Через неделю мы встретились там же, Джино подготовил проект контракта на итальянском с подстрочным переводом, я тупо глядел в него, ища удобный момент, чтобы сказать окончательное «нет». Зачем-то мне понадобилось полезть в карман пиджака, и тут я с ужасом понял, что у меня пропали все документы – студенческий, зачетка, профсоюзный билет и пропуск (чужой) в общежитие МГУ, где я жил. Но утром все документы были при мне, иначе бы я не попал в институт! Причем, документы лежали не в одном кармане – они все там просто бы не уместились – а разных. А вот деньги оказались на месте…

Еще одно важное, на мой взгляд, наблюдение. Бардовское движение в СССР в конце 60-х было очень сильным, мы все хорошо знали, кто такие Высоцкий, Окуджава, Ким и т.д. Но для нас главным – в отличие от бардов – все же было то, какую музыку мы играем, а не какие стихи поем. Зацикленность бардов на трех аккордах и квинтовом ладу – точно таком же, какой беспощадно эксплуатировался на советской эстраде – была для нас жупелом, на долгие годы похоронившим интерес к безусловным творческим достижениям этого жанра.

Как-то с двумя дубненскими друзьями, уже почти сдав вступительные экзамены, мы ехали в метро. Наверху стоял солнечный август, недавно спровоцировавший меня на песню «Отличный день», а внизу, под землей, напротив сидел молодой мужчина, на пиджаке которого красовался значок …предвыборной компании Джона Кеннеди, которая закончилась его победой аж в 1960 году! Я понял, что он американец и предложил поменяться на мой комсомольский значок. Американец же был сражен тем, что я знаком с тонкостями американской политики, и согласился.

У нас было две гитары. Одну привез я, это была переделка из семиструнки, декорированная цветными шариковыми ручками под «полуакустик» и с переклеенным под шесть колков грифом. Буквально месяц назад с помощью Иштвана я выучил полтора десятка аккордов, и мне хотелось закрепить эти хрупкие еще познания: на басу я просто играл те ноты, которые мне показывал Иштван – строго по одной.

На этом история с конкурсом «Алло, мы ищем таланты!», как ни странно, не закончилась. В 1971 году руководитель «Красных дьяволят» Саша Соловьев и его барабанщик попали в самый первый состав «Цветов» – вместе с Александром Лосевым и Стасом Наминым. Этот первый состав исполнял некоторые мои песни и тоже принимал участие в популярной передаче. Но тогда у Стаса что-то не получилось, что-то не заладилось, и призового места группа не получила. Тем не менее, в составе участников передачи они ездили с концертами по стране, побывав и в Дубне. Стоит ли говорить, с каким восторгом принимала их публика, когда они исполнили мою песню «Водовоз», которую в городе уже хорошо знали.

Представьте, что я чувствовал, когда это слушал… Друг Макаревича, Намина, Фокина, Лосева, Бергера, Дюжикова, Кутикова, Маргулиса, Буйнова, и многих других звезд своего и нынешнего времени, великолепный певец, умница и душа любой компании стал разбойником, профессиональным «бомбилой»! Более того, его привлекал не только результат — деньги, но и сам процесс. Какие гены взбунтовались в нем тогда? как мальчик из семьи гэбиста решился на это? Как мама-еврейка упустила своего сына? где в этот момент были его звездные друзья?