Скромная девушка, уроженка Казани, имеющая чёрный пояс по каратэ, точёную фигурку-скульптурку, глубоководные блюдцеподобные глаза. Её одноклассники по школе утверждают, Марина Максимова ничем особенным не выделялась, была такой же простой школьницей, как и любая Галя, Жанна, Маргутя . Но правда, постоянно качала права с учителями, была ребёнком нервическим, эксцентричным и самовлюблённым. Видно, предчувствовала, что когда-то придёт время и к её ногам упадёт целая страна – 1/6 часть суши: татары, казаки, москали и другие многочисленные народы её родины.
Ещё в школе «Максим» получала галактический кайф и удовольствие от чтения собственных стихотворений, выступлений с песнями в каком-нибудь актовом зале главного казанского дома культуры или кинотеатра.
Её первые авторские произведения «Заведи», «Чужой» будут вечно помнить слушатели клубов Казани, Петербурга, Мурманска, Ростова-на-Дону, Жмеринки и Калининграда.
Прошли года, в её дискографии один лонгплэй, второй на подходе. Работа над новым материалом окутана тайной, «майной и вирой», а то и другими пубертатными фобиями малолетней певицы. Социально-концептуальные трэки «Максим» высоко ротируются на радио и ТВ-каналах.
Оказывается, сценарии к клипам автор пишет сама, от руки, говорит, что так удобнее ловить космическую энергию, экстраполируемую архитектором вселенной через её гипакамп в руку, а затем она всё редактирует в компе через программу «word platinum».
В них за основу взяты сюжеты из непродолжительной, но такой яркой собственной жизни.
Многомиллионная армия «рассейских» фанов и почитателей таланта «Максим» покорена искренностью и подлинными чувствами, что присутствуют в подростковых песнях. Образ её прост, первороден как дикая трава на местном лугу, где нет ни пафоса, ни заморских хип-хопских понтов, а всё, как говорится, для здоровья, как русская баня или кружка крепкого первача.
Лолитоподобная девушка «Максим» в альбоме «Трудный Возраст» предстаёт «фрутти лупознательным», ищущим своё место в жизни ребёнком.
Проведем здесь некую параллель с каждым из нас, переход к другой социально-экономической формации сделал каждую бабку и старика, каждого токаря и рыбака, учёного и колхозника таким же слепым и беспомощным, идущим на ощупь.
На сонном хите «Отпускаю» можно обнаружить заимствования из «A-HA», Гарри Мура, Элтона Джона, Бьёрк и группы «Альянс». На эту песню явно не хватает танцевальной версии от Диджея Хелла или Томми Саншайн с Жиголо рекордс, а то и какого нашего электронного трагладита Романа Ушкина.
На медлике «Сантиметры Дыхания» слушатель погружается в книжную атмосферу подростковых снов, где есть своя золушка, принц, хрустальные башмачки, нет никакой порнушки и садомии реальной взрослой жизни, а есть только трогательные невинные поцелуи за щёчку или ещё куды.
Одноимённая песня альбома «Трудный Возраст» – танцевально-провинциальна, записана в лучших традициях региональной плюшевой музыки 90-х и её ярких представителей – группы «Руки Вверх».
Пародия на «Тату» – песня «Заведи» явно аранжирована под влиянием творчества этого псевдо-лесбо-электроклэш коллектива фром Раша.
Общепризнанный хит «Нежность» застолбил место в отечественной песенной культуре и моём сердце навсегда, я сказал нах, реально братан, а у кого вопросы, нах, бля, забиваем стрелу нах, на Петровке, бля, в семь сорок бля по херу, во вторник, я сказал, стволы, браты, будут разборы реально нах, всех загасим нах, бля на хер положу всех на хер, лобов и других уродов, нах, бля, я сказа-а-а-а-л…
На Josh Wink acidoподобном трэке «Пам-парам» обнаружил влияние клубной танцевальной культуры с элементами кислотно-щелочного транса, спидового гаража, хардового техно рэйва с кондовыми тонами и полуоттенками старого программного обеспечения.
Телевизионный хит «Ветром Стать» эффектен как в музыкальном, так и в визуальном плане, прямо как моя любимая музыка немецкого дуэта «Цвайраумвохунг». Слышал, в Германии наши иммигранты под воздействием этой песни мечтают вернуться обратно в южный Казахстан.
Песни из второго альбома, предоставленные мне недавно для прослушивания одним хакером, ещё более европеойдно аранжированы, хитовы, полифонично-академичны, грустны, и записаны с претензией на покорение не только русскоязычного мира.
«Maksum, We love you, baby»…
