Вызов на финал конкурса ворвался в мою жизнь, как раскат грома. Я летела в Питер впереди самолета. Во время выступления моё длинное порхающее шифоновое платье превращалось в обтягивающий комбидресс, чем вызвало свист и крики публики, которую тоже трясло от ритмов джаза 50-х. Такого советский зритель не видывал, а Людмила Сенчина, председатель жюри, выдала вердикт по окончанию концерта: “Что за цирк на сцене?!” Но ко мне подошел Александр Хоменко, в то время один из владельцев рекорд студии “НП”, и ворота в профмузыку приоткрылись для меня. Я принесла пару кассет со своей музыкой, забитой на японских полупрофессиональных клавишах, боссы отобрали три мелодии и отдали их Евгению Кормильцеву, автору текстов “Апрельского Марша”, брату Ильи Кормильцева.

Последняя вечеринка для этого фильма, которая заранее была определена и отменить ее было нельзя – это выставка московских художников в Академгородке. Сделать ее мне предложила моя подруга еще до приезда этих французов. Она спросила меня: «Вы хотите много народа или мало?», я тогда ответил: «Конечно, мало! Нафига нам в пространстве дофига народу?». Стартовали в праздник Первого мая на автобусе от метро «Октябрьская», где как раз коммунисты демонстрацию устроили, размахивали красными флагами, кричали в матюгальники.