По случаю 95-летия со дня рождения Эдисона Денисова, его ученик композитор Юрий Каспаров на страницах Музыкального Обозрения говорит следующее:
…
Денисов никогда не злился на тех, кто старательно портил ему жизнь. Возможно, внутри него все кипело, но внешне он был невозмутим. Самое ужасное слово, которое я от него слышал, довольно редко, кстати сказать, это «свинья». «Свинья он, — пожимал плечами Денисов, — и разговаривать с ним не о чем». Он попросту не общался с теми людьми, которые ему были неприятны. При этом даже своим близким ученикам и сподвижникам никогда не говорил о недругах ничего плохого, никогда не обсуждал низких и подлых поступков. «Как с ним говорить? Он все время врет!» — единственное, что можно было услышать от Денисова в адрес его врагов. Вранья он не переносил, равно как и интриг и сплетен. А врагов, конечно, у него было много до самого трагического конца. Уже падала Берлинская стена и трещал по швам нерушимый Советский Союз, и Россия менялась стремительно, на глазах. Впервые за долгие десятилетия мы все ясно почувствовали воздух свободы. Рухнули все преграды. Многие уезжали — спортсмены, ученые, деятели искусства… Уезжали известные композиторы — друзья Денисова, уезжали молодые музыканты. «Из России уезжать нельзя, — говорил нам Денисов, — это большая ошибка, уезжать из России. Мы должны жить и работать здесь». Он жил и работал в России. А ведь, казалось, кому уезжать, как ни ему? Он уже был востребован во всем мире, во всех странах. Ему делали заказы ведущие мировые оркестры, его исполняли знаменитые дирижеры и солисты, его музыка собирала полные залы. На Западе ему могли обеспечить райские условия существования. Овеянный славой, он мог просто наслаждаться жизнью в куда более спокойном и благополучном месте. Он заслужил покой. Но он не искал покоя!
…
Масштаб личности Денисова настолько огромен, что даже толстого фолианта не хватит, чтобы дать более-менее полное представление об этом человеке. Он был единственным нашим композитором, широко пропагандировавшим современную российскую музыку, ему удалось утвердить ее в мире как масштабное и глубоко современное искусство. Он был единственным нашим композитором, всемерно стремившимся к заполнению информационного вакуума в России. Именно вследствие его усилий в Москве стали на регулярной основе проходить концерты современной западноевропейской музыки и организовываться встречи со многими в первую очередь именитыми зарубежными маэстро. Он был единственным нашим композитором, который стремился сформировать в России пространство Новой музыки, структурно идентичное давно сложившемуся западноевропейскому стандарту. Первым шагом к организации такого пространства явилось создание в 1990 г. Ассоциации Современной Музыки. Создание АСМа, мощнейшим образом повлиявшее на политику наших культурных институтов, на программы московских фестивалей, на музыкальную жизнь Москвы и России в целом, также способствовало созданию новых исполнительских коллективов. Именно благодаря Денисову, все формы нашей деятельности, направленные на развитие и пропаганду современной музыки, активно освещались средствами массовой информации, что в свою очередь вызвало интерес многих людей, и расширило рамки звучания музыки, которая создается сегодня.
…
Чтобы понять, насколько музыка Денисова глубока и разнообразна, скажу несколько слов о «Романтической музыке» для гобоя, арфы и струнного трио, написанной в 1968 году. Нам хорошо известны эксперименты Моцарта в экспозициях ряда его Сонат, когда главная партия не утверждает главную тональность, и побочная партия осуществляет две функции — «доутверждает» эту главную тональность и одновременно осуществляет модуляционный акт в тональность побочной партии, и это существенно отражается на всей экспозиции, где все смещается, и где важные составляющие единого процесса идут «стреттно», параллельно, и, как следствие, на форме в целом. Именно это во много обусловливает знаменитую «моцартовскую легкость»: мы подчас не знаем где находимся — в какой тональности, в какой фазе экспозиции… у нас возникает ощущение невесомости, и проходит время, когда мы вновь обретаем почву под ногами.
То же самое делает Денисов в «Романтической музыке», но в условиях додекафонной тональности. Та же «моцартовская игра» с тональностью, с дуализмом «устой — неустой». На месте побочной партии, к примеру, где внешне все указывает на интенсивный модуляционный процесс, на самом деле «крутится» основная серия в единственном высотном положении. И вот на таких парадоксах и основывается все произведение. И даже название «Романтическая музыка» — это намек на парадоксальность построения архитектоники, поскольку в реальности Денисов опирается не на романтический, а на классический творческий метод, соблюдая все необходимые законы.
…
