Там было запланировано две песни: «Песня простого советского человека», ставшая «Про зайцев», и эта,- ну… «Помоги мне», исполненная Мордюковой и Ведищевой. А потом мне Дербенёв принёс стихи, которые мне о оч-чень понравились. Я обычно мелодии пишу раньше, а потом он пишет стихи. А тут я сел и потихоньку быстро написал музыку, у меня как-то сразу […]

И еще у нас было несколько «своих» песен моего сочинения – «По этой лестнице», которая, будучи «подпольным» хитом, попала впоследствии в «Афоню», в сцену, где Афоня беседует с девушкой, подружившейся с ним на танцах, у подъезда своей хрущобы (в недавней реставрированной и цифрово-ремастеринговой редакции фильма этой песни почти не слыхать, а ведь это была редкая и по тем временам довольно качественная студийная запись 1974 г., так что очень жаль), «Новгородский пир» – фольк-стилизацию на слова моих ближайших друзей Сережи Старостина и Сережи Шпакова, «Такие вещи» на слова Леонида Мартынова и, конечно, «Зеленый дол» на слова Роберта Бернса в переводе Маршака, тоже ставший к тому времени своего рода хитом.

Как-то мы сидели на кухне, и Тропилло долго, упорно, с большим энтузиазмом учил меня жить и указывал на недостатки в работе. А я по мере сил отбивался. Свинья, наконец, не вытерпел: «Слушай, он хочет, чтобы ты сказал: «Да, я – мудак!». Скажи это – и он успокоится. Я, вот, спокойно могу сказать про себя: «Да, я – мудак!» Что тут такого?».

Позднее вышел приказ Министерства культуры о запрете приема на работу в Росконцерт людей, не имевших прописки в РСФСР. Это привело к тому, что группу покинули В.Плоткин и А.Фельдбарг. Оба вернулись в Ригу. Появился новый барабанщик Михаил Файлзильберг.

Редакция спортивного телевидения предложила «Верным друзьям» для цикла телепередач «Зимние виды спорта» записать песню Н. Седаки, в русскоязычной версии известную как «Синий иней» (русский текст А. Азизова). После записи фонограммы в студии, ансамбль выехал в Ленинград, где был сделан ролик на фоне катающихся буеров в Финском заливе. Передача вошла в фонд спортивно-музыкальных телепрограмм.

Вскоре Валерий получает добро на запись своей второй большой пластинки. Однако, негласный договор между ними включал в себя еще одно условие – теперь Ободзинский мог работать только с вполне определенными авторами. Вера Дербенева (вдова поэта-песенника Леонида Дербенева) в книге «Леонид Дербенев: между прошлым и будущим» впоследствии рассказывала, как к ним пришел Валерий Ободзинский и сказал, что «ему предложили записать пластинку-гигант маститые композиторы, то есть члены Союза композиторов, которые, к сожалению, не хотят, чтобы стихи к песням писал Дербенев – у них свои авторы».