Спустя несколько секунд дверь отворилась, и скромный мальчик внес в номер мой чемодан. Он весь был оклеен какими-то бирочками: Гонконг, Сингапур, Нарита, LED… я попытался представить себе его путь, открыл чемодан. «Спотыкач» откупорился и залил сладкой жижей все предметы, находившиеся там: брюки, рубашки, пиджак, футболки – всё было липкое и пахло дрожжами. Лишь только плёнка «Кино» была завёрнута в два пакета и совсем не пострадала.

Спустя неделю, после гибели Виктора, меня навестили ребята из группы Кино. Они поставили себе задачу собрать, по возможности, все старые записи, чтобы их… уничтожить. Ребята понимали, что на волне трагических событий многие захотят погреть руки на неликвидных материалах, признанных таковыми самим автором. Был у меня такой материал. Правда, те песни, которые подвисли у меня на полке, были вполне юзабельны, по сравнению со многими другими неликвидами, разбросанными по домам «квартирников», неизменно пишущих и тиражирующих всех, кто у них выступал. Наверное, этот факт и привел Каспаряна с Тихомировым ко мне. Они понимали, что на выпуск посмертных материалов, мои записи у пиратов значатся в списке, как номер один.

Андрей Владимирович Тропилло никогда ничего не выбрасывал. У него в доме был замечательный подвал, который он каким-то чудом сумел подмять под себя, и хранил там всякие деревяшки, фрагменты металлических изделий, старые ламповые приборы, какие-то трубы. Говорят, он хранил в этом подвале станок для нарезания грампластинок на костях. Он мог изготовить всё из ничего. Поэтому всегда и везде Тропилло со всего свинчивал всё, что отвинчивалось.