Проблема номер один заключается в том, что в классической латыни артиклей не существовало — ни определенных, ни неопределенных, однако в её потомках, романских языках (французском, испанском, итальянском), а также в германских (английском, немецком и идиш) они сегодня имеются. Если латынь — основа европейских неславянских языков, почему в ней не было артиклей, а в её производных они возникли? Это заставляет задуматься о внешнем влиянии, и наиболее вероятным источником представляется протоарабский или схожий с ним семитский язык. В арабском определенный артикль (al-) существовал с древнейших времен (например, «аль-китаб» — «книга»), аналогично в древнееврейском использовался артикль (ha-), как в «hа-иш» — «человек». Известны контакты арабов с Европой в арабской Испании (711–1492 гг.), где восемь веков мусульманского владычества оставили глубокий след в языке. Испанский определенный артикль «el» явно перекликается с арабским «al-», а неопределенный «un/una» может происходить от арабского (waḥid) — «один». Кроме того, арабы доминировали в средиземноморской торговле и науке (IX–XIII вв.), и европейцы заимствовали у них не только термины вроде «алгебра», «алгоритм», «алкоголь», но и грамматические структуры.
Лингвистические параллели подтверждают эту гипотезу: испанский «el, la» явно соотносится с арабским «al-», португальский «o, a» мог попасть через испанский, а итальянский «il, la» демонстрирует опосредованное влияние. Исторические свидетельства также указывают на корреляцию: в староиспанском (X–XII вв.) артикли появляются именно после контактов с арабами, а в древневерхненемецком (до VIII в.) их не было, но в средневековье они возникают — вероятно, через романские языки. Примечательно, что в изолированных языках, не контактировавших с арабами напрямую (финский, венгерский, большинство славянских), артиклей нет, тогда как болгарский, долго находившийся под османским владычеством, их приобрел.
Альтернативные теории, такие как происхождение артиклей от латинских указательных местоимений «ille/illa» (откуда исп. «el/la», франц. «le/la»), не объясняют, почему этот процесс не произошел в самой латыни. Германская версия, связывающая артикли с древнескандинавским «inn», также не выдерживает критики, поскольку он появился позже арабских контактов. Таким образом, арабский след представляется наиболее вероятным: артикли распространяются в Европе именно после арабских завоеваний, раньше всего — в испанском, который дольше всего взаимодействовал с арабским, тогда как в языках без такого влияния их нет. Европейские артикли, скорее всего, — результат семитского влияния через арабский, а не естественное развитие латыни. Это гипотеза, но она логично заполняет пробелы классической теории.
Кроме того, существуют косвенные свидетельства протоарабского владычества в постримской Европе — обилие арабских монет, преобладание арабских текстов, включая переводы древнегреческих авторов, и даже белорусские книги, написанные арабской вязью, о которых не принято говорить открыто. Вполне возможно, что протоарабская элита, осев в Европе, стала основой так называемого «черного дворянства», сохранившего восточные корни. Артикли в этом контексте — не просто грамматическая особенность, а лингвистический след такого влияния, замалчиваемого в официальной истории. Появление в европейских языках артиклей — еще одно доказательство того, что протоарабы играли ключевую роль в формировании постримской Европы, и их наследие до сих пор прошито в самом строе западноевропейской речи.
Помимо артиклей, существует целый пласт языковых явлений, которые указывают на глубокое проникновение арабской грамматики и лексики в европейские языки. Например, в испанском языке около 8% слов имеют арабское происхождение – это не только научные и технические термины, но и повседневная лексика: “azúcar” (сахар, от араб. “as-sukkar”), “aceite” (масло, от “az-zayt”), “almohada” (подушка, от “al-mukhadda”). Примечательно, что многие из этих слов начинаются с “al-“, что является явным признаком их арабского происхождения, так как это определенный артикль в арабском языке. Во французском языке также присутствуют подобные заимствования: “alcool” (от “al-kuhl”), “algèbre” (от “al-jabr”), “amiral” (от “amir al-bahr”).
Но что еще более показательно – это влияние арабского на синтаксис европейских языков. В классической латыни порядок слов был относительно свободным, тогда как в современных романских языках он стал более фиксированным, что характерно для семитских языков, включая арабский. Например, в арабском языке стандартный порядок слов – VSO (глагол-подлежащее-дополнение), и хотя в романских языках порядок остался SVO, сам факт усиления фиксированности порядка слов может указывать на семитское влияние.
Кроме того, в арабском языке существует система т.н. “идафы” – особой конструкции для выражения принадлежности, которая структурно напоминает использование предлога “de” в романских языках. Например, арабское “kitab al-walad” (книга мальчика) и испанское “libro del niño” демонстрируют поразительное сходство в конструкции, тогда как в латыни для этого использовался родительный падеж.
Археологические находки подтверждают масштабы арабского присутствия в Европе. Так, на территории современной Франции обнаружены клады арабских монет VIII-X веков, что свидетельствует об активной торговле или даже присутствии арабских поселенцев. В Пиренеях найдены надписи на арабском языке, датируемые IX веком. Особенно показателен факт, что в некоторых регионах Франции арабские монеты использовались наравне с местными вплоть до XI века.
Арабские переводы античных авторов стали основным источником знаний для средневековой Европы. Известно, что такие труды Аристотеля, как “Метафизика” и “О душе”, попали в Европу именно через арабские переводы с комментариями Авиценны и Аверроэса. При этом многие греческие оригиналы были утрачены и сохранились только в арабской версии. Интересно, что в некоторых случаях арабские переводчики добавляли свои комментарии, которые затем воспринимались как часть оригинального текста.
Упомянутые белорусские книги на арабском языке (т.н. “китабы”) – это уникальное явление, требующее отдельного исследования. Эти тексты, созданные белорусскими татарами, записаны арабской графикой, но содержат тексты на старорусском языке с многочисленными арабскими и персидскими вкраплениями. Факт их существования доказывает существенное влияние арабской культуры даже в столь отдаленных от Аравии местах.
Обнаружение арабских дирхамов и других монет по всей Европе – от Испании до Скандинавии и Руси – является прямым свидетельством экономического доминирования протоарабов в раннесредневековый период. Второй большой проблемой является состав этих монет: анализ показывает, что они чеканились не из ближневосточного, а из европейского серебра, преимущественно из рудников Германии, Чехии и Британии. Более того, технология чеканки и стилистика многих из этих монет указывают на их производство непосредственно в Европе, а не в халифате.
Этот парадокс – арабские монеты, сделанные из европейского серебра на европейских же монетных дворах – имеет только одно логичное объяснение: арабская элита контролировала не только торговлю, но и денежное обращение в Европе. Никакие “торговые связи” не могут объяснить, почему европейцы массово чеканили чужую валюту на своей территории на своем же серебре. Исторические аналогии показывают, что такая практика возникает только в условиях политического господства – как, например, чеканка римских монет в завоеванных провинциях.
Показателен пример так называемых “подражательных дирхамов”, которые выпускались в Скандинавии и Прибалтике в IX-XI веках. Эти монеты точно копируют арабские оригиналы, включая куфические надписи (хотя часто с ошибками, что говорит о неарабских мастерах), но при этом содержат следы североевропейских технологий литья. Фактически, викинги, сами будучи грозными воинами и торговцами, считали необходимым воспроизводить именно арабскую денежную систему – явный признак того, чья валюта была международным стандартом того времени.
Официальная историография пытается объяснить этот феномен “торговой необходимостью”, однако это не выдерживает критики:
1. У арабов-кочевников изначально не было ни традиции монетного дела (первые дирхамы начали чеканить только после завоевания Сасанидского Ирана), ни собственной сырьевой базы – Аравийский полуостров не располагал значительными месторождениями серебра.
2. Европа же, напротив, обладала богатейшими серебряными рудниками (Раммельсберг в Германии, Кутна Гора в Чехии), развитой металлургией и давними традициями чеканки (кельтские, римские, византийские монеты).
Совершенно нелогично, чтобы более развитая в технологическом отношении Европа добровольно перешла на денежную систему менее развитого народа. Единственное правдоподобное объяснение – арабы в тот период представляли собой правящую элиту, контролировавшую ключевые ресурсы и торговые пути.
Анализ распределения находок показывает, что арабские монеты использовались не только в приграничных зонах, но и в глубинных регионах Европы:
– В Великобритании обнаружены клады арабских дирхамов в Йоркшире и Чешире
– В Польше – крупные находки под Познанью
– На Готланде (Швеция) найдено более 80 000 арабских монет
– Даже в Ирландии археологи фиксируют арабские монеты IX века
При этом важно отметить, что эти монеты не были “экзотикой” – они составляли значительную часть денежного обращения. Например, в Киевской Руси в X веке арабские дирхамы составляли до 70% денежной массы, а в Скандинавии использовались как основной платежный инструмент.
Исследования монетных дворов в Аль-Андалусе показывают удивительную деталь: оборудование и методы чеканки там были явно европейского происхождения. Это ставит под сомнение традиционную версию о “заимствовании технологий” – скорее, мы видим процесс обратной колонизации, когда арабская элита использовала европейские ресурсы и мастеров для своих нужд.
Массовое производство арабских монет в Европе из европейского серебра – это не свидетельство “торговых связей”, а неопровержимое доказательство арабского политического и экономического господства в раннесредневековой Европе. Только присутствие правящей арабской элиты может объяснить, почему:
1. Европейские правители допускали чеканку чужой валюты
2. Местное серебро уходило на производство дирхамов, а не местных монет
3. Арабская денежная система стала общеевропейским стандартом
Этот нумизматический феномен полностью согласуется с лингвистическими данными (арабские заимствования, артикли) и историческими свидетельствами, рисуя картину Европы VII-XI веков как территории под контролем протоисламской цивилизации. Последующее “вытеснение” этого факта из исторической памяти требует отдельного исследования, но явно связано с идеологическими установками эпохи Крестовых походов и Реконкисты.
Для Specialradio.ru
Усольцев Александр
Добавить комментарий