“Мы хотим делать музыку, которую сложно категоризировать”
Пить или не пить… Для финского человека – не вопрос. Конечно, пить! Ещё как пить! А потом упорно ползти в сторону дома, нежно держась за попадающиеся на пути препятствия. Говорю как свидетель. Зимой не все доползают до дома. Но такова суровая финская действительность, таков их меланхолично-фатальный национальный посыл. Впрочем, то, что финна не перепить – миф чистейшей воды. Финну много для алкогольного счастья не надо. Про свои до-похмельные подвиги и похмельные состояния финны предпочитают хвастать, когда пьют без русских. Только закалённая долгими турне печень некоторых финских музыкантов уровня Sentenced в состоянии выдержать совместные с русскими “металюгами” попоища. А так – всё как у людей. Периодически обновляющийся финский коллектив Amorphis недалеко от этого описания ушёл, благо поколесить с концертами за свою 15-ти летнюю карьеру по миру пришлось не мало, и испытать последствия халявного пойла от организаторов российских концертов на before- и after-party тоже довелось.
Собрать свою рок-группу в Финляндии в начале 90-х уже было несложно. Культурная поступательная интеграция этой страны в Европейское сообщество ещё в 80-е годы натолкнула скандинавских бюрократов на мысль о том, что, создавая молодым финикам условия для выплеска музыкального бешенства, можно в будущем представить Финляндию в весьма привлекательном общеевропейском свете. Что в итоге и произошло. В 1990 году в Хельсинки два молодых музыканта, гитарист Esa Holopainen и барабанщик Jan Rechberger организуют свои идеи под вывеской “Amorphis” и комплектуют первый состав гитаристом/вокалистом Tomi Koivusaari и басистом Olli-Pekka “Oppu” Laine. Погрохотав немного на ниве популярного тогда в Финляндии death-metal, в январе 1991 года мОлодцы записывают своё первое и единственное 3-х песенное демо “Disment Of Soul” на студии TTT, принадлежащей гитаристу Stratovarius Timo Tolkki. Результат их самих нисколько не убедил, но поскольку деньжат на новое демо тратить не хотелось, то было решено сделать пробную рассылку по звукозаписывающим компаниям. Совершенно неожиданно из-за океана откликнулся американский лейбл Relapse Records, и подписание долгосрочного контракта с молодой группой было подкреплено отправкой её в уже знакомую TTT Studio для записи шести новых треков. Два из них попали на дебютный семидюймовый винил Amorphis в 1991 году, а вся сессия появилась на CD “Privilege Of Evil”(93). Но к тому времени новый финский коллектив постоянными клубными выступлениями уже успел завоевать некоторую популярность у себя в стране и в мае 92 года в легендарной стокгольмской студии Sunlight записал свой первый полновесный альбом “The Karelian Isthmus”. Лирически основанный на кельтской мифологии, исторических финских эпосах и универсальных темах войны и религии, материал на “The Karelian Isthmus” звучал довольно воинственно, хотя и мало оригинально, – лязгающий шумный death|doom-metal с очевидной мелодической составляющей. Всё разительно изменилось годом позже, когда Amorphis откатали все положенные промо-концерты и более основательно подошли к сочинению нового материала. По крайней мере, “классики” от них никто не ждал. А триумфальная, монументальная пластинка “Tales From The Thousand Lakes” именно таковой и стала.
Этот концептуальный альбом базировался на национальном эпосе “Kalevala” и, не смотря на значительное присутствие экстремальных метальных форм, расширял рамки жанра многообещающим применением синтезаторов, пианино и чистого вокала Ville Tuomi из группы Kyyria. Он удачно контрастировал с дремучими гроулами Tomi. Кроме того, в гитарной работе приятно освежали фольклорные элементы и витиеватое скандинавское музыкальное наследие в целом. Звучало очень прогрессивно. Если на первом альбоме всю “синтетику” делал барабанщик Ян, то на этот раз в составе Amorphis появился постоянный клавишник Kasper. Именно он явился автором песни “Black Winter Day”, изданной чуть позже в виде отдельного EP с тремя дополнительными студийными ауттейками и кавер-версией. Эта песня по сей день занимает достойное место в сетах финской группы. Короче, альбом “Tales From The Thousand Lakes” привёл металл-общественность в дикий восторг, и группа с чистой совестью и большим успехом откатала европейские гастроли, включая фестивали. И сама собой настала пора значительных преобразований в составе. Клавишник Каспер никак не оценил насыщенности гастрольной жизни Amorphis и быстро покинул коллектив, – его заменяет Kim Rantala. Сделать паузу решил и один из основателей коллектива – Ян. За ударной установкой его сменил бывший барабанщик Stone – известной финской trash-metal группы первой волны – Pekka Kasari. Успешный опыт использования в музыке двух контрастных вокалов неизбежно привёл в группу ещё одного новичка – второго постоянного вокалиста Pasi Koskinen. Произошло это как раз перед тем, как Amorphis приступили к записи своей третьей пластинки “Elegy”. Паси в качестве шестого участника фактически пришлось участвовать в водоразделе между традиционными death/doom заимствованиями и разработкой Amorphis своего неповторимого стиля на стыке stone/progressive-rock и folk-metal. “Elegy” определённо был metal-альбомом, но оказался гораздо более сложной огранки, чем все предыдущие релизы финнов.
Песни базировались уже не на гитарных рифах; в основе всего лежала мелодия, иногда с восточными оттенками (которые сами музыканты в шутку определяют как “кебаб-музыка”), благодаря интересному причудливому сочетанию партий гитар и клавишных (особенно в “Better Unborn”). В истории лейбла Nuclear Blast, который представлял Amorphis на территории Европы, “Elegy” стал первым релизом в Top-100. И что немаловажно, эта пластинка добавила финскому секстету немало новых фэнов, минимально оттолкнув поклонников их недалёкого death-mеtal-прошлого. По воспоминаниям Есы Холопайнена, по тем временам это был самый модерновый альбом, который финны могли записать. “В ней столько всего нового было использовано! Работа велась на трёх студиях. Пожалуй, мы слишком увлеклись”. На “Elegy” использовались заимствования и образы ещё одного классического финского произведения “Kanteletar”, содержащего около 700 традиционных финских баллад и поэм. Поэтому философии по отношению к повседневной жизни и религии в текстах прибавилось. Единственное что смущало, так это натянутость песен из-за большого количества повторений одних и тех же рифов. Впрочем, для закрепления новых фолковых и блюзовых фишек это сработало (“Against Widows”, “The Orphan”, “Weeper On The Shore”). Ядром альбома стал хил “My Kantele”, который в 1997 году в акустическом виде, с парой новых треков и двумя каверами (Hawkwind “Levitation” и Kingston Wall “And I Hear You Call”) вполне внятно указал направление дальнейшего развития Amorphis. ЕР “My Kantele” вышел уже в процессе затяжного турне по Финляндии и остальной Европе. Оно изрядно поистаскало коллектив; информация о том, что Amorphis собираются в студию с новым продюсером Simon Effemy (Paradise Lost) появилась только к концу 1998 года. Клавишника Ранталу заменил Santeri Kallio (ex-Kyyria).
C его появлением фэны и связывают излишний по их мнению электронный продакшн новичка в дискографии Amorphis – альбома “Tuonela”(хотя по признанию музыкантов, материал восновном сочинялся без клавишных, как на первых альбомах). И не только это, конечно. Финны заиграли РОК. Классный, мелодичный, зрелый, удачно адаптированный к требованиям рынка и времени, без потерь идентификации и кебабности. “Конечно, нельзя всё изменить за одну ночь. Да это и не было осознанным решение, что-либо менять. У Томми, например, пропало желание орать, что вполне удачно вписалось в общую идею делать более красивую музыку. Всё это было частью нашего взросления”. На “Tuonela”(1999) слышно в основном придрайвлённого, чуть задвинутого Паси. Гроулов осталось всего ничего, только в самой “метальной” “Greed” и ещё паре фрагментов, зато треки “Divinity”, “The Way”, “Shining” и “Summer’s End” прекрасно характеризовали новую моду (Отдадим дань мужеству Paradise Lost, выпустивших альбом “Host” и начавших всё “с нуля”) с чистым вокалом и хорошо читаемыми мелодиями. В треке “Rusty Moon” группа удачно скрестила свои прежние фолковые наработки с новой компактной подачей. В плотную звуковую картинку финны даже втиснули саксофонные партии Sakari Kukko из известной в Финляндии группы Piirpauke и ситар.
Так дошло и до первого юбилея. Червонец было решено отмечать скромной компиляцией “Story”(2000), серией праздничных концертов и сменой состава. В результате развала группы Kyyria, клавишник Santeri присоединился к Amorphis на полный рабочий день. А вот родной басист Oppu стушевался по личным причинам, и его заменил ещё один бесхозный мембер Kyyria Niclas Etelavuori, как раз перед тем, как финны отправились в свою третью американскую гастроль. Ныряния в глубины U-2 и Pink Floyd обнаружились и на новой рок-пластинке Amorphis “Am Universum”(2001). В текстах давно уже не плелись мифологические образы страны происхождения. Коскинен полностью перешёл на описание своих собственных абстрактных мрачных миров. “Практически все журналы, в Финляндии особенно, интересуются текстами. Мне кажется, что у финнов слишком мало чувства собственного достоинства. Мол, мы – ничто. Если в Финляндии группа хочет стать известной, то ей в первую очередь нужно продемонстрировать, сколько альбомов она продаёт заграницей. Только тогда финны её полюбят… Про нас всегда говорили, что мы якобы всему миру представляем наш национальный эпос Калевалу, а самое существенное для нас – музыку – всегда ставили на задний план. Мы “посланцами” быть никогда не хотели”. “Am Universum” ещё меньше следовал канонам альбома “Elegy” и просто жил своей обособленной жизнью, начавшись подвижным синглом “Alone”, который на три недели занял первое место в финских чартах. Говорит Еса: “Каждый новый альбом – это голос группы на конкретный момент. Многие думают, что голос Amorphis – это “Tales from…”. Но мы всегда наслаждаемся работой в студии и всегда ближе именно к новому релизу, потому что он представляет для нас уникальное исследование”. В новом голосе финской группы смешались в кучу те же саксофоны и “хаммонды”, психоделический саунд семидесятых и актуальные банки звуков, жёсткий интеллигентный рок и знакомая меланхолия (“Goddess (Of The Sadman)”, “The Night Is Over”, “Forever More”, “Veil Of Sin”). “По моему мнению, “Am Universum” пока наш самый печальный и в музыкальном плане наиболее меланхоличный альбом, – говорит Холопайнен. – Но, не смотря на это, он совсем не депрессивный и содержит много красивых элементов”. И, пожалуй, напоминает иногда смесь Black Sabbath и Monster Magnet. В 2002 году Amorphis записывают для фильма Menolippu Mombasaan единственную в своей дискографии песню на родном языке. Ею стала кавер-версия финского поп-хита 1976 года “Kuusamo”. Продолжительный контракт с Relapse Records был, наконец, исчерпан…
Чтобы выжать максимум слёз и денег из расставания с продавшим более 500 тысяч пластинок клиентом, Relapse выпускают в 2003 году ретроспективный CD/DVD “Chapters”. Amorphis же вчерашним днём жить не собирались. Барабанщик Пека решает посвятить себя семейным обязанностям, и в составе группы снова появляется оригинальный участник Ян “Snoopy” Рехбергер. Не имея контракта, музыканты сами записывают и продюсируют новый альбом “Far From The Sun”(2003), частично (гитары и программинг) на собственной студии Никласа и Сантери. Только после этого судьбу этой пластинки взяло в свои руки финское отделение Virgin/EMI. Взяло неплохо: на некоторых европейских территориях к ней было выпущено для сингла “Day Of Your Beliefs” и “Evil Inside”. Новая работа финнов имела ряд очевидных достоинств: прежде всего, живой прямолинейный хард-роковый звук. “Deep Purple вместе с Black Sabbath” и “Led Zeppeline” оказывают на нас наибольшее влияние” – признаётся вокалист. Тут и скрывать было нечего. Гитарно-ориентированный материал хорошо “грувил” (оба сингла, “Killing Goodness”, “Etheral Solitude”, “God Of Deception”), иногда отвлекая на излюбленные турецко-персидские витеиватости (“Planetary Misfortune”. “Higher Ground”) или напоминая об истинных фолковых корнях команды (“Far From The Sun”). Паси: “Мы очень довольны этим альбомом. В отличие от наших прежних релизов, он создавался в совсем других условиях. Писались в разных студиях, мастерились в Швеции. Работали очень расслабленно и столько сколько нужно, ведь никто не подгонял. И у нас впервые был большой выбор песен, поскольку из 17 записанных треков на диск попало только 10”. Ещё три неизданных песни вышло на обоих синглах к “Far From The Sun”, сопровождая группу в 2004 в европейских выездах и регулярных выступлениях по всей Финляндии. Но получилось далеко не всё. Релиз пластинки в США был отложен почти на год и ознаменовался впридачу тем, что Amorphis полностью обломили с новыми американскими гастролями. “Так всегда с мэйджорами. Группе очень сложно сфокусировать внимание менеджеров на себе и своих потребностях. Я не могу сказать, что лучше: быть приоритетным на независимом лейбле или неприоритетным – на универсальном. Это то, что каждый должен для себя решить сам”.
Уже во время финского турне 2004 года Паси Коскинен выглядел изрядно уставшим и мало заинтересованным в происходящем. Да и энергетика всей группы была в плачевном состоянии. Наличие двух детей, ряд боковых проектов (например, Ajattara и Shape Of Despair) и другие причины привели к тому, что Паси в 2004 году уходит, и непродолжительное время его подменял вокалист группы Charon Leppaluoto. Всё произошло по-тихому, без скандалов, но поставило группу в затруднительное положение с поиском подходящего вокалиста. Amorphis без Коскинена, конечно, не Iron Maiden без Брюса Дикинсона, но перемена была для группы существенной. Вспоминает Еса: “Когда ушёл Паси, мы подумали – фигня какая, он ведь всего-навсего певец! Найдём вокалиста в два счёта. Но оказалось всё не так просто: он должен был обладать харизмой, умением сочетать чистое и грубое пение и в придачу сам работать с текстами”. После долгих поисков подходящий член команды был найден – Tomi Joutsen (без отрыва от своего коллектива Sinisthra). С ним финны успели выступить в США и приступили к пре-производству нового материала.
Virgin не проявили желания работать дальше с финским коллективом и вычёркнули Amorphis из своего ростера. “Они были просто не в состоянии работать с нашей группой. Они платили хорошие деньги, но на этом всё и закончилось. Тогда Virgin действительно хотел с нами работать и убедил подписать контракт. Но, выпустив альбом, почему-то не стал его полноценно раскручивать. И мы рады, что снова вернулись на независимый лейбл”. А именно на немецкий Nuclear Blast – под его этикеткой в феврале 2006 года и вышел самый свежий концептуальный альбом “Eclipse”. 16 новых песен записывались в недостроенной Sonic Pump Studio. “Техника была готова, а вот сауна и прочие мелочи – ещё нет! Уверены, что эту студию можно будет скоро сравнить с Finnvox, и многие финские группы будут там с удовольствием работать”. Что касается текстов, то Amorphis решили снова обойтись малой кровью и снова обратились к эпосу Калевала. Так надёжнее. “Тексты написаны в традиционных интонациях и с нашей жизнью ничего общего не имеют”. Тяга к экспериментам с новыми звуковыми элементами у группы не пропала, поэтому уже на первом сингле “House Of Sleep”(№1 на родине) при желании можно обнаружить не только новый вокал, но и определённо новые настроения. В музыке стало больше драматизма и внутреннего движения за счёт вливания свежей крови Tomi. Он отказался от уже готовых вокальных партий, подготовленных прежним вокалистом, сам сочинил свои лайны и настоял на использовании гроулов. Новые аранжировочные элементы немного смягчили звучание по сравнению с “Far From The Sun”, но избавили альбом от большого количества клише и в целом сохранили аморфную хардовость песен. Получилось нестыдно и добротно: “Two Moons”, “Born From Fire”, “The Smoke”…
Дальнейшие процедуры в случае с Amorphis предсказуемы. Отбивать выпуск серьёзного альбома становится всё труднее и труднее, но кардинально других механизмов ещё не придумали. Финское турне ранней весной, серия летних фестов в Европе, осень в Америке, возможно, снова Россия… Сплошной лайв, тесная рокнролльная упряжка. Это ж не виртуальные Gorillaz скуки ради и от избытка денег, это достаточно скромный, рутинный метальный европейский шоу-биз. Хоть и музыка супер, но всё под расчёт.
Ян Федяев
