Константин Анатольевич Иванов — российский солист балета, балетмейстер, заслуженный артист Российской Федерации (2001), народный артист Республики Марий Эл (2004). Художественный руководитель Марийского государственного театра оперы и балета имени Эрика Сапаева.
– Уважаемый Константин Анатольевич, начать наш разговор хотелось бы с небольшого флэшбэка: вернуться на 18 лет назад, когда Вы, премьер Большого театра, вернулись в родной город. Сначала как инициатор создания отделения хореографического искусства при Центре образования № 18, затем как руководитель балетной труппы Марийского государственного театра оперы и балета имени Эрика Сапаева, а в 2000 году Вы стали художественным руководителем театра. Энциклопедии и справочники связывают с Вашим назначением на этот пост начало нового этапа в жизни театра. А как Вы сами оцениваете сейчас свое решение возглавить театр? Понимали ли Вы тогда, почти два десятилетия назад, какие масштабные задачи предстоит решать?
Что касается школы, то это дело случая. Я оказался в Йошкар-Оле проездом, заехал навестить родственников по пути из Казани, где участвовал в фестивале балета им. Р. Нуриева. Заехал, буквально, на полдня, и меня пригласили в 18 школу, сейчас это лицей «Бауманский», встретиться с учениками. Познакомился с директором, увидел просто замечательную школу, не мог даже представить, что такая может быть в Йошкар-Оле. Я ведь сам в ней учился в начальных классах. В те времена это была обыкновенная школа, самая неприметная в городе, ничем не выделяющееся кирпичное здание. А тут я увидел совершенно роскошный комплекс, созданный стараниями директора Григория Ефимовича Пейсаховича – с балетными залами, оборудованными музыкальными классами, бассейном и медицинским центром. Я увидел идеальное место для хореографического училища и предложил руководству республики организовать на базе Центра образования № 18 профессиональную балетную школу. Мы познакомились в мае, а 1 сентября приступил к занятиям. И я очень благодарен всем руководителям министерств, которые оперативно помогли создать школу.
– Следующей ступенью стало приглашение возглавить балетную труппу театра. Расскажите, как это произошло и как Вам удалось совмещать работу в Москве и в родном городе?
Когда начала работать школа, я стал регулярно приезжать в Йошкар-Олу, привозил методические материалы, следил за процессом, был и спонсором, ведь нужно было закупать самое необходимое: те же пуанты, одежду для занятий, шить костюмы. Видимо, «наверху» заметили, что намечается некий сдвиг в балетном мире республики, и меня пригласили в театр для постановки двух номеров на закрытие театрального сезона. Затем Вадим Николаевич Венедиктов предложил мне возглавить балет. Я ему говорю: «Как вы себе это представляете, я же действующий танцовщик!». Он ответил, что я все равно часто приезжаю в школу, почему бы не попробовать? С марийским балетом я уже был довольно тесно связан к тому времени, приезжал, танцевал спектакли, участвовал в концертах. Мне хотелось как-то помочь, поддержать труппу, я их за границу возил, в Ливан, в Перу, выезжали кордебалетом, танцевал либо я, либо мои коллеги. Мне было жалко, что ребята довольно уныло существовали здесь, движения, по сути, не было – тяжелые были времена, зарплату не платили, все было очень сложно. Получив это предложение, я решил попробовать. Конечно, нужно было найти человека, который мог бы вести дела здесь, на месте. Я предложил место заведующего труппы солисту балета Владимиру Шабалину, с которым я дружил, общался до этого много лет. Так же он начал преподавать у меня в школе, собрал команду. Для меня было принципиально вернуть в театр Аллу Александрову: первая прима-балерина нашей республики, заслуженная артистка России, оказавшаяся отлученной от театра, и мне нужно было ее вернуть! Мы встречались почему-то тайком, прятались даже в школьном гардеробе, даже не могу припомнить сейчас, для чего нужна была такая конспирация. Видимо, настолько было напряженное состояние у Аллы Яковлевны и у театра по отношению к ней. Когда она все же согласилась работать в театре, помню, пришел министр культуры Михаил Зиновьевич Васютин, мы прошли с ним в правительственную комнату, открыли дверь, и он просто обомлел, застыл, когда увидел в одном помещении балерин, которые прежде просто не могли ходить рядом по одной улице: они переходили на другую сторону, завидев друг друга. А здесь – они в одном здании и вместе работают! С тех пор прошло много времени и сегодня уже все в порядке, все обиды забыты и коллектив живет сегодняшним днем.
– Получается, у вас фактически не было времени на раскачку? Сначала школа, через год – балет, еще через год – весь театр.
Нужно было сразу включаться в работу, ставить спектакли, нужны были артисты, прежде всего. Меня пригласили в Казань на выпускные экзамены в хореографическом училище, выпускалось человек 20, и 10 из них приехали к нам – и ребята, и девушки. И можно уже было с ними какие-то спектакли ставить. Мы поставили «Щелкунчик», «Тщетную предосторожность», где были задействованы все, включая детей, которые учились первый год. Через год, видя успехи балета, о нем заговорили, стали писать, показывать по телевизору. Вероятно, в очередной раз меня «заметили» и предложили возглавить весь театр. Сначала я ответил категорическим отказом. Категорическим! Потому что понимал, что и с балетом-то мне уже тяжеловато, постоянное мотание на поезде туда-сюда. Я и «Щелкунчика» поставил во многом благодаря перелому – был небольшой перелом ноги, который я получил, репетируя Павла I в балете «Русский Гамлет» в постановке Бориса Эйфмана. Передвигаться с палочкой мог, но танцевать какое-то время не мог. И благодаря образовавшимся 2-3 свободным неделям я смог поставить «Щелкунчика», весь больничный проводил в балетном зале. Времени катастрофически не хватало, загруженность была бешеная: в Большом театре в те времена у меня карьера пошла очень активно вверх, – и я отказался. Затем последовало еще одно предложение, я вновь отказался.
– Что же в итоге повлияло на Ваше согласие?
Изменилась ситуация в Марийском театре, начались интриги против художественного руководителя театра в попытках отстранить его от власти. Понимая, кто может прийти на смену, я осознавал, что все, что я задумал, может рухнуть в одночасье, поэтому, когда в третий раз прозвучало предложение – я согласился. 11 сентября 2001 года, в день, когда случилась страшная трагедия в Америке, меня назначили художественным руководителем. Я этот день хорошо запомнил. Вот таким образом это всё произошло.
– Не жалеете ли о своем решениии отважились бы сегодня на этот шаг?
Жалеть… Конечно же, я ни о чем не жалею. Тогда мне все сотрудники Большого театра и чиновники министерства РФ говорили, что это безумие, многие меня отговаривали, потому что, повторюсь, карьера у меня была очень хорошая, проблем не было ни с занятостью, ни с зарплатой. Москва к тому времени уже была моим родным городом. Но на тот момент все развивалось логично. В любом деле есть логическое развитие. Сначала была школа, дальше профессиональная деятельность – балет, а следующий шаг – художественное руководство театром. Просто в моей ситуации это произошло быстро, каждый год – событие, а у людей, бывает, уходят десятилетия. Знаете, многие мои коллеги по Большому театру, закончив танцевать, тоже занимают руководящие посты в других театрах. В Красноярске худруком Сергей Бобров, Юрий Клевцов в Челябинске руководил достаточно долгое время, Марк Перетокин сейчас в Ростове, Айдар Ахметов был во Владивостоке, Морихиро Ивата в Бурятии. Многие приступили именно, когда закончили танцевать, и часто мне звонили и консультировались, потому что я прошел этот путь раньше. Знал, что нужно делать, многое подсказывал и среди прочего всегда говорил: создавайте школу, потому что можно рассчитывать на приглашенных артистов и по стране их сбирать, но я все же считаю, что нужно иметь свою школу, это своя особая эстетика. Я даже вижу, как у нас есть «наши» танцоры и приглашенные, у них и движения другие, и разница в подходах, в приземлениях, в толчке. Это другой немножко почерк.
– Насколько важным для Вас было найти контакт с местной публикой? И вообще – каков он, поклонник оперного и балетного искусства в Марий Эл? Вы как-то сказали, что за время проведения Фестиваля в честь Галины Улановой его организаторам и участникам удалось «воспитать» публику. Можно ли сказать то же самое о местной театральной публике в целом, охотно ли зритель идет в театр?
Прежде всего, нам удалось вернуть людей в театр. Я слышал многие годы от людей – вот приехала семья сюда по работе, допустим, из Ленинграда 20 лет назад. «Мы первым делом побежали в музыкальный театр, и это был наш первый и последний поход, потому что невозможно было смотреть на то, что происходит на сцене!». И это было печально. Поэтому очень важно, что нам удалось вернуть веру в театр, в то, что мы – профессионалы. Помню, часто во время радиоинтервью звонили люди и спрашивали: «Ну когда же в нашем театре будут крутить 32 фуэте?». Так вот, это время пришло, теперь не только солистки это делают, но и любая артистка кордебалета может. Для нас это теперь естественно. Сегодня не существует уже таких проблем, люди приходят в театр получить удовольствие и отдохнуть. Мы не можем пожаловаться на отсутствие зрителя, к нам приходят и на премьеры, и на текущий репертуар, и часто бывает так, что на наши спектакли билетов не достать. Театр очень популярен, но это ведь не просто результат пиара, хотя мы им и занимаемся активно. Важно, что зритель приходит в театр впервые и – возвращается. Приходят новые люди, которые никогда раньше не бывали в театре, для них чуждыми были и балет, и опера, максимум, что они воспринимали – это оперетта. А теперь идут.
– Как публика откликается на новые идеи?
Не могу сказать, что мы очень много экспериментируем, я сторонник традиционного классического театра, но у нас есть самобытные постановки – «Кармина Бурана» Орфа, «Мастер и Маргарита» Лазарева в постановке Май Мурдмаа, которые нигде не идут. «Кащей Бессмертный» Римского-Корсакова, «Любовь к трем апельсинам» Прокофьева, которые редко ставят в театрах. Сейчас ставим «Кармен» – не совсем той эпохи. История будет рассказана не про Кармен на табачной фабрике, а Кармен-актрису. Ход для нас несколько необычный, но вот мы решили поэкспериментировать, пригласили для этого Николая Маркелова из Удмуртского театра оперы и балета.
Публика откликается на новое с интересом. Вообще сейчас такое время – может кто-то скажет, что я не прав – но сейчас нужно работать для того, чтобы зрителю было интересно. Удовлетворять свои творческие идеи, режиссерские замыслы ради себя любимого, это возможно, но никак не в государственном театре. Мы должны идти навстречу публике. И мы идем. Поставили рок-оперы «Юнона и Авось», «Иисус Христос – суперзвезда», давно заявляли о том, что хотим поставить мюзикл «Монте-Кристо», балет «Бахчисарайский фонтан», и вот в следующем сезоне будет премьера. И, конечно, то, что я давно хочу сделать, и уже есть договоренность с Владимиром Васильевым, – поставить балет «Анюта».
Все, что я перечислил, это именно брендовые названия. Зачастую в интервью режиссеров я слышу или читаю, что в театре должны подниматься темы острые, философские и т. д. Однако, я считаю, что в любом произведении, которое мы ставим, есть философия. И глубокая философия.
– Возвращаясь к фестивальному движению – несколько лет назад в Йошкар-Оле родился новый музыкальный праздник – «Летние сезоны», который проводится под открытым небом, в естественных декорациях на фоне городских достопримечательностей. Расскажите немного об этом проекте – на кого он рассчитан, стал ли уже своеобразной визитной карточкой города, способной привлекать в республику туристов, или такой задачи не ставилось в принципе?
О туристах даже и не говорили, такой задачи не ставилось. Мы рады, что они приезжают, но прежде всего это делается для развития культуры республики и привлечения публики в наш театр. Такова была идея и она прижилась. А родился фестиваль, опять же, из стремления привлечь внимание к театру, особенно той публики, которая в театр не ходит. И теперь в летние сезоны зрители в театр стали приходить. Первый наш эксперимент – «Царская невеста» в Кремле. Это бы некий культурный шок, огромное количество зрителей пришло. Мы сделали открытую генеральную репетицию, которая тоже собрала множество зрителей, так что у нас получилось два аншлага. Мы не ожидали этого, мои замы смеются до сих пор, вспоминая картину, когда публика вносит Иванова на территорию Кремля на руках, потому что народ просто прорвал все заграждения, чтобы попасть на спектакль. Эти мероприятия привели к нам очень много публики, в особенности молодежи. Следующим мы давали балет «Ромео и Джульетта» под открытым небом на площади Оболенского-Ноготкова, и было очень любопытно видеть, сколько пришло молодежи. Которая затем стала ходить в театр. Последний проект, который мы сделали, феерическое действо на берегу реки Арды – опера «Акпатыр». Могу только сожалеть, что не так много зрителей посетило мероприятие, но учитывая, что это 86 километров от города и не очень хорошая дорога, – действо свершилось. И мы очень рады, ведь спектакль давался в честь юбилея Эрика Сапаева, основателя музыкальной культуры нашей республики.
– Вы руководите театром, занимаетесь организацией фестивалей, участвуете в общественно-политической жизни и при этом находите время для преподавания.
Почему это по-прежнему так важно для Вас? Чего здесь больше – практического подхода, ведь с этим «материалом» Вам в дальнейшем предстоит работать, или превалирует стремление поделиться накопленным опытом и знаниями, приобщить молодое поколение к традициям классического балета, воспитать в нем уважение к этим традициям, к истории русского балета?
В вопросе уже содержится ответ (улыбается). Безусловно, преподавательская деятельность меня очень увлекает, мне это интересно: поделиться опытом, тем, что я знаю и умею. И даже больше того… У меня, как у любого танцовщика, были какие-то свои недостатки, которые я умело скрывал, но они были. Например, проблемы с вращениями, я сам не очень хорошо делал пируэты, и моей задачей было научить ребят преодолению, чтобы каждый ученик не боялся делать пируэты, и делал их много. И это получается, ребята высоко прыгают, высоко летают, хорошо поднимают партнерш. Меня увлекает преподавание, и времени хватает, потому что я преподаю с утра. А потом уже подключаюсь к театральным проблемам, занимаюсь театральными вопросами. У нас ложился очень хороший тандем с Владимиром Евдокимовичем Шабалиным. Он ведет первые 4-5 лет обучения, затем я ребят беру и довожу до финишного результата, преподаю у них либо 3, либо 4 года. Мы друг друга понимаем, работаем в одной эстетике. Сейчас очень сложно, да и всегда было сложно, впрочем, привлечь в балет ребят. У них другие интересы, другие приоритеты: футбол, хоккей и так далее. Поэтому с ними нужно работать по-иному, по-особенному. Выработалась какая-то своя метода, как их заинтересовать. И она работает: они с гордостью говорят, что я – артист балета, с гордостью ходят в театр и выходят на сцену. Их уважают и это очень важно. Сегодня в республике танцевать в театре оперы и балета считается очень хорошей работой. Сейчас новый выпуск – 8 человек ребят и 4 девушки, получивших уникальнейшую профессию, в которой инструментом является твое собственное тело, и это поднимает нашу профессию выше каких-либо других. Конечно, и вокалисты уникальны, и музыканты, но все-таки артисты балеты это нечто особенное.
– Сохранение традиций национального театра – насколько этот момент является для Вас приоритетным? В афише по-прежнему значится опера «Акпатыр» Эрика Сапаева и балет «Лесная легенда» на музыку Анатолия Луппова с либретто, написанным Вами и Борисом Голодницким по мотивам марийских легенд. Интересны ли эти постановки современному зрителю, молодежи?
Нельзя сказать, что сохранение национального репертуара – это главная задача, но совершенно точно это одно из приоритетных наших направлений. Возвращаясь к опере «Акпатыр» – это как раз тот случай, когда речь идет о привлечение зрителей к национальной культуре. Балет «Лесная легенда» давно не идет в связи с тем, что нужно переделывать декорации, поскольку новая сцена гораздо больше, чем старая, и прежние декорации не годятся. Надеюсь, что на следующий сезон мы задачу решим, и спектакль пойдет. На «Лесной легенде» всегда был аншлаг и это приятно, национальный балет привлекает публику.
– В завершении беседы – традиционный вопрос о творческих планах – как ближайших, на летнее межсезонье, так и на грядущий сезон.
Многие планы я уже озвучил в беседе, прежде всего, мы сконцентрированы на следующем сезоне. Лето у нас отпускное, но несколько интересных проектов обязательно будет. Очень приятно, что мы будем участвовать в Дне города. Дадим «Болеро» Равеля и гала-концерт солистов-вокалистов на площади Оболенского-Ноготкова. В августе планируется выезд в Юрино, на фоне Шереметьевского замка будем давать балет «Сон в летнюю ночь» Мендельсона и так же концерт. Все лето активно будут проходить органные концерты. Наверное, самое главное событие этого лета – нас приглашают во Францию, на ХХ фестиваль русского искусства в Каннах, который будет проходить в том самом дворце, где проходит знаменитый Каннский кинофестиваль. Мы будем танцевать на этой же сцене. Везем два спектакля: «Ромео и Джульетта» и «Эсмеральда», которую покажем на закрытии фестиваля. Это очень важное для нас приглашение, потому что выступить на столь престижном фестивале – большая честь для любого театра, и, как правило, приглашаются столичные коллективы. В этом году программа будет насыщенная и интересная, и мы рады быть ее частью.
Кроме того, сейчас активно идет работа над «Кармен», 1 октября, в день рождения нашего театра мы эту премьеру обязательно покажем. Затем, как я уже говорил, из крупных постановок готовится балет «Бахчисарайский фонтан», который мы должны будем обязательно успеть поставить к Улановскому фестивалю.
– Что касается планов в более глобальном смысле – можете ли Вы сейчас определить вектор развития театра, Ваши приоритеты, как его художественного руководителя.
Вектор выбран, и я думаю, что все, кто следит за нашим театром, видят, что нас не швыряет из стороны в сторону, мы очень четко ставим перед собой задачу: максимально профессионально работать. Труппа у нас, как балетная, так и оперная, очень молода и голодна до работы. Основной упор, естественно, на классику и постановку современных спектаклей – рок-оперу и мюзикл, этот жанр очень популярен у нас в республике. Да и в целом в стране и в мире, поэтому мы будем его развивать и в год по одному спектаклю ставить обязательно. Это интересно и зрителям, и актерам, и в целом работникам театра. Надо было видеть, с каким увлечением все работали над «Иисусом», радостно было смотреть, что коллектив так одержим выпуском спектакля. Так что правильной дорогой идем, товарищи! (смеется).
ДЛЯ SPECIALRADIO.RU
Июнь 2017
Материал подготовила Элла Веселкова
ЧИТАТЬ ТАКЖЕ:
Марийский государственный театр оперы и балета имени Эрика Сапаева
