Япония
Практически сразу же после победы Запада в холодной войне и разрушения СССР начались проблемы с получением виз. Мгновенно правозащитники и прочая наемная общедемократическая сволочь позабыли о своем лозунге «О праве на свободу передвижения» – важнейшем из декларируемых ими и их хозяевами Прав Человека. Началась атака на все общества дружбы с СССР, Россией. Вот прекрасный пример из Японии. Там до 1992 года пост заместителя главного редактора журнала Jazz занимал специалист по джазу в СССР и странах Восточной Европы. Главный редактор, соответственно, специализировался на США. После американской победы в х. войне от освещения джаза в странах пост-советского пространства и Восточной Европы в японском журнале Jazz решили вообще отказаться и зам. гл. редактора просто уволили. Теперь господин Теруто Соэдзима издает ксерокопировальным способом журнальчик-брошюрку “Jazz-брат” – на общественных началах.
Совершенно противоположный по отношению к японцам пример продемонстрировало Кёльнское Радио West Deutsche Rundfunk (WDR-3). На помпезную джазовую трансляцию в прямом эфире – Последний Джазовый Эфир Тысячелетия в конце декабря 1999 года они пригласили старых американских негритянских музыкантов – пианиста Мела Уолдрона, аккомпанировавшего еще Билли Холидэй, и певицу Джин Ли. Россию представляло уже упомянутое ТРИ«О» с Юрием Парфеновым и переселившимся к тому времени в Германию Фаготом-Александровым, а Германию – великолепный, хотя и не вполне джазовый Бликса Баргельд из Einstuertzte Neubauten и Роман Бунка (Embryo), научивший когда-то играть Абу-Халиля на арабском уде.
Очень показательно, что Мел и Джин к настоящему времени (2004) уже умерли. То есть немцы некоторый символический акт все же пытались совершить: (уходящая) Америка-Германия-Россия в последнем эфире Милленниума.
***
Америка
В 90-м году ансамбль ТРИ«О» впервые побывал в Америке – в связи с культурной программой Игр Доброй Воли. В поездке было много смешного и нелепого. Когда мы уже улетали из Сиэтла назад – в Нью-Йорк, в аэропорту фаготист Александр Александров решил не бежать к выходу на посадку по лестнице, а «как белый человек» воспользоваться каким-то лифтом. Куда он уехал при этом, так и осталось неизвестным. Когда самолет с пассажирами потихоньку отчалил от аэропорта и покатился по взлетной полосе, я обратил внимание стюардессы на пустое кресло рядом с собой и сообщил ей, что одного из пассажиров мы не дождались. Она удивилась, пересчитала «головы» и объявила через громкоговорители в аэропорту, что Mr. Alexandrov’a ожидают у такого-то терминала. Через некоторое время взмыленный Фагот, наконец, плюхнулся рядом со мной в кресло.
Когда в разговоре со стюардессой я, пытаясь пристроить кофры с нашими фаготами/бас-кларнетами, признался, что мы русские – из СССР, она не поверила. Видимо ее представление о русских исчерпывалось фильмами о Джеймсе Бонде (полковник КГБ Лермонтов), но мы – с беглым английским – увы, ему не вполне соответствовали. Наш тубист по-английски не говорил, но он очень по-американски дремал в модных солнцезащитных очках с надписью TURBO, с наушничками в ушах и плеером с надписью TURBO – весь в гавайской рубашке, багамах… Через некоторое время она подозвала меня к себе и вполголоса сказала, что, проверив информацию о том, что мы действительно Russians, экипаж подарил нам бутылку коньяка, шампанского и сувениры. А после того, как пассажир Mr. Alexandrov сразу же выпил коньяк один, – всю бутылку из горлышка и теперь спит, – мне показалось, что она окончательно убедилась в том, что мы – русские…
Американцы знают о России и русских еще меньше, чем в Европе. То есть существенная часть населения Америки вовсе не знает, на каком континенте находится Россия, какие народы ее населяют, на каких языках говорят…
Однажды летом из Авиньона, что на юге Франции, в Провансе, я решил съездить в Арль, город, где работал когда-то Ван Гог. Там на вокзальчике, ожидая поезд, я заметил, что одна из пожилых дам забыла кошелек на скамейке. Я попытался обратить ее внимание на это, воскликнув по-французски: «Мадам, вы забыли…», но дама упорно ковыляла куда-то прочь, не обращая на меня ни малейшего внимания. Пришлось догнать ее и вручить. Оказалось, что по-французски она не понимает.
Это была американская пианистка, приехавшая на гастроли во Францию. В кошельке у нее были не только кредитные карты, деньги, но и паспорт, и авиабилет. Мы разговорились. На мне была майка с нашивкой New York, и пианистка поинтересовалась, откуда я приехал в Нью-Йорк (то есть если я эмигрант, то откуда). Когда я ответил, что я не житель Большого Яблока, а москвич, да еще играю на саксофоне – на Авиньонском фестивале, бабка была просто потрясена до глубины души – едва ли не больше, чем тем, что чуть не потеряла все деньги и документы. Когда же она спросила, какая в Москве погода, и я ответил, что такая же, как в Арле, только чуть потеплее, – она мне совершенно точно не поверила: то есть как же это можно ходить по Москве без меховых шапок-ушанок!?
Некоторые наши соотечественники и сами вносят посильный вклад в абсурдные фантастические стереотипы представлений о России, господствующие в сознании американцев. Есть у меня один приятель, в прошлом московский гитарист, который занимается в Америке внеклассным обучением иностранцев русской культуре. У него свой автомобиль, заявки на лекции о русской культуре он принимает по телефону (с автоответчиком). Лекция простая, незамысловатая, как сама американская культура: обрядившись в украинскую вышитую рубашку, Миша играет на сувенирной балалайке немецкого производства, купленной по случаю в Берлине, песни типа “Светит месяц”, поет под гитару жестокий романс, показывает отксеренный на листочке русский алфавит, и обучает одной русской фразе. Фраза эта доказывает, что русский язык, отличается от английского, но не очень сильно: “ NYET PROBLEM” – что соответствует английскому ”NO PROBLEM”.
Забавно, что Михаил объездил с подобными лекциями к 1996 году 46 из 50 штатов США. Наибольший восторг у него вызвал вождь индейцев в какой-то резервации в штате Индиана. Узнав, что Миша по национальности еврей, он попросил разрешения прикоснуться к нему рукой. Оказалось, что индейцы его племени слышали о загадочном племени евреев от каких-то заезжих христианских миссионеров, но живых настоящих евреев (тем более из России!) никогда в резервации не видели.
Плоды подобного смешения понятий не заставляют себя долго ждать. В 1996 году, в Бирмингеме, штат Алабама волонтеры моего концерта с ЛаДонной Смит решили с оповещением о нем обратиться к еврейской общине Бирмингема (по мнению одной из волонтерок “русские ведь этнически близки к евреям, не так ли?”). Вообще русских в Бирмингеме до моего приезда почти никогда не видели (прямо как индейцы в резервации) – на сцене, по крайней мере, за исключением какого-то балета. Каково же было мое удивление, когда в Birmingham Art Center – на концерт суперэлитарной свободно-импровизационной музыки явились какие-то замшелые бородатые люди родом из забытых Богом местечек Украины и Белоруссии. Кто-то принес сапоги – в Россию внучке передать, кто-то чуть ли не банку с мёдом – с тем же намерением. Сидели чинно, ничего абсолютно не понимая…
За год до памятного 9/11 артисты театра на Таганке возили по Восточному побережью Америки спектакль “Москва-Петушки” по одноименной поэме Венедикта Ерофеева. Организовал гастроли, конечно же, замечательный, естественно русский продюсер Лев Трахтенберг, привлекший в последние годы всеобщее внимание скандалом в связи с выдвинутым ФБР обвинением в его адрес о том, что он якобы принуждал эмигранток из Украины к занятиям стриптизом в американских барах (попутно заметим, что стриптиз в Америке разрешен, а в некоторых штатах преследуется лишь “принуждение” к нему).
…Из Рокуэлла близ Вашингтона, где мы давали спектакль, в Нью-Джерси трейлер с нашей труппой приехал глубокой ночью. Я отправился с одной своей приятельницей к ней домой на Бруклин. Вызвал такси по телефону. Приехал черный. Когда подъехали к туннелю под Гудзоном, таксист стал канючить, просить плату и $4 за проезд по туннелю вперед. Я дал несчастному 50$. Проехали Манхэттен – основное место работы таксиста. Балбес неумолчно болтал с моей приятельницей, и поинтересовался, какой мы национальности. Когда услышал, что мы – русские, посерьезнел и ответил, что уважает сильных людей.
На Бруклине вдруг выяснилось, что он совершенно не знает его. То есть не знает маршрута, не знает, как ехать к нашей улице. Манхэттен, за исключением самой южной части довольно-таки прост, а вот Бруклин уже в чем-то поближе к Москве – я имею в виду схему движения автотранспорта. Интуиция – недостаточный советчик для того, чтобы проехать от Бруклинского моста до Восьмой Ист. После взаимно противоречивых инструкций моей спутницы и моих собственных черный таксист неожиданно свернул в какой-то небольшой переулок. Подъехал к какому-то ночному ларьку junk фаст фуда довольно сомнительного вида. От ларька отделилось с полдюжины негритосов, которые сразу же облепили машину, стали просовывать руки в окна – по плечо – и требовать сначала мелочь, а потом просто деньги. И в этот момент таксист произнес магическую фразу: “Они – русские”.
Руки из машины сразу же убрались, черные отошли от машины и что-то стали обсуждать. Потом один из них совершенно бескорыстно изъявил желание нас проводить. В итоге он взобрался на подножку желтой машины UPS , мы последовали за ними и ехали до тех пор, пока он не указал нам улицу, на которой стоял нужный нам дом, махнул на прощанье в стиле отдания чести и укатил в неизвестном направлении, стоя на подножке машины UPS…
Общеизвестно, что выходцы из СССР – грузины, азербайджанцы, татары, евреи и чукчи – переселившись в США, все становятся внезапно русскими, образуют ”новую историческую общность”, которую чаяли коммунистические идеологи, но которая осуществилась, прежде всего, в сознании западного человека. Больше того, совершенно различные в расовом отношении люди, таким вот любопытным образом, неся на себе брэнд “РУССКИЕ”, в умах некоторых американцев порождают несбыточные фантазии.
Как-то раз я жил в Нью-Йорке на Манхэттене в отеле Golden Lion. Когда я засобирался в аэропорт, портье сообщил мне, что их отель обслуживает автобус, который развозит постояльцев до нужных им терминалов за весьма небольшую плату. По пути от гостиницы до аэропорта La Guardia между мной – единственным пассажиром и водителем – выходцем из Эквадора состоялся разговор, в котором этот индеец признался, что он очень хотел бы приехать в Россию, ЧТОБЫ СТАТЬ РУССКИМ.
Вообще говоря, мир западных людей значительно менее диалектичен, чем русский мир, более монохромен, если можно так выразиться. Все – черное или белое. Люди малолюбопытны, мало интересуются тем, что лежит за пределами их непосредственных жизненных интересов и производственных обязанностей.
Вот как-то мы сидели в кафе где-то в Алабаме с эмигрантом из СССР, бывшим аккомпаниатором Жанны Бичевской и беседовали, как это принято среди русских людей моего поколения, об отвлеченных вещах: об Атмане, асурах и дэвах, о бессмертии души, о школе Чань, о различии в практиках медитаций в Индии и на Дальнем Востоке, об исихазме, о Флоренском, о Лейбнице и пр. В пылу спора, как это часто случается, стали повышать голос. Потом заметили, что сопровождавшие нас американские дамы – танцовщица/мануальный терапевт и музыкантша молча смотрят на нас во все глаза. Мой знакомый извинился – так, мол, принято у русских нашего поколения – спорить об отвлеченных понятиях. На что одна из американок грустно ответила, вздохнув:
– Да, образование – великая вещь!
Однажды ЛаДонна Смит повезла меня в гости к замечательному американскому музыканту Дэви Вилльямсу (амплуа – от блюза до свободной импровизации). Дэви – один из лучших гитаристов Юга – в тот период зарабатывал на жизнь тем, что красил мосты (или заборы, как Том Сойер?). В разговоре он как-то задал мне вопрос:
– А ты бы согласился, если бы MTV предложило тебе клип снять?
Я ответил, что согласился бы, наверное.
Вслед за этим повисло тягостное недоуменное молчание. Дэви подвел итог:
– Он – русский. Наверное, именно поэтому он просто многого не понимает в этом мире, – и продолжил:
– MTV – центр того самого дерьма, с которым мы боремся всю жизнь посредством свободной импровизации. Как же ты после всего этого хочешь с ними сотрудничать?!
Для Дэви и ЛаДонны, для американских нонконформистов-авангардистов мир действительно черно-белый. Или – быть в центре дерьма, истэблишмента или – вести с ним систематическую партизанскую борьбу, создавая параллельные организационные художественные структуры. Ну и вывод: все ценности, принятые в мейнстриме – нужно отвергнуть, заменить на обратные. Примерно такой же точки зрения придерживался и швейцарец Вернер Люди, только у него главный вектор борьбы был направлен против консумизма и американизма.
Люди Запада значительно более односложны, одномерны, предсказуемы, близки к механизмам, значительно менее индивидуальны, разнообразны, чем русские, «русские» – в широком смысле слова, а не как графа в советском паспорте. Западные люди легковерны по отношению к пропаганде, легко усваивают то, чем пичкают их СМИ – Министерства Правды. В то же время вследствие своей практичности, экономности, – в том числе и в области мышления, эмоций, интересов, – они очень ограниченны в знаниях, во всем, что выходит за рамки непосредственных утилитарных потребностей. То есть, они хотят знать лишь то, что положено им знать и… не более того. Степень своей осведомленности сомнениям они не подвергают. Если чего не знают, то того, по их мнению, и знать не надо, внимания это не заслуживает. Особенно в этом самоограничении преуспели американцы – они абсолютно уверены, что живут в единственно правильной, лучшей в мире стране, и многие из них считают, что должны осчастливить несчастных, живущих за пределами США своей властью, своими ценностями.
Сознание большинства европейцев, американцев, да, пожалуй, и вступивших в постиндустриальную эпоху дальневосточных народов, заполнено штампами, стереотипами, которые подменяют их идентичность. Возьмите Харуки Мураками – тысячи страниц исписал человек тем, как он съел хот-дог или сэндвич, запил колой или кофе, прослушал кассету в машине. 1984 год, о котором писал Оруэлл, для всех них давно наступил. Они давно уже живут в состоянии механических придатков бессмысленной машины производства/потребления.
Так что, если Министерство Правды решило представить образ России в том или ином определенном виде, то – офисные служащие, крестьяне, водители-дальнобойщики, рок-музыканты, педерасты и наркоманы, хулиганы и интеллектуалы – все без исключения предпочтут скорее поверить в этот образ, чем докопаться до истины, которая их непосредственно не касается и за знание которой им никто ничего не заплатит. Была одна команда – в эпоху перестройки и «гласности»: русские – хорошие, надо их любить, окружить заботой и лаской несмотря ни на что. Любили, аплодировали, закупали картины. Потом вдруг послали другую команду – “русская мафия”, “нарушения Прав Человека в Чечне”. И то, и другое, как говориться, верно.
Но что же верно на самом деле?
Для Специального радио
2004
МИР ГЛАЗАМИ ДЖАЗОВОГО МУЗЫКАНТА. ЧАСТЬ 1: РОССИЯ. ВЗГЛЯД ИЗ ЕВРОПЫ
