которая от давления впускаемаго в нее пара, вырабатываюшагося в паровых котлах, вращает вал, на котором могут быть насажены или колеса или винты. Колеса помещаются с наружной стороны судна*, по средине его и при вращении вала особыми лопаточками отталкивают воду, передвигая судно вперед; более половины колеса выходить из воды, при чем работает только нижняя его часть, погруженная в воду.
В противоположность колесу винт находится весь в воде, насаженный на гребной вал, выходящий из судна за корму; при вращении вала, вращается и винт, работая своими лопастями и отталкиваясь ими о воду, двигает судно вперед. Первыми по времени были применены в русском флоте колесные пароходы, которые одни только и могли с успехом противодействовать союзникам у Севастополя; из судов этого типа особенно отличился „Владимир” под командой капитана 2 ранга Г. И. Бутакова (взятие турецкого парохода „Перваз-Бахри” в 1854 г.).
После колесных двигателей с 1853 г. у нас стали применять и винтовые, при чем строились те же типы судов, но с винтовым двигателем, а потому с большим водоизмещением, и с новым образованием подводной части.
После Крымской войны Россия не имела возможности, вследствие своей технической отсталости, быстро выстроить паровой линейный флот, и чтобы не остаться безоружной в случае новой войны с морскими державами, по необходимости обратила внимание на крейсера, как на могучее средство в борьбе с государствами, обладающими большой морской торговлей. Для этой цели были выстроены быстроходные винтовые фрегаты, корветы и клипера, нисколько не уступавшие однотипным судам иностранных флотов ни в скорости, ни в силе артиллерии. Такое направление судостроительной политики не замедлило принести пользу России, избавив от войны с Западными державами, пытавшимися в 1863 г. вмешаться во внутренние дела России. Но это не удалось, дипломатические переговоры Россия подкрепила отправкой в С.-Америку эскадры новых судов, как из Балтийского моря, так и из Николаевска на Амуре, поближе к путям мировой торговли, и этой демонстрации готовности русского флота ударить по больному месту наших противников оказалось довольно. Через неделю после получения известия из Нью-Йорка о прибытии туда эскадры Лесовскаго кризис утратил свою остроту и направился в сторону мирного разрешения.
Успех этой экспедиции нашего флота побудил морское министерство заняться разработкой типов судов специально для крейсерства, т. е. судов, могущих держаться в море продолжительное время. Результатом этих трудов была постройка полуброненосных фрегатов („русским первым удалось осуществить идею броненосных крейсеров с броневым поясом по ватерлинии” было официально заявлено в английском парламенте) и легких крейсеров-клиперов, представлявших усовершенствование типов фрегатов и клиперов 1856—1863 г.г. и отличавшихся превосходными мореходными качествами, на которых воспитывался и обучался морскому делу личный состав до начала 90-х годов прошлого столетия, когда эти красивые парусные корабли были заменены современными судами, где все приводится в действие помощью пара или электричества.
Винтовые корветы имели ту же парусность, что и фрегаты, но меньшее вооружение; клипера были еще меньше корветов — эти оба типа судов обладали всеми мореходными качествами и отправлялись ежегодно в дальние океанские плавания для подготовки личного состава к настоящей морской службе. Таких клиперов в начале винтового судостроения (с 1856—1862) было построено 13, a затем в 70-х годах постройка их с некоторыми изменениями была повторена, при чем для той же цели, океанского плавания, их было выстроено 8; часть их плавала в Тихом океане еще в войну 1904—05 г.г.
На рисунке изображен железный клипер „Разбойник”, идущий под парусами в океане; он был спущен в 1878 году и отправился осенью 1879 года в Тихий океан. Размеры его: дл. 207 ф., шир. 32 ф., угл. 13—14 ф., водоизм. 1.334 тонны, машины 1.606 сил, при чем скорость была более 12Ѵз м. миль в час. Артиллерия состояла из З—6″ нарезных орудий, 4—9 фунтовых и 4 скорострельных пушек; клипера эти уже были снабжены минами Уайтхеда и др.
Усовершенствование морской артиллерии вызвало во второй половине XIX столетия целый переворот в судостроении. Боевой опыт ясно указывал на необходимость защиты судов железными плитами (броней), которые могли бы выдерживать тяжелые удары разрушительных бомб. Первые плавучие броненосные батареи были построены во Франции и Англии, но наиболее совершенное броненосное судно береговой обороны по имени „Монитор” — в Америке в 1862 году.
„Монитор” представлял собою весьма оригинальное судно. Это была платформа, обшитая толстым железом (броней), посредине которой поставлена броневая вращающаяся башня с двумя орудиями; платформа помещалась на железном корпусе судна, не выходящего на поверхность воды, над которой возвышалась только часть его с башней, рулевой рубкой и дымовой трубой — все выступавшее над водой было забронировано; машины, котлы, каюты — все это помещалось под водой.
Боевой опыт американской войны, с честью выдержанный судами типа „Монитор” (бой с броненосной батареей „Мерримак”, с „Атлантой” и береговыми батареями), заставил все флоты обратить внимание на новый тип корабля, получившего название от имени первого судна, монитора, и ставшего родоначальником современных броненосных судов — линейных кораблей-дредноутов.
В России, переживавшей в 1863 году тяжелое время польского восстания и возможного вмешательства в польский вопрос западных держав, было спешно приступлено к постройке 10-ти таких судов для береговой обороны. Работы велись день и ночь, и все мониторы, или, как они у нас назывались сначала, однобашенные броненосные лодки, были готовы к первой половине 1864 года; они-то и составили первый русский броненосный флот.
На рисунке приведен один из мониторов—„Стрелец”; размеры его следующие: дл. 201 ф., наибольш. шир. с броней 46 ф., углубл. — И’/г ф., водоизмещение 1566 тонн, средняя скорость 6—7 м. миль в час; толщина брони была 5 дм. на бортах и 11 дм. на башне, в которой стояло II — 9 дм. орудия. Стоимость каждого достигала до полумиллиона рублей.
Конечно, первые наши броненосцы — мониторы, как низкобортные суда, были не мореходны, почему могли совершать переходы только у своего побережья; за ними, по мере совершенства техники, выстроены были другие более мореходные башенные броненосцы, и с тех пор броненосное судостроение не прекращалось вплоть до наших дней. Особенно усилилось оно со вступлением на престол Государя Императора Николая II, при чем к войне 1904—05 г.г. водоизмещение броненосцев достигло цифры 14.000 тонн, при артиллерии в IV—12″ орудия, XII—б”, XX—75 мм., расположенных в нескольких башнях и в батарейной палубе.
Таковым является броненосец, или, как принято называть теперь во флоте,— линейный корабль типа „Слава”. И на этих размерах броненосное судостроение не остановилось: на основании опыта русско-японской войны создан был усовершенствованный тип броненосного корабля более чем в 20.000 тонн, получивший общее название дредноута, по имени первого такого корабля, построенного в Англии — „Дредноут”.
Представителями новейшего типа линейных кораблей дредноутов — являются плавающие в Балтийском море—„Гангут”, „Севастополь”, „Петропавловск” и „Полтава”, а в Черном, частью готовые, частью еще строящиеся корабли—„Императрица Мария”, „Императрица Екатерина Великая” и „Император Александр III”.
На рисунке изображен вступивший в строй уже во время войны (30 июня 1915 года) и входящий на Севастопольский рейд (справа видна Константиновская батарея) — линейный корабль „Императрица Мария”. Размеры его следующие: дл. 550 фут, наиб, ширина 90 фут, углубление 27,6 фут, водоизмещение 23.000 тонн, скорость хода 23 м. мили; артиллерия XII —12″ орудий, расположенных в четырех трехорудийных башнях, XX —130 мм.( VIII — 75 мм. и более мелких, минное вооружение 4 подводных аппарата; броня по борту от 4 до 12 дюймов. Двигатель турбины при 20 котлах; число команды до 1000 человек. Стоимость около 30 миллионов.
Как показывает самое название линейный, корабль этот предназначен для боя в линии с линейными силами неприятеля. Главным оружием его является артиллерия, при чем количество её существенным образом различается от таковой линейных судов до дредноутов. Каждый новый корабль по числу крупных пушек в 3 раза сильнее старого; если к этому прибавить больший ход (на 5 м. миль больше в час), сильнейшую броню, то вполне понятной будет вся невозможность для старых судов вести линейный бой с современными дредноутами. В таком положении находились и наши старые линейные корабли в Черном море до вступления в строй линейного корабля типа дредноут „Императрица Мария”; противником их являлся крейсер-дредноут „Гебен”, обладавший громадным ходом и большой артиллерией, почти равняющейся по силе всей Черноморской эскадре.
Интересно сравнить современный броненосный корабль с первыми нашими мониторами: при одном только сопоставлении водоизмещений (1566 и 23.000 тонн) ярко бросается в глаза изменение (1:15) последовавшее в кораблестроении за 50 последних лет (1864—1914 г.г.), стоимость же увеличилась в 60 раз. Изменение в типе будет еще заметнее, если сравнить современный линейный корабль с таковым же одноименным линейным кораблем 50-х годов — по внешности, кроме названия, у них не найдется ничего общего; водоизмещение увеличилось в б1/2 раз, a вес залпа парусного корабля 45 п. увеличился в 8—10 раз (около 400пудов). ñ между тем оба корабля, конечно, каждый для своего времени, предназначались для одной и той же цели — линейного боя с противником.
На этих размерах кораблестроение, однако, еще не остановилось — и увеличение калибра (диаметра канала у дула орудия) артиллерии с 12 дм. до 14,15 и более, заставляет увеличивать их размеры еще больше. Такие корабли уже есть в некоторых государствах, и опыт мировой войны должен определить их значение.
Кроме линейного корабля, к броненосным судам должен быть отнесен и линейный крейсер, имеющий в современном флоте то же назначение, что фрегат в дни парусного флота; линейный крейсер производит дальнюю разведку, вступая, в случае надобности, и в самостоятельный бой с неприятелем, и поддерживает в бою свои главные силы.
В России в строю не находится ни одного линейного крейсера, а в постройке 4 сверхдредноута — „Кинбурн”, „Измаил”, „Бородино” и „Наварин”; они отличаются от линейного корабля типа дредноут большим ходом (23 и 28), более легким бронированием и более сильной артиллерией, что и вызвало увеличение их водоизмещения до 32.500 тонн; длиной они достигают 728 фут: на них будет XII —14″ орудий в четырех башнях.
Кроме строящихся линейных крейсеров, в нашем флоте есть более слабые крейсера, с артиллерией меньшого калибра, защищенные броней — броненосные, и не защищенные бортовой броней, носящие обыкновенно название легких; назначение последних — дозорная и посыльная служба при главных силах или крейсерство на путях торговых судов противника с целью пресечения его морской торговли; современные легкие крейсера соответствуют корветам парусного флота.
Изображенный на рисунке броненосный крейсер „Рюрик”, построенный в 1906 г. в Англии — самый сильный из плавающих судов этого типа в русском флоте; главнейшие его данные следующие : дл. — 529 фут, наиб, ширина 75 фут., углубление 28 фут., водоизмещение —17.000 тонн, скорость — 21 узел, артиллерия IV —10″ в двух башнях, VIII — 8″ в четырех бортовых башнях, XX —120 мм. и др. мелкие орудия, броня от 3″—8″, минное вооружение — 2 подводных аппарата.
К этому же типу судов относятся в Балтийском флоте крейсера „Россия”, „Громобой”, „Адмирал Макаров” и „Баян”, но все они по артиллерии, ходу и броне слабее „Рюрика”. В Черноморском флоте броненосных крейсеров нет. В Балтийском флоте находящихся в строю легких крейсеров четыре — „Богатырь”, „Олег”, „Аврора” и „Диана”, а в Черноморском три —„Память Меркурия”, „Кагул” и „Алмаз”. Легкий крейсер „Аскольд” в составе союзного нам флота находится теперь у Дарданелл, принимая участие во всех военных действиях.
Как для линейнаго корабля, так и для крейсера, главным оружием борьбы с противником является артиллерия; но, кроме того, на каждом из судов этого типа поставлены и минные аппараты для стрельбы самодвижущимися в воде минами Уайтхеда. Дальность полета снаряда из крупного орудия достигает 12 м. миль (около 21 версты), в то время как дальность выстрела современной миной не превышает 5 м. миль (83/4 верст), поэтому действие минами возможно только при небольшом расстоянии до неприятеля. Подойти на расстояние минного выстрела возможно только небольшому судну (малая цель для противника) при очень большом ходе — эти условия и осуществлены в особом типе судов, называемых миноносцами; в зависимости от величины они называются просто миноносцы или эскадренные миноносцы.
На современных эскадренных миноносцах, имеющих водоизмещение до 1200 тонн, скорость доходит до 36 узлов; вооружение их состоит из минных аппаратов (до 8) и небольшого числа пушек, калибра не крупнее 4 дм., рассчитанных для боя с миноносцами же неприятеля; на каждый аппарат полагается запасная мина Уайтхеда.
Назначением миноносцев является внезапная атака (обыкновенно ночью) главных сил неприятеля, с целью ослабить их до боя с главными силами, или завершение боя, т. е. атака подбитых и не могущих после .боя отразить миноносцев линейных кораблей врага; при своей эскадре назначение миноносцев защищать суда от минной атаки неприятеля, вступая с ним в бой.
В текущую войну — эскадренный миноносец „Новик” (изображенный на рисунке справа) в начале августа 1915 года встретил в Рижском заливе два германских миноносца, возвращавшихся после неудачной ночной атаки линейного корабля „Слава”, вступил с ними в бой и, подбив одного, заставил его выкинуться на берег; другой миноносец ушел с повреждениями.
Кроме главной цели, атаки неприятеля, миноносцы несут и дозорную службу, а при эскадре выполняют обязанности тральщиков — очищают особыми тралами путь идущим за ними линейным судам; в настоящую войну в Черном море они поддерживают непрерывную блокаду у Анатолийских берегов и Босфора.
Изображенный слева эскадренный миноносец типа „Финн”, меньшого чем „Новик” водоизмещения (650 тонн), имеет ход 25 узлов и вооружен 4-мя аппаратами и двумя 100 мм. пушками. Миноносец этот, как и большинство минных судов, плавающих теперь в Балтийском море, построен (1905 г.) на добровольные пожертвования народа, собранные во время русско-японской войны.
Кроме самодвижущихся мин, выпускаемых из особой трубы — минного аппарата, применяются и неподвижные мины — мины заграждения, которые сбрасываются с особых судов — минных заградителей (напр., минн. заградитель „Амур”) — на путях неприятеля; миноносцы, как показал опыт, тоже могут быть с успехом приспособлены и для этой цели; как в прошлую, так и в эту войну, они неоднократно выходили в море для постановки мин.
Мины заграждения представляют собой пустотелые металлические коробки шаровой или иной формы, обладающие плавучестью. При помощи якоря, привязанного к корпусу мины на стальном тросе (веревка), называемом минрепом, мина держится на известной глубине от поверхности воды (12—18 фут) и остается невидимой для идущего корабля, который, коснувшись её своим корпусом, вызывает взрыв заряда, помещённого в мине. Самый взрыв производится электрическим током от батареи, помещенной внутри мины; батарея находится в мине с разомкнутой цепью, и при толчке мины о корпус корабля батарея замыкается и воспламеняет заряд (количество пироксилина или тола от 6 до 10 пудов). Такие автоматические мины зачастую срываются с якорей и плавают по воле волн, становясь опасными и для своих судов.
На минах заграждения, как в японскую войну, так и в настоящую мировую, погибло большое число судов. Броненосец „Петропавловск” под флагом адмирала Макарова погиб на японской мине у Порт-Артура меньше чем в две’ минуты. В эту войну на минном заграждении погибли германские крейсера „Йорк”, „Фридрих Карл” и др. (первый взорвался на своем же заграждении), в Черном море — турецкий крейсер „Меджидие”.
Новейшим типом военных судов, впервые держащим боевой экзамен на право существования, является подводная лодка, имеющая своим назначением те же цели, что и миноносец — посредством минного выстрела внезапно взорвать надводное судно врага. Вступив в ряды флота 10—12 лет тому назад, при водоизмещении около 100 тонн, подводные лодки постепенно совершенствовались и в настоящее время достигают уже 900 тонн водоизмещения в надводном положении и 1200 тонн в подводном.
Размеры лодки ,,Кайман”, изображенной на рисунке, следующие: водоизмещение 409 тонн, длина 132 фута, ширина — 14, высота с перископом до 50 фут. По внешнему виду в надводном положении лодка представляет собою длинную сигарообразную, еле возвышающуюся над водой платформу, по средине которой имеется надстройка и торчит высокая мачта — перископ.
Перископ на лодке является её глазом, он представляет собою трубу, возвышающуюся на несколько фут (10—15) выше корпуса лодки, с системой зеркал, передающих полное отражение горизонта командиру лодки, находящемуся внутри неё. При полном погружении лодки (производящемся наполнением балластных цистерн водой) — нырянии на большую глубину, когда под воду уходит и перископ, лодка становится совершенно слепой и ориентироваться может только по подводному компасу. Переход от надводного — крейсерского, в подводное — боевое положение длится 2—3 минуты,— время достаточное для нанесения быстро приближающимся неприятельским миноносцем непоправимых повреждений лодке, поэтому выработано положение среднее между крейсерским и боевым — позиционное, при котором заполнена только часть балластных цистерн, и лодка может ходить при помощи надводных двигателей. Поднятие лодки происходит выдуванием воды из цистерн.
Прочность корпуса лодки рассчитана на погружение до глубины в 300 фут, но испытания лодки обыкновенно ведутся на глубине в 150 фут. В подводном состоянии лодка может пробыть 3 суток, но каждые 12 часов необходимо производить перемену воздуха, для каковой цели имеется особый воздухохранитель с запасом сжатого воздуха.
В подводном положении горизонт зрения лодки, при возвышении перископа над водой 7—8 фут, достигает 5—б м. миль; при надводном положении он увеличивается до 9—10 м. миль. Двигатели у лодок для подводного хода—аккумуляторы; для надводного— служат дизель-моторы, при чем запас топлива рассчитан на 1200 м. миль полного хода (16 м. миль в час) и 3000—4000 м. миль при уменьшенном или экономическом (10 м. миль в час); под водой лодка может идти полным ходом 24—30 м. миль, а экономическим (5 м. миль) 100 м. миль. Район этот, конечно, зависит от ея размеров.
Вооружение лодок состоит из самодвижущихся мин числом от 8 до 12, при чем с некоторых возможно стрелять сразу 9-ю минами; кроме мин, большие лодки вооружаются теперь и пушками (до б”), которыми и действуют, находясь в надводном положении, по коммерческим пароходам. В самое последнее время появились подводные заградители, с успехом ставящие мины заграждения на путях неприятеля.
Мина Уайтхеда является до сих пор главным вооружением лодки, при чем одно из условий, необходимое для успешной атаки миною — невидимость, доведена в этом типе судов до совершенства : лодка может совершенно скрываться под воду и все-таки, благодаря остающемуся на поверхности воды перископу, может видеть и успешно атаковать неприятельское судно; второе из условий действия минами — большая скорость хода отсутствует у лодки : ход современных лодок не превышает 12-ти морск. миль в час под водой, и 16 — в надводном положении (этими ходами лодка может идти недолго); не будь у лодок такого малого хода, они были бы идеальным типом судна для применения мин Уайтхеда; в противоположность миноносцам успешное действие лодок возможно только днем, успешное действие ночью является исключением.
Несмотря на упомянутый недостаток — небольшой ход — подводный флот, выступивший впервые в борьбе на море в течение текущей мировой войны, зарекомендовал себя с самой лучшей стороны — наибольшее количество потерь понесено обеими сторонами именно благодаря действиям подводных лодок*).
Для удачной атаки подводной лодке нужна большая глубина, минимум до 60 фут, иначе она не может маневрировать (высота до 50 фут); как известно, для свободного маневрирования современного линейного корабля типа дредноут даже на волне достаточно 40—45 фут, таким образом оказывается, что лодка подчас не может действовать там, где с успехом проходит линейный корабль.
На рисунке изображена подводная лодка Балтийского флота типа „Кайман”, постройки 1908 года, в 409 тонн водоизмещения, идущая в крейсерском—надводном положении. Слева от неё идет один из наших линейных кораблей типа дредноутов—„Севастополь”.
Для постройки судов устраиваются специальные судостроительные заводы или, как их называют еще, верфи; они занимают обширное пространство (Балтийский Судостроительный завод в Петрограде — площадь 321/2 десятины) и состоят из целого ряда мастерских, изготовляющих отдельные части корабля.
То место на верфи, где стоит строившееся судно, называется стапелем; он расположен обыкновенно у самой воды, нормально к берегу и представляет из себя ровный помост, являющийся прочным основанием для собирающегося по частям корабля; стапель имеет всегда уклон к горизонту воды около 3°, а для малых судов и более.
В зависимости от климатических условий местонахождения завода, суда строятся под открытым небом — на открытом стапеле или, как у нас на севере, из-за суровости зимы, над стапелем строят особое здание, называемое эллингом; передняя и задняя стенки делаются разборными и обыкновенно состоят из стекольных рам; крыша тоже в большинстве случаев из стекла. В последнее время и на севере для судов сверхдредноутов из-за большой величины их устроены открытые стапеля. Как в эллингах, так и для открытых стапелей устанавливаются подвижные краны, для подъёма тяжестей и установки их в соответствующее место на строящемся корабле; современный кран представляет из себя вертикальный неподвижный железный столб, имеющий горизонтальное поворотное коромысло, по которому и двигается тележка с подвешенным грузом.
Судно строится на стапеле кормой к воде — в основание его кладут широкую железную балку — киль, который помещают, для возможности производства работы под днищем, на некоторой высоте (до 5 фут) над стапелем, на особых деревянных подкладках — стапель-блоках. Постройка судна на стапеле заключается в сборке, клепке и чеканке отдельных частей. Всякий корабль состоит из набора (скелета), образуемого продольными и поперечными связями, обшивок — наружной и внутренней, настилок палуб, главных и второстепенных переборок и надстроек .
Главной продольной связью корабля является киль — это как бы позвоночный столб громадного скелета, идущий от носа до кормы корабля; он проходить в самом низу судна, посредине его, в диаметральной плоскости. В носовой части киль, поднимаясь, переходить в форштевень, в кормовой— в ахтерштевень; все эти части, как конечности корабля делаются из особо крепкой стали; к ахтерштевню подвешивается на петлях руль, а если судно одновинтовое, то сквозь него пропускается и вал гребного винта.
Следующими продольными связями являются стальные стрингера, идущие по обеим сторонам диаметральной плоскости на некотором расстоянии один от другого, длина их по мере удаления от средины судна уменьшается. Эти продольные связи корабля соединены между собою поперечными связями— шпангоутами, являющимися по отношению к килюхребту, как бы ребрами судового остова; они ставятся в плоскостях перпендикулярных диаметральной и состоят из двух ветвей, сходящихся у киля и расходящихся сообразно ширине судна к верхней палубе; расстояние между ними 3—4 фута. Обе ветви каждого шпангоута соединены между собою особыми вспомогательными поперечными связями — бимсами, количество которых по высоте судна зависит от числа палуб на корабле.
Весь указанный набор — скелет корабля, покрывается листами наружной обшивки, которые прикрепляются к наружной кромке киля, стрингеров и шпангоутов, вплотную один к другому и преграждают доступ воды внутрь судна; к внутренней кромке киля, стрингеров и нижней части шпангоутов прикрепляются листы внутренней обшивки, и таким образом образуется второе дно, предохраняющее корабль от доступа воды внутрь в случае повреждения первого — наружного.
Для обеспечения непотопляемости корабля внутренними водонепроницаемыми переборками — поперечными и продольными, судно разделяется на ряд более мелких коробок — отсеков, при чем число их рассчитывается так, чтобы при повреждении переборки и наполнении водой двух смежных отсеков, судно не могло бы затонуть. К бимсам, отстоящим друг от друга на том же расстоянии, что и шпангоуты, крепятся листы настилки палуб, которых бывает смотря по величине судна числом от 2—6. Все помещения выше верхней палубы называются надстройками — таковыми являются : мостики, рубки и проч. Все эти части, за исключением надстроек, и собираются на стапеле, где их скрепляют между собою помощью заклепок, прочеканивая все швы между листами.
Когда наружная обшивка днища корабля собрана, заклепана и прочеканена, приступают к изготовлению и установке спускового устройства; оно состоит обыкновенно из двух деревянных полозьев, скрепленных с корпусом судна найтовами (толстыми веревками), а между собою стальными полосами. Спусковые полозья устанавливают на спусковой фундамент (постоянный находится по сторонам стапеля), который густо намазывается салом.
Когда спусковое устройство готово, ставят на место руль, валы гребных винтов и самые винты, и приступают к спуску судна на воду. Для этого подклинивают прилегающие к днищу части спусковых полозьев настолько, чтобы судно, стоявшее до сего на стапель-блоках, село бы на полозья; освобождаемые блоки убираются, после чего удаляют державшие полоз деревянные брусья-стрелы, рубят тросовые задержки, и судно, сначала медленно, a затем все ускоряя ход, съезжает по наклонному, как и стапель, фундаменту на полозьях в воду, где удерживается по течению на якоре.
На рисунке изображен спуск линейного крейсера типа сверхдредноута „Кинбурн” — момент, когда судно уже сошло со стапеля на воду, но якорь еще не отдан. Крейсер, представляющий из себя пустую коробку, высоко сидит над водой, вся подводная его часть выкрашена для предотвращения от ржавчины особым патентованным составом в красный цвет.
Спуск судна происходить всегда при торжественной обстановке, часто в Высочайшем присутствии; при спуске нового корабля хор музыки играет гимн, почетный карауль отдает честь, и на новом корабле поднимаются три флага — на корме военный Андреевский — белый с голубым крестом, на носу — гюйс — красный с белым и синим крестами, поднимающейся на якоре на судах первых двух рангов (наибольших по размеру и вооружению), а посредине Императорский штандарт — желтый с государственным гербом, показывающий принадлежность спущенного корабля к Российскому Императорскому Флоту.
Обыкновенно со стапеля спускается только корпус корабля, представляющий собой пустую коробку (для небольших судов, напр., подводных лодок, делают исключение и спускают их в полной готовности), а достройка его, вернее самая постройка, производится уже на воде. Для этой цели корпус корабля помещается где-нибудь у завода и помощью гигантских кранов ставят на него все необходимым для его боевой готовности части — трубы, мачты, котлы, машины, башни, пушки, броню и пр. Срок, необходимый на достройку корабля, бывает довольно большой: год-два, и находится в прямой зависимости от готовности отдельных частей, напр., башен, пушек, которым устанавливаются на корабль уже после сдачи их в исправности приемщикам от флота. После установки на место всех частей, производятся испытания готовности корабля: на исправность машин — продолжительным ходом, на исправность установок пушек — боевой стрельбой и пр., и только после того, как все окажется в исправности, корабль считается сданным с завода и вступившим в строй.
На рисунке представлен уголок „акционерного Общества Николаевских заводов и верфей” в Николаеве на р. Буге: справа изображен эллинг для постройки судов, где виден еще не спущенный корпус корабля, за эллингом и над ним возвышаются гигантские краны, при помощи которых подаются тяжести (листы, железо) во время постройки самого корпуса. Левее эллинга изображен корпус уже спущенного корабля, простая коробка, без мачт, труб, орудий; еще левее изображен другой строящийся корабль, почти готовый к вступлению в строй — поставлены мачты, трубы, башни; за кораблем виден громадный кран. На заднем плане — трубы мастерских завода, где приготовляются отдельные части корабля : броня, трубы, листы и пр. На переднем плане простой буксирный катер (пароход).
Трубы, пушки и часть борта корабля изображены красными; в такой цвет окрашиваются для предохранения от ржавчины почти все железные части во время самой постройки. Перекраска в боевой серый цвет происходить перед вступлением судна в строй.
С введением в военных флотах паровых машин, вытеснивших парусный двигатель, одной из главных работ в обыденной жизни корабля является погрузка угля. Угольные запасы на судах вполне определенны, и зависят от величины и назначения корабля. Уголь хранится на корабле в определенных отсеках — угольных ямах, расположенных обыкновенно у кочегарок, при чем ямы эти имеют по два выхода—один сверху, через специальную трубу или ход сообщающийся с верхней палубой, второй — внизу, в кочегарке, через который прислуга котлов нагребает уголь к топке котла.
Уголь грузится на корабль обыкновенно через верхнюю палубу по особой трубе, сообщающейся с ямой, хотя бывает, что труба поднимается только до предыдущей палубы; он подвозится на портовых баркасах — баржах и нагружается судовой командой в мешки, которые поднимаются стрелой или краном при помощи системы блоков на палубу, где другая часть команды растаскивает мешки и высыпает их в палубный выход трубы.
Принимая во внимание, что полный запас угля у современных линейных кораблей более 1000 тонн, а скорость погрузки в порту, где имеются сneциальные приспособления —250 в час, работа по погрузке полного запаса может быть закончена в 4—5 часов. В мирное время, когда переходы совершаются не полным ходом, а экономическим, расход угля бывает небольшой, поэтому и погрузки угля редки, в военное же время, когда суда обыкновенно ходят самым полным ходом, и когда часто успех операции зависит от запасов топлива, пополнение его, особенно на небольших судах, является почти ежедневной работой. Особенно тяжелую работу по погрузке угля несла русская эскадра вице-адмирала Рожественского, совершившая в 1904—05 г.г. беспримерный переход через три океана — Атлантический, Индийский и Тихий — вокруг мыса Доброй Надежды. Погрузка угля производилась всеми кораблями на скорость, при чем адмирал объявлял сигналом имя судна, погрузившего более остальных.
На рисунке изображена погрузка угля на линейный корабль „Гангут”; у борта корабля стоят две баржи — одна с углем, другая уже пустая на буксире парового катера. На барже стоят люди, только что наполнившие мешки углем и надевшие их на гак (большой крюк) от судовой стрелы, поднимающей их на палубу; на последней стоят матросы готовые принять уголь. Все отверстия в борту корабля, иллюминаторы (окна), полупортики орудий (амбразуры) закрыты, на пушки и неработающие механизмы надеты чехлы, чтобы предохранить их от угольной пыли. На первом плане видна уходящая пустая баржа.
За последние годы от угля переходят к другому топливу — нефти, более экономичной чем уголь и требующей для своих цистерн менее места; целый ряд судов имеет смешанное топливо, т. е. и уголь и нефть. Погрузка последней очень легка, и не требует затраты людской энергии, а производится помпами, перекачивающими нефть с баржи в цистерны на корабле.
На рисунке изображена учебная стрельба одиночного корабля из крупных башенных орудий по щиту. Представлен момент, когда после залпа с линейного корабля „Гангут” наблюдается падение снарядов; один из них лег прямо в щит (деревянный плоть, на котором построена деревянная рама, обтянутая джутом или легкой тканью), другие несколько в сторону, подняв при падении громадные столбы воды. У дула орудий стрелявшей башни виден еще не рассеявшийся желтый дым от заряда 6eздымноro пороха.
Артиллерия, являющаяся главным оружием современных линейных кораблей, разделяется на крупную, т. е. могущую действовать против брони современных линейных судов, и противоминную, более мелкую и приспособленную к скорой стрельбе против минных и других небронированных судов; к первым относятся 11″, 12″, 13,5″, 14″ и, наконец, 15″ орудия, ко вторым все пушки менее 6″.
За последнее время, с появлением в ряду боевых сил и нового орудия борьбы на море — гидроаэроплана (воздушный флот), в вооружение кораблей входят и противоаэропланные пушки. Всякая пушка состоит из длинной трубы, имеющей по внутреннему каналу винтовые нарезы; труба называется телом орудия или просто орудием; передняя часть трубы носит название дула, задняя — казенной части; в последнюю вкладывается снаряд и выталкивающий его заряд, а для того, чтобы газы при взрыве заряда подействовали бы только на снаряд и не обожгли прислугу, внутренняя труба орудия у казенной части закрывается особым поршнем, называемым замком.
Размер пушки принято определять её калибром, т. е. диаметром канала орудия (следовательно и диаметром снаряда) в дюймах или миллиметрах, и её длиною, выражаемой отношением длины орудия к его диаметру (калибру), напр. 12″-ое орудие в 40 калибров имеет длину 40′, так как калибр её 12″=1′. Чем больше калибр и длина орудия, тем сильнее его действие: при большем калибре тяжелее снаряд, a следовательно и заряд, который его выбрасывает; при большей длине пушки лучше сгорает порох, и тем с большей силой летит снаряд по своему назначению. Устанавливаемые на линейных судах 12″-ыя орудия достигают длины в 50 калибров (т. е. 12″ X 50=600″ или 50′), 13,5″-ыя —в 45 калибров, 14″-ыя —в 40 и 45 калибров.
При выстреле в канале орудия развиваются газы чрезвычайно высокой температуры, которые действуют на канал орудия, выжигая его нарезы, что очень вредно отзывается на меткости пушки; после 100—150 боевых выстрелов современное крупное орудие теряет свою меткость и требует замены. Чтобы дать понятие какая сила развивается давлением газов в орудии, укажем, что снаряд 13W-aro орудия, весящий около 40 пудов, выбрасывается на расстояние 12 морских миль (21 верста).
Крупные орудия на современных судах, в виду сложности обращения с ними устанавливаются исключительно в броневых вращающихся башнях, при чем в каждой помещается по 2 или 3 орудия. Башня представляет чрезвычайно сложную установку, состоящую из внутренней и наружной частей, бронированных со всех сторон.
Наружная часть состоит из круглой платформы, расположенной на высоте верхней палубы и вращающейся вокруг своей оси, на которой устанавливаются станки (лафеты) орудий; как платформа, так и орудия и станки со всех сторон совершенно закрыты стенками из толстых, до 15″, броневых плит; сверху внутреннее помещение башни прикрыто броневой крышей. В замкнутых броневых стенах имеются лишь отверстия, так называемые амбразуры, из которых выглядывают дула орудий, и небольшие щели, через которые, помощью особых приборов, производится наводка башни и пушек на цель. Для входа и выхода людей, со стороны противоположной пушкам, имеется прорез, закрывающейся броневой дверью.
Вся наружная часть вращается вместе с платформой, от которой вниз идет внутренняя часть башни—связанная с платформой труба; через нее про-изводится подача к пушкам боевых припасов (снарядов и пороховых зарядов). Труба башни заключена в наружную броневую трубу — так называемый башенный колодец, идущий вниз через все палубы корабля; таким образом башня во всех своих частях защищена броней.
Внутри её расположены многочисленные приборы, помощью которых происходить: 1) вращение башни, т. е. горизонтальное наведение сразу всех пушек; 2) качание пушек в вертикальной плоскости, служащее для придания угла возвышения, необходимого для дальности стрельбы; 3) подъём снарядов и пороха из погребов к пушкам; и 4) самое заряжение орудия.
Все эти действия производятся при помощи электрической энергии, позволяющей вести стрельбу очень быстро; скорость большинства современных 12″ орудий 2 выстрела в минуту. В каждые полминуты надо: 1) открыть 30-пудовый замок (прибор, запирающий заднее отверстие канала) орудия; 2) поднять со дна корабля снаряд весом 20—30 пудов и заряд в 4—5 пудов; 3) затолкать в орудие поднятый снаряд; 4) затолкать заряд; 5) закрыть замок; б) навести орудие на цель и 7) произвести выстрел.
Управление механизмами для наведения орудий выведено в особое место башни, где сидят наводчики (матросы, прошедшие специальный курс обучения); они смотрят через оптический прицел (подзорную трубу), связанный с движением пушек или башни, и, действуя рукоятками механизмов, наводят башню или пушку в цель. Снаряды, употребляющиеся во флоте, бывают двух родов — бронебойные— с очень толстыми и крепкими стенками, содержащие небольшое количество сильнодействующего взрывчатого вещества, и фугасные — с сравнительно тонкими стенками, но с большим запасом взрывчатого вещества внутри. Первые служат для пробития брони, вторые против незащищенных частей корабля; главная их сила во взрывчатом веществе, разрывающем оболочку снаряда на мелкие куски при малейшем сопротивлении встреченном на пути, — один 12″ фугасный снаряд дает несколько тысяч кусков, которые разлетаясь по кораблю выводят из строя людей или портят нежные механизмы у орудий, машин и др. частей. Пустая полость снаряда заполняется взрывчатым веществом — мелинитом, лидитом, шимозой или толом; вещества эти, мгновенно обращаясь в газ, и дают разрыв снаряда, отличаясь по своим свойствам от взрывчатого вещества употребляемого для зарядов — бездымного пороха; последний, медленно сгорая в канале орудия, постепенно производить давление на снаряд, выталкивая его в сторону наименьшего сопротивления, т. е. к открытому дулу орудия.
Хранение пороха на корабле сопряжено с большими предосторожностями; при долгом хранении порох теряет свои качества, а при хранении в помещении с высокой температурой становится опасным. Поэтому меры предосторожности заключаются в наблюдении за помещением и в охранении его от поднятия температуры, что производится или вентиляцией или особыми холодильными машинами.
Пушки противоминной артиллерии, будучи меньшего калибра, не требуют такой сложной установки, как пушки крупной (хотя бывают и башенные); они устанавливаются на сравнительно небольших вращающихся станках, причем вращение, как и самое заряжение ведутся вручную. Скорость стрельбы 120 миллиметровой пушки в 50 калибров достигает 12 выстрелов в минуту.
Артиллерийский огонь может быть беглым или залповым; первая стрельба ведется каждым орудием по способности, вторая же требует полной согласованности между орудиями, выпускающими снаряды одновременно по указанию офицера, управляющего огнем.
Управление огнем чрезвычайно сложно, и требует большой практики,, так как единственным критерием правильности действия офицера, управляющего стрельбой, является только наблюдение за падением своих снарядов; для управления огнем ему служат дальномер (прибор, определяющий разстояние до цели) и особые приборы, передающие его указания к орудиям.
Из сказанного видно насколько сложна организация стрельбы на корабле — только большой практикой, долгим учением добивается корабль хороших результатов. Обучение личного состава происходить постепенно, отдельно учатся управляющие огнем, отдельно прислуга орудий, и затем только корабль приступает к общим судовым стрельбам.
На рисунке изображен залп одной башни, т. е. одновременные выстрелы из всех трех её орудий. Во время стрельбы из башен на верхней палубе никого не видно; все управляющие огнем и пушками люди скрыты за броней или в боевых рубках или в башнях, поэтому снаружи особенной деятельности не заметно; ворочаются только башни, поднимаются дула орудий и с вспышкой выстрела из них вырываются клубы ярко-жёлтого дыма от сгоревшего заряда.
Такая же картина должна наблюдаться и в современном морском бою; при мощности крупных орудий дистанция при начале боя, т. е. расстояние между сражающимися линиями судов, будет огромна —для линейных судов до 12-ти морск. миль (21 верста). На таком расстоянии, при современных больших ходах, успеха может достичь только действительно хорошо подготовленный личный составь. В бою, при маневрировании, противники могут сблизиться, при чем нанесение повреждений будет уже действительное, и, наконец, при завершении боя на сцену могут выйти минные надводные и подводные флотилии, которые своими минами помогут довершить поражение подбитого противника.
В случае необходимости сделать исправление в подводной части корабля, или произвести окраску его, что делается периодически, приходится осушить его и для этой цели ввести в док. Доки бывают сухие и плавучие. Первые представляют из себя водонепроницаемые бассейны, вырытые в земле и облицованные бетонными стенками; с одной своей стороны они имеют ворота в гавань, откуда и наполняются водой. В воротах дока устанавливается затвор, которым можно изолировать внутреннюю часть дока от наружной воды. Вблизи сухого дока должно находиться помешенные для помп, которыми и производится осушение дока. По средине дока, на его дне, на гранитном основании расположены в расстоянии 3—4 фут киль-блоки, на которых устанавливается судно по вводе в док.
Порядок ввода следующий: первым делом в осушенном доке устанавливаются по чертежам корабля киль-блоки, затем осторожно, чтобы не сбить их установки, напускают воду в бассейн и, когда уровень воды в последнем сравняется с морем, открывают ворота.
По вводе судна устанавливают его так, чтобы середина корабля совпадала с линией блоков; укрепив его в таком положении, закрывают ворота и начинают откачивать воду; как только судно коснется килем блоков, подрепляют судно подпорами с боков, чтобы оно не накренилось в доке, и затем окончательно откачивают воду, все время по мере осушения ставя подкрепления бортов.
Наибольший сухой док в России — в Кронштадте Цесаревича Алексея: длина его 750 фут, ширина 120, глубина на пороге 35 фут; док этот вмещает современные дредноуты. Такой же док строится и в Севастополе. Плавучие доки служат для подъёма судов из воды, и представляют сооружение, построенное из стали, на подобие судна, состоящее из основного понтона, или четырёхугольного пустого ящика, по двум сторонам которого возвышаются плотно скреплённые с ним боковые стены (воздушные ящики); две других стороны свободны. По средине понтона устанавливаются киль-блоки.
Как понтон, так и стенки разделены на водонепроницаемые отсеки, которые могут наполняться через клапаны водой, тогда понтон уходит под воду, при чем боковые стенки возвышаются только на 3—4 фута над водой. Между ними вводят судно и, затем, помощью помп, находящихся тоже в нижней части понтона, начинают откачивать воду. Все управление как клапанами, так и помпами выведено на стенки дока. Таким образом док всплывает, а судно садится на киль-блоки и подкрепляется с обеих сторон. После окончательного всплытия дока с судном, верхняя палуба понтона должна возвышаться над водой на 1—2 фута. Спуск судна с дока происходит в обратном порядке.
Наибольший плавучий док в России строится в Николаеве для Севастополя с грузоподъёмностью в 30.000 тонн. На рисунке изображен плавучий док Русского Общества Пароходства и Торговли в Одессе, в котором производится починка крейсера „Прут”. Как известно, этим именем был назван, подорвавшийся 21 марта 1915 г. на нашем минном заграждении под Одессой, турецкий крейсер ,,Меджидие”; после двухмесячной работы, крейсер был поднят и приведен в порт, где после починки пробоин в доке и вооружается, чтобы вступить в состав Черноморского флота.
На переднем плане в доке видна кормовая часть крейсера — позеленевшая медная обшивка подводной части, руль и кронштейны от гребных валов (валы вынуты); немного правее их зияет и самая пробоина. На палубе крейсера, за флагом, видна парусиновая труба — виндзейль, поставленная для вытяжки из внутренних помещений скверного воздуха; обыкновенно для вентиляции — служат электрические вентиляторы, a такие виндзейли употреблялись в старое время, особенно при парусном двигателе; на кр. „Прут” он поставлен в виду бездействия во время его починки всех паровых двигателей; тяжелый удушливый запах из разложившихся неприятельских трупов, пробывших более 2-х месяцев неубранными, наблюдался долгое время на крейсере, мешая даже работе.
Слева от дока виден один из военных транспортов, рядом с которым стоит подводная лодка „Щука”.
Наша морская сила, находясь в зависимости от географического положения России — морей омывающих её границы, состоит в настоящее время из двух отдельных флотов — Балтийского и Черноморского и трех небольших флотилий — Сибирской, Каспийской и речной Амурской.
Для удобства управления в мирное и военное время флоты подразделяются на эскадры, дивизии, бригады, дивизионы и отряды. Бригадой называется соединение нескольких одинаковых по силе и качествам кораблей, могущих быть управляемыми в бою одним начальником; например, бригада линейных кораблей, бригада крейсеров. Подобное же соединение нескольких миноносцев или подводных лодок принято называть дивизионом. Соединение двух или нескольких дивизионов судов одного и того же класса называется дивизией; так, например, дивизия миноносцев, дивизия крейсеров. Представляя из себя соединение кораблей одного класса, ни дивизия, ни бригада не могут выполнить сами по себе боевых задач всякой военной силы. Для выполнения их необходимо иное соединение, которое принято называть эскадрой. Эскадра должна состоять из представителей всех родов оружия, например : дивизии линейных кораблей, одной или нескольких бригад крейсеров, дивизии или нескольких дивизионов миноносцев и соответствующего числа вспомогательных судов. Название отряд применяется обычно для небольших сочетаний судов различных классов, которые служат главным образом для выполнения различных задач мирного времени; например, учебный отряд подводного плавания, учебно-артиллерийский отряд и др.
Во главе флота стоит командующий флотом, в чине адмирала или вице-адмирала. Входящие в состав флота дивизии и бригады имеют своих начальников, подчиненных командующему; они называются флагманами и состоят в чине вице- или контр-адмиралов. При наличии в дивизии двух флагманов, один из них, старший в чине, носит название старшего флагмана, другой — младшего. Наименование „флагмана” происходит от флага, присвоенного начальствующим адмиралам и поднимаемого на корабле, на котором адмирал имеет свое местопребывание.
Жизнь и деятельность флота и происходит в указанных собирательных единицах — бригадах, дивизионах, отрядах и пр., которые позволяют их общему начальнику подготовить состав своего отряда к боевой деятельности: выходы в море, маневрирование, общие стрельбы (после одиночных), отражения минных атак или лодок, погрузки угля и др. действия — вот в чем заключается совместная работа такого отряда.
На рисунке изображена бригада линейных кораблей Балтийского флота, идущая в кильватерной (один за другим, гуськом) колонне — в таком порядке — на первом плане носовая часть линейного корабля „Слава”, впереди лин. кор. „Цесаревич”, далее „Андрей Первозванный”, „Император Павел I” и ведущий колонну крейсер „Рюрик”. Перед колонной видны дымки тралящего каравана, очищающего линейным судам путь от мин заграждения; на рисунке представлен один из тральщиков вышедшим из строя: он отстал и прорезает линию кильватера. Это небольшой, тонн 300— 400 водоизмещения, пароход, имеющий на корме приспособление для буксирования трала; последний состоит из стального троса (веревки), с подвешенными грузами и привязанными кошками (крючками), который тащится на буксире двух тральщиков на известной глубине. Трал захватывает кошками все, что препятствует его движению вперед, в том числе и мину заграждения за её минреп, которая от сотрясения тралом взрывается; при этом часто рвется сам трал и для дальнейшего движения тральщики заводят новый. Исполнять работу тральщиков могут и все неглубокосидящия суда.
На первом плане рисунка изображена носовая часть линейного корабля — видна часть башни с куполами для наблюдателей и машинка для подъёма якоря из воды, справа — вырез — подушка для якоря, на которой он убирается при походе, самого якоря не видно.
На первом плане рисунка изображены два линейные корабля, типа дредноутов, производящие перестроение, на заднем— три крейсера, идущие в киль-ватер (один за другим). Самым обыкновенным строем, которым идут суда в море, является линия кильватера, изображенная на предыдущем рисунке, однако по условиям боя или мирного маневра могут представиться случаи, когда отряд должен разделиться так, чтобы зайти неприятелю во фланг или отойдя в сторону, отвлечь на себя часть сил противника. Эти изменения строя производятся перестроением судов по приказанию старшого начальника.
Для передачи приказаний по судам употребляются разного цвета и формы флаги, для разбора значения которых имеются особые общие для всего флота сигнальные книги. В сигнальных книгах приведены всевозможные слова и выражения, могущие понадобиться для переговоров судов между собою, каждому же слову или выражению соответствует отдельное сочетание сигнальных флагов, имеющихся в большом количестве на каждом из судов; определенной окраске и форме флага присвоена определенная буква русского алфавита, при чем каждый флаг, поднятый отдельно, имеет свое значение, поднятый же в сочетании с другими — разбирается по сигнальной книге.
Кроме обшей сигнальной книги, по которой можно передать положительно что угодно, имеется и более специальная — книга эволюционных сигналов, где каждое определенное сочетание флагов относится к перестроениям судов в море; против каждого сочетания флагов дано и подробное графическое объяснение маневра. Начальник отряда, желающий перестроить свои суда, поднимает сигнал из флагов на своем корабле; все подчинённые ему суда или поднимают условный ответный флаг, что сигнал принят и понят, или, если это условлено, тот же сигнал, что у начальника. По спуску сигнала суда приступают к выполнению маневра и перестраиваются, напр., из строя одной кильватерной колонны — в строй двух кильватерных колонн, в строй пеленга
(указанного адмиралом направления, при чем суда идут в линии уступами), или в строй фронта (когда суда выстроившись фронтом идут вперед, равняясь друг по другу). Чем чаще производятся перестроения в море, тем, конечно, опытнее в маневрированиях становится личный состав на кораблях, и тем более подготовленным окажется отряд к моменту вступления в настоящий бой.
Мирная подготовка флота ведется круглый год, но так как из-за экономических, а отчасти из-за климатических (Балтийское море замерзает) условий быть в плавании круглый год нельзя, то наиболее интенсивная, наиболее близкая к боевой обстановке деятельность происходит в летнее время — отряды судов, как действующего флота, так и учебные, производят все учения по порядку, и, достаточно напрактиковавшись, соединяются в конце лета или осенью вместе для производства общих маневров, представляющих собой ничто иное, как подобие настоящей войны.
Флот разделяется на две части: одну нападающую, другую — обороняющуюся — и ведет примерную войну; бои линейных кораблей, отражения минных атак подводных лодок и миноносцев, постановка минных заграждений, высадка десанта и др. маневры, все это выполняется сторонами в зависимости от обстоятельств; особо назначенные посредники, следящие за ходом маневров, решают на чьей стороне окажется успех.
После осенних маневров суда возвращаются в свои порты-базы (место стоянки), где по приказу командующего флотом кончают плавание, как говорится во флоте кампанию и вступают на зимнее время в резерв.
Время стоянки в резерве разрешается употреблять на ремонтные работы, разборку и выверку механизмов, при этом, очевидно, готовность судов к выходу в море меньшая, чем в плавании. Весь личный состав — как офицеры, так и нижние чины, остается на кораблях, при чем с командой ведутся занятия как грамотностью, так и по специальностям — артиллерийской, минной, машинной и др. До войны 1904—05 г.г. резерва на судах Балтийского и Черноморского флотов не существовало, а по окончании кампании, т. е. плавания, все нижние чины отправлялись на берег в казарму, где проводили зиму — корабль же зашивался сверху для предохранения от снега деревом, и на нем оставались только, ежедневно сменяющиеся, караульные; таким образом корабль служил только местом кратковременного пребывания матроса (3—4 месяца), и нижние чины, естественно, не имели времени для детального его изучения, так необходимого для успешной службы, a тем более для приобретения чувства любви к нему как живому организму, на котором они должны идти в бой, защищая Родину. Сознание неестественности пребывания морских команд на берегу и вызвало учреждение резерва, давшего до сих пор одни только положительные результаты.
Правда, при суровости зимы на севере на кораблях приходится принимать некоторые меры — обшивать изнутри борта деревом и войлоком, ставить рубки на выходе, увеличивать число грелок парового отопления, но все эти небольшие затраты с лихвой окупаются как лучшим досмотром за нежными судовыми механизмами, так и большим знакомством с ними личного состава, проникающегося привязанностью к своему кораблю.
На рисунке изображена зимовка линейных судов в Гельсингфорсе — на первом плане стоит линейный корабль „Цесаревич”, дальше „Император Павел I”, „Слава”, и др.; позади виднеется город. Около корабля на льду стоит караульная будка, у которой день и ночь дежурят часовые, тут же для развлечения команды устроен каток и ледяная гора.
На рисунке представлен эпизод из войны 1904—05 г.г. — ночная минная атака на броненосец (так назывались до последняго времени линейные корабли) „Севастополь” в ночь с 30-го ноября на 1-е декабря 1904 г. Броненосец „Севастополь”, под командой капитана I ранга Н. О. Эссена, входил в состав 1-й Тихоокеанской эскадры, главные силы которой находились в Порт-Артуре. После падения, 23-го ноября, Высокой Горы, когда японцы, наблюдая с неё, засыпали внутренний рейд Порт-Артура своими 11″ снарядами и вывели большинство наших судов из строя, командир броненосца „Севастополь” для спасения своего корабля, в ночь на 26-е ноября вышел на „Севастополе” с обстреливаемого рейда и встал под берегом на внешнем рейде, в бухте Белый Волк. Этим выходом „Севастополь” был спасен от потопления в гавани — 26 ноября утром японцы буквально засыпали место, где накануне стоял броненосец; но, конечно, японцам стало скоро известно об его выходе (в ясную погоду броненосец был виден с моря), и они направили против него свои минные флотилии.
Для безопасности корабля от минных атак неприятеля, было немедленно приступлено к сооружению плавучего бона с сетями, который, по мере готовности, устанавливался на якорях перед броненосцем.
Японские миноносцы не заставили себя долго ждать — они атаковали „Севастополь” 28, 29, 30 ноября и 1-го декабря; неприятель выпустил всего более 100 мин, из которых четыре, миновав сети, дошли до броненосца и нанесли ему повреждения. За эти четыре ночи у японцев погибло четыре миноносца, другим были нанесены серьёзные повреждения.
Самая грандиозная атака „Севастополя” японскими миноносцами состоялась в ночь с 30-го ноября на 1-е декабря. Для охраны якорной стоянки броненосца, в распоряжение H. О. Эссена были даны 7 миноносцев и катера, расставленные им цепью по бухте в полной готовности к съемке с якоря.
„Атака японских миноносцев”, — говорит в своих воспоминаниях доблестный командир „Севастополя”, — началась около полуночи. Миноносцы в кильватерной колонне шли полным ходом прямо на броненосец и, подойдя на 5 кабельтовов (кабельтов — десятая морской мили), круто поворачивали вдоль берега, выпуская по нашим судам свои мины. Тут же они попадали в лучи прожекторов и, ярко освещенные, встречались убийственным огнем с наших судов и береговых батарей. Наши снаряды в виду малого расстояния и возможности пристреляться, попадали очень метко; редкий миноносец уходил без повреждения, попадания были видны совершенно ясно, на миноносцах то и дело были видны столбы дыма и пар. Два миноносца утонули. Сторожевой катер с броненосца „Победа”, стоявший впереди „Севастополя”, под командой лихого квартирмейстера Апалинова, видя, что миноносцы проходят так близко, не дожидаясь приказания, сам пошел в атаку под градом наших же снарядов — и, подойдя вплотную к одному из неприятельских миноносцев, выпустил в него мину и миноносец пошел ко дну.
„Неприятельские мины попадали в сети бона и рвались в них впереди броненосца. Но так как снизу бон не был вполне закончен, то одна из мин взорвалась в носовой навесной сети, спущенной перед тараном. Результатом взрыва было повреждение в подводной части обшивки таранного отделения, которое заполнилось водой.
„Между тем, в лучах прожекторов, к югу, был усмотрен поврежденный неприятельский миноносец, стоявший без движения; к нему хотели подойти на помощь другие японские миноносцы, но не были допущены нашим огнем. Я приказал тогда ближайшему к нам нашему миноносцу сняться с якоря и уничтожить неприятельский миноносец. Конечно, хотелось бы его захватить, как приз, но не зная в каком он состоянии и насколько может оказать сопротивление, я, хотя и отдал командиру нашего миноносца приказание его уничтожить, рассчитывал, что командир сам сумеет сделать как лучше.
„Командир миноносца, лейтенант Дмитриев, лихо выполнил поручение. Снявшись с якоря, он полным ходом подошел к поврежденному неприятельскому судну. На нем не видно было ни души, висел не спущенный кормовой флаг и позывной сигнал. Дмитриев уже подходил к борту миноносца, чтобы взять его на буксир, но, к несчастью, наши береговые батареи, которых нельзя было предупредить вследствие повреждения телефонов, открыли огонь, приняв его за неприятеля. Тогда Дмитриев решил уничтожить японский миноносец и взорвал его своей миной: миноносец тотчас же потонул. Я слышал взрыв, но не мог определить, кто взорван,—и до возвращения миноносца оставался в неизвестности.
„За время атаки неприятель выпустил до 50 мин. Часть их была найдена невзорвавшимися на берегу”.
На рисунке и изображен момент, когда миноносец „Сердитый” под командой лейтенанта С. Н. Дмитриева идет в атаку на подбитый японский миноносец.
„Сердитый” на первом плане; позади него, кормой к зрителю изображен „Севастополь”, стреляющий по японскому миноносцу, который ясно освещен лучом берегового прожектора (электрический фонарь с сильным отражательным зеркалом). На заднем плане видно очертание гористого берега, где установлен боевой фонарь, посылающий луч света; влево от „Севастополя” наш миноносец; из трубы его выкинуло пламя. Вокруг „Севастополя” поставлено сетевое заграждение; справа, со стороны моря, и боновое заграждение.
Сетевое заграждение устраивается почти на всех кораблях для защиты их от взрыва мин Уайтхеда; оно состоит из металлических сетей, которые подвешиваются к особым бортовым стрелам (шестам), прикрепленным одним концом на шарнире к борту; стрелы эти оттяжками могут закидываться по борту, тогда и сеть подбирается и подтягивается по борту. При откидывании же шестов сеть опускается в воду и, оставаясь на расстоянии длины шеста (4—5 сажень) от борта, представляет препятствие для идущей в корабль самодвижущейся мины; последняя, встретив сеть, взрывается о нее, производя своим взрывом далеко не то действие на корабль, что при взрыве о борт. Сети возможно ставить только с бортов корабля — корма и нос его не защищены от мин, т. к. к ним очень трудно прикрепить шесты.
Боном называется искусственное препятствие против небольших судов, напр. миноносцев, устраиваемое на рейдах, при входах и в других местах; он состоит из толстого стального троса (веревки), поддерживаемого на поверхности воды рядом привязанных вдоль него бревен; концы бона прикрепляются на берегу, или к бочкам, установленным на якорях; для защиты от самодвижущихся мин к бонам привязываются противоминные сети, такие боны стояли и перед „Севастополем”.
Главным назначением военно-морской силы является уничтожение врага, так как при этом наиболее действительным образом достигается цель войны — подчинение себе воли противника. При этом условии достигается безусловная безопасность своего побережья и вернейшая возможность захвата неприятельского; в то же время владение морем обеспечивает свободу сообщения во время войны с другими государствами и отнимает эту возможность у неприятеля, что особенно важно, так как подвоз жизненных и военных припасов часто бывает немыслим по суше.
При Условии владения морем, чрезвычайно легким является и создание благоприятной обстановки для действия сухопутных войск — обеспечение тыла и флангов своей армии и, обратно, открытие доступов к неприятельскому побережью в тыл и фланг его расположены.
Таким образом главной задачей флота, рассчитывающего одолеть врага, является встреча с ним и бой, решающий за которой из сторон остается господство на море; однако, так как обыкновенно силы противников не равны, то слабейшему невыгодно искать открытого боя, и он предпочитает уклоняться от открытого столкновения, стараясь ослабить более сильного противника внезапными действиями своих сил против более слабых частей врага. Такое положение в текущей мировой войне заняли, например, германцы и австрийцы по отношению к великобританскому флоту в Северном море и англо-французскому в Средиземном. Относительно нашего флота в Балтийском море, гораздо слабейшего, чем германский, можно сказать то же самое — не вступая всеми своими силами в открытую борьбу с противником. удерживаемым в своем наступлении морскими силами нашего могучего союзника — Англии, Балтийский флот охраняет свое побережье, поддерживая правый фланг сухопутной армии и не позволяя противнику зайти ему в тыл — такие действия идут уже с начала июля 1915 года (занятие Виндавы) в Рижском заливе.
Что касается Черноморского флота, то положение его много благоприятнее чем Балтийского. По своему материальному составу, особенно со вступлением 30 июня 1915 г. в строй линейного корабля „Императрица Мария”, наш флот в Черном море много сильнее германо-турецкого, к которому присоединился теперь и болгарский, но и на этом театре, слабейший флот уклоняется от открытого боя: две встречи наших линейных судов с крейсером-дредноутом „Гебен” (5 ноября 1914 г. и 27 апреля 1915 г.) кончились безрезультатно: пользуясь своей скоростью, германо-турецкий крейсер, после недолгой перестрелки, уклонился от боя, предоставив нашему флоту господство над морем.
Господство это заключается в прекращении подвоза морем подкреплений и провианта турецкой армии, сражающейся с нашей Кавказской, и продовольственных припасов, в том числе угля, к Константинополю. Прекращение этого подвоза было следствием почти постоянного крейсерства наших миноносцев у Анатолийского побережья, при чем все пароходы, парусные суда, моторные лодки осматривались и уничтожались. Число потопленных судов доходит за первый год войны до 4000 мелких и до 60 пароходов. Последние полгода в блокаде Анатолийского побережья, в особенности угольного Зангулдакскаго района, приняли и подводные лодки. В своих крейсерствах, как лодки, так и миноносцы, часто встречали сильнейшего противника — военные турецкие суда конвоировали пароходы; но встречи эти кончались для нас вполне благополучно, и турецкие крейсера нередко бросали конвоируемые суда, и скрывались полным ходом в Боспорском проливе.
На рисунке изображен один из эпизодов блокады Босфора: подводная лодка, вооруженная специальной небольшой скорострельной пушкой, в крейсерском надводном положении, вступила в артиллерийский бой с парусником, вооруженным пушками. На паруснике от снарядов лодки уже занялся пожар; после недолгого боя он приблизился к берегу и выбросился на мель — команда его покинула судно.
На рисунке изображен другой эпизод блокады анатолийского побережья: в центре подводная лодка, в боевом положении, — видно только два перископа, — атаковала и попала миной в транспортное судно неприятеля; от последнего виден один нос, все остальное закрыто столбом воды, поднявшейся при взрыве. На переднем плане кормовая часть миноносца, с пушкой и минным аппаратом; из последнего только что выстреляна мина Уайтхеда (цели, по которой миноносец стрелял, не видно). Вдали, сзади идет еще отряд миноносцев.
Самодвижущаяся мина Уайтхеда представляет из себя длинный (17 фут, вес 29 пудов) сигарообразный снаряд (диаметром 18″), имеющий спереди боевой ударник с зарядом, а сзади машину и винты, при помощи которых и движется вперед в воде. Кроме указанных частей в мине имеется резервуар со сжатым воздухом, которым работает машина, и особый прибор глубины, заставляющий мину идти в воде на соответствующей, заранее установленной, глубине. В зарядном отделении мины имеется 6-10 пудов взрывчатого вещества. Взрыв происходит от удара головной части мины о борт судна.
Для стрельбы самодвижущейся миной служат особые приборы, минные аппараты, представляющие собой длинную трубу, открытую спереди и кончающуюся совком (на рисунке ясно виден). Сзади труба аппарата закрывается крышкой, в которую вставляется пороховой заряд; при воспламенении его— мина давлением образовавшихся газов выталкивается из аппарата (на рисунке виден синеватый пороховой дым, выходящий из трубы). Мина висит в трубе аппарата на особой наделке, имеющейся на средней её части сверху, и движется с ней под влиянием давления газов по особому пазу до конца совка, который устраивается такой длины, что при выходе наделки из совка хвост мины выходит из трубы аппарата, и мина, сразу освобождаясь от аппарата, падает в воду. При ударе о воду, откидывается курок, отпирающий кран впуска сжатого воздуха в машину, и последняя, начиная работать, дает вращение винтам и ход мине вперед. При полном открытии крана мина идет со скоростью до 42 морск. миль в час (72 версты в час, или 4200 фут в минуту), но запаса воздуха при таком ходе хватает лишь на 3 версты, при более же экономном ходе мина может пройти до б верст и более, скорость при этом 28—29 м. миль (49—503/и версты) в час. Дальность движения и скорость мины за последнее время все увеличивается, чему способствует подогревание сжатого воздуха.
При указанной небольшой дальности движения мины, очевидно, стреляющее судно должно близко подойти к цели, что и достигается быстроходными минными судами; стрельба производится наведением минного аппарата на цель, принимая во внимание скорость и направление её движения, и поворотом в нужный момент ручки аппарата, при котором одновременно освобождается мина от удерживающих ее боковых стопоров аппарата и спускается боек воспламеняющий пороховой заряд, выталкивающий мину. Минные аппараты последнего времени состоят из двух и более труб, что позволяет производить и залповую стрельбу; запас мин на каждый аппарат ограничен.
На больших судах надводных минных аппаратов не ставят. а употребляют только подводные, при чем труба наполняется водой, и мина начинает свою работу еще в самом судне; стрелять минами большим судам приходится очень редко, только в исключительно благоприятных условиях. Оружием против мины на линейных судах служит мелкая артиллерия, так и называемая противоминной, сети заграждения, прожектора и отчасти ход, увеличением которого можно уменьшить вероятность попадания мины.
Линейный флот, на который до текущей мировой войны возлагалась в военное время блокада неприятельского побережья, т. е. полнейшее изолирование заранее точно указанного района от каких-либо сношений морем с другими государствами, в настоящую войну не несет этой обязанности : появление на сцене нового подводного врага заставило линейные флоты передать их более мелким судам — вспомогательным крейсерам (в Северном море), миноносцам и подводным лодкам, выведение которых из строя наносить не такой большой ущерб морской силе, как гибель современного линейного корабля-дредноута.
Главным же назначением линейного флота остается открытый бой с линейными силами противника и некоторые вспомогательные действия — как обстрел укреплённого побережья врага, поддержка сухопутных войск с моря, охрана перевозки десанта и его высадки и др.
Оба наши действующие флота принимают деятельное участие в этих вспомогательных действиях — линейный корабль „Слава” поддерживает правый фланг нашей армии, опирающейся на Рижский залив и своей скорострельной артиллерией разрушает окопы и батареи германцев.
В Черном море линейный флот обстреливал в октябре 1915 г. болгарские укрепления в Варне, а раньше, в начале марте того же года, несколько раз турецкие укрепления в Босфоре. На рисунке изображено раннее утро 15-го марта, когда впервые, после долгих лет мира, славный Андреевский флаг появился в боевой обстановке перед ключом Чёрного моря — Босфором и открыл с расстояния 5—6 морских миль первую бомбардировку прибрежных укреплений. В обстреле принимали участие линейные корабли — „Три Святителя” (на рисунке вдали) и „Ростислав” (на первом плане), которые, идя за тральщиками, бомбардировали внешние форты и батареи на обоих берегах пролива; наши летчики летали над батареями и бросали бомбы; часть летчиков достигла самого Царь-Града.
Береговые батареи безмолвствовали, но в ответ на бомбардировку Босфора в море пытались выйти миноносцы, вынужденные, однако, возвратиться в пролив; большой четырехмачтовый неприятельский пароход, прорывавшийся в пролив с моря, был расстрелян нашими судами и выбросился на берег, где и взорвался.
16-го и 17-го марта стоял в море туман и вести обстрел укреплений не было возможности, почему флот отошел к Зонгулдаку и подверг сооружения этого угольного центра разгрому. Со стороны Средиземного моря, у Дарданелльского пролива, в составе морских сил союзников, добивающихся той же цели — открытия проливов, принимает участие и крейсер „Аскольд”.
При полном владении морем, т. е. после уничтожения неприятельского флота, морские пути становятся безопасны для торговых судов победившей стороны — подвоз подкреплений и военных запасов может идти без всякого риска, как в мирное время; только случайные небольшие успехи побеждённого противника могут нарушить свободу морских сообщений (напр., внезапное появление подводной лодки).
Однако, картина эта резко меняется, когда полного владения морем из-за каких бы то ни было причин не достигнуто — неприятельский флот не разбить, и может каждую минуту появиться в море; в таком случае посылка подкреплений или необходимых боевых запасов возможна только под прикрытием военного флота, иначе посылаемые невооружённые суда — транспорты — рискуют быть уничтоженными. Как пример, можно указать на уничтожение ряда пароходов и парусников Черноморскими минными судами у Анатолийского побережья, несмотря на конвоирование наиболее ценных грузов судами турецкого флота.
Чем больше ценность отправляемых транспортов, естественно, тем более сильный конвой должен сопровождать их; в особо же важных случаях, напр., при перевозке десантных войск, в море для прикрытия транспортов выходить и весь флот.
Десантная экспедиция, т. е. перевозка сухопутных войск для военных действий на территории противника, принадлежит к одной из сложнейших совместных операций морской и сухопутной силы; для своего успеха она требует долгой подготовки в условиях мирного времени — оборудования целого ряда транспортов для перевозки войска, артиллерии и запасов, обучения десантного отряда к посадке и высадке с транспортов, подробного плана предполагаемой высадки и дальнейшего снабжения высаженной армии необходимым снаряжением.
Десантная экспедиция предпринимается для разных целей — для отвлечения части сил неприятеля с главного театра, для занятия морских колоний неприятеля, для занятия отдельных пунктов — станций или портов неприятеля, для расстройства его путей сообщения. В зависимости от цели находится и количество участвующих в десанте войск. Для больших операций, при современном развитии транспортных сил, одновременный десант может достигать 100 тысяч и более.
Подвергать такое количество войск, хотя и вооруженных, но совершенно беззащитных во время перехода на транспортах, риску нападения со стороны неприятельского флота, невозможно; поэтому большие десантные экспедиции происходят тогда, когда главные силы неприятеля разбиты, или по крайней мере надежно заперты в своем порту. При этом противный линейный флот ведет тщательное наблюдение за ним, чтобы не позволить ему произвести внезапное нападение на беззащитные транспорты, могущее окончиться гибелью десанта.
Как пример большой десантной экспедиции можно привести высадку японской армии в 1904 году на Квантунском полуострове: в то время, когда производилась самая высадка, все линейные корабли находились под Порт-Артуром, готовые вступить в генеральный бой, в случае, если бы наш флот вышел из гавани.
Если все указанные действия десанта — приготовление транспортов, обучение десанта, посадка его, самая перевозка и охрана её, представляют сложные задачи, то самая высадка десанта еще более затруднительна, чем все предыдущее: люди, лошади, артиллерия, припасы — все это выгружается на небольших шлюпках на некотором, подчас большом расстоянии от берега, который приходится достигать, при мелководье, даже вброд, нередко под огнем неприятеля.
Первым высаживается обыкновенно морской десант, который, заняв побережье и ближайшие возвышенности., охраняет самую высадку от внезапного нападения; за ним уже перевозятся и отдельные войсковые части — сначала пехота, затем артиллерия и кавалерия. Успешность десанта зависит в большой мере от выбора самого места высадки — в текущую мировую войну десантная высадка на Галлипольском полуострове у Дарданелл, хотя и окончилась успешно, но произошла с большими потерями, так как все побережье полуострова было защищено как батареями пушек, так и частями пехоты.
Упомянутая же выше высадка японцев на пустынном берегу у Бидзыво произошла без каких-либо потерь; также без всяких потерь и с большими удобствами происходить и высадка в греческом порту Салоники. На рисунке изображено конвоирование судами Черноморского флота отряда транспортов; впереди на некотором расстоянии от пароходов идут два крейсера, справа виден нос миноносца, a посредине коммерческие пароходы. Главных сил линейного флота нет — они отвлекают на себя неприятеля.
Основанный Великим Петром в 1704 году Балтийский флот, вступивший уже в третье столетие своего существования, доблестно выполняет в настоящей войне, выпавшую на него тяжелую задачу защиты своего побережья. Война с Германией застала его в периоде возрождения после неудач 1904-05 г.г. После долгих споров — нужен ли России флот или нет,— в 1912 и 1913 г.г. законодательные учреждения одобрили так называемую „малую судостроительную программу”, разработанную и внесенную морским министром генерал-адъютантом И. К. Григоровичем, и личный состав, закаленный тяжелым боевым крещением в водах Тихого океана, получил с этим актом твердую уверенность, что опыт и труды его не пропадут даром, а послужат на пользу новому возрождающемуся по желанию Царя и России флоту.
„Малая судостроительная программа”, составленная на основании опыта русско-японской войны, предусматривала в ближайшее пятилетие постройку новых кораблей, портов-баз для обслуживания флота и оборудование и расширение казенных заводов, строящих корабли и изготовляющих их вооружение; меры эти касались всех трех флотов Балтийского, Черноморского и Дальневосточного.
В частности, по отношению к Балтийскому флоту, они заключались в следующем: к 1917 году должны быть выстроены 4 броненосных крейсера, 4 легких крейсера, 36 эскадренных миноносцев типа „Новик”, 12 подводных лодок и несколько вспомогательных судов.
Для нового линейного флота должна быть оборудована новая база—в Ревеле, названная по имени Державного Основателя флота—Портом Императора Петра Великого, должны быть улучшены и расширены ремонтные и судостроительные средства старой базы—Кронштадта и средства Свеаборгского порта.
Разрыв с Германией застал Россию в периоде осуществления указанных законами 1912 и 1913 г.г. работ: порт Императора Петра Великого еще не был вполне оборудован, судостроительная программа далеко еще не закончена. К началу военных действий Балтийский флот, во главе которого находился командующий адмирал Н. О. Эссен, состоял из 4 линейных кораблей (до-дредноутов) — „Император Павел I”, „Андрей Первозванный”, „Цесаревич” и „Слава”, 6-ти крейсеров (до-дредноутов) — „Рюрик”, „Адмирал Макаров”, ,,Баян”, „Паллада”, „Россия” и „Громобой”, 4-х крейсеров (лег-ких) — „Богатырь”, „Олег”, „Аврора” и „Диана”, двух минных дивизий из 65 эскадренных миноносцев, среди которых последнего типа был всего один—„Новик”, и бригады из 8-ми подводных лодок. Кроме этих главных сил при флоте были вспомогательные суда: 6 минных заградителей—„Волга”, „Амур”, „Енисей”, „Ладога”, „Онега” и „Нарва”, 6 канонерских лодок — „Сивуч”, „Бобр”, „Кореец”, „Гиляк”, „Храбрый” и „Хивинец” и целый ряд других устаревших судов, исполнявших в мирное время роль учебных судов, а в военное — причисленных к флоту для вспомогательных работ.
В течение первого же года войны в строй вошли четыре новых линейных корабля (заложены в 1909 г.) типа дредноутов — „Гангут”, „Севастополь”, „Петропавловск” и „Полтава”. Несмотря на столь незначительные силы, во много раз меньшие, чем у противника (для сравнения приведем число линейных кораблей и крейсеров Германии: 16 дредноутов, 4 крейсера дредноута, 24 лин. кор. до-дредноутов, 9 крейсеров, 33 легк. крейсера, 151 эск. миноносец, 47 миноносцев, 38 подводн. лодок), славный Балтийский флот, сильный духом своего, сплывавшегося в течение 8 лет под командой любимого адмирала, личного состава, готовился исполнить свой долг перед Родиной и по примеру славных сподвижников Великого Императора, двести лет назад (1714 г. при Гангуте) положивших начало самому флоту, в открытом бою защитить своей жизнью неприкосновенность России.
Но Германия, видевшая своего главного врага на море в лице Англии, не выслала своих главных сил против нашего флота, и вместо открытого решительного боя, столь невыгодного для нас при имевшихся в наличии морских силах, военные действия приняли нерешительный затяжной характер, при чем на первый план выдвинулось применение мин и подводных лодок.
Как с нашей, так и с германской стороны понесены были потери, но тогда как у нас погибли линейный крейсер „Паллада”, минный заградитель „Енисей”, канонерская лодка „Сивуч”, два миноносца и несколько вспомогательных судов, в германском флоте погибли или выведены из строя линейный корабль „Поммерн” *), линейные крейсера „Мольтке”, „Фридрих-Карл”, „Принц Адальберт”, крейсера „Магдебург”, „Альбатрос”, „Газелле”, „Ундине”, „Бремен”, до 10-ти миноносцев и ряд вспомогательных судов.
Большую помощь оказали нашему флоту и английские подводные лодки, прорвавшиеся из Северного моря через Бельт в Балтийское, где своими действиями в южной части моря совершенно нарушили торговые сношения между Германией и Швецией.
Из крупных успехов нашей морской силы на этом театре надо отметить бои в Рижском заливе в начале августа 1915 года, когда большие силы неприятеля, прорвавшись в залив, не смогли в нем удержаться—и принуждены были с большими потерями отступить. Обстрел Рижского побережья, занятого германцами, поддерживает наши войска и препятствует дальнейшему продвижению противника к Риге.
На рисунке изображена часть Балтийского флота на Гельсингфорском рейде. Ранняя весна, конец апреля, лед уже разошелся, но на берегу еще лежит снег. С правой стороны кормой к зрителю стоит линейный крейсер „Россия” под флагом командующего флотом адмирала Н. О. Эссена, рядом стоит учебное судно „Воин”; с левой стороны, один за другим стоят два линейных корабля дредноуты—„Севастополь” и „Гангут”; на заднем плане видны 2 крейсера типа „Диана”.
Азовский флот, построенный в 1696 и в последующие годы Петром Великим, не стал Черноморским только по стечению неблагоприятных обстоятельств, которых уже не оказалось во время Екатерины II, стремившейся, как и Петр Великий, к свободному морю. Завоевав в первую свою войну с Турцией берега Азовского моря и Днепровского Лимана и присоединив Крым, Великая Императрица во вторую турецкую войну (1787 г.) имела уже флот в Черном море, и её герои-черноморцы (адмиралы Ушаков и Мордвинову капитаны Сенявин, Пустошкин и др.) под руководством князя Потемкина Таврического установили прочно господство русского флота в Черном море, сохранившееся в наших руках до дней парового флота. После лебединой песни парусного флота — победы при Синопе и славной одиннадцатимесячной обороны Севастополя, был заключен мир в Париже, дополнительными статьями которого состав Черноморского флота сократился до минимума (статья эта была уничтожена в 1871 г.) и закрыт выход военным судам из турецких проливов: Босфора и Дарданелл. В 1877—78 г.г. война с турками опять покрыла славой черноморцев, которые на легковооруженных пассажирских пароходах парализовали действия сильного броненосного флота противника. В царствование Императора Александра III была начата постройка сильного броненосного флота, но в минувшую русско-японскую войну Черноморский флот, как находящийся в закрытом море и не имеющий права выхода в океан, обречен был на бездействие; такое ненормальное положение, ясно показав России, что ключи от её дома не находятся в её руках, угнетающе подействовало на личный состав Черноморского флота; на долю его в настоящей мировой войне привелось разрешение вековой несправедливости, великой исторической задачи — открытия прохода из Чёрного к свободному морю.
Черноморский флот к началу войны состоял из 5-ти линейных кораблей (до-дредноутов) — „Св. Евстафий”, „Св. Иоанн Златоуст”, „Св. Пантелеймон”, „Ростислав” и „Три Святителя”, трех крейсеров (легких) — „Память Меркурия”, „Кагул” и „Алмаз”, минной дивизии из 21 миноносца, из них4типа „Новик” и дивизиона из 4-х подводных лодок. Кроме этих главных сил при флоте были еще суда: минные заградители ,,Прут” и ,,Дунай” и ряд других устарелых судов, имевших в мирное время учебное назначение.
В течение первого года войны в строй вошел линейный корабль типа дредноут „Императрица Мария” и несколько подводных лодок. Считая себя способной состязаться с нашим флотом, благодаря крейсеру-дредноуту „Гебен”, искавшему с начала мировой войны спасения в турецких водах, Турция, 16 октября 1914 года, внезапными действиями флота у русских портов Севастополя, Одессы, Феодосии и Новороссийска, начала войну без предварительного объявления её. Однако в первом же линейном бою „Гебен”, единственный линейный корабль противника, получил у мыса Сарыч урок от нашей эскадры, состоявшей из устарелых по типу и тихоходных кораблей. После этого боя и взрыва „Гебена” на мине заграждения, германо-турецкий флот не пытался более оспаривать господства на Черном море; изредка только появлялись из Босфора то один, то другой крейсер, чтобы конвоировать транспорты или бросить несколько снарядов в какой-либо из наших прибрежных городов в роде Туапсе или Ялты и торопливо скрыться в Золотом Роге. Не всегда, однако, такие выходы проходили для них безнаказанно — часть судов попала на наши мины, часть была атакована миноносцами. Особенно пострадал „Бреслау”, взорвавшийся на мине и атакованный двумя нашими турбинными миноносцами, которые, засыпав его дождем снарядов из своих А” орудий, нанесли ему большие повреждения и загнали в Босфор.
Набег крейсера „Меджидие” окончился совсем печально для турок; этот крейсер, подбиравшийся к Одессе для обстрела города, попал на наше минное заграждение, взорвался и затонул. Поднятый нами, он плавает под русским флагом как легкий крейсер „Прут”, получивши имя погибшего в первый день войны заградителя „Прут”.
Блокада турецкого побережья, прекратившая подвоз запасов всякого рода и подкреплений в Малую Азию, в большой степени содействовала успехам нашей армии на Кавказе. Появление подводных германских лодок не изменило соотношения сил в Черном море. На рисунке изображена большая часть северной бухты Севастополя : на первом плане под флагом командующего флотом стоить „Георгий Победоносец”, за ним „Св. Евстафий”, „Св. Иоанн Златоуст”, далее „Ростислав” — вдали виден крейсер „Кагул”. На кораблях подняты молитвенные флаги, богослужение идет на верхней палубе, в устроенных из флагов и тента на корме судов походных церквах. Над эскадрой летит гидроаэроплан.
