James Woods

«И тогда я понял, что далеко не все потеряно».
Эфраим Севела «Легенды инвалидной улицы».
Для того чтобы должным образом описать все феноменальные способности этого совершенно особенного человека, нужно не просто хорошенько собраться с мыслями и выпить пару-тройку галлонов кофе, но и знать, в течение многих лет знать и пытаться поверить в то, что ты ни в чем не ошибаешься и что это и в самом деле возможно. Я не пытаюсь сейчас вскинуть вверх руки, в разные стороны растопырив пальцы, и почтительно их опустить, не позабыв и о покорно опущенной голове, но, думаю, что вам действительно стоит это услышать. Потому что я почти уверена в том, что наличие таких людей на белом свете делает вопрос о глупом нашем современном времени, не отмеченном людьми талантливыми, пустым звуком. Впрочем, судите сами.

«От времени и от людей можно ожидать всего, тем они и страшны».
Джулиан Барнс «Метроленд».
Как известно, для журналиста нет такого понятия, как «журналист». Для него есть вполне конкретное и, как журналист полагает, идентичное слово, и звучит оно так: «психолог». Что я имею в виду? – спросите вы. А мне и отвечать вам на такие вопросы нет никакого желания. Сами должны знать: не маленькие. Но раз уж вы спросили, отвечу. Слушайте.
Журналист узнает, что у Джеймса Говарда Вудса, родившегося в далеком 1947 году, отец был кто? Правильно, военный. И делает однозначный вывод: бедный маленький мальчик! И пишет: Джеймс Вудс с детства страдал комплексами неполноценностями, речь у него была плохо развита, а в голову вбиты католические каноны (которые, как известно, очень ценятся патриотичными американскими военными, да еще и отцами к тому же).
А я вам вот что на это отвечу: вы сумасшедший. Потому что, хоть отец у Вудса и был военный, а этот военный приносил по утрам своей любимой жене кофе в постель, после чего брал старшего сына за руку, сажал его к себе на колени и с упоением читал ему Шекспира. Такое нехитрое образование позволило Джиму цитировать целые главы классической литературы (на языке оригинала, притом) и набрать IQ выше, чем у 99% американских профессоров.

Теперь вы понимаете, о чем я? Прекрасно, едем дальше.
Мама у Джеймса тоже была женщиной хоть куда. Ну вот, посмотрите.
Когда Вудсу было всего-то навсего двенадцать лет, а его младшему брату, Майклу, и того меньше, боготворимый ими отец умирает во время операции. Спросите: «Какой?», – а я вам честно отвечу: «Не знаю». Кстати, именно тогда Джеймс загорелся мечтой стать хирургом. Но, как и все первые заветные мечты, и эта не стала исключением и вскоре оказалась совершенно невозможной для исполнения: Джеймс налетел на стеклянную дверь и очень сильно повредил сухожилия, из-за чего его руки частично потеряли подвижность, а хирургу, как известно, никак нельзя оперировать лишь частично подвижными руками.

Жизнь, как вы видите, наступает веселая. Тогда их неугомонная мать, пытаясь to get by, приходит к выводу, что им с сыновьями нужно что-то очень радикальное и очень интересное. И не находит ничего лучше, чем… открыть детский сад. Оказалось, что у нее к этому была, по меньшей мере, страшная тяга, а по большей – призвание. Семья теперь могла пить утром свое молоко и есть индейку на День Благодарения. Джим в это время учит французский и играет на гитаре. И, должно быть, не ест ту самую индейку. (Вывод напрашивается при просмотре Вудсовских фотографий: уж больно худ).
В семнадцать лет, блестяще сдав экзамены, Джеймс получает приглашение сразу четырех университетов и выбирает, конечно, самый престижный на тот момент Массачусетский технологический институт. В коем в ближайшее же время горько разочаровывается: студенты скучны и обычны, преподаватели глупы, а до окончания вуза еще далеко. Бывало даже, что Джеймс вступал в горячие споры с педагогами, наизусть произносил несколько нужных страниц, лишь после чего замечал, что у визави трясутся сжатые руки, а все студенты удивленно, смущенно и… презрительно смотрят на этого странного человека, которого за глаза, а вскоре – и в лицо, называют выскочкой.

Вскоре Джим записывается в студенческий театр, где отыгрывается по полной. Но даже это не дает ему полного успокоения, и за два месяца до окончания института Джеймс все-таки делает жест рукой и «самоотчисляется» в знак протеста против войны во Вьетнаме.

«Гинемер! Ты будешь вторым Гинемером! Ты будешь героем, будешь генералом,
Габриэлем д’Аннунцио, французским посланником!»
Ромен Гари «Обещание на заре»
Вудс приезжает в Нью-Йорк. Стоит заметить, что при своих постоянно шевелящихся, простите, но извилинах, Джеймс не имеет никакого представления о том, что ему стоило бы делать дальше. Политологом он быть явно не хочет. По собственному замечанию, проктологом тоже. Проктологом он не хочет быть даже больше всего на свете. Тогда, вспомнив о студенческих театральных опытах, он уверенной походкой идет на Бродвей.
Его первая квартира стоит 28 $ в день. Это довольно трудное, но очень веселое и живое время, и Вудс потом его будет часто вспоминать и всегда очень ценить, потому что театр дал ему не только возможность быть, не скромничая, но самым талантливым американским актером, но и зажег в нем настоящую страсть к тому, что он до сих пор делает.
Через некоторое время Вудс понимает, что уже в силах пробовать себя на большом экране. Его первый фильм был снят, когда актеру уже исполнилось 25 лет, назывался «Посетители» и был озвучен музыкой Баха, Иоганна Себастьяна. Больше о нем ничего неизвестно, потому что в России он не выходил. И вот с того самого момента Вудс начинает свой триумфальный… нет, не шествие, конечно, а бег, самый настоящий: снимался он в худшем случае в двух фильмах в год, а обычно и больше, набрал себе в коллеги лучших мира сего, а в режиссеры – просто богов. В его послужном списке есть Оливер Стоун, Серджио Леоне, Мартин Скорцезе, Девид Кроненберг, София Коппола, Ларри Кларк и десятки других.

Говорить о его фильмах очень сложно, потому что у него их… 99! Конечно, «Однажды в Америке». Конечно, «Холокост». Да, нельзя забыть и о «Гражданине Коне», «Чаплине», «Проклятии голодающего класса», а также «Никсоне», «Призраках Миссисипи» и да, «Очень страшном кино».
Теперь вы видите? Я не в силах поместить даже в двадцатилистовую статью информацию, достойную этого человека. К тому же он, как можно догадаться, не из категории типажных актеров, и каждая его новая роль сыграна по-новому. Из-за чего ни о какой классификации речи быть не может.

«Ты отлично поработал, Джим. Теперь тебя ждет семья»
Бог.
Именно эту фразу Вудс очень хотел бы услышать от Бога, а пока что он за утренним кофе, мельком взглянув, цитирует пять-шесть толстых американских газет, снимается в кино, в котором считает нужным, расстается со своими женщинами и очень любит свою собаку, презирая «крикливых, пьяных людей, которые имеют власть над другими людьми».
За спиной же у него множество наград, среди которых, о боже мой, нет Оскара, скандалы с неприятными ему людьми, любовь к слову «уважение» и стремление, чистое, как слеза младенца, к бесконечному и далекому, да, совершенству.

Джеймс Вудс – это не просто звезда, это солнце.

https://youtu.be/nKtsBxLgdX8