Москва – Лос-Анджелес, 06 мая 2005г., 18.00 GMT
——————————–
Участники интервью:
Ron – Ron Mael
Russel – Russel Mael
SR – пресс-атташе Специального радио Мария Аникеева
——————————-
SR: Алло, это Special Radio, Россия, мы можем поговорить с Роном или Расселом?
Russel: Да, это Рассел, и Рон тоже здесь.
SR: Рада вас слышать. Как поживаете?
Ron: Доброе утро. Вы в Москве?
SR: Да, это Москва. Вы не возражаете, если мы начнем прямо сейчас?
Russel: Хорошо.
SR: Первый вопрос: стал ли мир лучше после выхода Lil’ Beethoven?
Ron: Да. Лучше. Определенно. Мы всегда ощущаем, что-то, что мы делаем, э-э, ну, мы достаточно самонадеянны, и считаем, что то, что мы делаем, совершенствует не только музыкальную сцену, но и весь мир в целом. Так что да, приблизительно на 25% лучше.
SR: А почему же не больше?
Ron: Ну, мы и не претендуем на большее.
SR: Значит, что-то конкретно, все-таки, изменилось после выхода Lil’ Beethoven?
Ron: Если говорить о SPARKS, то это был способ показать, что после 19-ти альбомов мы все еще способны сделать что-то настолько же значительное и захватывающее, как если бы мы были совершенно новой группой, так что, в этом смысле, это было самым важным, в широком смысле, для нашей группы.
SR: Понятно, без сдвига нет музыки. Вам нравиться свинговать?
Russel: Если честно, мы… Я не уверен, что мы так уж много внимания уделяем этому, но мы не зацикливаемся на свинге, мы комбинируем свинг, может быть, с более рациональными элементами. Я думаю, людям требуется чуть больше содержания в музыке. Она должна давать и определенную мотивацию, то есть должна быть способна задеть вас не только ритмическим рисунком, но и интеллектуально.
SR: То есть все в музыке должно происходить легко и естественно?
Russel: Не думаю, что это так уж легко, приходится много работать, многое планировать заранее… Альбом Lil’ Beethoven записывался больше года, и этот процесс не был для нас таким уж легким и естественным. На самом деле это большая работа, и мы очень гордимся тем, что мы делаем. Нам кажется, что мы привнесли что-то совершенно особенное и очень значительное, и совсем не похожее на большую часть нынешней поп-музыки. Но мы столько труда вложили в него, что это, скорее, противоестественный проект. Если судить по тому, как он развивался, конечно.
SR: Высмеивать в себе весь мир и смотреть на самих себя с той стороны зеркала – это интересно?
Ron: Мы всегда вроде как ощущали себя аутсайдерами, понимаешь, наблюдателями, и даже в музыкальном мире мы чувствуем себя немножечко аутсайдерами, так что мы не дистанцируемся от того, о чем пишем, мы никогда не думаем, что просто прикалываемся, хотя юмор, разумеется, присутствует. Конечно, мы пытаемся иногда посмотреть на себя со стороны, но в том, что касается работы, это отстранение не означает бесстрастности.
SR: Песня – это то, что поют под душем. Что вы поете под душем?
Russel: Хороший вопрос. Зависит от обстоятельств, знаете ли… Сегодня в Лос-Анджелесе солнечно, так что я распевал веселые песенки…
Ron: А я большой поклонник русских композиторов, так что я больше пою песни, сочиненные русскими композиторами.
SR: Потрясающе!
Ron: Мне нравится трагическая сторона жизни.
Russel: Ну да, для него (для Рона) не имеет значения, голубое небо над головой, или пасмурное. Он всегда поет мрачные песни.
SR: Что сегодня не умеют SPARKS?
Russel: Ну, сейчас-то мы считаем, что можем вроде как все. Мы только что записали новый альбом, который, надеюсь, выйдет в сентябре. Мы чувствуем, что теперь мы достигли той точки, когда язык музыки нам подчиняется, и мы уж можем расширить наши возможности. Мы все еще считаем себя поп-группой, но страшно устали от всех этих клише, существующих в поп-музыке. Мы словно прошли все это, и теперь начался процесс активной повторной переработки. Мы на самом деле думаем, что у нас появилась такая возможность: позволить себе роскошь раздвинуть границы поп-музыки, делать уже нешаблонные вещи. Трафаретность в поп-музыке нам надоела, так что, в сущности, наши новые альбомы, особенно который вы еще не слышали, – это попытка выйти за границы ожидаемого, и сделать что-то, надеюсь, по-настоящему захватывающее и свежее.
SR: Может, стоит вообще всё поменять?
Ron: До сих пор мы оказывались в состоянии каждый раз найти что-нибудь новое. Заканчивая альбом, мы думали, что это уже все. Но каждый следующий раз мы находили какое-то новое вдохновение, которое помогало нам идти вперед. У нас настолько крепкий костяк преданных фанов, что одно только это воодушевляло нас, заставляло продолжать начатое дело. Так что, я уже представляю, как мы будем сочинять для новых поколений.
SR: Так ли оправданы риски в популярной музыке?
Ron: Ну, понятно, что, как и любая другая группа, мы надеемся привлекать к себе больше публики, а Lil’ Beethoven открыл нас очень молодой аудитории, более того, они даже не знали названия, истории группы SPARKS! И это, в некотором роде, как раз то, что мы хотим, поскольку мы не считаем себя элитной группой. То, что мы делаем, при удачном стечении обстоятельств, рассчитано на самую широкую аудиторию.
SR: На каком этапе ваше телесное присутствие в вашей музыке для вас наиболее комфортно?
Russel: Для нас живые выступления – это всегда наиболее увлекательная сторона всего процесса, потому что это дает возможность понять, как будет звучать наш следующий альбом… Понимаете, мы очень гордимся своими живыми выступлениями, это как сливки с торта. Потом, мы всегда можем выступить с визуальным, причем улучшенным, эквивалентом записанной музыки.
SR: Вам больше нравится двигаться на сцене или спокойно стоять?
Ron: Я предпочитаю стоять, а Рассел любит подвигаться.
SR: Вопрос к Рону: какое видение мира заложено в вашем синтезаторе?
Ron: Ну, для меня синтезатор – это способ выразить идеи, которые родились у меня в голове. Я как бы слышу вещи, которые у меня в голове и затем проигрываю их на синтезаторе.
SR: Вопрос к Расселу: расскажите про вашу Art collection.
Russel: О-о! Моя Art collection. Скорее, одна вещь из коллекции. Она у меня небольшая, но хорошая. У нас было интервью с Andy Warhol для Interview Magazine, по-моему, в 80-х. И в память об этом, Andy Warhol вручил мне и Рону большую фирменную обложку студии Andy Warhol’s. Он подписал ее мне и поставил знак доллара на титульной стороне. Это для меня по-настоящему памятный подарок – то, чем я по-настоящему горжусь. Хотя на самом деле Andy Warhol не брал интервью, это делали другие ребята.
SR: Не хотите получить автограф от кого-нибудь ещё?
Ron: У него есть парочка. У него есть Christo…
Russel: Да, у меня на самом деле есть еще кое-что, у меня есть принт Christо с выставки в Лондоне и… нет, прошу прощения, Christo на самом деле из Берлина, Reichstadt, и принт John Valdesari и…
Ron: …полно азиатских работ с Гаити.
Russel: Да, я всегда мечтал побывать на Гаити и купил там много всего.
SR: В каком мире вы бы не хотели жить?
Ron: Временами бывает трудно. Но трудности подобного рода вдохновляют нас как музыкантов: иногда плохие вещи в жизни могут быть позитивными в музыкальном творчестве.
SR: Какая ложь сегодня нужна людям?
Ron: Что все хорошо. Это всегда большая ложь. Ложь в том, что тебе говорят: всё хорошо, но это идёт вразрез с тем, что ты видишь вокруг себя. Но это людям нужно слышать. Да, я думаю, это нужно людям.
Russel: И они обычно в это верят. Большинство, я думаю, подавляющее большинство людей не утруждают себя задаться вопросом, так ли это на самом деле. Когда им говорят, что все хорошо, они верят всему, что слышат. Они не беспокоятся.
Ron: Я хочу сказать: то же самое происходит и в мире музыки, потому что самая большая ложь в музыке – это то, что в ней происходит множество событий, заслуживающих внимания, в то время как большая часть музыкальной продукции совершенно непритязательна, потому что люди просто не хотят пользоваться возможностями. А мы гордимся тем, что делаем всегда что-то такое, конечный результат чего нам неизвестен. Нам бы хотелось, чтобы люди были более критичны в отношении своих музыкальных пристрастий, потому что музыка должна быть не тем, что вам просто нравится, а тем, что будит в вас настоящую страсть.
SR: Вас все время приходится догонять. Как там, где вы сейчас?
Russel: Мы чрезвычайно довольны тем, что в отношении нашей группы нельзя точно определить, что же мы делаем. И, я думаю, это как раз одна из причин, почему SPARKS выпустила двадцать альбомов, не имея массового коммерческого успеха. Мы просто чувствуем, что у нас есть цель, понимаете, отчетливое желание делать что-то, не похожее на поп-музыку и, в то же время, доступное людям – вот наше программное заявление, если в отношении того, чем мы сейчас занимаемся, стоит делать программные заявления! Вроде бы просто не играть по правилам поп-музыки. Я уже говорил, что все, буквально все, что вы слышите – это переработка старого, но к нам этот процесс больше не имеет отношения! Поп-музыка существует уже, наверное, больше пятидесяти лет, и ведь есть люди, которые желают раздвинуть границы возможного, в то же время, не выходя за общие рамки. И нам нравится то, что мы делаем, по крайней мере, мы чувствуем, что выполняем свою часть работы по раздвиганию этих границ.
SR: Какие имиджи будут популярны в будущем?
Ron: Не знаю. Я не знаю даже, что будет в ближайшем будущем, учитывая, что люди слушают сейчас. Кажется, что сейчас слушателям все больше и больше требуется визуальное сопровождение музыки. Это кошмар, я, может быть, старомодный, но я предпочитаю музыку, когда картинки появляются только у тебя в голове. А в будущем, я думаю, музыка будет сильно привязана к видеоряду, это уже сейчас наблюдается, этот процесс, но я думаю, в будущем он станет еще заметнее. Увы, простым людям неинтересно слушать музыку без картинок.
SR: А каким должно бы быть идеальное будущее музыки, по вашим представлениям?
Russel: Идеальное будущее музыки – это когда в каждом доме играет альбом SPARKS. И это правда.
SR: Опишите вашу студию, пожалуйста.
Russel: Мы работаем у меня дома, в студии в Лос-Анджелесе, где мы записали последние, наверное, пять, или что-то около того, альбомов. Высокие технологии становятся относительно доступны всем, и в этом имеется существенный плюс. Разве можно сравнивать с тем, что было раньше, когда вы ничего не могли сделать без финансирования со стороны звукозаписывающей компании? Когда можно не спешить, подумать над тем, над чем ты работаешь – восемь часов в студии в день – и возможность выбросить все, что было сделано в эти восемь часов. Здесь у нас в студии есть цифровые звукозаписывающие аппараты и все такое, и нам нравится эта свобода и эта особая атмосфера, так отличающаяся от атмосферы профессиональной звукозаписывающей студии, коммерческой, где постоянно кто-то за тобой наблюдает, и даже если никого не видно поблизости, все равно остается ощущение, что за тобой следят. Нам нравится ощущать, что в помещении нас только двое и никакой, так сказать, активности за бортом. Можно сосредоточиться и не думать о том, что кто-то тебя слышит, потому что это здорово мешает, когда ты начинаешь волноваться из-за того, что кто-то тебя слышит, даже если это просто звукоинженер, – сразу начинаешь думать: а что он думает о твоем исполнении? А так мы полностью замкнуты на себе: я беру на себя техническую часть, а Рон – сочиняет и играет. Так что мы совершенно независимы в этом плане. Еще у нас есть двое постоянных музыкантов.
SR: Здорово. Вы знаете, Special Radio работает с целым рядом молодых музыкантов.
Не хотели бы пожелать что-нибудь тем, кто серьёзно задумался о музыкальной карьере?
Russel: Не знаю, это трудное бремя. Очевидно, если кто-то стремится стать музыкантом, нужно поощрять его в этом стремлении. Но нужно быть по-настоящему преданным своей мечте, получать удовольствие от своих опытов, потому что если вас волнует коммерческая сторона процесса, это все здорово затрудняет. Так что я могу пожелать начинающим – иметь энтузиазм.
SR: Удачи вам в ваших будущих проектах.
Russel: Спасибо, однажды я собираюсь приехать в Россию и сыграть у вас.
SR: Будем очень рады.
Russel: Спасибо. Пока.
SR: Спасибо за это интервью. Всем привет и удачи! Пока.
Ron: Спасибо вам!
Май 2005
Фото с сайта http://www.allsparks.com
———————
Ссылки по теме:
Официальный сайт – http://www.allsparks.com
Био на русском – http://www.specialradio.ru/i/sparks
