Участники интервью:
Алла – Алла Арановская, Заместитель председателя жюри, председатель счетной комиссии “IV Международного конкурса скрипачей и квартетов имени Леопольда Ауэра” (Санкт-Петербург)
Лена – Елена Артюх, pr_менеджер IV Международного конкурса скрипачей и квартетов имени Леопольда Ауэра
Алла: Ну, как всегда, едешь на конкурс с ожиданием. Кто приедет? Какой уровень будет конкурса? Что нас ждет? Какие будут условия? Как нас встретят? Будет ли публика? Масса всяких мыслей, и всё это – волнение, волнение, потому что конкурс наш такой уже достаточно весомый, но и не совсем окрепший, то есть каждый год приносит нам какие-то знания: что-то поменять либо наоборот, чтобы хотелось оставить, поэтому мыслей много.
Лена: А Вы ждете, приезжая на конкурс, что какой-то талант появится?
Алла: Безусловно, это первое, что мы ждём, потому что все эти конкурсы, конечно, не для того, чтобы только собрать или послушать, но и для того, чтобы свершилось нечто необычное, что может быть новый Хейфец приедет. И, знаете, предыдущие два конкурса меня не огорчили, а, наоборот, совершенно поразили. Прошлый конкурс поразил нашей Junior группой, а конкурс перед ним – и Junior и Senior командами. И в этом году есть звёзды. Есть какая-то цикличность, периодичность, непредсказуемое совершенно в том, как возрастают таланты. Это было и в прошлые десятилетия. Вдруг, какой-то год или какое-то пятилетие дает много-много имён. Например, поколение Третьякова, Спивакова, которое выдало сразу много имён, а потом какое-то время было более-менее такое затишье. Потом появились Репин, Венгеров, опять-таки примерно в одно время. Связано ли это с цикличностью производства талантов, никто не знает. Есть ещё очень странная закономерность от конкурса к конкурсу: в один год регион, который раньше никогда не славился хорошими скрипачами, вдруг выдаёт несколько детей из далеких школ, которые даже не центральные. Или, наоборот, бывает, все новые таланты сконцентрированы в наших центральных районах, или вдруг кто-то приедет из-за границы. Совершенно непредсказуемо, я думаю, что никто не может это предсказать.
Лена: Как Вы вообще относитесь к конкурсам, Вы считаете нужно музыкантам соревноваться?
Алла: Я – человек, который прошел огромный конкурсный опыт, участвуя со студенческих лет и в конкурсах различных и в отборах в коллективы. В своё время работала и в Мариинском театре, конкурс проходила, и в международных конкурсах участвовала. Могу сказать, что, во-первых, это огромный стимул, потому что ты начинаешь заниматься и относиться к продукции, которую ты производишь уже совершенно с другой позиции. Не просто для экзамена или для отчета, чтобы получить оценку или диплом, а именно подразумевая, что тебя будут сравнивать, и приедут, в общем, лучшие, те люди, которые рассчитывают на победу. Это дает очень сильный стимул, для того, чтобы человек занимался, и совершенно по-другому слушал себя. Самокритика безумно возрастает, когда ты идешь на конкурс. То есть ,ты начинаешь к себе придираться так, как ты никогда. Мы всегда сами к себе придираемся, но в такие моменты идет такая мобилизация, что ты занимаешься сверх своих возможностей. Я никогда не забуду, когда мы готовились к квартетному конкурсу, в котором я участвовала, мы занимались по 17 часов в день. Мало кто себе сейчас это представит. Вставали в 7 утра, у нас был один перерыв на обед с 11 до 12, мы заканчивали в 12 ночи. И так продолжалось не пару дней перед конкурсом, а месяц. Опять, прохождение конкурсов учит тебя в дальнейшем не только участвовать в очередном конкурсе, а еще и участвовать в концерте, это воспитывает в тебе требовательность, которая, наверное, никогда не появится, если ты не попробуешь хоть раз подготовиться к конкурсу, и даже, может быть, испытаешь разочарование от того, что поймешь: либо ты не сделал всё возможное от себя, либо твой уровень недостаточен. Это дает опыт анализа «достаточно ли я талантлив, и есть ли во мне силы себя развивать». Успех, как всегда нам повторяли педагоги, это 3 % таланта и 97 % работы. Даже если у тебя есть талант, но ты не работаешь, талант у тебя всё равно погибнет. Поэтому, я считаю, что конкурс – это очень важно.
Выбрать для себя конкурс тоже очень важно.
Лена: Расскажите про Конкурс им. Ауэра.
Алла: Не устану повторять, на мой взгляд имя Ауэра во многом предано забвению. То значение, которое школа Ауэра имеет для всего мирового сообщества скрипачей, и ныне живущих, и тех, которые стали легендами, невозможно переоценить, невозможно. Для меня, как для петербурженки, это большое чувство гордости за город, который сумел удержать человека на протяжении 49 лет и дать возможность создать эту великолепную школу. Я езжу по всему миру и могу сказать, что редкий город или редкий оркестр или университет, где не упоминается, что здесь работал выпускник Ауэра. Взять от самых известных: Juilliard, Curtis, Royal Academy и до маленьких совсем. Недавно были во Флориде в небольшом городке и мы останавливались в доме у доктора, он нас принимал. И, вдруг, этот доктор со мной начинает разговаривать об Ауэре. Он любитель музыки, член музыкальной ассоциации, которая нас пригласила. И он начинает говорить со мной об Ауэре и называет те имена, которые даже сейчас музыканты, играющие на скрипках забыли. А он помнит. Он говорил: «Этот профессор работал у нас в Университете и был учеником Ауэра». И мне удалось за все годы, которые у меня связаны с конкурсом Ауэра познакомиться с дочерями, внуками и правнуками выпускников Ауэра.
Лена: Скажите, я слышала, что Вы искали и нашли правнуков, праправнуков…..
Алла: Да, это очень длинная история.
Лена: Скажите, как шел процесс поиска?
Алла: Когда мы решили возобновить этот конкурс, подумали, что будет очень интересным фактом, если мы найдем каких-нибудь родственников или какие-нибудь зацепки, либо бывших учеников, либо детей учеников, что-то такое. И я начала свои исследования, перерыла Интернет и наткнулась на статью бывшей выпускницы нашей десятилетки, альтистки Марии Акимовой. Она занимается глубинным исследованием творчества Ауэра и Хейфеца. Сейчас она занимается исследованием и написанием книги о Филиппе Хиршхорне, нашем известном питерском гении, который, к сожалению, уже умер, страшная болезнь мозга была.
Лена: И она помогла Вам найти…
Алла: Дело в том, что я не смогла сначала её найти, я нашла только вот эту статью, которую она написала на основе архива, который она нашла в Москве. Архивы писем между первой женой Ауэра и её ближайшей подругой, где так очень откровенно они беседовали друг с другом о семейных делах. В этих письмах практически не упоминалось его творчество, потому что, так случилось, что он оказался женат на женщине, принадлежавшей к царской фамилии. Но, благодаря этим письмам, Марине и мне удалось найти концы. Я немножко сумасшедшая в этом смысле, я перерыла весь Интернет, Facebook. Первое, что я сделала, так как я человек достаточно медийный, известный, у меня много друзей, я просто бросила клич. То есть, я сначала перебрала всю телефонную книгу фамилий Ауэров сидя в Америке, ну, то есть, мы знаем, что он переехал в Америку, поэтому я стала искать сначала там. Я провела, наверное, месяц, обзванивая всех, потому что – кому-то не дозвонишься, или дозвонишься, но не тому Ауэру. И вдруг через Facebook вдруг я просто на удачу спросила «вы случайно не потомок Ауэра»? И мне ответила женщина, с которой мы стали общаться – это была Жаклин Ауэр, которая оказалась пра-пра-пра-правнучкой Леопольда Ауэра. Нам удалось пригласить её на наш первый конкурс. Опять же, при помощи Марины и каких-то архивов, я нашла адрес последней квартиры Леопольда Ауэра. Это коммунальная квартира до сих пор. Прошу обратить внимание, почему я говорю о забвении – никто даже не попытался, не захотел ничего подобного сделать, хотя, в общем я, обычный человек. То есть, если бы историки, понимая действительное значение школы Ауэра для Петербурга, кто-то бы этим занялся, наверняка бы это сделали раньше меня, а не через 100 лет. Но, этого не произошло. Нам удалось попасть в эту квартиру. Эта пра-пра-пра-правнучка Жаклин, она первая среди всех потомков Ауэра после 100 лет, кому удалось попасть в квартиру Леопольда Ауэра. Мне удалось найти могилу Леопольда Ауэра. В YouTube естьзапись, где я была у могилы Ауэра. Я съездила к Жаклин домой. Благодаря ей я узнала, что у семьи Ауэра было 2 линии. Одна линия жены, которая связана с царской фамилией, и через эту линию мне удалось, например, выяснить, что потомки Ауэра со стороны жены были графами Белосельские-Белозерские. Особняк Белосельских-Белозерских до сих пор стоит. Мне удалось познакомиться с внучкой владельцев, которая оказалась по этой линии, по линии жены, первой родственницей. Она – преподаватель английского языка в Oxford, и вообще я хочу вам сказать, что…
Лена: Кем она приходится Ауэру?
Алла: Это, получается, по линии мужа – одной из дочерей Ауэра, Унковские. Первая дочка Ауэра, у которой самая трагическая судьба, и сын ее, то есть внук Ауэра, оказался голливудским актером – вот это одна линия, её первый муж Унковский. Это зять Ауэра получается.
Лена: Алла Львовна, скажите пожалуйста, Австрия считается столицей музыки, потому что много музыкантов оттуда вышло, а сейчас какой город можно назвать столицей музыки?
Алла: Сейчас трудно сказать. Я думаю, что столиц всегда было много. Хорошее исполнение сегодня можно в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Париже, в Петербурге, в Канзас-Сити, потому что сейчас мир открыт. Сказать, что все сейчас съезжаются в одно место, Милан, например, невозможно. Потому что, фестивали по всем городам – маленьким и большим, и их такое количество, и все стараются пригласить звезд. Сейчас пространство открытое, то есть нет такого, чтобы послушать какую-то звезду, надо куда то ехать в определенное место.
Лена: Вы можете сказать, чем отличаются музыканты, скрипачи вашего времени от сегодняшних?
Алла: С грустью скажу, но это не связано, наверное, с производством таланта, это связано с экономической ситуацией, которая во всём мире, не только в России. Я, например, выросла в семье очень простой, у меня мама была воспитательницей в детском саду, а папа был строителем. Но я могла себе позволить заниматься по 6 и по 17 часов, не думая о том, что мне не на что будет поесть, не думала о том, что это какая-то обуза для родителей. Даже при небольших зарплатах родителей, у меня была возможность заниматься. Понимаете, количество занятий не для того, чтобы добиться качества. Количество занятий дает возможность глубже и глубже погружаться в предмет, а не абстрактно схватывать. И это открывает, как я говорю, дорогу к горизонту: ты идешь, а перед тобой дальше открывается и дальше. Но если ты стоишь на месте, то ты всегда будешь видеть одну границу. Поэтому в сравнении с моим поколением, у большинства из нас, тем, кому удалось чего-то добиться, не было проблем с тем, что ты должен сделать свои задания и бежать халтурить, чтобы элементарно заработать на жизнь. И это касается не только России. Я это наблюдаю везде. В Америке редкие студенты, которые могут позволить себе жить на деньги родителей, которые учатся в хороших, престижных школах. Знаю массу талантов, которые работают официантами и это существует везде.
Лена: Скажите пожалуйста, а Вы следите как-то за судьбой своих конкурсантов, финалистов, лауреатов, которые победили в конкурсе? Вы потом встречаете их где-то на концертных площадках?
Алла: Безусловно. Андрей Догадин хорошо на открытии об этом сказал, причем абсолютно правильно: «Даже проигрыш в этом конкурсе не должен вас огорчать, потому что время всегда расставляет всё на свои места». Ты победил и остался счастлив своей победе и думаешь, что это твоя конечная точка и всё, а тебя через какое-то время забудут. Но если ты даже не победил, ты всё равно продолжаешь бороться. Мало кто из нас, ну, наверное, только, если совсем звёздные персонажи, победили в своих первых конкурсах. Все из нас прошли через школу большого количества конкурсов, и были моменты разочарования, были и моменты удачи, но главное – не остановиться. Если какие-то наши конкурсанты уже “светятся”, как, например, победитель нашего второго конкурса, корейский скрипач, – в этом году он уже победил юношеский конкурс им. Чайковского. Иной раз наблюдаю, когда детки уже выступают с оркестрами, их узнают. Кто-то получает возможность поехать в престижную школу, у кого-то появляются какие-то концерты. Всё равно – это очень большой процент работы и огромный процент удачи.
Лена: Вы можете перечислить вот в этом году членов и председателя жюри.
Алла: В этом году…да…Левон Амбарцумян. Я бы всем участникам конкурса, да и не только участникам, посоветовала бы послушать записи Левона, когда он стал лауреатом. Эти записи сохранилось, так как он лауреат всесоюзных конкурсов был, и многих других конкурсов, и заслуженный артист, и долго работал в Московской Консерватории. Ну, во-первых, я, естественно, знала это имя. Прежде, чем я позвонила Левону, и стали мы общаться, я послушала записи. Я поняла, что этот человек очень близкий мне по духу, по музыкальному духу. Алехандро Драго – прекрасный скрипач, исследователь. Но и не только они, у нас все члены жюри заслуживают внимания, мне приятно работать с этими людьми, потому что я знаю, это – настоящие профессионалы, все они действующие музыканты, причем высочайшего уровня!
Ссылки по теме
Сайт Конкурса имени Леопольда Ауэра
