“Люди могут изнасиловать и изувечить мое тело. Только я могу изувечить свою душу”.
(женщина-старейшина североамериканского индейского племени, Shaef, 1995)
Я подхожу к понятию психоделия как духовной культуре (музыка, литература, живопись, кинематограф, иные виды искусства), которая интеллектуально и эмоционально раскрывает и развивает ум, душу, дух, психику воспринимающего: слушателя, зрителя или читателя. Психоделия происходит от греческого слова psyche, что означает как душу, так и разум. В массовом сознании слово психоделия ассоциируется с психотропными средствами и, как следствие их приема, психоделической музыкой конца 1960х и начала 1970х. Мое понимание понятия психоделической музыки выходит за рамки каких-либо временных периодов и охватывает любую музыку, которая раскрывает душу, разум и дух как ее создателя, так и ее слушателя.
Такая музыка, словно магнитом, притягивает души и умы, восприимчивые к искусству и артистической деятельности человека созидающего. Она исследует творческие глубины человеческого духа и надчеловеческого Духа в самом процессе музыкального, эмоционального и интеллектуального поиска. Дэвид Томас, вокалист группы Pere Ubu (DeRogatis, 2003) характеризует психоделическую музыку как “кинематографическую музыку воображения”. Прочувствовав и поняв эту музыку однажды, трудно представить жизнь без нее, будь ты ее слушатель или создатель. Есть некоторые уникальные черты, присущие только психоделической музыке, которые придают ей такую магическую, магнетическую силу. Психоделическая музыка стремится схватить момент, поймать экстатическое состояние восприятия этого момента, внутренний ритм момента. Ограничение ее рамками психоделического рока упрощает ее сущность. Любая музыка, независимо от ее жанра, может быть психоделической, если она влияет, трансформирует, развивает, воздействует на психику человека на глубоком уровне взаимоотношений между ним и музыкой. Дженис Джоплин или Билл Еванс, Диаманда Галас или Бьорк, группы King Crimson или Led Zeppelin или Tanya Tagaq являются создателями психоделии из-за колоссального воздействия их музыки и духа на психику и ум слушателя.
Понятие психоделическая музыка в массовом понимании, как пишет DeRogatis (2003), сводится к наркороку, в то время как оно глубже и требует философского подхода. Творческий интеллект способен проявлять и делать психею, как свою, так и воспринимающего. Психоделия с греческого означает “показывать ум”, “проявлять душу”, “делать душу”. Интеллект и эмоции индивидуума являются главным объектом психоделии. Слушатель или зритель взаимодействует с психоделическим искусством и погружается вглубь своего “я”, отшелушивая в самом себе слой за слоем ненужное, наносное, выстроенное общественными правилами, нормами и табу. Будучи всемирным, это искусство освобождает своего зрителя или слушателя от тотальной силы и вездесущего проникновения идеологии классовой борьбы. Отыскивать его национальные атрибуты бессмысленно. Киснуть в анализах его феноменов ради постижения его сути – пустое. DeRogatis (2003) подчеркивает, что психоделические тексты песен “менее политичны, чем в фолк-роке, более игривы, чем в прогрессивном роке, и более открыты, чем в любом жанре” (стр. 16). Слушатель догадывается, интерпретирует, ищет ключи, а не четко и прямолинейно улавливает смысл текстов. Это вдумчивая игра между интеллектом и эмоциями как создателя, так и слушателя. Эта игра приближает их обоих к истине бытия. Она углубляет, усиливает, расширяет, и, как следствие, вдохновляет и воссоздаёт интеллектуальный и эмоциональный мир человека, что в конечном итоге способствует его переходу на новый уровень познания самого себя и мира.
DeRogatis (2003) полагает, что психоделия стала самым романтичным музыкальным жанром, потому что она освобождает слушателя от эмоционального и интеллектуального подавления; музыканты создают свою музыку в духе игривости и свободы, присущей детям, и с непредубежденным отношением, которое не ограничивается рамками “правильного” способа делать вещи. Leary (1999) убежден, что психоделический опыт может растворить любые интеллектуальные и эмоциональные блоки в процессе создания и восприятия музыки. Под “психоделическим опытом” он понимает употребление химических средств, и именно его подход лег в основу интерпретации психоделии и психоделического искусства в целом и музыки в том числе как результата воздействия на психику психотропных субстанций. Я же подхожу к понятию психоделия, анализируя этимологические корни этого слова. Создавая и развивая свой внутренний мир через интернализацию мира внешнего и открывая свой внутренний мир через его экстернализацию в мире внешнем, человек творческий одухотворяет взаимодействие между собой и миром. К сожалению, в сознании большинства людей, термин психоделия связан с использованием галлюциногенов или марихуаны, в то время как психотропные средства – лишь внешние стимуляторы психики, способные воздействовать на нее временно и не имеющие ничего общего с психоделической духовной аурой и глубоко психоделическим образом жизни, при котором создатель создает духовные продукты, “делающие” душу как его самого, так и того, кто их воспринимает, слушает, смотрит, читает.
Барабанщик британской психоделической группы Pink Floyd Ник Мейсон, говорит: “Некоторые инженеры рекорд студии “Abbey Road” были чрезвычайно талантливы и разработали очень странные звуки, и они никогда ничего не употребляли, разве что стакан пива” (DeRogatis, 2003, стр. 127). Имея за плечами 9 лет опыта сотрудничества с некоторыми андеграундными московскими музыкантами с 1994 по 2003 года, я постоянно получала “комплименты” на мои “crazy” психоделические записи как от обычных слушателей, так и профессиональных музыкантов, которые были убеждены в том, что эти уникальные вещи были спеты и сыграны в измененном состоянии, тогда как глубина и сила этих работ были достигнуты моими музыкантами и мной исключительно в процессе нашего глубокого духовного погружения в самих себя, что мы и делаем сейчас в группе “IgLa” в композициях Full Moon, Mother Nature, Just Wait, Monument Valley. Джон Пол Джонс, басист и клавишник группы Led Zeppelin, известный также за его психоделическое фортепианное соло для альбома группы Rolling Stones “Their Satanic Majesties” и демонический альбом “The Sporting Life”, созданный совместно с Диамандой Галас, отмечает, что “лучшая психоделическая музыка достигает того же эффекта без наркотиков” (стр. 389).
Психоделический рок как часть психоделической музыки в целом был рожден в Англии и оказал влияние на музыку Америки и Европы в 1960-е годы. Джон Рокуэлл, известный музыкальный критик, обозреватель и редактор, объясняет это следующим образом: “По сравнению с англичанами, американцы – словно счастливые обезьяны. Большинство американских рокеров не узнают симфонию Бетховена, если не будут раздавлены ею посреди шоссе. Результатом такого невежества является то, что американское искусство (музыка, живопись, поэзия, фильмы и др.) может развиваться, оставаясь необеспокоенным неубедительной манерностью интеллигентной чувственности. В Великобритании, низшие классы не получают удовольствие от такой изоляции. Классовое деление и сокрушительный авторитет культуры высшего класса процветают, по существу, беспрепятственно. Рокеры стремятся “облагородить” свою работу, чтобы сделать ее приемлемой для одобрения высшего класса” (стр. 170).
DeRogatis убежден, что “психоделическая рок музыка основана на английских традициях романтической поэзии и мифов о вымышленных и идиллических землях” (стр. 171). Она выражает многолетние романтические и пророческие аспекты британской культуры. Питер Габриэль понимает под психоделией музыку, где экспериментирование является стилем. Джимми Хендрикс отверг ярлык “психоделическая” для своей музыки: “Это смесь рока, блюза и джаза, музыка, которая развивается, которая совершается именно сейчас, это – музыка будущего” (стр. 177). Основной принцип создания психоделической музыки может быть выражен фразой Дины Вайнштейн: “Терять себя в музыке – понимать ее” (стр. 212). Джимми Пейдж подчеркивает: “Любой аномальный звук можно считать “психоделическим” – к примеру, звук записанной гитары, прослушанной в обратном направлении; это эффект галлюцинации, потому что вы не можете соотнести себя с тем, что это такое и что оно делает… Целью была синестезия – создание имиджей вместе со звуками. Дело в том, что в то время, не было никаких видеоимиджей, отвлекающих вас и создающих образ для вас. Видео погубило психоделический элемент. В школе Вальдорф в Англии не хотят, чтобы дети смотрели телевизор в раннем возрасте. К примеру, если вы увидели однажды Белоснежку на экране, это будет вашим постоянным образом Белоснежки” (стр. 390). Карлос Сантана так выражает свое понимание концепции психоделической музыки: “То, что люди называют психоделической музыкой – это всего лишь вход в дверь – иную дверь восприятия… Психоделическая музыка освобождает человеческий разум от индокринированного мышления. Есть что-то в выражении “Нанести визит самому себе”. В нашей музыке мы пытаемся сделать это даже сегодня – перенести людей туда, где им не страшно, где они не испытывают ни гнев, ни страх. Музыка остается мощнейшей психоделической силой от Бетховена до Джимми Хендрикса” (стр. 401).
Жить психоделическим стилем жизни или создавать психоделическое искусство – значит “разрушать границы и открывать двери куда бы ни было” (Derogatis, 2003, стр. 17). Если мы верим себе, своему голосу, своему духу и следуем своим путем, проложенным нам не обществом, не школой, не родителями, а своим видением и пониманием своего Я, тогда мы живем, творя, создавая, одухотворяя собою самого себя, другого и мир в целом. Правила, нормы, табу, возлагаемые на нашу психику с детства, высушивают ее, лишают ее древо ветвей и листьев, оставляя лишь ствол, обструганную палку, деревянного солдата армии Урфина Джуса, стандартный болт в общественном механизме системы. Творцы неудобны, непонятны, необъяснимы, потому кажутся угрозой стабильности и статус кво социального монстра по имени общество. Их пытаются уничтожить незамечанием, игнорированием, непропусканием к их слушателю, зрителю, читателю в сети полнейших иллюзий интернетной свободы. Там проложены зеленые коридоры для мейнстримовского бескультурья и установлены апендиксы-ловушки для подлинной культуры, которая не попадает на глаза случайного путника, не вбей он в поиск полное имя создателя или названия его работ.
Кто в музыкальном мейнстриме? Марионетки, легко манипулируемые пешки, те, кого можно быстро сунуть в экран и убрать оттуда без вреда монетарным прибылям шоу бизнеса и вкусам толпы. Через день воткнут в прокрустово ложе формата новые тела, двигающиеся в такт и открывающие рты. Гармонайзер вычистит фальшь, цифровые чудеса украсят любое невыносимое для уха слушателя звуковоспроизведение, миллионы запрограммированных “лайков” принесут владельцам шутов миллионы золотых монет.
Кто же создает психоделическую музыку ныне? Те, кого нет в мейнстриме, кто не облюбован средствами массовой информации, кто пишет музыку ради нее самой и невозможности жить иначе, без нее, вне ее. Такие одухотворяют себя и вселенную. Они – счастливые, потому что творят, а не производят, потому что их творчество не завязано с заказами и гонорарами. Оно независимо ни от кого и ни от чего. Оно межпланетно, бесценно и не измеряемо денежными знаками. Творчество и психоделика там, где нет обыденного человеческого обмена “купи-продай” и марксистского “деньги-капитал-деньги”. Психоделика делает душу человека и тем самым вкрапляет ее в духовную ауру планеты.
Коренные жители Канады верят, что Великий Дух Маниту, главная сила жизни планеты, живет в Манитобе, центральной провинции Канады и центре Северной Америки, и голос его слышен в страннозвучащих волнах в перешейке Narrows на озере Манитоба. Возможно, это Его психоделическая музыка, и через волны этого огромного озера, 13-го по величине в Канаде и 33-го в мире, Великий Дух передает свою творящую энергию всем созидающим людям планеты, чтобы она, психоделическая музыка, делающая душу, одухотворяла наше краткое пребывание в этом красивом мире.
ДЛЯ SPECIALRADIO.RU
Winnipeg, Canada, декабрь 2016
