На голове у меня было каре и был я в синих круглых очках, а за спиной носил кофр с синтюком. И каждый день в свой адрес я выслушивал: «Смотри, Леннон идет!». Еду в метро домой, входят бомжи и говорят: «Вот с нами и Джон едет!». И каждый день я проходил мимо гигантской арки дома, в которой Леннона застрелил Марк Чэпмэн. Когда ты входишь в Центральный Парк со стороны 72й улицы, первое что ты видишь – самодельный мемориал, где стоят фотографии «Битлз», свечки, тусуются ребята. При этом, поскольку я учил английский язык, в моем бушлате, в кармане я носил книжку, которую любил с детства и купил там за доллар – «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Только через несколько месяцев я узнал, что Марк Дэвид Чэпмэн, которого взяли на месте преступления, был одет в navy бушлат, и в кармане у него лежала книжка «Над пропастью во ржи».

И Шаляпин и Вертинский выражают пренебрежение к Лещенко, но с какой разницей! Видно, что Вертинского Лещенко очень сильно раздражает. Несмотря на незатейливость его «глупых песенок», в 30-ые годы они, пожалуй, стали популярнее грустных песенок Вертинского. И внезапное решение Вертинского покинуть Европу, с которой был связан самый лучший период его эмигрантской жизни, возможно, связано именно с этим раздражением. В 1933-ем Вертинский отправился покорять Америку, там ему не понравилось, однако, он и не думает возвращаться обратно и едет в Китай. Почему же всё-таки Вертинский разменял Париж на Шанхай?