Конкурс “Specialradio-17” – 1 место мая 2017 года
Антонина Малышкина
г. Новочеркасск
Нельзя не взять интервью у Вадима Курылёва, узнав, что у него концерт в соседнем городе. Наша встреча состоялась в жаркий день, 7 мая 2017 года.
– Вадим, Вам предстоит рассказывать о себе и о тех проектах, в которых вы участвуете. Давайте начнём с самого начала. Не знаю, часто ли Вас просят в интервью рассказать о детстве? Где оно прошло и насколько безоблачным было?
– Постоянно (смеётся). Постоянно во всех интервью всегда, почему-то первый вопрос о моём детстве. Может, я такое впечатление произвожу, что меня хочется спросить о детстве. Моё детство прошло в Петербурге, тогда он назывался Ленинград. Родился я в середине 1960-х. Предваряя ваш вопрос, во сколько лет я начал заниматься музыкой, я сразу скажу, что примерно в средние школьные годы, лет в 11-12, я уже начал увлекаться музыкой, в первую очередь, рок-музыкой, стал пытаться играть на гитаре.
– А что послужило толчком? Почему взяли гитару?
– Не знаю… В те годы это было страшно модно и актуально вообще. Человек с гитарой для моего детского и только формирующегося сознания был каким-то символом чего-то такого крутого, какой-то свободы и независимости, и одновременно творческого выражения. То есть в такие ранние годы уже меня это привлекало. Тогда, как раз, была самая «золотая» эпоха рок-музыки, и хотя у нас в Советском Союзе, вроде как, рок в те годы не очень-то почитался, но в то же время ВИА различные по телевизору постоянно мелькали, все с электрогитарами, в фильмах было много персонажей, которые пели под гитару. Наши шестидесятники тогда во главе с Владимиром Высоцким и т. д. То есть гитара, в принципе, в те годы служила таким символом независимости и свободного творческого мышления.
– Вы помните свою первую гитару? Что это был за инструмент? Откуда он появился у Вас, от кого пришёл?
– Первая гитара, на которой я пытался учиться играть, была семиструнная. Меня мама учила, показала мне пару аккордов. Я не знаю, чья была эта гитара, лежала у нас дома. Небольшого размера… Это была первая гитара, на которой я пытался играть.
– Значит, учила мама. То есть мама имела отношение к музыке, к сцене? Кем работала она тогда?
– Мама у меня театральным работником всю жизнь проработала. Сравнительно недавно она только ушла на пенсию. Работала последние все долгие годы в театре «Русская антреприза» имени Андрея Миронова. Большую часть жизни посвятила этому театру. В моей, в нашей, семье мама была, как раз, представителем наиболее творческих тенденций.
– И, наверняка, отдала сына в музыкальную школу.
– Нет, в музыкальной школе я не учился. Мама меня отдала в такую детскую драматическую студию при ленинградском телевидении, в которую я в младших классах школы ходил. Там снимали телеспектакли детские. Мама меня старалась больше к театру приобщить, но я приобщился к музыке, так получилось.
– Когда стали получаться стихи и песни? В каком возрасте?
– Сначала я брал какие-то тексты, ещё в школьные годы, брал стихотворения, которые мне нравились, и пел их под гитару. Музыку придумывал свою. Но уже в классе в 9-ом, 10-ом я стал тексты сочинять.
– Кому показывали свои самые первые произведения? Чьё мнение было важным?
– Песни, которые уже были со своими словами?
-Да.
– Ну, одноклассникам, в первую очередь. У нас была рок-группа в школе.
– Как она называлась?
– Мы несколько раз меняли название за недолгие годы нашего существования. Но основное у нас название было «The Dreams», потому что мы начинали с англоязычной музыки, и сначала пели только по-английски. А потом…
– Поняли, что можно петь рок-н-ролл по-русски?
– Да! К 9-10 классу мы перешли практически полностью на русский рок. В те годы русский рок-андеграунд уже набрал такую силу, что стал выходить на поверхность в виде таких групп как «Машина времени», «Воскресенье»… Это в конце 70-х дело происходило. И мы сразу же на эту волну с друзьями попали и стали срочно петь только по-русски и сочинять свои песни.
– Сейчас Вы играете во многих музыкальных коллективах, это и «Разные люди», и «Адаптация» и т.д. Какой из этих проектов Вы считаете главным для себя?
– Главный для меня проект – это моя группа «Электропартизаны», в которой я являюсь таким творческим лидером.
-Когда была собрана эта группа? Каким был состав в начале и как менялся он со временем?
-Ну, поскольку это такой некоммерческий андеграундный проект, у нас состав часто менялся за эти годы. В следующем году будет 15 лет, наверное, этому проекту.
– Внушительный возраст.
– Да. Мы сначала не назывались «Электрическими партизанами», это название появилось году, наверное, в 2004. Миша Нефёдов был одним из первых участников этого проекта, барабанщик. Много лет он играл в «Алисе», потом мы из своих супер-групп поуходили, и вот такой андеграундный проект соорудили. Так же у истоков басист Павел Борисов стоял. Это, как раз, был первый наш состав: Миша Нефёдов, Паша Борисов и я. За эти годы много раз состав менялся. Но в последнее время играем в классическом составе: Нефёдов-Борисов-Курылёв. И так сложилась судьба, что мы трое ещё стали участниками группы «Разные люди», где лидер Александр Чернецкий. А ещё мы в последнее время периодически сотрудничаем с группой «Адаптация».
– Какова Ваша функция в «Электропартизанах»? Вы являетесь автором всего материала?
– Ну, большей части, да.
– Кому доверяете аранжировки? Это какое-то совместное решение, или кто-то доминирует?
– Бывает по-разному. Бывает, что аранжировка практически вся уже сразу придумывается мною одновременно с написанием песни. Бывает, что некоторые песни надо пробовать на репетициях так и эдак, как получится.
– Что с альбомами? Наверняка, за 15 лет Вы записали их немало. Сколько их и где пишетесь?
– Да, у нас альбомов-то немало. Если не считать мои сольные альбомы, которые были и раньше, до 2000 года я записывал альбомы, за период с «Электропартизанами», я думаю, около 10 альбомов, наверное, есть.
– Когда был записан крайний и как он называется?
– Он называется «Минные поля свободы», на диске он вышел год назад, весной 2016 года. До этого мы его по частям записывали и выкладывали в интернет. Первая часть (первый том) и вторая часть. То есть мы группа совершенно свободная, независимая и некоммерческая, поэтому мы ни с кем контрактов не заключаем, свой материал, когда он у нас готов и записан, мы просто выкладываем в интернет, не дожидаясь, когда будет напечатан диск.
– Конечно, хочется поговорить о Вашей «допартизанской» жизни. Там тоже были какие-то сольные альбомы. Какой Вы считаете наиболее удавшимся? И какого характера это были работы?
– Там сравнительно немного было альбомов за большое время, потому что я был занят: долгие годы я ещё играл в группе «ДДТ». Это, конечно, очень много отнимало времени и творческого потенциала. Но, тем не менее, время от времени я сочинял и записывал альбомы. Там их, наверное, около пяти получилось до моего ухода из «ДДТ». Они все очень разные, потому что они далеко друг от друга отстоят. Лет по 5 проходило от одного до другого альбома. Какой-то один выделить я не могу, потому что каждый альбом означал центр какой-то творческой эпохи. Зато когда я уже из этой группы ушёл и стал заниматься своим проектом, количество моего творческого самовыражения резко возросло и чуть ли не каждый год по альбому мы стали записывать.
– Сейчас поддерживаете дружеские или профессиональные отношения с коллегами по «ДДТ»?
– Там сейчас, на данный момент, уже мало кто остался из тех, с кем я сотрудничал в свои годы. Хотя я довольно долго, 16 лет, там играл, но почти все, кто был тогда при мне, оттуда поуходили. Там почти никого нет. Ну, вот единственный, Костя Шумайлов остался, клавишник, который меня ещё застал. Лет 5 , наверное, мы играли вместе. Последние 5 лет моих в «ДДТ» был уже Костя, но мы с ним и в те годы сильно так не дружили, а просто общались, так скажем, по профессиональным вопросам. А дружба меня больше связывала с ранним составом. Вот наш «питерский» состав, это Игорь Доценко, Андрей Васильев, Никита Зайцев, дядя Миша Чернов, Андрей Муратов… Вот этот состав. Мы с ними дружили. Я в хороших отношениях с теми из них, кто ещё живы. А, например, Паша Борисов, басист, я уже говорил, он в «Разных людях» играет вместе со мной. И в «Адаптации» в последнее время тоже участвует и, конечно, в «Электропартизанах».
– Хотелось бы, чтобы Вы рассказали о Вашем творческом сотрудничестве с уникальным музыкантом Сергеем Летовым. Как вообще возникла идея делать музыку вместе?
– С Сергеем мы знакомы очень давно, потому что он ещё когда-то принимал участие в группе «ДДТ». Когда наш питерский состав «ДДТ» был собран, в 1986 или 87 году, на особо ответственные концерты Юрий Шевчук всегда Летова звал, как такую поддержку мощную. Поэтому мы с ним знакомы и дружны очень давно. А уже после 2000 года, когда я различные пытался придумывать творческие воплощения, у меня родилась мысль… Я вообще люблю тоже авангардную музыку, одно время очень серьёзно увлекался именно таким психоделическим, страшным, хулиганским шумовым авангардом. У меня много компакт-дисков было с такой музыкой, одно время слушал только такое. И в какой-то момент я подумал, что неплохо было бы сделать подобный проект концертный с кем-нибудь… И конечно, самым лучшим кандидатом на эту роль был Сергей Летов. Мы с ним сделали такой проект, назвали его «KILLDOZER» и начали выступать. Не так часто, конечно, это такая достаточно музыка специальная, такая… на любителя. Можно даже сказать, в каком-то смысле, хулиганско-элитарная. Фри-джаз, повстанческо-подпольный такой джаз, я бы так это назвал. Тем не менее, этот проект существует до сих пор, у нас есть студийный альбом, который называется «Fuck The System Jazz». Надеюсь, что мы запишем ещё новый альбом. Может быть, даже в этом году. Наше сотрудничество с Сергеем Летовым перешло и в рок-группы тоже. Летов с нами, с «Электропартизанами», играет периодически в течение последних лет. А сейчас мы с ним стали пересекаться ещё и в «Адаптации». Ермен, лидер «Адаптации», его приглашает на какие-то наиболее ответственные концерты. Кроме того, есть ещё такой совместный с Ерменом, психоделически-поэтический проект, он называется «3F Project», там мы с Летовым издаём страшные нечеловеческие звуки, а на их фоне Ермен читает свои стихи. Такой интересный проект у нас есть.
– Есть ли музыкант, наш или, может быть, зарубежный, за творчеством которого Вы внимательно следите? Может быть, даже, в какой-то мере, сверяете свою деятельность с тем, что делает он?
– Ну, нет такого одного кого-то, прямо на всю жизнь музыканта, чтобы я всю жизнь за ним следил и под него, значит, сверял себя. Музыкальные интересы мои в течение жизни тоже менялись.
– Это понятно. Что слушаете сейчас?
– Сейчас я слушаю очень много чего. Мне нравятся сейчас современные группы, которые берут за основу звучание групп 60-х годов. Сейчас такая целая плеяда, волна, даже мода, в хорошем смысле. Молодые группы, западные в основном, конечно, я о них говорю, они стараются как бы возродить, реанимировать дух рок-музыки 60-х годов. Я считаю, что это очень правильно. И, возможно, это веяние, эта мода также скажется не только на музыкальной форме рок-жанра, но и на сути его. Потому что в последние годы рок-музыка несколько утратила свои протестные повстанческие позиции, а рок-музыка это очень социальное искусство. Когда рок-музыку отделяют от социальной составляющей, получается какая-то совершенно беспринципная поп-продукция, завуалированная под рок. На самом деле в рок-музыке, конечно, должна быть идейная составляющая. Я надеюсь, мне очень хотелось бы верить, что вслед за модной музыкальной формой «под 60-е годы» вернётся и дух, повстанческий дух рок-н-ролла.
– Кого ещё из русских музыкантов считаете близкими по духу, родственными душами? Может быть, с кем-то играете совместные концерты?
– Ну, мы, в принципе, друг другу помогаем так или иначе. У нас и составы перетекают из одной группы в другую. Это наша такая тройка «Разные люди»-«Адаптация»-«Электрические партизаны». Все друг друга поддерживаем, стараемся друг другу не мешать, а помогать. Это вот такой ближайший круг. На самом деле, конечно, друзей в музыкальном мире гораздо больше. Если вы спрашиваете о том, есть ли у меня творческие авторитеты в русском роке, то самыми выдающимся для меня остаются «Гражданская оборона», в первую очередь, и «Аквариум». Это группы, которые я слушаю, время от времени возвращаюсь к прослушиванию альбомов. Я считаю, это два таких главных сермяжных полюса, что ли, русского рока. Такой метафизический повстанческий, подпольный, с большой буквы Подпольный рок «Гражданской обороны» и такой интеллектуальный, во многом утончённый, но очень ироничный, что тоже для рок-музыки очень важно, умный мастер написания песен Борис Гребенщиков.
– На определённом этапе Вашей жизни Вы занимались живописью, писали картины. Расскажите об этом. Даже выставка была?
– Да, было такое. Одно время я очень увлёкся живописью. Я тогда ещё играл в «ДДТ», и мне было очень сложно найти для себя творческий выход, как для автора. И у меня эта вся неиспользованная творческая энергия вылилась в виде красок на картон и на холсты. Я рисовал года два, наверное, запоем, рисовал постоянно, по ночам просыпался и что-то рисовал. Это беспредметная живопись, я никакой цели перед собой не ставил, кроме того, что мне просто нравился процесс, и мне просто было интересно этим заниматься для себя. А то, что мои картинки попали пару раз на какие-то выставки, для меня было удивительно.
– Сейчас рисуете?
– Нет, я уже давно не рисую, потому что когда я начал плотно заниматься своей авторской деятельностью, видимо, она меня полностью поглотила, и мне это наиболее интересно – заниматься музыкой, причём своей музыкой. Поэтому такие вот параллельные побочные выплески, как, например, увлечение живописью, они потеряли смысл. Я не знаю, почему так получилось.
– Пришла пора задавать вопросы личного характера. Что цените в людях? Какое качество характера?
– Я считаю, что человек должен, в первую очередь, стараться иметь на всё своё мнение, и как можно меньше подставлять себя под системную схему человеческой цивилизации. Потому что, мне кажется, 90 % людей сейчас на свете просто живут по схеме, которую им задают от рождения и до самого конца жизни. По принятому шаблону с определённым набором ценностей, который сразу же в людей закладывают. Причём это закладывается на уровне ещё детского сада, наверное, потом в школе. Я надеюсь, мне кажется, что сейчас с приходом по всему миру интернета и доступности этой информации всемирной, она, может быть, сыграет положительную роль в том смысле, что люди, всё-таки, начнут сами думать своей головой и сами начнут искать, что есть на свете для них интересного, а не брать то, что им подсовывают под нос в виде каких-то рекламных брошюрок или вещиц, которые им почему-то нужно иметь. Почему нужно иметь? Потому что производителю их нужно продавать – единственная причина. Так что, я в людях, в первую очередь, ценю желание мыслить самостоятельно и самостоятельно найти правду жизни.
– Теперь небольшой блиц-опрос. Вопросы очень простые, отвечайте, не задумываясь. Ваша любимая еда?
– У меня нет любимой еды, я вообще не люблю есть.
– Как неожиданно. Место, где хотелось бы побывать?
– Сегодня я хотел бы добраться до города Шахты, потому что у меня там концерт. Пока ближайшая моя географическая мечта – это город Шахты.
– Вполне осуществимая мечта, до Шахт рукой подать. Если число, то?
– 13!
– Если цвет?
– Красный.
– Что главное в музыке для Вас?
– Дух свободы.
– Чего нельзя по жизни?
– Ничего нельзя и всё можно.
– А что нужно?
– Нужно то, что вы хотите. То и нужно. К предыдущему тезису добавлю, что мы подчас, к сожалению, хотим не того, что мы на самом деле хотим, а того, в чём нас убедили, что мы хотим. Я считаю, что нужно хотеть не того, в чём нас убедили, а того, что мы действительно сами хотим.
– Если бы Вы не были творческим человеком, какая из общедоступных профессий могла бы стать Вашей? Кем бы Вы могли работать, или, может быть, работали? Кроме музыки чем-нибудь занимались?
– Я работал, но у меня официальная работа всегда носила такой побочный характер для меня, потому что я ещё со школьных лет, как я уже говорил, был уверен, что я буду заниматься музыкой, и мне это будет интересно всегда. Я просто не знал, что так сложится моя судьба, что я смогу именно работать музыкантом. Я считал, что буду музыкантом каким-то любительским, и при этом буду где-то работать. А где я буду работать, мне вообще было всё равно. Например, я работал электромонтёром, киномехаником какое-то время. Если бы я не был творческим работником, какой-то конкретной профессии я вам не могу назвать. Я был бы вынужден работать просто где-то, где поближе, мне всё равно было бы.
– Продолжается Ваш электроакустический тур. Сколько городов он охватил? Откуда Вы приехали к нам?
– Предыдущий концерт был в городе Армавир вчера.
– Как он прошёл?
– Там всё хорошо, удачно прошло. Там интересное такое заведение, это не клуб, а это на базе музыкального магазина они такой концертный зальчик делают.
– Очень удобно: вся необходимая аппаратура под рукой, все нужные инструменты здесь – можно приглашать кого угодно!
– Да. И ничего не отвлекает. Нет бара с напитками, ничего этого нет.
– Люди приходят слушать музыку.
– Приходят слушать – да. В ряду клубных концертов этот концерт, конечно, был такой выдающийся, стоящий особняком. А вообще в этом туре около десяти городов. Я 20 апреля выехал из Петербурга и 10 мая только вернусь.
– Вадим, что пожелаете молодым группам, начинающим артистам? Может, предостережёте их от чего-то? Каким будет Ваше напутственное слово?
– В последние годы есть такая тенденция, не очень приятная, на мой взгляд, когда молодые люди собираются в рок-группу, они сразу же начинают с того, что просчитывают, сколько они будут получать, с кем они заключат контракт, что из этого выйдет, и насколько они станут популярными. То есть это такой расчет. Мне кажется, для этого жанра, для рок-музыки, он неправильный в принципе, потому что это нужно делать не по расчёту, а по зову сердца. Если вы чувствуете, что вы не можете без этого жить, тогда этим нужно заниматься. Если вы хотите просто попробовать прославиться таким образом, не получится так – попробуем по-другому, автогонщиком стану знаменитым, или ещё что-то попробую… Я хочу предостеречь: ребята, сто раз подумайте, прежде чем собирать рок-группу, потому что вы можете, во-первых, очень сильно обломаться, или вы можете пойти по кривой дорожке шоу-бизнеса, и она вас уведёт очень далеко от ваших начальных рок-идеалов.
– Большое спасибо. Желаю Вам новых проектов, новых идей, и пусть сегодня побольше людей придут на Ваш концерт в Шахтах.
– Будем надеяться. И вам спасибо.
