Каждому, кто имеет хоть отдаленное представление о скандинавском блэк-метале, знакомо имя Кристиана “Варга” Викернеса, и его проекта Burzum, во младенчестве именовавшегося Uruk-Hai. Сей малый является, наверное, самой одиозной фигурой одного из самых одиозных направлений в экстремальной музыке. Молодой Кристиан, стоявший у истоков движения, наряду со своим приятелем Ойстеном “Юронимусом” Аарсетом (Euronimous), прогремел на весь андеграунд, и отчасти за пределами оного после того как убил первого в собственной квартире, якобы на базе идеологических разногласий. На этом факте можно было и ограничить внимание к Варгу, как последователю Герострата, не окажись у первого определенного таланта, едва ли ни большего, нежели у его жертвы.
В отличие от группы Аарсета, Mayhem, тяготевшей к thrash/death корням старой школы и придерживавшейся до определенного времени гаражной эстетики, проект Викернеса претендовал на идеологическую элитарность, от текстов песен, до заявлений в прессе и внешнем оформлении своих работ. В отличие от ксеро-качества ранних альбомов соратников по борьбе (Darkthrone, Mayhem), альбомы Burzum издавались в оформлении, по изысканности и качеству исполнения не имеющих равных даже среди столпов мэйнстрима. В частности, в оформлении настоящего альбома (как и трех предыдущих) использованы работы замечательного норвежского художника Теодора Киттельсена (1857-1914), черпающие вдохновение в красотах первобытной природы Норвегии и темных сторонах “преданий старины глубокой”. Из всех альбомов Burzum, Filosofem (“Мудрость”) воспринимается прессой наиболее неоднозначно. Это последний альбом, записанный им “на воле” (Викернес получил за убийство высшую меру в Норвегии – 21 год тюрьмы), и документирует поворотный момент в эволюции как его идеологических воззрений, так и музыкального жанра проекта. В силу последнего обстоятельства, а также особенностей звукорежиссуры, как блэк-металисты, так и поклонники dark ambient, зачастую не воспринимают альбом как целостную работу, и понять можно и тех и других.
Альбом начинается тремя блэк-металическими композициями в стиле, нащупанном на альбоме Det Som Engang Var, и развитом на следующем за ним Hvis Lyset Tar Oss, – размеренный среднетемповый блэк с характерным агонизирующим вокалом, и простенькой печальной мелодией пробивающейся сквозь стену гитарного дребезжания. На этом диске стена гитарного шума и реверберации толще, чем ранее, вокал прибран на задний план и пропущен через примочку, но слова всё-таки кое-где разбираются. В результате такой обработки звука человек, не знакомый со звуковой эстетикой первобытного сырого блэк-метал, вряд ли разберет что-нибудь с первого раза, и неизвестно, захочет ли он что-либо раскапывать дальше. Хотя все три упомянутые композиции достаточно равновесны, первая, Dunkelheit, обладает более цепкой мелодией и запоминается лучше. Испытание для слушателей начинаются дальше, с четвертого номера, удачно озаглавленного Decreptitude I, (от английского decrepit – ветхий, дряхлый, старый). В течение 7 с лишним минут Варг под запредельно препарированную гитару и какое-то побрякивание на заднем плане выводит жуткую звуковую панораму, невпопад выдавливая из себя слова, произносимые голосом смертельно раненой гиены. Это уже не блэк, еще не дарк эмбиент, и даже не индастриэл, а нечто находящееся в середине воображаемого треугольника, образованного этими тремя точками отсчета. Эта композиция могла бы служить иллюстрацией к картине Киттелсена Musstaad, репродукция которой изображена на вкладке (см. справа).
Далее наступает момент, который является основным камнем преткновения. После получасовой “чистки ушей с песочком” возникает тихий, минималистский номер длиной аж 25 минут, настолько разреженный и незаметный, что в нем невероятно трудно уловить какую бы то ни было динамику, как, например в работах Клауса Шульце (музыканта, повлиявшего не на одного экстремиста) периода около 72-74 годов. Даже по мелодии и средствам реализации, эта композиция с невероятным названием Rungang um die transzendentale Saule der Singularitat (“Путешествие вокруг трансцендентных столпов сингулярности” – да простят меня владеющие немецким, я переводил это с английского перевода и невзначай сыграл в “глухой телефон” – Д.М.), этот номер мог легко оказаться на шульцевских Blackdance или Picture Music. Этот же номер и стал основным яблоком раздора – я видел рецензии, где он назывался единственным на альбоме, достойным внимания, и наоборот. Конечно, внезапный переход от черного скрежета к эфирной пьесе не способствует плавности восприятия, но в эмоциональном отношении альбом течет более гладко, нежели может показаться на первый взгляд. Завершается “Мудрость” альтернативной, инструментальной версией Decreptitudе, где слушатель постепенно возвращается из полусонного транса к скрежещущей реальности.
Несмотря на существенный опыт прослушивания экстремальных опусов, мне пришлось прокрутить этот 64-минутный альбом раза три, прежде, чем я смог настроить свои органы слуха на восприятие этого альбома, и я могу сказать, что работы, в которых так отражена эстетика распада и тоска по утерянному и полузабытому миру, ныне доступному сквозь легенды и предания старины (недаром масса чернометалистов так поклоняется Толкиену), встречаются нечасто. Буклет содержит несколько репродукций картин Киттельсена, от его “природных” произведений, до рисунков из его цикла “Черная Смерть”, и, очень похоже, что Викернес писал свою “Мудрость” под сильным их влиянием, и его минималистские и чрезвычайно “сырые” блэк и дарк эмбиент соответствуют черно-белым карандашным наброскам художника, где “краски неярки, и звуки нерезки” (второе, правда, не следует трактовать буквально). Этот альбом адресован маргинально настроенной публике, например “новым язычникам”, или наиболее радикальной фракции эскапистов, а также людям интровертного склада, увлекающимся шумовыми экспериментами.
Д.М.
Август, 2003
