После того, как мы попали в эту тусовку, у нас сильно изменилась психология. Мы ощутили, что мы – не такие, как все. Последние десять лет я старался избавиться от ощущения, что я – не такой, как все. Надо быть скромнее, потому что я общался с такими талантливыми людьми, как, например, Юрий Шевчук или Жора Ордановский. И если они – такие, как все, значит, и я – такой, как все. Не надо эту гордыню! Но тогда мы решили, что мы – не такие, как все. Что наш мир – рок. И сообразно этому строились наши жизненные планы. При этом никто даже не представлял себе, куда мы лезем. Мы не понимали той системы, в которой жили. Мы были абсолютно свободны.

Его хватают за руки и увозят. А мы не можем выехать, потому что эти гаденыши, что кидали бутылки, они еще подложили что-то под автобус, и у него колеса прокручиваются и ни с места. Вот такая ситуация! Кто-то нам помог, и мы все-таки уехали. Переживаем. Шеллу я отдал свою шапку, она кровью пропиталась – так и не отстирал ее потом от крови. Потом пришел чувак, который у нас “тикета” раскидывал, его звали Рубик, то есть Рубен, и рассказал, что этих людей они поймали – там было два чувака – и жутко их избили, а потом купили банки то ли с томатным соком, то ли с томатной пастой и облили их с ног до головы, превратив в настоящие чучела. Они как раз и рассказали, что получили задание сорвать наш концерт”.