Хотите верьте, хотите – нет, а Облачный Край был первой группой т.н. советского рока, которую мне довелось в своей жизни услышать (если не считать кассеты с “Радио Африка” в 84м году в таком поганом качестве, что я вряд ли бы отличил ее от скажем, Кинг Кримсон). Это само по себе удивительно, так как эта архангельская братия была в том 86-ом году группой полумифической. Одна из старейших российских хардроковых команд записала свои первые альбомы на заре восьмидесятых, на которых были представлены песнопения, явно навеянные Deep Purple в, пожалуй, наиболее примитивной технической реализации. Несмотря на явную принадлежность к “борцам перестройки”, Облачный Край не вписывался ни в ряды питерского рока (начиная с 84 года записывались они у Тропилло), ни в нарождавшуюся псевдо-металическую сцену (ВИА Ария и иже с ними). В отличие от питерского рока, характеризовавшегося приматом лирической зауми над позаимствованной у западных икон музыкой, архангельцы делали упор на “забой” и хардроковый драйв, в лирике редко поднимаясь выше уровня стенгазеты в колхозном клубе, оперируя чудовищно ходульным, гопницко-бытовым лексиконом. Однако нужно быть слишком узколобым, дабы не видеть в этом подходе изрядной доли стеба, абсолютно чуждого (и по сей день) ариево-круизовой кодле. К тому же, нарочитая неотесанность аранжировок и звука при заметной технической подготовленности музыкантов не соответствовала имиджу патентованного метала а-ля рюсс, в массе своей способной лишь перекладывать на свой лад что-то из Iron Maiden и Saxon. Несмотря на заметное сродство к панку, Облачный Край также не стал частью экзистенциальной волны, поскольку смотрел на события даже планетарного масштаба глазами тракториста. Записав в 85-ом году, пожалуй, лучший свой альбом “Стремя и Люди”, группа исчезла из поля зрения публики. В 91-ом на фирме Мелодия был отпечатан пресный и скучный “Свободы Захотели?”, после чего группа окончательно почила в бозе. Вышедший в конце 90-х новый альбом под названием “Любовь к жизни” был подан как собрание сочинений, спонтанно написанных за предыдущее десятилетие лидем группы Сергеем Богаевым, и хотя вышел под названием Облачный Край, фактически являлся соло-альбомом, ибо из старого состава кроме самого Богаева там никого уже не было. Поэтому я был удивлен, услышав в начале прошлого года о выходе «нового» альбома группы. Спустя примерно полгода поиск в интернете не выдал ничего обнадеживающего, кроме загадочной фразы о том, что альбом записан, сведен, и ходит по народу (как в свое время призрак коммунизма по Европе) на неофициальном CDR. Группа продолжает поддерживать свой полумифический статус, – даже в то время, как совершенно неожиданным образом этот альбом в виде профессионально изданного компакт-диска нашелся на Горбушке, Сеть продолжает хранить молчание (на январь 2004г – Д.М.).
В силу вышеизложенного, удобнее всего рассказывать об этом творении в контексте предыдущих работ группы, для чего необходимо упомянуть изменения в звуке, по-видимому, появившиеся в результате перетряски состава. Вместо более или менее привычного хард-рока, – с зычным, легко узнаваемым вокалом ныне отсутствующего Олега Рауткина, – который Облачный Край играл в 80х, музыка заметно сместилась в металлическую область. Гитара безраздельно царствующего теперь Богаева заняла доминирующее место в звуке, издавая теперь сочный звеняще-хрустящий скрежет, которым на западе обычно выделялись NWOSDM (New Wave of Swedish Death Metal) группы, записывавшиеся в Abyss Studios Питером Тагтгреном (Hypocrisy). Вокал Богаева, не отличавшийся рауткинской сочностью, представлял собой более привычный для такой музыки хрип, растворявшийся почти без остатка в море гитарного рева, отчего лирика разбиралась с трудом. Ритм-секция подтянула гайки. В таком виде перед слушателем предстал материал Любви к Жизни, основным недостатком которой являлось обилие балласта.
На новом альбоме затягивание гаек продолжилось. Как практически на всех альбомах Края (за возможным исключением ни на что непохожего “Сельхозрок”, 1982 и “Стремя и Люди”), в Патриоте зияет гигантская пропасть между техничной, тяготеющей чуть ли не к авант-прогрессивному thrash metal (“Тупая”), музыки, и тем же кондово-бытовым диалектом чеканки года этак 84-го (если кто помнит “Вершину идиотизма”):
Обои забрызганы пивом,
Залито вином одеяло,
Но ты улыбалась игриво,
Ты многого не понимала.
Ты многого не понимала,
а проще сказать – не въезжала,
Я спел тебе грустную песню,
А ты почему-то заржала.
Похабно визжала, хамила,
Над всем сокровенным стебалась
К полуночи тупо напилась,
И так до утра провалялась.
…
Альбом получился не только весьма злобным (даже по меркам Облачного Края), но и невероятно “кривым”. Гитарные риффы стали еще более резкими и рубленными, гранича с индастриэл, звук – еще более сухим и звенящим, а эксперименты в звуке (вроде диких саксофонных вставок) и аранжировках носят не эстетствующий характер, а проводятся весомо, грубо, зримо. Всё вместе – необструганный, кособокий, криво сколоченный, но впечатляющий своей сырой энергией монстр на ходулях. Хотя, всё конечно, не так просто. Облачный Край не остался бы собой, если бы во всем этом месиве не присутствовала здоровая доля стеба, узнаваемого агрессивного трэша. Например, в замечательном номере “Настя” (сравните, кстати, с “Я Стою на Мраморном Балконе”):
Меня однажды, слышь, братан,
В натуре, не гоню,
Каким-то членом занесло на светскую тусню,
Банкиры, дипломаты, искусствоведы, снобы,
Поэты, музыканты, и просто долбоебы.
Стою в углу, на мне прикид не первой новизны,
Я просто как чилийский лох средь этой крутизны.
Как слива, синее лицо, прическа как папаха,
Наверно, с перепоя был, а может, с перетраха.
И далее, там же
Её глаза – Испания, коррида, темперамент,
Ажурное создание, а я весь как пергамент
Всё это играется под пещерный хэви в эстетике “Нападения Монстра на Двуногий Индивид (или Отгрызенный Символ)”. Начинающийся в подобном же духе духе (инструментальным “Маршем”) альбом заканчивается симфоническим “Вальсом”, где Богаев играет на электрической гитаре вместе с камерным оркестром под управлением Андрея Корельского. В результате мы имеем 46 минут практически лишенной балласта дикой, абсурдной, трэшевой, одиозной, политически некорректной, – как сама жизнь, – музыки. Альбом сводился в трех различных студиях, отчего получился несколько лоскутным. Относительно неважное сведение, которое я чуть было не записал в недостатки, добавляет трэшевости. Возможно, так играли бы ДК, если бы захотели переквалифицироваться в металлюги.
Одним словом, архангельцы порадовали. январь 2004
Д.М.
