ЛУКАШЕНКО ВИДЕЛ СОН
Вопреки всем своим репутациям, к этой группе я всегда питал искренние симпатии. Легкая уличная хулиганистость, ненавязчивые отсылки к безупречно отрефлексированной ВИА-эстетике, волшебные яростно-минорные акценты… «Стал Земфиру слушать – многое понравилось»… Но, при всех самых теплых чувствах к данному проекту и гибнущей Белоруссии – стране, еще недавно остававшейся последним оплотом дешевого «пива с пробкой», – невозможно не закрыть глаза на ряд печальных нюансов. Одноразовость, блин! Болезнь рубежа столетий. Как бы хороша ни была сия концепция, не исчерпать ее первым же альбомом не смог бы даже Мики Барсон. Огромные и подвижные зенки Михалка не могут искупить его же мелковатой стилистической статичности, частично восполнять которую могут лишь малопродуктивные смены бездарных саундпродюсеров (к цивильным обращаться неловко), бессмысленные подъемы и спуски гитарной жесткости, клинические педалирования медной группы и т. п. Плен молодецки-плаксивого блеяния, в котором изначально находится Михалок, может, конечно, довести его до мимолетной вокальной истерики, но никогда не выведет за рамки чертовски (sic!) узкого, при всей его внешней разудалости, жанра.
Отчаянные болтания проекта в его безнадежно обсосанной фирменной стилистике фрагментарно подкрепляют прямолинейные – и тем более подкупающие – обращения к нетленной классике. Франсис Лей («Сочи») и Пол Маккартни («Гоп-Хип-Хоп») здесь радуют уже одной только своей актуально обозначенной честными белорусами равноценностью – перед справедливым временем и бесстрастной вечностью. Лишний раз ткнуть массы носом в этот еще не вполне затертый нюанс бытия пока что, кажется, небесполезно.
