История поп-музыки зачастую подменяется биографиями «фронтменов» тех или иных групп, то есть тех, кто сияет в лучах прожекторов. Но очень часто бывает так, что самое важное и интересное – по этой причине – в историю не попадает. А если учесть, что попсари, в неуемном желании нравиться публике, представляют собой, как бы, один психологический тип, то и получается, что многие страницы этой истории написаны буквально под копирку, хотя реальных свидетелей событий более чем предостаточно.

За месяц мы дали более 100 концертов на Дальнем Востоке, заработали приличные деньги. Все скинулись по 2,5 тысячи. А нас было человек 11-12. Набрали 30 тысяч и полетели на самолете в Киев, где проходили последние концерты фестиваля. После концерта отметили сделку, напоили братца водкой и купили у него всю аппаратуру – барабаны, клавиши, микрофоны, усилители, колонки, ревербератор и т.д.

На правительственном концерте в честь открытия Олимпиады мы пели «Богатырскую силу» Александры Пахмутовой. Она, буквально, за несколько месяцев до этого закончила работу над музыкой к фильму «О, спорт – ты мир». Мы к этому фильму записали массу песен и музыки. Как сейчас помню, Магомаев там запевал «Здравствуй, стадион», а все хоры – это ансамбль «Цветы». Я там пел «Старт, рывок и финиш золотой». Потом все песни из этого фильма по просьбе Пахмутовой пели и Асадуллин, и Беликов, и Градский, и Ротару, и еще кто-то из серьезных исполнителей. Почему-то этот фильм сейчас вообще никогда не показывают. Показывают только «До свиданья, наш ласковый Миша», когда народ плачет.

Помню, как он, только-только появившийся тогда, растворимый кофе (по 2 рубля банка), добываемый им по какому-то немыслимому блату в Москве, нам на маршрут привозил. И всем раздавал в качестве подарков. А подарок этот был по тем временам – поистине царским! Мы его экономно, как лакомство, растягивали на весь маршрут, подкармливаясь с помощью с «первого друга советского артиста» – кипятильника, после концертов в холодных советских «хилтонах», когда ночью, после возвращения с выездного концерта – все было закрыто-перекрыто, да и в продуктовых магазинах – шаром покати. Да еще – вечный «рыбный день» в гостиничных кабаках по все стране. «Хековое» было время, что говорить…

Сегодня портрет Валеры с его надписью висит в моем кабинете над письменным столом. Остались записи, ноты. Даже усилок у меня под аппаратуру – «Akai» до сих пор – Валерин. Частенько мысленно советуюсь с ним, вспоминаю наше житье-бытье, долгие гастроли, приключения, коих было – немерено. А на «автоматическом наборе телефона» – до сих пор его номер. Был когда-то наш традиционный ночной «созвон», которого сейчас – так недостает… И рука в первые годы после его смерти, по вечерам все время непроизвольно набирала первые три цифры – 117 … Даже на кассете с автоответчика до сих пор, по прошествии 16 лет, как не стало Валерия, храню его веселый и энергичный тенорок. Спешил, как всегда, что-то говорил про наши тогдашние дела. Было это 12 октября, за два дня до роковой поездки.

– Нет. Сейчас, говорят, четыре группы каких-то «Цветов»-самозванцев ездит по России. Они включают наши старые диски и открывают под них рты. И поэтому мы ушли под название «Петровский пассаж». Там сейчас работаю я, Вадик Маликов и Костя Болтинов. И вот ведь ирония судьбы: в 70-х у Вадика Маликова был свой блок из «фирменных» песен. И когда Стас просил: «Вадик, надо записать песню «Рано прощаться», он гордо отвечал: «Я «совка» не пою!» Но вот, что самое парадоксальное: с чего начал – к тому и пришел. Сейчас он поет на русском языке старые песни, которые составляли костяк репертуара «Цветов» во все времена: «Звездочка», «Есть глаза у цветов», «Честно говоря», «Богатырская сила», «Юрмала», «Рано прощаться», «Старый рояль» – всю нашу классику.

– А с кем бы тогда Киселев оставался?! Не с кем! Все остальные-то ушли. Басист Володя Антипин и барабанщик Женя Мамистов играли в ресторане «Кронверк», который стоит в закуточке у Петропавловской крепости. К ним присоединился Никита Зайцев из группы «Санкт-Петербург». Он мне еще тогда нравился. Он был классный гитарист и скрипач. Приезжая в Питер в перерывчики между гастролями, я тоже шел в «Кронверк» – там собирались все наши. Тромбониста Сашу Морозова взяли в Большой театр. Володя Василевский работал на радио и записал много разной музыки.

Дюжиков родился 27 июля 1948 года в Вене, в семье военного летчика, который в составе советских войск в то время находился в Австрии. Семья кадрового офицера Советской армии всегда жила там, куда направляли отца Сергея – Александра Ивановича Дюжикова, полковника авиации и командира полка. До шестого класса Сергей успел пожить вблизи от аэродромов Ельца, Ефремова, Горького и Орла, а в 1961 году, когда отец ушел в отставку, семья Дюжиковых поселилась в Измаиле.