Вместе с Надеждой Аполлинарьевной Казанцевой я был и в поездке по странам Юго-восточной Азии.
Мы прибыли в Лаос, когда там шла война. В столице страны Вьентьяне я увидел аэродром, где базировались как наши самолеты, которые помогали патриотическому движению, так и американские, которые помогали противоборствующим частям. И, даже нейтралисты, которые пытались примирить и ту, и другую стороны, там тоже держали свои самолеты.
Поскольку наших дипломатов пускали не везде, а музыканты летали повсюду, то с нами под видом техника путешествовал специальный сопровождающий, который собирал разведывательную информацию. Вот мы пролетаем американскую зону. Сопровождающий, глядя в иллюминатор, говорит: «Вон на земле валяется сбитый самолет! Видите? Это вчера американец рис своим сбросил, а они же его и сбили!..»
Когда труппа советских артистов приехала в Камбоджу, я узнал, что тамошний принц Нарадом Сианук окончил Парижскую консерваторию, великолепно играл на саксофоне, сам сочинял музыку. И я решил подготовить музыкальную фантазию на тему его музыки. Успех ее исполнения был таков, что принц Сианук наградил меня золотой медалью за популяризацию его музыки.
В Непале к нам пришел посол и говорит: «Здешний король пишет стихи. Не могли бы вы сочинить на его стихи песню и исполнить ее на концерте?» Посольский переводчик выбрал текст про любовь. Это была очень сложная задача, я ж не понимаю язык, на котором говорят в Непале! А когда ты пишешь музыку, то всегда появляются какие-то ассоциации с содержанием текста, возникает зрительная ассоциация с тем, о чем рассказывается в песне, создается настроение, но писать песню на незнакомом языке – это чистая математика. Тем не менее, я написал песню, и Надежда Аполлинарьевна Казанцева исполнила ее на концерте. Пела она, правда, по бумажке и, перевирая слова, но успех был стопроцентный.
Надежда Аполлинарьевна была мудрым и добрым человеком. Когда мы сидели в одной компании, мы не ощущали ее возраста. Она была сегодняшняя. С сегодняшним мышлением, с сегодняшним пониманием музыки. Она могла пошутить, посмеяться, и в то же время обладала глубокой мудростью. И сила этой мудрости притягивала нас всех, и я у нее очень многому научился. Кроме того, это был человек с великолепным вкусом. И сама она была потрясающим исполнителем. Это именно ей Глиэр посвятил свой знаменитый концерт для голоса с оркестром. Ей доверяли и с ее мнением считались в ЦК партии.
Когда я создал ансамбль, она посмотрела и поддержала. И в определенных кругах, где надо, она сказала, что вокально-инструментальные ансамбли пользуются у молодежи большой популярностью, но нам незачем, чтобы молодежь ориентировалась на Запад, поэтому давайте создавать собственные ансамбли. К ее точке зрения прислушались, потому что это говорил Классик с Большой буквы. И прямо скажу: ансамбль появился с ее помощью, и я ей очень благодарен за это. И вообще за всю ту мудрость, которую я приобрел, общаясь с ней.
– С чего вообще начались «Голубые гитары»? Вы много ездили за границу, у вас все было в порядке – и вдруг совершенно новая отрасль в эстрадной индустрии?
– К тому времени пришел в упадок жанр сборного концерта. Интерес к нему заметно ослаб. Был момент в 60-х, когда сборные концерты перестали пользоваться популярностью и стали преобладать сольные выступления эстрадных исполнителей: юмористов, певцов и певиц. Они могли соединяться по отделению, когда в одном отделении выступал один исполнитель, в другом – другой.
Зритель, которому нравился конкретный исполнитель, шел на него, а все остальное, что присутствовало в программе, считал бесплатным приложением: я пришел на Великанову и хочу ее слушать, а мне предлагают Иванова-Петрова-Сидорова, да балетный номер, да каких-то акробатов! Мне это не интересно! Я хочу Гелену Великанову и пойду на ее концерт! И таким образом началось вытеснение сборных концертов сольными концертами. Это было веяние времени.
Но здесь стало происходить следующее. Вот, допустим, я – руководитель коллектива, который работает с гастролером, и получается, что мы, музыканты, зависим от капризов и настроения гастролера. Я прекрасно все это ощутил на себе, когда сотрудничал с Тамарой Миансаровой. Она появилась на широкой сцене с моей помощью, и более того – с моей помощью она получила и лауреатство в Сопоте в 1963 году. Что значит «с моей помощью»? Тогда для выезда за рубеж собирался так называемый «треугольник» – партком, местком и профком – который давал характеристику и решал: выпускать артиста за рубеж или не выпускать? Кроме того, существовала выездная комиссия ЦК партии, которая разбирала все эти характеристики.
Все мы тогда работали в Москонцерте, руководство которого, и художественное, и партийное, написало отказ на выезд Миансаровой на фестиваль: мол, они не рекомендуют посылать Миансарову в Сопот, потому что это не есть лицо советского эстрадного исполнителя. Это решение было продиктовано тем, что новая стилистика вызывала у руководства Москонцерта неоднозначную реакцию.
Я к тому времени уже был членом комиссии ЦК ВЛКСМ по вопросам искусства и сумел убедить комсомольское руководство в том, что Миансарову необходимо направить на фестиваль в Сопот по линии ЦК ВЛКСМ, который имел свой выездной отдел и мог самостоятельно направлять людей за границу. Ну, а дальше – успех на фестивале в Сопоте! Потом еще несколько фестивалей, в том числе – Болгарии и Венгрии. В итоге Тамара стала лауреатом пяти или шести международных фестивалей! Но… она была очень импульсивная женщина с очень сложным характером! Кроме того, она вышла замуж за музыканта, который обладал не менее сложным характером. И когда мы возвращались на Родину из очередных зарубежных гастролей, я сказал ей: «Тамара, Боливар двоих не вывезет! Живите, работайте, как хотите, но я хочу жить самостоятельно».
После этого мы создали совместные творческие вечера с Эмилем Радовым, к тому времени уже известным эстрадным ведущим и автором, который много писал для эстрады. Мы взяли в программу Аиду Ведищеву, Веронику Круглову, Льва Барашкова и квартет «Аккорд». У нас была веселая программа «Моды смеются», в которой участвовали студенты текстильного института, которые показывали, как не надо одеваться. Очень забавно все это смотрелось и сопровождалось музыкой и песнями и различными эстрадными интермедиями.
Но дальше начала происходить такая странная вещь: как только певцы чуть-чуть приподымаются, у них начинает проявляться мания величия, которая заносит их совсем не в ту степь! Ведищева тоже создала себе массу проблем в силу непонимания некоторых моментов и того, как их надо решать. В результате уехала и живет в Штатах. Жалко! А что делать? Как правило, успех артиста напрямую зависит от того, кто стоял рядом.
Естественно, дальше встал для меня вопрос: ну, вот мы меняем одного исполнителя, другого, и каждому из них отдаем много сил, а потом начинаем все с нуля. Но все время с нуля работать не интересно и малоперспективно, потому что ты в очередной раз оказываешься в зависимости от исполнителя. И встал вопрос: как создать что-то, чтобы стать абсолютно независимым от исполнителя? Вот тогда и пришла мысль, что надо собрать музыкантов, которые могут не только играть, но и петь. И тогда мы сами будем являться этим гастролером, и уже не будем ни от кого зависеть.
Идея вокально-инструментального ансамбля родилась из желания быть независимым! Эта идея появилась в 1968 году, а в 1969 году она была реализована.
Сначала нужно было убедить самих музыкантов, что они могут быть личностями, а не просто аккомпанировать солистам. Потом уже, да, действительно, нужно было убеждать и руководство Москонцерта, и руководителей Главного управления культуры Москвы, и Министерство культуры РСФСР, и Министерство культуры СССР. Вопрос был даже не в том, что нужно было убедить министерское руководство, а в том, что опять я встретил большое противодействие со стороны ведущих эстрадных исполнителей страны. «Как можно это выпускать на сцену?! Они – музыканты, и у них отсутствует вокальная школа!»
Все новое всегда должно пробивать себе дорогу в жизнь. Вот здесь мне как раз и помогла Надежда Аполлинарьевна Казанцева, которая сказала свое веское слово: «Нельзя зажимать молодых талантливых исполнителей! Они должны совершенствоваться! Их можно шлифовать! Но все новое, что появляется, должно расти! А уж то, куда оно будет направлено, это зависит от нас!» Она это сказала на прослушивании, когда мы сдавали программу.
А на прослушивание тогда приезжали руководители и Главного управления культуры, и обоих Министерств культуры, и союзного, и российского. Но в худсовет входили и некоторые мастера эстрады: и Гелена Марцельевна Великанова, и великий актер-кукольник Игорь Николаевич Дивов, который был ведущим кукольником нашей страны, и классические музыканты, и наши известные балеруны. Худсовет был достаточно разнородным. В общем-то, польза от худсоветов, в принципе, была, потому что все хорошее рано или поздно пробивалось, выходило в жизнь и доходило до зрителя.
Интересно, что против создания вокально-инструментального ансамбля практически были тогда все. Все звезды, которые там были, к этому относились плохо. Они были не глупые люди, они понимали, что вокально-инструментальные ансамбли могут оттеснить их на вторые роли. Они обычно говорили так: «Вот как решат товарищи из министерства культуры, так и будет… А самостоятельно решить этот вопрос мы не имеем права…» Естественно, я пошел в ЦК ВЛКСМ, поскольку был туда вхож, и мог там и объяснять, и доказывать.
Но решающим оказалось мнение Надежды Аполлинарьевны Казанцевой, потому что и для ЦК партии, и для обоих министерств культуры – и СССР, и РСФСР, – она была человеком с непререкаемым авторитетом, и если она говорила, что кого-то нужно поддержать, значит, этого человека нужно поддержать. Она сыграла очень весомую роль в рождении жанра ВИА, за что я ей очень благодарен.
Первый состав «Голубых гитар» это певец и саксофонист Стас Борисов, барабанщик Женя Грицышин, басист Алик Быков, гитаристы Леня Смирнов и Володя Царев, ныне покойный. В основном все они пришли из ресторанов, потому что музыканты в ресторанах и пели, и играли. Пришлось пройти по ресторанам, отсмотреть, поговорить, уговорить, заразить идеей – а уж дальше начинать работать. А потом я взял к себе «Скифов». Это был опять же естественный отбор. Я хотел следовать веяниям времени, а ресторанные музыканты не играли рок-музыку. Этим занималась студенческая молодежь. Тогда мы отсмотрели много разных студенческих групп: «Скифы» были наиболее продвинутыми.
Бабаков появился чуть позже. Это было потрясающе! Потрясающе! Это – второй Шаляпин. Мы встретились с Пашей у меня дома. У меня была большая литровая бутылка рома и за разговором мы ее выпили. Паша рассказывал потом: «Я сидел-сидел и ждал, когда же я смогу уйти, потому что я уже еле сидел. И когда я вышел на улицу, то столб обнял, и чувствую, что идти дальше не могу…» Иногда для пользы дела и так приходилось уговаривать человека, а как вы хотите?! Мы еще не давали концертов, а уже были популярны! И это произошло благодаря очень модной в то время передачи «С добрым утром!», которую по воскресеньям слушали все. Именно там прозвучали наши первые песни. А когда мы объявили о первых концертах, был даже не аншлаг, а переаншлаг! Наша популярность проявилась, что называется, мгновенно…
***
Десять лет назад Гранов написал большой цикл песен на стихи Сергея Есенина, которые сам же и напел. Но лишь в прошлом году во время интервью на радио «Эхо Москвы» он решился предъявить их широкой аудитории. «Я стеснялся, – объяснял Игорь Яковлевич свою нерешительность, – ведь я вовсе не певец. Я написал эти песни для себя, для души, но постарался, чтобы с одной стороны музыка была сегодняшней, современной, а с другой – чтобы она не искажала суть поэзии Есенина, тех мыслей и той образности, которую он хотел туда поместить. Я учил многих петь, но сам никогда в жизни не пел, а вот песни на стихи Есенина мне захотелось исполнить самому. Мне показалось, что я лучше, чем другие эстрадные исполнители смогу донести мысли, заложенные в стихах Есенина».
Ободренный вниманием публики Игорь Яковлевич с ходу написал еще ряд произведений на стихи поэта. Он намеревался выпустить диск с новыми песнями к 9 февраля, к своему дню рождения. Но тут Сергей Жилин, руководитель джаз-бэнда «Фонограф», предложил сделать новые аранжировки песен из есенинского цикла и записать их в сопровождении джаз-ансамбля.
Несколько лет назад Игорь Яковлевич Гранов издал компакт-диск, на котором ВИА «Голубые гитары» исполняли советские эстрадные песни (саунд-продюсером диска, кстати, был известный звукорежиссер В.Глазков – прим. ред.). Но репертуар «Голубых гитар» был многогранным. Этот коллектив отличался тем, что с одинаковым изяществом мог исполнять и популярную советскую, и популярную зарубежную, и русскую народную песню. Поэтому в юбилейном году Игорь Яковлевич решил издать диск, на котором в исполнении «Голубых Гитар» зазвучали бы русские народные песни. Кроме того, Гранов намеревается переиздать на компакт-диске песни и музыку из мюзикла «Красная Шапочка, Серый Волк и «Голубые Гитары». А в марте должны начаться съемки многосерийного детективного телевизионного фильма по книге Николая Леонова «Одиссея сыщика Гурова». В этом фильме Гранов выступает и в роли продюсера, и в роли композитора.
«Вот такие стоят передо мною творческие задачи в юбилейный год, – говорит Игорь Яковлевич, – что-то нужно доделать, что-то переделать, что-то вновь создать. Я считаю, что в этот год нужно просто чуть более активно поработать творчески».
А мы со своей стороны от всей души поздравляем юбиляра с 70-ти летием, желаем ему здоровья и творческого долголетия!
Для Специального Радио
Февраль 2008
