Сценарий «Ассы» под названием «Здравствуй, мальчик Бананан» сначала лежал рядом — на камине у нашего друга, гениального русского актёра Никиты Михайловского, который снялся в «Вам и не снилось» и который великолепно писал прозу и рисовал. А его эпистолярный жанр, на мой вкус, — это было лучшее, что я тогда читал. Когда сценарий попал на камин к Никите, предполагалось, что Бананана будет играть Никита, а музыку — «Оберманекен». Никита, сыграв в нескольких прекрасных кинокартинах, аккуратно относился к предлагаемым сценариям, и Бананан как-то запылился на полке. А потом всплыл в компании Тимура Новикова, превратившись по дороге из «Здравствуй, мальчик Бананан» в «Ассу». Движение «Асса» к тому времени так хорошо разогналось, что принеси ему хоть сценарий на «поднятую целину» Брежнева — всё равно из него получился бы фильм «Асса».
…
Ну да, курёхинский поп-механический абсурдистский паровоз заимствований и смешений уже вынес художников на новые рубежи, а Тимур, как гиперболоид инженера Гарина, резал любую субстанцию. И тут как раз принесли такую пышку… Мало кто читал сам сценарий… Необязательная мелодрама, мне она показалось бледной аллюзией «Подземки» Люка Бессона, только что прогремевшей в Европе. Со слабо в этом ориентирующемся Соловьёвым они выжали из этой ситуации максимум. Но для событийного фона картина всё равно оказалась революционной. Смотреть же это кино как кино, к тому же будучи современником и участником андеграунда, было посредственное удовольствие. Но время было такое, что сработало бы всё. И голод культуры, и ожидание перемен, и надежды, что это всё будет продолжаться и развиваться. И даже таких небольших инъекций раствора иной культуры и субкультурного драйва кому-то хватало, чтоб получить прививку, а кто-то становился джанки. Прицепили к фильму выставки, сделали, что смогли — и это был, наверное, наивысший пик промоэтапа этого движения, по сути, нью-вейверского. Утрированный андеграунд «Ассы» охватил аудиторию от пионера до партийного работника.
…
Густав, как я говорил раньше, из образцового хиппи превратился в образцового нью-вейвера с внешностью Маяковского. Он сам занимался своим образом, причёской, костюмом, был отличным стилистом. Довольно размытый цоевский сайгонский имидж в его руках превратился в дюрандюрановский парафраз, ещё точнее сложился образ у Каспаряна. Цой к тому же имперсонализировал Брюса Ли: манеры, движения и сценический образ формировались под влиянием гонконговской идеологической киномашины и раскрылись в потенциале группы «Кино». И, несомненно, период съёмок в фильмах тоже повлиял на манеру держаться, и «Кино» как группа стала настоящей звёздной поп-группой, с парадигмой «добро побеждает зло».
…
Одно из примечательных мест — кафе «Русский самовар», который находился в самом сердце театрального Манхэттена на 52-й улице — в доме, где жил Фрэнк Синатра. Мы были в приятельских отношениях с владельцем ресторана Романом Капланом. Создателями этого кафе вместе с Романом были поэт Иосиф Бродский и звезда мирового балета Михаил Барышников, и на покупку бизнеса пошла часть Нобелевской премии Иосифа Александровича. Туда часто заходили Лайза Миннелли, Роберт Де Ниро, Николь Кидман, а в баре была представлена целая коллекция рукотворных наливок Романа, которыми при встрече он нас и угощал. Роман Каплан, бывший петербургский филолог и переводчик (в частности, Бродского), был чрезвычайно гостеприимен; у нас всегда там был стол, в процессе множества вечеринок можно было находиться в курсе событий того, что происходит в городе. А вот на Брайтон-Бич я побывал всего несколько раз — в качестве антропологически-гастрономической экспедиции, знакомя своих нью-йоркских друзей и подруг с зазеркальем. Это, конечно, не Гарлем, но тоже колоритное место.
