Интервью с вокалистом группы Grenouer Андреем “Индом”.

При чём здесь Ван Гог?

Земля слухами полнится, как говорится. После того, как в 2008 году питерский коллектив Grenouer успешно отыграл на нескольких европейских фестивалях и довёл свои концертные выступления до приемлемого европейского уровня, его активность резко снизилась и уменьшилась до размеров еле живой страницы “Вконтакте”, разных околотусовочных разговорчиков и полного отсутствия концертной деятельности. С Андреем “Индом”, лидером этого несгибаемого рок-коллектива, прошедшего в своём развитии ряд стадий от death/groove-metal к math-metal, и придя в итоге к довольно мелодичному модерн-метал/року, Специальному радио довелось пообщаться практически в домашней обстановке.

– Андрей привет! Спасибо тебе за согласие пообщаться! Каким словом можешь оценить нынче своё состояние?

– Непонятливость. Перестаю понимать раздражители, соприкасающиеся с моим жизненным пространством. К примеру, открываю модное издание «Собака», почти 300 страниц глянцевой полиграфии, и не нахожу ни единого параграфа, который подлежит чтению. Или включаю телевизор, телеканал «Культура», Юлиан Макаров произносит уйму умных слов, но все они начисто лишены смысла. Наконец, действую наверняка, покупаю журнал «Metal Hammer», русское издание, и недоумеваю, почему приходится изучать переводные статьи, которые уже проштудировал почти год назад в первоисточнике.

– А как обстоят дела с тусовками и посещением концертов?

– Вполне удачно. Веду жизнь затворника и выбираюсь только на те концерты, которые гарантированно собирают аудиторию, где легко затеряться в толпе. Правда, посещение концерта Motorhead запомнилось рядом неудобств, зрители вели себя слишком буйно, чьи-то пролетающие ноги то и дело норовили зацепить мою голову. В следующий раз пойду глазеть на Лемми в защитной каске.

– Выходит, либо боишься общения, либо просто смотришь на окружающих свысока?

– Да, смотреть свысока мне помогает приличный рост. Но если бы меня обделила природа, то смотреть на окружающих пришлось бы снизу вверх.

– Ты сегодня полон самоиронии.

– Это только впечатление. На самом деле, скорее, я не попадаю в ноту, но надеюсь, у нас получиться завершить это интервью.

– Какой этап в истории небезызвестной тебе группы Grenouer ты бы мог назвать расцветом?

– Это, видимо, вопрос о богатстве. Середина 90-х – вот было самое благодатное время по количеству фэнов под сценой, оно просто не поддавалось исчислению; однако скопить бюджет на запись первого альбома мы смогли не концертами, а раскладыванием предвыборных листовок по почтовым ящикам, микрорайоны были строго поделены между участниками группы. Особо ценились многоэтажные новостройки, где можно было существенно облегчить свою ношу.

– Заработать на жизнь производством музыкального сталепроката в России – по прежнему утопия?

– Нет ничего невозможного, однако мне кажется, что тех, у кого получается регулярно зашибать монету на этом деле, следует считать отъявленными барыгами. Тут либо идея, либо перегрызание глотки.

– И при этом ты упорно продолжаешь оставаться в этой среде?

– Я хоть и большой идеалист, не могу ответить утвердительно на этот вопрос. Должно быть, металлическое братство усиленно стремится к саморазрушению. Я по-прежнему веду бумажную переписку и выуживаю из конвертов бумажные флаера. Когда встречаю новое анонсирующее себя издание, то собираю и отправляю туда промо-пэк. Но как-то поступил я аналогичным образом с одним израильским подпольным фэнзином, рулит которым наш бывший соотечественник; сначала долгое время никто не сподобился отозваться, а потом, в ответ уже на мой запрос, поступило хамское сообщение, мне рекомендовали катиться подальше с моей продажной музыкой. Раньше казалось, что металл – это одно целое, что неправильно его разделять на суб-жанры и идеологические группировки.

– Возможно, это лишь единичный случай.

– Возможно-возможно. Только на душе от этого легче не становится и энтузиазма уже не прибавляется.

– Зато наверняка прибавляется зрелости и мудрости.

– Зрелость – это седые и редкие волосы. Мудрость – это умение молчать, когда не о чем говорить. Хотя, что это вы меня в утиль списываете? Формально я еще не перешагивал порог молодости.

– Как обстоит, в таком случае, с такой тонкой материей, как энтузиазм? Ещё присутствует?

– Безусловно, идей достаточно, есть даже излишки, которые можно определить в сольный альбом.

– Это что-то новенькое в контексте группы Grenouer – сольный альбом. Звучит интригующе!

– Интригующе, но ирреально. Текущий жизненный график не позволяет думать о нем серьезно. Заниматься нужно делом жизни, и таковым сейчас является коллектив под названием Grenouer. О побочных проектах можно вести речь, если ты хорошо успеваешь «по основному предмету».

Кстати, основной предмет. Думаю, поклонникам будет небезынтересно узнать о ваших заграничных разъездах, и во сколько сказочных денег вам всё это встало? Я так понимаю, о гонорарах речи не шло, наоборот, вы только отстёгивали?

– Русская группа, гастролирующая за границей, тем более группа, работающая в неэкзотичном жанре (в таком, как, рок, панк или метал), звучит как нонсенс – нас там никто сильно не ждет. Попасть за рубеж можно либо через знакомства, либо прибегая к помощи букинг-агентств. Мы опробовали оба метода, и да, это связано с затратами. Дорожные и сопутствующие расходы покрываются частично, а то и не покрываются вовсе. Но жалеть совершенно не приходится, попадая, например, на большой фестиваль в качестве участника, начинаешь ощущать, что именно здесь твое место.

Какие были сделаны выводы из участия в фестах европейского уровня и общения с мега-персонажами сцены?

– Самый печальный вывод заключается в том, что подобных фестивалей как не было, так и не будет в нашей стране – непременно будет что-нибудь хромать, организационная, репертуарная, техническая, какая-нибудь другая сторона. Главная помеха – это полное отсутствие фестивальной культуры, столь же объективный фактор, как, скажем, отсутствие культуры поведения в общественных уборных, где одинаково дико себя ведут и гость, и хозяин очка.

И, возвращаясь к теме расцвета группы, или, скажем, Золотого века… Какой век будет следующий? Какая то картинка развития шоу-бизнеса складывается?

– Неимоверно печально, но Золотой век случается лишь однажды в истории, будем же довольствоваться его отголосками, радоваться любимым мелодиям, рассматривать буклеты CD и покупать билеты на концерты проверенных исполнителей. Впереди скучные годы навязывания примитива новой молодежи, звериного поведения менеджеров у опустевшей кормушки шоу-бизнеса, обленения артистов и исчезновения фэнов как класса.

– Насколько много внимания приходится уделять помимо творчества внешним атрибутам?

– Много, и они тоже требуют серьезного внимания. Зачастую внешнее скрывает очень много внутреннего, даже чуть ли не самое главное.

-По поводу клипов хотел спросить. На что вы рассчитывали, тратя столько времени и собственных средств на съёмку сразу пяти клипов?

– Рассчитывали на то же, на что рассчитывал Ван Гог, когда писал свои полотна. Что все равно это не будет никому интересно и надобно, кроме нас самих.

Что сейчас происходит с вашим контрактом? Что, где, когда?

– Locomotive Records прекратил свое существование, по факту все артисты лейбла получили стандартное уведомление о прекращении любых взаимоотношений. Соответственно, и мы вернулись к исходной точке, предшествующей подписанию перспективного контракта. Впереди – простор для работы и поисков.

Каким тиражом в России был выпущен альбом “Lifelong Days”?

– Адресовать вопрос стоило бы Irond Records, которые выпустили релиз на территории России. Полагаю, что это типичный вариант – первый минимально допустимый тираж с возможностью дальнейшей допечатки. Но сегодня совсем не те времена, чтобы задавать лейблу глупые вопросы о том, как продаются диски.

Что было самым неприятным при его производстве?

– Что-то не припомню неприятных моментов, связанных именно с производством диска. Вроде бы здесь все прошло гладко, в меру контролировались вопросы дизайна и верстки. Самым сложным, конечно, было записать альбом в студии, работа заняла гораздо больше времени, а бюджет сильно опередил здравый смысл. Но нужно отдать должное всем участникам группы, они самоотверженно довели дело до победного конца.

– Ваши тексты с годами поменялись разительно. Взять тексты, допустим, раннего периода. «Postnatal Depression» – это же дэтовый текстуарий с медицинскими терминами?

– Не совсем, там приводятся нелицеприятные подробности процесса деторождения, однако источник вдохновения – рассказ Э. Хемингуэя «Indian Camp».

– А причудливое словосочетание «Sex Optica»?

– Песня о том, как снайпер впадал в сексуальное вожделение, когда брал цель на мушку.

– «Employed Beggar», судя по всему, повествует о рабочих буднях попрошайки?

– Нет, повествует о наших с вами рабочих буднях. Сколько бы мы ни впахивали, сколько бы ни упирались, государство будет жестко залезать в наши карманы, оставляя нам фигу с маслом, а то и без масла. Купить квартиру, завести семью, питаться здоровой пищей, интересно и полезно проводить досуг простому человеку абсолютно невозможно.

– Правда ли, что вы считаете себя аполитичной группой?

– Так и есть, страстно желаешь быть вне этих игрищ, но политика сама беспардонно вторгается в частную жизнь. Политика, религия, так называемая культура, полный набор первосортного дерьма.

– С политикой и религией все ясно, а чем провинилась культура?

– В признаваемом культурном тёплом болоте, в котором с наслаждением плещутся Собчаки, Кандилаки, Глазуновы, Михалковы, Петросяны, Галкины, Валуевы, Басковы, Волочковы, Гергиевы, Кобзоны, Киркоровы, Шевчуки, нормальному человеку трудно удержаться от сблёва.

– И столь же безнадежна контркультура?

– Мазня на холсте, гжель по унитазу, эпилепсия на театральных подмостках, графоманские чтения, монохромные фотографы – рабы фотошопа, вычурно-депрессивные инсталляции, модели, гомосеки и трансвеститы… Так-то контркультуру упразднили социальные сети. Может, еще вспомним про триумф олимпийской сборной в Ванкувере?

Какие в этом всём для тебя видятся просветы? Собственно, куда не сбежишь – везде набор непосильных проблем? Неважно, о какой стране говорим, тут налоги, там нищета, тут смертельная скука, там безработица, тут рожей не вышел, там война….

– Не стоит искать просвета в окружающей действительности. Насколько хватает сил, абстрагируйтесь от нее и переходите к положительным явлениям, если требуется, к самому себе.

Что же в этом всём бардаке остаётся твоими планами на будущее? И какое место в них занимает творчество?

– Большинство моих личных планов связано с творчеством. Не вижу смысла переключаться на рутину, она не приносит ни радости, ни спокойствия.