25-летию группы «Круг» посвящается
Сто дней в пути был караван,
А впереди опять бархан.
Опять бархан, куда ни глянь, везде песок.
Дул ветер злой, что было сил,
Палящий зной с ума сводил,
И каждый жил мечтой одной – воды глоток.
Почти четверть века назад вся страна танцевала под эту песню Игоря Саруханова на стихи Ольги Писаржевской и Анатолия Монастырева. А буквально тремя годами раньше все девчонки бегали по нескольку раз в кино на фильм «Фантазия на тему любви». И влюблялись… но влюблялись не в главного героя картины в исполнении Юрия Овчинникова, а в бородатого красавца в черной шляпе и с бас-гитарой, который распевал:
Скажи мне «Да-Да-Да»!
И свое сердце подарю тебе я раз и навсегда.
Скажи мне «Да-Да-Да»!
И целый мир зальется самой нежной музыкой тогда.
Скажи мне «Да»!
А что, спрашивается, делали мальчишки, пока их девчонки сидели в кино? Мальчишки сидели дома и балдели, слушая:
Летний вечер, теплый самый, был у нас с тобой.
Разговаривали с нами звезды и прибой.
Нам оставил теплый вечер неугасший свет,
Обнимал он нас за плечи и смотрел нам вслед.
Все эти песни, и еще много других, спел – солист и бас-гитарист ансамблей «Лира», «Добры молодцы», «Поющие гитары», «Цветы», «Круг» – Владимир Васильев. Дальше он рассказывает сам:
– В 1980 году мы с группой «Цветы» принимали участие в правительственном концерте в ЦДСА. В зале сидят члены Политбюро, министры, маршалы, генералитет. Выступают Зыкина, Кобзон, Муслим Магомаев с Тамарой Синявской, еще много разных народных артистов. В общем, очень серьезный, ответственный правительственный концерт. Стас у нас товарищ пробивной, договорился, и мы, как участники культурной программы Олимпиады-80, тоже приняли в нем участие. Все выступают строго по списку, поют по одной песне.
В холле ЦДСА установили гримерные кабинки метров по 8-10, с открытым верхом. Все артисты сидят в этих кабинках, готовятся к выступлению. Выходить без причины нельзя. Шаг вправо, шаг влево – расстрел. Ну, мы сидим в своей кабинке, разговариваем о жизни. А в соседней гримерке какой-то народный артист готовится к выступлению. Слышим, как он ходит туда-сюда, распевается, тенорит. По-моему, что-то из «Аиды» пел. И вот он забирается все выше и выше, выше и выше. И вдруг на какой-то предельной ноте срывается. А я же служил в ансамбле песни и пляски, вокальная школа там была очень хорошая, поэтому оперными голосами владею свободно.
Я выдержал секунд 10-15 и спел этот же фрагмент, таким же голосом, только на тон выше. Слышим, он затих. Но он же не знает, кто там за стенкой сидит. Через минуту выходим, а он стоит перед нашей дверью, весь покрытый красными пятнами, и ждет, кто же выйдет, кто из Народных Артистов посмел над ним так насмехаться. И вдруг выходят какие-то волосатики. Он ревностно нас осмотрел: нет, эти так петь не умеют.
А мы сделали морды лопатой, и пошли на сцену петь свои песни. Чтобы не нервировать Брежнева мы решились исполнить «После дождя». Эту песню он уже раньше слышал, когда мы пели на закрытом концерте в Кремле, – похлопал и сказал: «Ну, что я вам могу сказать, товарищи? Мне эти ребята очень понравились».
На культурную программу Олимпиады приехал весь соцлагерь. Карел Готт, Микки Евремович, Ева Пиларова, Марцела Лайферова и т.д. Все в Олимпийской деревне выступали. Из наших артистов кого там только не было! И хор Пятницкого, и ансамбль Моисеева, и ансамбль Советской армии имени Александрова. Жанр ВИА представляли «Цветы» и «Песняры».
На правительственном концерте в честь открытия Олимпиады мы пели «Богатырскую силу» Александры Пахмутовой. Она, буквально, за несколько месяцев до этого закончила работу над музыкой к фильму «О, спорт – ты мир». Мы к этому фильму записали массу песен и музыки. Как сейчас помню, Магомаев там запевал «Здравствуй, стадион», а все хоры – это ансамбль «Цветы». Я там пел «Старт, рывок и финиш золотой». Потом все песни из этого фильма по просьбе Пахмутовой пели и Асадуллин, и Беликов, и Градский, и Ротару, и еще кто-то из серьезных исполнителей. Почему-то этот фильм сейчас вообще никогда не показывают. Показывают только «До свиданья, наш ласковый Миша», когда народ плачет.
10 августа мы выступили в последнем концерте в Лужниках в честь закрытия Олимпиады. А через день улетели на «Сопот-80». Это был последний сопотский фестиваль. Потом там началась стрельба, «Солидарность». Нас уже тогда предупреждали, что могут быть различные провокации, чтобы мы держались спокойно и ни на какие выпады не реагировали. С нами поехали Коля Гнатюк и Надежда Чепрага. Они представляли Советский Союз на конкурсе эстрадной песни. Коля со своей «Барабанщик сдох» тогда завоевал первое место, Чепрага – второе или третье. А мы участвовали в «Конкурсе фирм грамзаписи».
Ведь, как оказалось, в Сопоте существовали два конкурса. Нам всегда показывали только один, который назывался «Интервидение», и который выигрывали. То Пугачева, то Понаровская, то Вески. А самый главный конкурс, в котором принимали участие все фирмы грамзаписи со всего мира, у нас никогда не показывали, о нем даже не говорили никогда. В 1980 году впервые в истории на этом конкурсе была представлена фирма «Мелодия». Мирдза Зивере представляла Рижское отделение, а ансамбль «Цветы» – Москву. Но там было одно жесткое условие. Для участия в конкурсе исполнитель должен был иметь диск-гигант, выпущенный фирмой «Мелодия».
Но вы же знаете, что у нас пластинка, даже когда она уже записана, выходила через год, а то и через два. Стас с его отчимом заместителем министра культуры Кухарским подключили все кремлевские связи, и судьба нашего диска-гиганта была решена – сигнальные экземпляры были выпущены буквально за две недели, как раз к началу конкурса. Кстати, председателем жюри на этом конкурсе был Чеслав Немен, который родился и вырос в Белоруссии. Потом его исключили из музыкального училища за профнепригодность, он эмигрировал в Польшу, стал звездой мирового уровня, неоднократно приезжал в СССР с концертами, и приводил в неописуемый восторг десятки тысяч советских слушателей.
На конкурсе «Цветы» выступили очень хорошо и завоевали третье место. Хотя я уверен, что об этом нигде не написано, и об этом никто не знает. Даже Стасик об этом нигде никогда не упоминает, что совсем уж странно! Наверное, он считает, что больший интерес у слушателей вызывает не официальная часть творческой деятельности, а какая-то вторая жизнь, о которой рассказывают только ночью под одеялом, с фонариком.
Вообще, ансамбль «Цветы» я помню еще с начала 70-х. Конечно, всесоюзную популярность они получили благодаря Володе Семенову («Звездочка моя ясная») и Сереже Дьячкову («Мы вам честно сказать хотим»). Но сама группа, как любительская, существовала и раньше. Лосев Саша пел, Фокин играл на барабанах.
В то время филологический факультет университета находился на Манежной площади. А сбоку (с улицы Герцена) был вход в актовый зал университета. Я еще в начале 70-х ходил туда на студенческие вечера.
Слова клуб в современном понимании в те годы не существовало. Клубных проектов не было. Играли во Дворцах культуры, в институтах на вечерах типа 8 Марта, 1 Мая. Так было везде: и в Питере, и в Москве, и в других городах. Сейчас это называется клубной жизнью. А раньше группы играли, как правило, на студенческих вечерах и играли, в основном, Запад: Битлз и другую музыку такого же плана. Все тогда были очень дисциплинированными в этом плане.
В те годы я тоже битломанил, преданно слушал «Голос Америки», «Радио Люксембург». Учился в музыкальной школе по классу трубы, но душа моя всецело принадлежала гитаре.
Еще я занимался водно-моторным спортом, был гонщиком на скутерах. В Москву приезжал довольно часто еще с начала 60-х годов на первенство СССР. Соревнования проходили на Химкинском водохранилище. В 1965 или 1966 году состоялась Спартакиада народов СССР по техническим видам спорта. Сборная Ленинграда тогда заняла первое место. Награды нам вручал первый отряд космонавтов. Их яхт-клуб находился поблизости. Николаев, Терешкова, Быковский, Леонов нас поздравляли, пожимали нам руки.
В 1964-66 годах по всей стране массово стали организоваться гитарные группы. У нас в Питере в это время блистал «Авангард», в котором Володя Антипин играл. Чуть позже появились «Аргонавты», «Ку-69», «Фламинго», где пел Альберт Асадуллин. Потом, пожалуй, «Лесные братья», где пел Саша Федоров, «Лира», которая считалась одной из сильнейших по вокалу групп Ленинграда. Все группы были любительскими, студенческими. Кто-то учился в Политехническом институте, кто-то в Академии художеств, кто-то в ЛЭТИ им. Бонч-Бруевича, кто-то в Корабелках.
Эти группы просуществовали недолго – год, два, три. Потом кто-то превратился в профессионалов, кто-то распался. Но середина 60-х – это повальное увлечение гитарной музыкой. Я в 1965-66 годах играл в группе «Близнецы». Но так как в городе можно было играть только на студенческих вечерах, по субботам и воскресеньям все выезжали с Финляндского, Московского, Балтийского вокзала куда-нибудь в пригород на 5-10 километров. Приезжали, а там залы битком. И всё то же, что и в Москве: Биттлз, Роллинг Стоунз, что-то «своё»…
Есть на Васильевском острове Макаровское училище. Там в 1967-68 году играла группа «Белые стрелы». Очень серьезный ансамбль. Один из немногих, у которых в то время иностранная – американская или английская – аппаратура. У них был самый лучший звук. Хорошо пели и играли. На танцы приходило до полутора тысяч курсантов – все в форме и знаменитых черных курсантских ботинках. И с каким остервенением, с какой радостью и наслаждением вот эти полторы тысячи курсантов танцевали шейк! Полторы тысячи человек топали в зале вот этими кирзовыми ботинками с таким сарказмом, с таким внутренним куражом! После этого по всему залу на полу оставались черные пятна. Потом дневальные их оттирали специальными полотерами. Я ходил на эти концерты. Это был такой цирк!
В январе 1967 года я был на первом официальном концерте «Поющих гитар». Собственно они выступали и раньше. Например, на Елке в Таврическом дворце. Но тогда это называлось танцевальными вечерами. А первый официальный концерт у них состоялся в январе 1967 года в ДК имени Кирова на Васильевском острове. Шеф играл на гитаре, Сергей Борисович изволили на барабанах шуршать, Женька Броневицкий на бас-гитаре, Мошкович, Левка Вильдавский, который сейчас живет и работает в Москве, и девочки – Галя Баранова и Таня Калинина. В конце концерта они пели две песни Битлз. Вот где ломали стулья!
Когда рассказывают, что кто-то где-то ломал стулья – это одно. А вот когда видишь собственными глазами, как в трех метрах от тебя народ на радостях вскакивает на стулья, начинает плясать, стулья не выдерживают и разваливаются – это совсем другое. Но честно вам признаюсь, по ощущению в зале не было никакого хулиганства, никакой агрессии. Даже если эти стулья ломались, то они ломались не оттого, что их хотели сломать. Они ломались просто оттого, что народ не справился со своими эмоциями. Это было ломание по-доброму. Все было абсолютно беззлобно, неагрессивно. Любой концерт того времени – это праздник, радость и выплескивающиеся эмоции. Не было никакого пива: «Ну, ты козел! Ну, ты пошел отсюда!» – этого ничего не было. Был только благодарный вопль советского народа!
Про «Лиру» стоит рассказать отдельно. Группа существовала с 1967 года. Сначала ребята выступали на студенческих вечеринках, а с 1968 года стали играть на танцах в ДК имени Молотова (позже ДК «Мир»), который в народе назывался просто Молоток. Я тогда играл в «Близнецах», но «Лиру» ходил слушать довольно часто. Мне безумно нравилось, как они поют. У них было замечательное пятиголосье. Представляете? Это совсем не то, что поют один или два человека! Это пять теноров!
В вокальном отношении «Лира» представляла собой очень серьезную конкурентную опасность, в хорошем смысле этого слова. В 1969 году их бас-гитарист Юрий Семенов ушел служить в Советскую армию. Как человек талантливый, музыкально образованный, Юра попал служить в ансамбль песни и пляски ЛВО. А «Лире» понадобился новый бас-гитарист. Я пришел на прослушивание. Ребята послушали, как я пою, как играю. Сказали, что подхожу.
Это был первый худсовет в моей жизни. Таким образом, я оказался в «Лире». Мы продолжали играть в Молотке, но потом настал момент, когда мы почувствовали, что наш призыв в армию тоже не за горами, нам тоже придется идти служить. Тогда Юра предложил нам всем показаться руководителю ансамбля песни и пляски ЛВО Народному артисту России Николаю Ивановичу Кунаеву. Показаться именно как творческой единице. Мы собрали всю свою аппаратуру, привезли ее в бывшее здание Семеновского полка, где базировался в то время ансамбль ЛВО, и дали сольный концерт на 1,5 часа для всех сотрудников и артистов ансамбля. 127 человек, по-моему, в то время ансамбль насчитывал. Кунаев обалдел, сказал: «Все! Эти мальчики мне нужны!»
Для Специального Радио
Июль 2008
