Все, кто жарил картошку в плохо проветриваемом помещении, хорошо знают – уже после того, как всё приготовлено и съедено, посуда помыта, и в воздухе на кухне уже начинают витать иные запахи, в соседних комнатах еще висит дымка подпаленного масла и запах жареной картошки. Нечто подобное произошло и с black metal. Через полтора десятка лет после известных событий в Скандинавии, дым Fantoft Stavechurch продолжает висеть в самых неожиданных закоулках, и потомки малазийских и бразильских викингов продолжают славить Тора, Одина, и норвежскую зиму, старательно копируя каракули из звукового букваря, начертанного ранними Celtic Frost, Bathory и их норвежскими последователями, имена которых уже начинают набивать оскомину (в то время, как на кухне…).
Дым этот, разумеется, просочился и на территорию одной шестой части суши, но, как справедливо заметил герой фильма Формула Любви, все завоеватели будут гибнуть под Смоленском. Кроме зудящего неизбежным радиоактивным фоном роя школяров, старательно штудирующих уже упомянутый букварь, были и те кто сообразил, что “то, что для норвежца хорошо, русскому…”. Разумеется, отдельные искры самостоятельных идей не подожгли костер БМ-ренессанса, да и в двухтысячных годах таковой был бы в лучшем случае фарсом, но оказались в состоянии на короткое время реанимировать дух эпохи и задним числом заполнить пустовавшее место скифов и варягов на карте extreme metal андеграунда. Впрочем, не только extreme и не только metal.
Вышедший год назад дебютный альбом харьковских Drudkh изчально влетел в зону внимания жителей подземелья используя кинетический момент материнской группы Hate Forest, с наклейкой “side project”. Поскольку музыка на Forgotten Legends заметно отличалась от всего, что издавал Hate Forest, проект этот был воспринят именно как средство выражения артистических амбиций музыкантов, по определенным причинам не вписывавшихся даже в достаточно пестрое основное меню материнской группы, но всё же оказался в состоянии добраться до культового статуса. Настоящий альбом был записан год назад и довольно долго разгуливал на кассете, создав к моменту переиздания на диске определенный гул. Один из основных стереотипов, который опрокидывает этот альбом, состоит в том, что Блэкметаллер Обыкновенный – сушество черно-белого окраса, активное исключительно зимой, преимущественно по ночам, впадающее в спячку в остальные времена года. Вместо того, чтобы махать образной дубиной неведомой арктической зимы, Drudkh обратился за вдохновением к не менее завораживающим, и несравнимо более родным картинам отечественной осени. Оформление альбома сделано в духе предыдущего – яркие картины золотого осеннего дня (которые вполне могут послужить иллюстрацией к одной из песен, “Glare of Autumn”), никак не вяжущиеся с понятием extreme metal, и на фоне которых логотип издательства Supernal Music смотрится довольно сюрреалистично. Оттолкнувшись от минималистского эмбиентного метала в духе Burzum среднего периода, дуэт сделал большой шаг в сторону от клаустрофобного звука, решив заодно, что его задачей не является оттаптывание ушей слушателю запредельным напором ударных и струнных (с этой задачей, кроме всего прочего, успешно справляется основная группа). Наклеенный на группу ярлык “депрессивный блэк метал” нынче вряд ли применим, поскольку музыка стала ярче, сочнее, разнообразнее, и утратила какие-либо намеки на депрессию.
Сорокаминутный альбом состоит из пяти полновесных композиций с полутораминутным акустическим вступлением (“Fading”), и включает в себя элементы, доселе в музыке харьковчан не встречавшиеся. Как и ранее, Drudkh играет среднетемповую, “созерцательную” музыку, которая на первой после вступления композиции, “Summoning the Rain”, напоминает Graveland или отечественный Алконост. Более “теплый” гитарный звук теперь дополнен клавишными, создающими еле заметную звуковую подложку. Появились также фолковые элементы (на довольно заздравной “Sunwheel”). Медитативно-трансовые ударные уступили место довольно разнообразной игре, поддержанной угадывающейся акустической ритм-гитарой, или иным щипковым инструментом (группа по своему обыкновению хранит молчание относительно каких бы то ни было деталей предприятия), напоминая о фолк-психоделии начала 70х. Эта же преемственность проглядывает в шуме воды, ветра, и прочих природных явлений, которыми перемежаются композиции. Гвоздем программы, а точнее, двумя, являются заключительные номера, “Winds of Might Forest” и “The First Snow”. Первая – эпический гимн в котором прослеживаются намеки на прогрессив (в том виде, в каком этот жанр реализовал Arcturus в куцых блэк металлических рамках). Вторая из них, и единственная, напоминающая о стилистических корнях, написана по-видимому под влиянием Gebrechlichkeit, но прослушивание этих двух номеров подряд дает наглядное представление о разнице между украинским простором и норвежской тюрьмой.
По своей стилистике и эстетике, “Autumn Aurora” вряд ли можно квалифицировать как блэк метал как таковой, за возможным исключением характерного для стиля вокала, к тому же задвинутого при сведении чуток подальше на задний план. При желании, его можно отнести к определенному “через отрицание” собирательному жанру пост-БМ, но с одной оговоркой. На бывшей БМ-кухне, кроме разлетевшегося по закоулкам запаха жареной картошки, и очисток в виде эпигонов “подвальной сырости” седьмого колена, осталось большое количество столпов жанра, занявшихся чем-то другим. Надо отметить, что несмотря на то, что в более-менее классический период парни черпали вдохновение в киттелсеновских лесах, большинство из них проживало в городах (а некоторые, например Ларс из Solefald, были к тому же по совместительству ди-джеями), и в конце концов, влилось в урбанистическую субкультуру, преимущественно эмбиент и индастриэл. Несмотря на то, что элементы упомянутых жанров в малых дозах присутствуют и здесь, Drudkh по-видимому, двинул в радикально ином направлении, что-то вроде эзотерического этно-рока. Насколько это блэк и насколько это метал, остается в мраке размытости определений музыкальных жанров, и является вопросом в общем-то, праздным.
Д.М.
Март, 2004
