SR – Давайте от истоков пойдем. Как возникла группа, история ее.
СЖ – Ответ: На самом деле «Группа ДК» – этот проект. Как бы не группа – коллектив, а проект называется – «Группа ДК». Группа до «Группы ДК» существовала в том же составе примерно. То есть, конечно, состав менялся, но начиналось все со школы, с 70-го года. 70-й год, потом институт, МИЭМ наш… прикладная математика, там… Крустер, который директор сейчас группы «Мастер», кстати, играл на бас гитаре, то есть даже туда ветка есть))) Потом была середина 70х – это наше зарабатывание денег на аппаратуру, потому, что раньше, группа определялась, насколько много у нее есть своего хозяйства. Если свое хозяйство – значит это уже серьезная группа. Потому что играли, исполняли все одно и тоже – западную музыку, а вот свой аппарат это было очень важно. И вот, как раз, середина семидесятых – это танцы, свадьбы, похороны и филармония на лето (когда летом – каникулы – по филармониям ездили и делали за месяц квартальный план))), то есть можно было заработать рублей триста. Ну, по тем деньгам и временам это хорошие деньги. Покупали барабаны в «Лейпциге», там этот все продавалось. И, как раз, к концу семидесятых, когда появилось это ощущение, что нужно модернизировать систему (эта идея уже витала в воздухе), появились русскоязычные группы.
Мы, кстати, тоже пели русские песни, но это были такие песни-шутки, так сказать, песни-по-приколу. Или писали песни на гренд фанк или на цепелинов… это тоже было такой иронией. Как возник этот пост-панк или новая волна 80х, потому что русский рок – это, конечно, начало 80х (а точнее 81-82 год), Вот именно то, что называют русским роком, который восьмидесятыми и определяется. Никакого русского рока в 90-е уже не было и нет. А появилось все так: когда люди очень долго играют какую то определенную музыку, возникает некое изменение знака. То есть ты можешь долго играть цепеллинов, но кончится это тем, что ты будешь делать пародию на те же вещи. Новое видение всего происходит. То есть ты должен все это пережить, как в армии – пойти пути становления. Ошибка музыкантов 90х – они просто взяли в руки гитары и стали делать под русский рок. Это их ошибка. Надо пройти всю историю русского рока – эти ВИА, расклад на голоса, расклад на инструменты, то, что называется контрапунктом (обязательно второй гитарист играл контрапункт, это продумывалось) – все это «виашные» традиции, все идет из ВИА. Это надо пережить и тогда ты выходишь на другой уровень.
Русский рок 80х – он на самом деле питался ресурсами 70х годов. То, что появилось в 80х – это на самом деле – вершина айсберга, а то, что внизу – это семидесятые годы. Конечно, 70-е годы – это дрожжи русского рока. Кто в семидесятых не занимался музыкой, того мы и не увидели. Все, что возникло на пустом месте, оно так же быстро и исчезло. Многие группы, которые вылезли в 80е, не ресурсные, они же и исчезли, а остальные просто видоизменились. Есть даже сейчас еще люди, которые так и не поняли, что же произошло в 80х, это поколение лабухов (от лабать и бухать – СР) – Круизы, Динамик – это люди семидесятых. Но это была элита 70х. А рок 80х возник как контрэлита к семидесятым. То есть 70е – это круизы, араксы, веселые ребята, которые выпускали диски, но которые хотели при этом играть свое. И была контрэлита, которая не имела никуда выходов, работала на танцплощадках, общалась с публикой-алкоголиками, все эти свадьбы, филармонии. Это были рабочие лошадки 70х, у которых были амбиции. Вот эта контрэлита 70х в восьмидесятые и вылезла. А элита семидесятых ничего не поняла, что происходит.
Поэтому они были очень сильно разочарованы. Много их них уехало, а остальные были в растерянности – что такое происходит?! Почему появились люди, которые не умеют играть (как они думали)?! Какой-нибудь Цой, да все эти группы 80х они им казались непрофессиональными. Как это так?! Что за ерунда?! Почему это, что это такое?! Мы тут играли, мы изучали, мы кончали училища музыкальные, изучали всю эту музыкальную грамоту, а тут – на тебе! – появились группы, которые брали только одним текстом или каким-то ощущением времени, которого они не могли понять. Они рок понимали как музыку, как музыкальную традицию. Это была их ошибка. Конечно, рок – это субкультура, а не музыка. Вот и вся эта контрэлита 70х стала элитой 80х.
Что произошло в девяностые. Клан, так сказать, модернистов, горбачевский клан, он проиграл. С ними проиграло старое КГБ (они же все это заваривали). Идея Андропова была убрать всю эту партию, и на базе кгбэшников создать другую партию, партию правильных коммунистов, вместо прогнивших. Идея фантастическая, и, естественно, она проиграла, потому что во всех проектах есть свои предатели, и предателей оказывается больше – это те, которые хотят на двух стульях усидеть. Ошибся Андропов. Пришел Ельцин. Что такое Ельцин – это восстановление статус-кво номенклатуры. То есть старая партия, которая раньше издавала указы по запрещению рок музыки, и поддерживала Богословского, Пахмутову, Френкеля, вобщем всех, кто воспевал партию, все эти люди вместе с Ельциным пришли к власти. Политика Горбачева была какая – вот, смотрите, молодежь, смотрите, что она думает, а все эти композиторы-плесенники, они только думают о своем желудке, а государство идет в разнос.
Ельцин восстановил старую элиту, но по средством псевдонимов. Под псевдонимом следует понимать родственников. Был Бондарчук – сейчас новый Бондарчук, Евстигнеев – новый Евстигнеев. Тот же Фоменко – была Голубкина, была дочка Голубкиной, появился Фоменко. Что такое Фоменко – это производная от дочки Голубкиной, если говорить математическим языком. Вот эта старая элита она расставила свои фигуры. Естественно, эти фигуры назначались и на рок-тусовку, и они стали заправлять этим. Любой организм, он растет от корней. Не произошло легитимизации этой новой элиты. То есть люди, которые прожили 80-е, они не приняли этих новых менеджеров ельцинской эпохи. А кто принял, типа Шевчука, все эти группы, Расторгуев тот же, все они пошли в тираж и потеряли свою значимость, как представители рок культуры.
При всех их плюсах и минусах, здесь оценок никаких нет. Но факт, что ДДТ или Гарик Сукачев к рок-музыке никакого отношения не имеют. Это элемент шоу-бизнеса. То есть люди 80х годов, которые понимали, что рок – это не шоу бизнес, а как бы некая демонстрация, манифестация определенных экзистенциальных ценностей, грубо говоря, способ жить, или понимание мира – кто то так живет, а я так живу, у вас одни ценности – у нас другие. Рок – это примерно из этой области, субкультурной. И эта среда, она как бы осталась, но она не востребована. Как эти менеджеры ельцинские решили?: – А, хорошо! Вы нас не признаете, а мы и без вас обойдемся, ну и сидите там, ваш этот русский рок восьмидесятых, ну и сидите, а мы вот будем своих делать. Появились девяностые годы со всеми этими козыревыми и нашими радио. Понятно, что это свое, оно должно опять же прожить историю. Как в науке – сначала школу закончить, институт, потом член-корреспондент, потом академик – в музыке то же самое. Надо было пройти все это. Нельзя было пускать эту новую волну самодеятельности.
Получилось так, что эти новые менеджеры наняли новых звукорежисеров, вообще новую обслугу, которая совершенно не понимала, что происходит. Ну, например, чисто технический вопрос – берешь новые записи, Риал Рекордз, даже – явные дефекты звукорежисуры. Люди, которые этим занимаются, они не понимают, что делают. Они включают лимитер, чтобы громко было, чтобы можно было это все воспроизводить около метро в палатке. И все. Нет фокуса, нет ничего. Ведь существует культура записи – надо чтобы обязательно был фокус, грубо говоря, ты должен слышать музыкантов как будто они на сцене, как будто ты сидишь в зале: вот певец, вот гитара, вот, чуть дальше барабанщик, а вон чуть дальше клавишник – фокус.
Сейчас делают звук просто без фокуса, такое ощущение, что играющий находится у тебя за спиной, как будто зритель сам находится на сцене, и вокруг него играют. Так не может быть. Это ошибка. То есть появились непрофессиональные люди. И эти непрофессиональные люди думают, что вот так непрофессионально они смогут сделать свою субкультуру 90х. Конечно, ничего у них не получилось. Поэтому начали говорить: Вот, загнулся этот говнорок, русский рок – говнорок, такой термин. Понятно, что их задача – обосрать восьмидесятые годы. Ну, потому что у них ничего не получилось.
Это помнишь, как «Жалобная книга» у Чехова: «… ну, а поскольку, вы меня выгоняете с работы, то я хочу сказать, что все здесь жулики и воры..». Такая же история с девяностыми годами, умышленно стали засираться 80е из-за того, что у девяностых ничего не получилось. А не получилось потому, что люди пришли не знакомые с этой темой, не знающие этой внутренней жизни.
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
SR – А как судьба ДК преломилась через все это?
СЖ – Ответ: Ну, во-первых, были эти дурацкие запреты. Например, когда ДК появилось, сразу начались запреты.
SR – …но ведь в любой биографии ДК можно прочесть, что это была самая антисоветская группа…
СЖ – Ответ: Ну когда винтили, когда по пятам ходили… Например, когда мы устраивали концерт в Русаково, ехали машины с мигалками нас винтить. А мы хорошо сообразили – послали человека, человек звонит нам – ребята сидите, ехать туда просто опасно. Просто конкретно винтили всех. Причем винтили как: раньше милиция была, ОБХСС и КГБ. ОБХСС ловило тех, кто билетами торгует, милиция ловила хулиганов мелких, алкоголиков, пьяниц (их всегда на концертах хватало), и КГБ – ловило авторов идеологической диверсии. У нас по всем позициям было подмочено. Грубо говоря, у нас песня про алкоголиков, значит милиция тут же появляется.
Поскольку концерты устраивались, чтобы заработать себе на аппаратуру, они проходили, естественно, не бесплатно, тут же ОБХСС. Ну и плюс там антисоветчина, потому что есть изнанка и есть фасад. Но поскольку, у нас был не фасад, то значит изнанка – вот те и спецслужбы тут. Другое дело, что наша стратегия была как то их тоже стравить. Раньше любили в основном гебистов, потому что они следили за идеологией, но работал интересный закон, (сейчас, наверное, мало кто помнит). Почему мы выпустили много альбомов сразу? Здесь вступал закон кнута и пряника.
То есть вражеское явление, или вредное, как они считали, это явление проходит точку максимума, после этого идет пряник. Если не дошло еще до этой точки, в ход идет кнут. Ты можешь делать много концертов, а если записей у тебя нет, тебя никто не знает, тебе могут спокойно по ушам надавать. У нас какая стратегия была: записать кучу альбомов, раскидать и сидеть ждать. В итоге – спрашивают, например майора Петрова:
– «Майор Петров! Что у вас там с этой рок музыкой?» А он отвечает:
– «Вот ДК – антисоветская группа, но у них уже 20 альбомов»
– «Да?»
– «Да!»
– «Ну, раз 20 альбомов, значит нужно вести уже какие-то разговоры-переговоры, уже так не раздолбаешь». Плюс к тому – если Сева Новгородцев на бибиси передал – значит заграница знает, значит так просто уже не возьмешь. Да и то – гебисты еще ладно, они еще диалог вели всегда.
А вот, скажем, Министерство культуры, партийные органы, они запрещали впрямую, издавали инструкции, списки запретные. И как запрещались группы – сейчас я это могу сказать, ни для кого это уже не секрет – разваливались группы изнутри. Например, видят, что группа опасная (видимо, эксперты какие-то писали), делается как – разваливается изнутри, в каждом коллективе есть биполь (плюс-минус), тебе говорят: «Дима, ты такой великий гитарист, зачем тебе Жариков, это антисоветские тексты! Давай просто петь русские народные песни, а ты как гитарист будешь писать!». Такие вещи делались постоянно. Примеры: «Машина времени», «Воскресенье» (до сих пор Романов с Никольским в штыки), то есть умышленно разваливали изнутри группы. Вот так.
Это не просто бумажки были. Это были реальные оперативные разработки на уничтожение группы. Еще пример – Дима, наш гитарист, комсомол тут же дает ему деньги, причем конкретно горком комсомола,…. А вот ДК – нет, ДК – не надо. У меня был один разговор. Меня один комсомолец в начале 90х говорит: Слушай, зачем те это ДК? Давай лучше у нас в Думе будешь работать. Мы тя в думу туда направим, будешь там, в Думе, трали-вали, ты же закончил МИЭМ – какой рок музыка?!» То есть они сам проект уничтожали.
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
SR – в какой Думе?
СЖ – Ответ: в обычной, где депутаты. Я про 90е говорю. В конце 80х не было проблем. Русский рок тогда он был в фарватере перестройки.
SR – так это в 90х было?
СЖ – Ответ: да, я про 90е говорю. Но то, что проявлялось в 90е, готовилось в конце 80х. Надо понимать, что если что-то появляется, то оно готовится заранее, используется предыдущий ресурс. Это вообще закон: то, что мы видим сегодня, это на самом деле мы видим то, что пять лет назад зарождалось. Ничто не появляется сразу. Если в 90х шли такие разговоры, значит в конце 80х это подготавливалось. А в 90х конкретно говорили» зачем тебе это ДК – давай туда. Уничтожали проект.
Проект он на чем-то держится. Вот эти связи, директории. Эти связи стали обрубать. Вот что такое запрещали. Это сейчас говорят: «Аааа …ерунда». Вот я написал в «Оме» – «основатель запрещенной группы ДК», а редактор снял слово «запрещенный», думая, что это что-то малозначимое. Нет, это были серьезные вещи. Людей сажали конкретно. Новиков, у нас Морозов сел непонятно за что, потому что покупал сломанный магнитофон, делал его работающим, продавал и сел на три с половиной года, за то, что делал сам магнитофоны. А он у нас пел, то есть убрали солиста. Потом видят, что другого нашли солиста, начали гитариста пыжить.
Вот так директория, на которой держатся все связи, начинает рушиться. Появляются какие-то околомузыкальные деятели, которые какие-то критики, которые непонятно кто, эдакие дружбаны, и вот они начинают эти интриги плести. И это было не только у нас. Я поговорил с другими музыкантами – примерно та же история. Самый известный пример это «Воскресение». До сих пор этот конфликт, который никак не разрешиться. Понятно, что это сидит где-то внутри, что Романов с Никольским просто на ножах, хотя понятно, что это был тандем очень мощный. Потому что сам по себе Никольский – это больше композитор, а Романов – это группа, и, конечно Романов-Николький, это очень мощный был проект. Да полно таких примеров.
Поэтому в 90х была попытка этот ресурс горбаческий подрезать – кого в Думу, кого еще куда. А музыка – пишите диски, альбомы, вот вам ДДТ, Сукачев, Цой – герои нашего времени – люди, которые ждали перемен. Все. Была политика на уничтожение этой среды. Похоже, очень похоже как сейчас с Лимоновым. Уровень стрема только разный. Музыка – это музыка, а Лимонов – это партия, какие-то структуры… Вот примерно тоже самое: человека сажают не потому что он плохой, а потому что при помощи этого процесса хотят кому-то показать, кто-то кому-то чего-то доказывает, один клан доказывает другому. То есть наверху что-то происходит, а это вот – картинка происходящего. Примерно тот же механизм был задействован в конце 80х, начале девяностых.
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
SR – то есть ДК перестал существовать?
СЖ – Ответ: Ну как проект, конечно, нет. Потому что это проект, у которого может быть взаимозаменяемость ресурсов. Как вот с Вишней мы альбом записали. Он понимал, что он в проекте участвует. Вон – на концерте (в марте 2001 года – СР) – играли другие люди, а проект сохранился.
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
SR – Ну хорошо, а корректно сейчас задавать вопросы по типу, какие у вас творческие планы?
СЖ – Ответ: Вот, возникает уже некоторое осмысление ситуации. Если строить стратегию развития проекта, возникают вопросы: как, на кого это будет рассчитано, каков уровень существования этого проекта (клубный уровень, или это залы, или просто играть за стакан). Есть ли та целевая аудитория, на которую это рассчитано? Конечно, после девяностых, это – вопрос.
Во-первых, появилась новая молодежь, которая слушает музыку электронную, которая.. (Не зря я опять к той теме возвращаюсь) Поколение 80х, это была контрэлита 70х, это хиппи, или молодежь, которая искала смысл жизни. Они пытались вглубь уходить, пусть, может быть, и с перебором. 90е – это другая молодежь, он хотят уйти от жизни. Они хотят спрятаться, они хотят кайфов. Почему возникла так остро проблема наркотиков? В то время тоже были наркоманы, но не было этой проблемы. А сейчас она есть, и, причем, алкоголиков не меньше. Смысл был другой. Если всякие хипари принимали наркоту, чтобы, как на востоке, уйти в нирвану, открыть какой-то мир, чтобы понять какие-то вещи, которые не видят, то сейчас наркотик просто средство уйти от жизни.
Сейчас, если ты при помощи искусства пытаешься что-то объяснить, то знай, что это людям не надо. Ты дай им то, отчего они уйдут от этой реальности. Совершенно другой посыл, другой вектор. Откуда, кстати, возвращение всех этих старых деятелей, типа лещенко, кабзонов, ренессанс ВИА, прямо-таки, второе рождение? А вот та музыка, над которой все смеялись, которая была такой лакировкой действительности, она стала востребована. Потому что лакировки этой захотели многие. Как Бердяев говорил: «…произошло испытание свободой…». Дали свободу и оказалось, что 80% говорят: нееее! Не надо нам никакой свободы, пусть будет царь-батюшка, чтобы за меня что-то делали.
Отсюда и такая субкультура – возникает интерес к этим ВИА, песням типа «лав-лав», «зайка». Этот шоу-бизнес, на самом деле имеет свою почву. Это же не просто так навязывается, это, конечно, имеет почву. Понятно, что там какие-то кланы захватили, но пришли бы другие, было бы то же самое. Такая музыка, типа Хендрикс-Доорз, музыка которая пытается вглубь уходить (ДК и вся эта альтернативная музыка – она тоже вся в этом русле), то я не уверен, что она сейчас еще востребована. Кому это надо и кому это интересно?
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
SR – А концерт последний был в 2001 году?
СЖ – Ответ: Да, но там во-первых, концерт был бесплатный, народу было очень много, на улице очередь была. Даже сами устроители обалдели…
SR – А почему вы говорите про невостребованность? Разве это не показатель востребованности?
СЖ – Ответ: Маркетинг трудно провести, потому что концерт был бесплатным, много по спискам пришло. Может быть, пришли, потому что бесплатный. Хотя, очень много пришли с детьми старички, которые знают ДК по тем годам. Непонятно, подо что пришли люди. Или просто вспомнить, понастальгировать. Но, в музыкальном отношении концерт удался. И резонанс концерта был удачный. Тот, кто не попал, тот жалел потом. Но, если это посчитать проектом коммерческим, то это не очевидно. Потому что, пришли все-таки люди, в основном, старого поколения и пришла молодежь, которая просто языка этого не понимает. Люди говорят на языке, который им не понятен.
Эти импровизации, которые раньше считались хорошим тоном, сейчас это дурной тон, все эти пропилы, запилы – все это никому не интересно. Все поменялось, потому что раньше, когда были плохие инструменты, никто не балдел от звука, как такового. Дал аккорд – и все прям помирают))). А сейчас, когда появились эти навороченные инструменты, люди перестали уметь играть. Вот пример. Раньше были самодельные бас-гитары, которые были без ладов и не строили в конце грифа. Играть и не «лажать» на гитаре, которая в принципе не строит, было возможно только, если человек очень хорошо музыкально подготовлен, очень музыкальным человеком должен быть. А сейчас – звук и все.
Все эти группы с Нашего радио: 7б, Би2 – там просто хороший, качественный звук, а музыки как таковой нет. Там нет того, что называется музыкой, нет этого эффекта, нет этой магии, там просто идет звук. Люди, которые думают, что это все редко и сложно, они, конечно, кайф ловят. Но когда музыкант знает, что это просто гитара дорогая, или дорогая примочка, здесь нет личностного, нет того, что человек должен показать, что он умеет… Плюс, я уж не говорю про мировоззрение – тоже ничего нет. А раньше это важно было. Откуда эти традиции акустических концертов? Там же ничего не было, просто человек выражает некое понимание мира.
Всем интересно, это как книжку почитать. Вот-вот-вот вот так он видит мир, это интересно, может я тоже что-то увижу, чего не знаю. Было любопытство к этим вещам. А сейчас этого нет. И в этом я вижу умысел. Власть современная она не использует этот ресурс, или не хочет его использовать. Поэтому это и не востребовано. Это же тоже важно – востребованность. Потому что здесь же тоже должен быть момент пропаганды и рекламы.
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
SR – Ваше участие в судьбе разных музыкантов. Летов, например, «Веселые картинки». ДК было своего рода кузницей?
СЖ – Ответ: Проект потому и назывался Дом Культуры! Юра Орлов у нас играл (который Коперник), Соколовский, Ва-Банк начинал с нами, мы записали диск вместе со Скляром. У меня идея какая была. Рок музыка мировая, она возникла как реакция городского фольклора на профессиональное пение, на френков синатров, на Элвиса Пресли, на всю эту мощную джазовую обойму, которая профессионально пела и играла. Всегда была дистанция между слушателем (юзером) и артистом, который там, где-то на сцене. А фольклор существовал, когда сами для себя пели.
Рок музыка, она появилась как уничтожение этой дистанции, когда человек, который поет – он такой же как и ты. Имидж Битлз, Ролинг Стоунз, он был построен на том, что мы такие же, как и вы. И сам ресурс этой музыки был народным. Городским, конечно, но народным. Все поняли, что люди сами могут себя веселить. Идея рока (почему она была неприемлема) – мы сами для себя можем все делать, нам не нужен для этого никто. Как протестантизм. Были паства, католические священники, и вдруг говорят – Царствие Божье внутри нас! Сами обойдемся без вас. Мы сами! Рок на этой волне и возник. Вот ваша идеология, а вот наша. Вы вешаете нам какую-то лапшу, а мы сами можем. Мы сами создадим субкультуру, где есть наши ценности.
Вот на чем возникла эта музыка везде, и у нас и там. И, кстати, в России она должна родиться таким же образом, то есть не как подражание битлам (все, что делали веселые ребята, все эти ВИА – подражали Западу, только в этот сосуд, как говорили, заливали содержание советское, про любовь там, трали-вали), а здесь глобально явление должно пойти по тем же принципам. Группа ДК – Дом культуры: в каждом районе – заводские дома культуры, во всех были красные уголки. Там люди собираются, покупают портвейн, и друг для друга играют. И поют песни не советских композиторов, а про вишню, про машу, полублатные, но не блатные, а вот именно подъездные.
Вот на этой почве должна произрасти эта новая рок культура, которая корнями должна уходить в нашу среду, а не то, чтобы формально идти от Битлз. У них другой музыкальный язык. Послушаешь английскую музыку – видно, что сами гармонии идут из своей культуры. А, поскольку у нас русской музыкальной традиции нет (Глинки – это же все тоже было перенято), поэтому здесь своя была традиция – пентатоника и прочее.
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
SR – перебью.. А не в блатной, тюремной и народной песне эти корни-то наши музыкальные?
СЖ – Ответ: Конечно нет. Это очень сложная тема. Дело в том, что у нас же не национальное государство, как все европейские, а имперское. Любая империя держится на имперском ресурсе, на ресурсе могущества. На чем держится Америка? На долларе, на валюте. Как держалась империя, которую Англия строила? На экономическом принципе (это вообще, принцип любого протестантизма, Макс Вебер и прочее, то есть протестантские страны живут за счет банков, экономической власти), Индию держали, Австралию, а так – никакого давления, как бы. На чем держатся все империи – на ресурсе могущества. На чем держалась советская империя? На силе, на армии.
При Брежневе 80% продукта шло на армию, на все эти танки-шманки. Все – ресурс закончился, армия у нас в жопе, все рухнуло, эта империя тоже. Если нет ресурса могущества, империя не может существовать, что и произошло. Раз у нас имперское государство, возникает этнический котел. А поскольку, этнический котел не сработал (ничего не смешалось – уже признали), возник слоеный пирог. Есть тюркские, финские, мордовские (корни)… Понятно что пентатоника и все эти восточные, татарские, или как их назвать точнее, тувинские корни (тувинское горловое пение – там пентатоника в чистом виде). То, что мы называем «урловая» интонация, это тувинское горловое пение. Тот же Богатиков, Кобзон.
Послушайте староверов – чисто тувинское горловое пение. Есть некий этнический субстрат, на котором основывается этот сектор музыки. Блатная музыка. Если посмотреть на блатных на наших, то у многих тюркские черты лица, они все немножко татары. Есть другой тип людей – финский субстрат. А сеть русский субстрат, то что было русским изначально – это шведские, европейские корни. Так вот гармонический язык русской музыки, он совершенно другой. Он не основан на пентатонике. Там, действительно много унисонов, но там очень интересная гармония. Трубецкой еще писал, что у нас три этих субстрата присутствуют. Поэтому даже на примере нашей поп-музыки видно, откуда растут ноги. Любит человек шансон – прямо человеку можно казанскую прописку давать.
Понятно сразу, что человек так музыкально мыслит. Так что есть много разных стилей в той музыке, которая есть у нас, и она (эта музыка) не однородна. Есть другая музыка, и звучит она совершенно по-другому. Например, группа «Возвращение», использует гуслярскую манеру изложения. У «Песняров», кстати, это очень было заметно. Они по-другому понимают народное. А подъезд также и возник. Подъезд тоже многослоен. Есть приблатненный подъезд, а есть подъездные песни, типа эстрадных, там гармония немножко другая, твист напоминает. Мы как раз блатной момент, мы его отсекали.
Москва возникла как место стрелок трех элит. Так же и в музыке – в Москве объединились эти три традиции этнические. Также и фольклор городской – он тоже такой. Поэтому в ДК мы использовали этот московский гармонический язык.… И, если формально, то у нас присутствуют все эти этнические субстраты. Так вот у этой подъездной, подростковой песни, у нее все-таки другие гармонии, чем у блатной.
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
SR – А если спросить – в каком стиле, все-таки, играла ДК?
СЖ – Ответ: Это не стиль, а явление, которое получило признание во всем мире, так называемый, Московский Концептуализм. Помимо авангарда пролетарского 20х годов (прошлого века), единственное, что мы создали в советское время (из течений в искусстве), и который был признан во всем мире, это московский концептуализм. То есть, это – чисто концептуально искусство, где есть заданность, и эта заданность становится главной задачей художника. Пример – Сорокин, который, кстати, любил ДК всегда, и именно он познакомил меня с Сергеем Летовым еще в начале 80х, он был художником-концептуалистом, сейчас он писатель-концептуалист. Сорокин – это чисто концептуальное искусство.
Музыкальный язык – это вторично, там главное – концептуальность, главное – создать некую идейность, взятую за основу. Идейность в советском искусстве была завуалировано под некий художественный эффект. А в концептуализме эта идейность, она как бы влезает, проявляется и становится голой. Нигде в мире такого искусства не существовало. Оно было только у нас. Был немецкий концептуализм своеобразный, но наш советский концептуализм, который, использовал в качестве ресурса, а точнее паразитировал на нашем советском двоемыслии: есть официальная идеология, фасад, есть реальная. Как рубль – были разные рубли: конвертируемый и неконвертируемый.
Так и наше сознание – было расчленено. Во всем мире все живут, выбирают правительство, которое защищает интересы граждан, а у нас государство само по себе, а мы сами по себе. Возникают между государством и нами некие связи, которые по хитрой логике существуют. Вот это тройственное сознание начинает генерить что-то свое, свой художественный продукт, в котором это все находится. Эта тройственность, эта кривость, этот маразм, отсутствие копирайта, или плагиат (лозунг «искусство принадлежит народу» – это и есть лицензия на плагиат). Весь этот мир находится в сознании. Что такое ДК? Это продукт этого сознания.
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
SR – наиболее сильный альбом, где этот концептуализм наиболее явен?
СЖ – Ответ: Ну, они все концептуальны.
SR – а по развитию концептуализма – они все ровные, эти альбомы
СЖ – Ответ: Развитие было. Ресурсы разные. ДК – концептуалистский проект, конечно. Но ресурсы разные, поэтому люди, когда они попадают в этот проект, сами не всегда понимают, что они делают. Это даже требуется, чтобы человек не играл. Вот Витя у нас, певец, работал уборщиком 2го автобусного парка. Закончил Тамбовское училище с красным дипломом. Он был музыкант, но работал уборщиком, ходил с хаерочком на прямой пробор… вот тогда он был в ударе (ДМБ мы с ним записали). А потом, когда он понял свою миссию, что он – рок-музыкант, все это исчезло.
Здесь должен быть элемент аутентичности. Аутентизм – это соответствие самому себе, образ соответствует прообразу. Самый точный перевод – самосоответствие. Все элементы этой конструкции должны быть аутентичны, тогда получается эффект. Например, когда в ДМБ Летов играет с Витьком (они делали концерты в паре), там зал просто на ушах стоял. Причем, сами концерты были в мастерских художников-концептуалиситов. Они понимали этот язык, понимали всю эту кухню, и, конечно, они восхищались отсутствием дистанции. Пример. Блатная песня урка. На самом деле, ее поет фраер (блатные поют другие песни), этот фраер изображает из себя крутого. Он романтизирует ситуацию, хотя сама среда – уголовники. Человек прирезал троих, кого-то обворовал, зарубил, но фраер то образ крутого дает! В чем концептуальный прием.
В том, что раз уж фраер решил быть крутым, то изобразить его до конца крутым. Идея Сорокина: советский роман, доведенный до конца. Ведь есть умолчания в советском романе, а он доводит его до конца. Стержень должен быть обнажен. Если у Достоевского старуха-проценщица умирает под топориком, а советский роман, который все время апеллировал к производственным отношениям и плану, если его доводить до конца, получается ужас предельный, кошмар. Илья Масодов (есть такой писатель), он еще дальше пошел, он ввел во все это элемент эзотеризма, что все вурдалаки и вампиры. Я считаю, что это шаг еще дальше. ДК – тоже самое. Тот же фраер – если он уж пишет песню про урку, так уж он этого урку должен дать как такового, который сидит конкретно 15 лет, то есть он троих зарубил… И вот Витек поет: Одного зарубил, третьего распилил пилой, вот какой я клевый и хороший. Все люди хохочат. Понятно, что это не настоящая песня, не русский шансон, но в то же время аутентично, то есть он описывает героя, который есть на самом деле. Наше сознание советское, оно всегда было недоговоренное. То есть, мы понимаем, что мы рабы этой партии, но мы об этом не говорим.
Помнишь, «мы делали вид, что работаем, они делали вид, что платят». Вот этот «делать вид» в концептуализме исчезает, все идут до конца. То есть, если урку дает – до конца. Если мы даем советскую песню – это песня про туалет, про гавно, про верасы, модуляции на тон ниже, на тон выше, вот эта советская песня, с контрапунктом, потому что если ты с ними работал, ты знаешь, кто это такие – это лабухи, пъянь беспробудная, бомжи натуральные. БАМ, БАМ! Эти бомжи нас зовут на БАМ! В чем концептуальный акт? Мы поем советскую песню про бомжа. Что кто-то там испортил воздух, но это все голосом: «Ляя-Ля-Ляяя..»))) Все эти ля-ля, заходы эти все, вот это и есть концептуальный акт.
Понятно, что власть это поняла как издевательство над собой. В чем провокация концептуализма? Концептуализм провоцировал власть. В принципе, в самой структуре этих вещей, ничего этого нет, но власть, она поняла, что она такая и начинает злиться. Фраер сидит, он хочет быть романтиком. Конечно, он грабанул, прирезал, но он же хочет, чтобы его все-таки любили. Так же и власть. Она хочет, чтобы ее любили. Но когда говорят: «Я тебя люблю», но от лица бомжа, то неприятно.
Мне не надо чтоб меня эти любили, мне надо, чтобы меня вот эти любили. Вот этот прием – доведение до конца некоего осознания. Грубо говоря, вера во все. Вот у нас есть Ленин, Брежнев. Мы понимаем, что есть где-то Ленин какой-то, но мы делаем вид, что мы его любим. А представь ситуацию, когда Ленин – святое или Леонид Ильич, … вот люблю Брежнева… и человек так пишет ему. И все смотрят на такого человека с опаской.
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
SR – А есть сегодня продолжение этого. Сейчас это кто-нибудь делает?
СЖ – Ответ: Я думаю, нет. Сейчас это делать – это значит повторять. Искусство, оно единожды может проявляться. Это то же самое, что сейчас «Черный Квадрат» лепить заново. Второй раз это делать бессмысленно. Но сейчас есть основа для этого. Например, то, что у нас вся элита – мясная. Все вкладывает не в науку, не в искусство, а в мясо. Как они думают – вот я в пятак ему дам, вот это да, я – крутой. Не тот, кто изобретет программы новые компьютерные, а тот, кто просто в пятак даст.
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
SR – Кого-нибудь продюсируете?
СЖ – Ответ: Насчет продюсирования, то продюсированеим я не занимаюсь впрямую. Здесь причины разные. Я продюсирую свои альбомы, потому что это требует продюсирования, потому что надо тот же мастеринг делать, звук выстроить. Что такое продюсер? – это человек, отвечающий за продукт, буквально. Конечно, все это надо самому выстраивать. Как это строится? – каждая вещь музыкальная, она имеет свою изюминку музыкальную. При разном звучании, эта изюминка может звучать, а может не звучать. Например, красиво звучат две гитары, или красивый бас, или интересный текст, или какая то стилизация. Это надо выстроить при помощи техники.
При помощи компрессирования, сложного компрессирования, риверов, все это надо выстроить. Ты, как продюсер, ты знаешь, что вот в этой вещи вот это интересно. В каждой вещи есть изюминки. Задача продюсера в каждой вещи эти изюминки выстроить. Поэтому чужие группы трудно продюсировать. Либо он создает группу с нуля, либо он договаривается с автором, что он хочет, либо тот знает, что он хочет. Возьмем Гражданскую оборону. Там нельзя улучшать звук. Мы с Летовым вставляли максимайзер, динамику звука улучшали… группа потерялась. Этот душный, плотный, сжатый звук, перекомперессированный, с отсутствием динамики – вот вам и Гражданская Оборона. Вот этот кайф, ощущение анархии, возникает при помощи такого звука.
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
SR – Понятие русский панк имеет право на жизнь? Говорят, сто ГрОб – это наш, родной, русский панк.
СЖ – Ответ: Ну, конечно, это не панк никакой. Русский панк – это русский шансон. Буквально – хулиганы, которые себя еще позиционируют. Фраер – это и есть – позиционирующий хулиган. То есть хулиган, он же не думает о том, что он хулиган. А человек, который еще и понимает, что он – хулиган, это и есть панк. Как стиль. Хулиганство, которое позиционирует себя. Я считаю, что радио шансон – это канал русского панка. Панк в западном понимании, под Секс Пистолз – это там панк, а здесь не панк! Здесь это такой анархический рок, крайне левого плана, анархия – мать порядка, но это, конечно не панк.
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
SR – Верно ли Вам приписывают авторство выражений Новый русский и русский рок?
СЖ – Ответ: Верно, да. Новый русский – это у нас была программа партии. Ведь до того, как Лимонов организовал национал-большевистскую партию, была национал-радикальная партия, которую мы организовали с Лимоновым. На третий день она развалилась на право-радикальную и национал-большевистскую. Когда была эта партия, у нас была программа. Там был такой тезис – новая Россия с новыми русскими, идея нового человека, эзотерическая идея, когда человек умирает в старом, ветхом виде и появляется в новом. Новые русские, русские, они должны как евреи, пройти вот эти свои сорок лет, они должны рассеяться сначала.
Не может быть русского из советского. Он должен сначала рассеяться, перенести все эти тяготы, как на одном альбоме ДК изображен Гермес. Мать, материя должна нового человека родить, он должен из этого хаоса появиться. Новый русский – это не тот, который толстый, это потом все опошлили. А эта фраза – наше изобретение. Русский рок – это было название журнала, который я издавал.
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
SR – Советы молодым – каких технических ошибок избегать, что делать, чего не делать.
СЖ – Ответ: Во-первых, больше записываться. Репетиции прямо записывать с пульта, делать рабочие записи, короче больше слушать себя. Сейчас люди даже себя не слушают, поэтому много ошибаются. Второе – заниматься звукорежиссурой. Как правило, все, даже высокооплачиваемые звукорежиссеры, не очень профессиональны. Надо больше себя записывать, себя слушать и работать над собой как над собственных артефактом. Не просто – ты играешь и все, а чтобы это был продукт, как батон хлеба.
Твоя музыка – это батон хлеба, и ты сам видишь – вот здесь он кислый, вот здесь немножко пересоленный, и, зная эти все вещи, ты, конечно, двигаешься дальше – вот это самое важное. А молодые этого не любят, я это понял по фестивалю по одному. Поиграть, побалдеть на концертах, а запись – ооо, фууу, нее, – деньги! Какие деньги? С пульта запиши и все. Бывают записи с пульта качественнее, чем студийные. Кстати, я в свое время посоветовал коллективу «Рада и терновник» сделать их альбом на основе старых записей. Альбом получился намного лучше, чем номерные, которые у них есть, потому что там все живее, натуральней. Потому что это вещи все тонкие такие. Вот это молодым: Больше записываться, слушать себя.
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
SR – На кого сейчас ориентироваться в музыке?
СЖ – Ответ: Тут дело вкуса. Мне нравится группа «Спутник», например. А так, надо идти сейчас назад – к гармониям 60х. Чисто формально – вернуться к сложным гармониям 60х, к этому позднему джазу, сложному джазу. Потому что 70е, 80, вся поп музыка развивалась в кабацком русле, в пентатонике. И надо вернуться к этим сложным джазовым аккордам, к сложным, более тонким, более конкретным гармониям.
Пора выходить из этой пентатоники. Для меня Добрынин – это просто символ этой советской пентатоники. Ну, и, конечно, тексты должны быть осмысленные. Должно быть понимание, что писать какое-то фуфло не нужно. Русский рок – это явление, которое связано с литературой. Есть преимущества русского языка, которые надо использовать. Понятно, что русскоязычная музыка интереснее для русскоязычного слушателя, чем англоязычная. Это тоже – ресурс. Короче вернуться туда надо, к шестидесятым, хотя многим не понравиться это все.
СЖ – Ответ: Слушать ответ | Скачать ответ
Специальное радио благодарит всех, благодаря кому это интервью стало возможным.
Всем привет и удачи!
Читать другие интервью >>>
