«…Первой замочили выстрелом в голову эту субтильную гастарбайтершу из Воронежа, её поймали на диком пляже, когда она там орально обслуживала британцев. Говорили, что даже с дыркой она ещё долго бежала по берегу, точно олимпийский спринтер, а кровь била фонтаном, ровно стекая по телу, закрашивала его красным вплоть до жопы…»
Как-то в одном из московских кафе я по-тихому тянула стаканчик вискаря, заодно почитывала «Волшебную Гору» Томаса Манна, маниакально пощипывая себя за ухо, что, сознаюсь, делаю постоянно, когда чем-то занимаюсь увлеченно и по-настоящему от души. Иногда выбирала момент, чтобы поднять глаза и почти трезвым взглядом оценить присутствовающих за соседними столиками и барными стойками. А вдруг судьбоносное что-то проявится, или какое историческое событие войдёт и в мою скучную, обыкновенную жизнь. За витриной заведения приметила паркующийся Chrysler Crossfire идеального дизайна для ещё более идеальных людей, где, как говорится, форма и содержание – едины. Это был шедевр инженерной точности и страсти. Подумала в тот момент: «…хорошо бы иметь подобную штуковину в собственном пользовании…» Из автомобиля вышел мужчина средних лет в образе уебона-телеведущего центральных российских каналов, одет был неброско, но со вкусом, а его физиономия напоминала что-то среднее между Жаном Полем Бельмондо и Сергеем Шнуровым. Но по спортивной фигуре можно даже было выдвинуть предположение, что он – бывший футболист из «локомотива» или какого другого «спартака».
Подумала – «…неужели Уткин?!»
Закрыв глаза, стала представлять, как он своими жилистыми накачанными от бесконечных тренировок ногами чеканит мяч, скидывает его ловко себе на грудь, а затем в ворота, мимо вратаря и других штанг и перекладин.
Мужчина стоял у стойки, заказывая что бухнуть. Просканировав его по дресс-коду глянцевых журналов, обнаружила, что пиджак у него был от Ermenenegildo Zegma, туфли Fobi, а галстук – невъебенный, из последней коллекции Lanvin. Решила в заключение – «…какой спортсмен?! Топ-менеджер!!! Хотя это сейчас одно и тоже, футболисты сейчас неплохо получают, очень неплохо».
Нюры на вроде меня или другие нефертити – как кому повезёт, за каждым углом, на каждой улице ждут и протягивают в сторону таких жеребцов свои алчущие ладони с высокохудожественно наманикюренными когтями и другими тюнингованными нашлёпками.
На лице мужика, словно после похорон, лежала тоска и космическая печаль, или возможно страх за себя – любимого, точно он проглотил кактус, а отравленные шипы впились ему в язык и другие внутренние органы от глотки до самых интимных геммороидальных бляшек. Получив от бармена литровую бутылку водки, он – неуверенный, но в то же время вальяжной походкой направился в мою сторону. Сердце моё от такого неожиданного поворота событий начало трепетать как колючая проволока в фашистском концлагере, когда там запутались ноги никуда уже не убегающего покойника, нагоняя на меня своими апокалиптическими вибрациями страх и ужас.
И вот этот «Владимир Высоцкий – Дик Богарт – Клинт Иствуд», к сожалению, нимба над его головой я не заметила, просит разрешения приземлиться за мой столик.
«…вы извините…, не были бы против…, если я составлю вам компанию…»
В этот момент сверкнули запонки этого вальяжного аристократа-клоуна современности от Bvlgari, а на руке серебрились и кувыркались в светодиодах освещения часы фирмы Patek Phillipe Gondolo. Говорю про себя: «…ни хуя себе, дождалась счастья – принца на белом жеребце с титановыми подковками – дисками автомобиля…».
«…хорошо бы, что ли достал бонусом из внутреннего кармана флакончик духов от каких-нибудь там Дюпонт или Гучи, где доминируют мои любимые запахи черной смородины, жасмина и кедра…»
Этот Дэвид Боуви и Брайн Ферри завис в первые минуты в молчании, затем наливает полный стакан и опрокидывает его внутрь, да так ловко, словно это и есть его настоящая профессия. Я же в этот момент от любопытства трепетала как 15-летний юнга пред первой вахтой в кругосветном путешествии под парусами. Он закурил Mild Seven и словно кассандра уставился в мою переносицу.
И начал свой рассказ… … про бабу, которую звали Дарья… и какие у неё были королевские сиськи…
«…мы познакомились с ней в городе Барселона, куда я поехал на один из матчей Лиги Чемпионов, на бульваре Рамблас – этом местном Невском проспекте. Перед игрой мы с приятелями решили искупаться в фонтане. Нырнув пару раз, и освежившись, решили пройти всю эту улицу исторических достижений до конца, вплоть до самого порта и моря.
У торгового комплекса Маремагнум в отражении солнечных зайчиков от зеркальной крыши я увидел эту бабёнку с телом подростка, но глазами Анны Карениной. Она – точно участница детского театрального утренника, или какого-другого подросткового шоу бесстрастно предлагала себя для «перепехона» по-быстрому. Её шишковидные ключицы нервно подёргивались толи от стыда, толи от страха. Расслышав, что мы говорим по-русски, обрадовано и доверчиво подошла сама. Оказалось, что она – уроженка Воронежа и живёт в Барселоне вот уже пару лет, перебралась по фиктивному браку, познакомившись через Интернет. Фальсифицированный муж оказался скот и тиран, обещал устроить работать в гостиничном бизнесе в отель Блаумар, но жизнь изменчива как морская волна, а ключи от рая никто никому не продаст, пришлось пробиваться самой.
Она торговала сырами и рыбой на рынке Бокерия, подрабатывала посудомойщицей в кафе и барах на площади Соль, мыла полы в помещениях Барселонского Университета, а то и в Центре современного искусства. Гримировалась под скульптуры на бульваре Лас-Рамблас, замирала в неподвижных позах по несколько часов. Туристы охотно бросали ей монетки, а местные с удовольствием лапали и гладили по её юным ляхам. Потом её переквалифицировали в бляди и приписали к комбинату по оказанию взрослых услуг.
Девица согласилась быть нашим гидом, и мы все вместе пошли гулять по городу, сразу неожиданно попали в Готический квартал – самое древнее место Барселоны. Тут всё прорастало из средневековья. Внимательно слушали её исторические ссылки с глубоким охватом и ковырянием как во времени, так и в других энциклопедических архивах и помойках.
Крепость Барсино была построена в 230 г. до н.э. карфагенянами в честь Гамилькара Барка, отца Ганнибала, позже была захвачена кровожадными вестготами, маврами, которых в дальнейшем вытеснили ещё более жадные до наживы мусульмане. Город расцвёл по-настоящему и стал центром культуры и ремёсел лишь 801г. н. э., тогда их завоёвывают просвещённые французы. Каталонцы – основное население города смирились и с этим.
В 1137 г. после объединения с королевством Арагон, Каталония разжирела и создала самостоятельное королевство, в дальнейшем простирающее до Неаполя, Мальты и даже Греции. Но в 1412 г. опустошённая чумой и под давлением Генуи, империя захирела, а при принце Фернандо де Антекера была вынуждена присоединиться к Испании. С тех пор край бесконечно пытается вернуть себе самостоятельность. В 1473 г. Барселона участвовала в восстании против короля Джона 2, которое завершилось осадой и полным разграблением, в 1714 г. Каталония примкнула к союзу Англии и Австрии в войне против Филиппа 5, но в очередной раз потерпела поражение. В последствии был запрещён каталонский язык и введено военное положение. Даже после падения режима Франко край не получил ни культурную, ни административную автономию. Но каталонцы сохранили свою самобытность, так как язык любого народа – вот главный инструмент при передаче традиций и других поведенческих клеше и установок. Родной язык для любого каталонца – это святое.
Ещё одна святыня каталонской нации – гора Монсеррат со знаменитым монастырём на её вершине. Есть легенда, что это место является прообразом средневекового, неприступного замка Монсальвата, где хранился священный Грааль, упакованный в золотую чашу, а посуду эту подпирало копьё власти. Все, кто владели этим полезным добром, обладали паранормальными способностями и «третьим глазом».
Золотыми буквами в историю мирового искусства Барселону вписал художник и архитектор Антонио Гауди, родившийся в 1852 г. и принявший трагическую смерь под колёсами трамвая от вагоновожатой с именем, незафиксированным в истории в 1926 г. Прям булгаковщина какая-то…
Этот великий мастер изменил само понимание пространства и архитектуры, его неоготические творения не укладываются ни в какие привычные рамки. Здесь и красивейшие здания на проспекте Грасиа. Дома Батло и Мила с чугунными балконами, керамическими облицовками, скульптурами на крыше, многоцветными стелами. Комплекс построек в парке Гуэль, спроектированный по заказу некого еврея-магната. Богач хотел поселить в 60-ти зданиях всю свою разросшуюся семитскую родню.
И, конечно же, Кафедральный Собор Святого Семейства, где архитектор пытался воплотить идею идеальной святости в создаваемой им горе из камня. Это величавое сооружение по задумкам автора должно было стать главным собором 20-го века – самым культовым местом всех времён и народов, домом бога и всего мира. Строительство этого здания началось в 1883 г., Гауди трудился над этим проектом до самой смерти, но при нем был построен лишь восточный фасад с одной башней, а также элементы Крипты и Абсиды. Финансирование строительства велось за счёт пожертвований, и было скудным, после смерти Гауди строительные работы продолжались вплоть до гражданской войны 1936 г. Затем строительство было заморожено до 1952 г., во время этого простоя сгорели все авторские чертежи и документы. Для Гауди была свойственна тяга к непрерывной импровизации в дорабатывании строительной формы, он бесконечно что-то придумывал по ходу дела. Сохранившиеся редкие документы и общие указания по проведению работ вносят путаницу и недопонимание всем последователям этого великого проекта.
Кафедральный Собор Святого Семейства – одно из величайших достижений архитектурной мысли. 12 колонн, задуманных Гауди, должны были символизировать 12 апостолов, 4 башни – евангелистов, ещё 2 башни – И.Христа и Деву Марию, но все эти 18 архитектурных сооружений так ещё, к сожалению, и не построены
Каждая башня увенчана крестом, и вся эта красота устремляется вверх, в небо, во славу господа. Это же касается и церковной музыки, на хорах Гауди спроектировал ярусы по 14 метров для 2 000 певцов, там же места для десятка органов. Остаётся только представлять, какое это было бы грандиозное, масштабное шоу. Музыка должна была звучать не только внутри, но и вне собора, освещая звуком собравшуюся многомиллионную толпу. Даже недостроенная до конца церковь производит впечатление гигантского, знакового монумента – как некого послания в космос.
Восточный фасад, построенный ещё самим Гауди, лучше всего характеризует религиозную эстетику и вкус автора, на фасаде можно увидеть сцены, связанные с рождением Христа. Группы скульптур расположены в гротах, готические стрельчатые арки едва угадываются при внимательном рассмотрении, поскольку заросли имитациями растений и сталактитами каменного орнамента. Ангелы в религиозной эстетике Гауди не имеют крыльев, они трубят о пришествии Христа на землю, и кажутся существами, близкими человеку, если не ими самими.
Собором Св. Семейства Гауди поставил себе художественный памятник, ему удалось построить высочайшее здание без использования системы арочных контрфорсов, разработанных в эпоху готики, вместо этого он сделал своды параболическими и гиперболическими, благодаря чему и достигается равновесие каждого из церковных нефов.
Спустя полвека после возобновления строительства был завершён Фасад Страстей. В скульптурном оформлении принимал участие архитектор Йозеп М. Зубиракс. Его угловатые модерновые скульптуры ужасают многих посетителей, но автор утверждает, что к подобным эффектам стремился и сам Гауди, он всегда отожествлял страсть с чем-то омерзительным, таинственным и опасным. Возведение храмов и других фасадов продолжается и по сей день…
…тут речь её остановилась, к нам неожиданно подошли два огромных, горилообразных мавра, два черножопых бездельника, и как оказалось в дальнейшем, сутенера, маньяка, насильника. Стали что-то непонятно орать в нашу сторону, строить грозные рожи, и сувать нам под нос голдовые цацки на пальцах, требуя оплатить занятость их наёмного работника. Прогулка по городу, по их мнению, была тоже своеобразной формой секса. Девице как пойманной подпольщице-комсомолке стали выкручивать руки и бить её по физиономии.
С песней «…врагу не сдаётся наш гордый Варяг…» пришлось вступиться за нашу бывшую соотечественницу, кого-то попинать в паховую область и мошонку, а кому-то выбить лишние передние зубы. Я долго плясал на чьём-то кучерявом черепе «…вот это тебе за Иоана, это за Петьку, а это за Василия Ивановича Чапаева…». Одному из наших марокканский боевик проковырял ляжку ножом, кровь стекала по мостовой, как воды Тигра и Ефрата. Одна мафиозная «пизда» колченого убежала за подмогой, другого почти уже совсем беззубого хотели поначалу добить, вбив ему в жопу платановый кол, но потом, передумав, перетащили к мусорным бакам, закидали вонючими, смердящими помоями на заднем дворе одного из ресторанов. Нам всем нужно было реально съёбывать, намечались серьёзные разборки.
Тут рассказчик, порядком, по-моему, нахрюканный, так как в бутылке оставалась где-то четверть, а пил-то без закуски, сделал такие стеклянные глаза, как в фильме «Бег» у генерала Хлудова, когда у того были галлюцинации и видения.
В тот момент я подумала: «…он же сумашедший, он сейчас меня – случайного психоаналитика зарежет как свидетеля…». Тут мужик, к счастью, отошёл от транса, продолжив свою гипнотическую балладу.
«…мы побежали в сторону порта, про футбол уже не думали, надо было спасаться, ни ручных гранат, ни «стечкина» с «калашниковым», ни бомб с дистанционным управлением раздобыть возможности и времени не было, оставалось только бежать.
На первом же пароме мы перебрались на остров Ибица, где попытались затеряться в многомиллионной толпе туристов со всего мира, но нам так и не удалось это сделать. Первой замочили выстрелом в голову эту субтильную гастарбайтершу из Воронежа, её поймали на диком пляже, когда она там орально обслуживала британцев. Говорили, что даже с дыркой она ещё долго бежала по берегу, точно олимпийский спринтер, а кровь била фонтаном, ровно стекая по телу, закрашивала его красным вплоть до жопы…
Продолжение следует….
Текст: Ева Лепёшкина-Лаурентис
со слов Unknown Man, фото его же.
