Концерт с Осетинским
Однажды Борис пригласил меня в составе группы помочь им выступить на вечерах-встречах с Олегом Осетинским. Тот предложил Борису разделить с ним его лекции в Москве и представить его в качестве композитора, пишущего музыку для нового фильма. Ещё и Майка попросил с собой взять. Борис решил позвать вообще всех, всю группу Аквариум: Дюшу, Файнштейна, в общем всех. Помню еще, в то время Дюша с Файнштейном торговали арбузами в ларьке на Кораблестроителей. Так вот, выступать планировалось на двух площадках, одна из которых называлась «Клуб Звезда», вторая — кинотеатр «Орленок», где нас благополучно повязали.
Когда собирались на поезд, напокупали Habana Club семилетней выдержки и напились конечно же. Я-то вообще не сильно выпивал — совсем немного. Но, у них еще были полные карманы травы, и они курили её прямо в купе, перемежая с крепким ромом. Курить я вообще никогда ничего не курил, но пассивное вдыхание тяжкого дыма в замкнутом пространстве сделало своё дело: проснулся я на полу между лежанками, почему-то в том купе, где ехал Майк. Видимо, спасаясь от угарного отравления я попытался улечься туда, где уже спала его попутчица, и меня спящего спихнули в проход. А может это была другая поездка, не к Осетинскому…
Да, точно, в первый раз мы летели к нему на самолёте без Майка. Боря всю дорогу пунков рисовал. Довольно изящно, надо сказать. Рисовал на грубой обёрточной бумаге, она называется крап-целлюлоза и на ней ещё куски дерева видны. Когда она исчезла, Борис сокрушался — не на чем рисовать. Не то уже совсем. Приезжаем, надо как-то расселяться. Все разъехались кто-куда по своим впискам, а мы с Борей поехали к Осетинскому, чтобы всё разузнать по нашим выступлениям. Звоним в дверь, а открывает нам Наташа — первая жена БГ, от которой Алиса — киноартистка. Жила она там. В итоге, когда Артём Троицкий вписал нас всех к себе на «секретную» квартиру, Борис не поехал с нами, а остался жить у Осетинского.
Первый концерт в клубе «Звезда» прошёл нормально. На сцене стоял стол, на столе самовар, позади такие полуарочки. Борис вставал в них под луч света и пел, а я пытался это записать на какую-то репортажную хрень, что взял с собой. На следующий день поставились в кинотеатре «Орленок». В тот день отменили киносеансы ради этой встречи, но прозвучать нам почти не удалось. Осетинский с Наташей сидели в первом ряду рядом с пультом, Боря пел. Меня немного напрягало, что Наташа, законная жена БГ в данный момент проживает с Осетинским, а Боря живёт у них, так она еще устроила такое, что мне вообще не понравилось: когда Наташа услышала, как Борис поёт, стала шептать Осетинскому, как ей стыдно за то, как плохо идёт концерт, как плохо он поёт, и разрыдалась у него на плече, оставляя на дорогой рубашке крупные подтёки туши. И в этот неловкий момент двери зала распахиваются, включается свет, и к сцене проходят менты. Как потом стало известно, пришёл в кино бывший полковник КГБ, который якобы заблаговременно обзавёлся билетом на патриотический фильм, а вместо этого здесь поют — и вызвал милицию. Понятно, что по наводке свинтили. Осетинский дал команду немедленно всё сворачивать. Я занялся разбором оборудования, а когда начали всех вязать, меня даже не заметили, видимо, приняв за технического работника кинотеатра. Олег надел свои ярко жёлтые дутики из болоньи, подошел к ментам, показал удостоверение, что он душевнобольной, и они перед ним расступились, освобождая проход к выходу. Остальных сгруппировали, записали документы, потом у них были какие-то неприятности. Меня пронесло. Так и разъехались тогда: мы с музыкантами к Троицкому, а Боря поехал к Олегу с Наташей.
Путч
Однажды в 1991 году ко мне приехал фотокорреспондент американского агентства “Black Star” чтобы провести со мной пять дней. Он всё время фотографировал, снимал всё, куда бы я ни ходил или даже спал на полу. А за два дня до известных событий он сказал, что ему нужно будет ехать в Москву, потому что там что-то будет. Он оказался в Москве как раз в день путча, и лазил в самое пекло, где его подстрелили. Пробили лёгкое, но он остался жив и благополучно вернулся домой. Но всё же интересно, откуда агентству “Black Star” стало известно про наш путч, да ещё и точная дата! Не иначе, как КГБ действовал в паре с ЦРУ.
Палец Курёхина
Где-то после Тбилиси-80 мы ездили с Аквариумом в Ярославль на фестиваль «Джаз над Волгой». Там Курёхин, играя на препарированном пианино, ухитрился сломать себе палец. Потом ходил, с гордостью показывая забинтованную ладонь, приговаривал:
— Во как надо играть!
Однако, мне ни разу не удалось заставить Курёхина сыграть что-то конкретное. Сколько раз я его просил — он никогда не мог. Он в принципе играть мог только то, что он сам придумал или что у него наиграно. Спокойно сыграть что-нибудь на произвольную тему он не мог. Играл только самого себя.
Молодой и красивый
Последнее время я редко говорю о хороших группах, талантливых исполнителях — тщетно! Только они появляются, как сразу же исчезают. Была группа little green theatre – две девушки на клавишах и кусок группы Метанойя. Но они развалились! Я смотрю — все хорошие коллективы у нас живут два-три месяца и всё. А недавно увидел московский коллектив «Китай». При том, что они такие попсовые, я вижу за ними будущее. Там девушка фронтмен переоделась мужчиной и поёт низким, мужским голосом. Мелодии довольно красивые, но аранжировки бездарные, абсолютно попсовые. У нашей тупой публики они бесспорно возымеют успех. Музыкой это назвать трудно, но безусловно это явление, феномен. Как говорят мои американские друзья «В роке и на эстраде музыкант должен быть молодой и красивый». Прежде всего молодой и красивый, а потом уже всё остальное.
Спасательные плотики
К сожалению, тот корабль рок-н-рольный, что нам удалось построить в наше время, сегодня уже развалился на спасательные плотики, на которых пытаются удержаться отдельные бывшие наши герои, делая на большой сцене не музыку, а бабло. Каждый из них присвоил название группы, т. е. коллективный бренд: Аквариум это Гребенщиков, ДДТ это Шевчук, Алиса это Кинчев. Нельзя общественный тренд замыкать на себе. Это смертельно.
Конверт альбома
Помню в конце восьмидесятых, когда Аквариум впервые играл шесть стадионных концертов подряд в Юбилейном, я под этот шумок запустил первую их пластинку на Мелодии, собранную из моих записей. Когда составляли лист с информацией об участниках, не понимали, как обозначить авторство. Тексты БГ, а музыка то ли Аквариум + БГ, то ли БГ + Аквариум. Каждый из музыкантов стал вспоминать — «я ту мелодию придумал, а я эту». Собственно, что я называю коллективным творчеством. Спросили БГ, он так скромно:
— « Мне всё равно. Как решите — так и будет»
Но прошло несколько дней, и звонит мне редактор, причитает:
— «Эх, Андрей, как же ты меня подвёл! Пришёл БГ и пошли клочки по закоулочкам. Такой скандал здесь устроил, что на конверте написано авторство Аквариума, к куратору пошёл жаловаться! Дескать, «какой Аквариум, я здесь за каждую ноту отвечаю!» Пришлось перепечатывать конверты — первый завод ими уже отстрелялся.
Русский рок-н-ролл again
Для меня наш рок-н-ролл был культурным мостом между западом и совком. Пока БГ переводил западные песни — мне всё нравилось, он блистал. А как начинал придумывать своё — сразу получалась блатная хороводная. И так со всеми, и в наши дни. Люди росли, и хоть и слушали мои записи, но вырос из этого тот самый говнорок, что сейчас повсюду звучит. Как говорил Курт Воннегут «засунули нос в свою жопу и задохнулись». Поэтому сейчас предо мной стоит глобальная задача создать русский рок-н-ролл заново.
Для Специального радио
Май 2016
