Что там стоит? Genesis, King Crimson, Van Der Graaf Generator, Iggy Pop, Sex Pistols, Public Image Limited, Patti Smith, Nina Hagen, Can, Bob Marley, Black Uhuru, Led Zeppelin, Doors, Kraftwerk, Rolling Stones, David Bowie, Roxy Music… У меня никогда не было стилистических пристрастий. Что понравилось, то и приобреталось. Когда я занялся издательством музыки, то слушать стал значительно меньше, поэтому даже толком не помню, что у меня там есть. Теперь я слушаю то, что просят послушать. Мне из этого мало что нравится. Но не хочется обижать ребят. Да, и вдруг попадётся что-то прекрасное. Не хочется пропустить.
Открыв дверь в ванную, я застал идиллическую картину: Майк, рассеянно кивая головой, полуприсел на край ванной и с внимательным видом слушал пылкие излияния незнакомца, а на краешке стиральной машины расположились аж две бутылки коньяка и пара лимонов: для того города и того времени – целое богатство! Одна из бутылок была уже порядком опорожнена, и я, естественно, присоединился к процессу выпивания.
Осчастливленный и просветленный нами ортодокс долго еще развивал тему еврейского вопроса (которого, как известно, нет), потом несколько притомился, сник, замолчал и исчез, оставив нам обкусанный лимон и непочатую бутылку коньяка.
«Пиво бывает только двух сортов: хорошее и очень хорошее» – таким образом определил наше отношение к древнему напитку Паркетыч. Правда, это касалось исключительно пивного качества, а что вот касается способов упаковки напитка, то теперь эмпирическим путем нами было выяснено и установлено, что пиво бывает не только бочковым, баночным или бутылочным, но даже и мешочным.
К шасси я шел, как на казнь; проводил по стойке пальцем (масло там всегда есть), возвращался к трапу и с обреченным видом демонстрировал блестящий указующий перст Майку и всем прочим любопытствующим, коих в этот момент насчитывалось уже немало. Майк внимательно изучал замасленный палец и после осмотра резюмировал:
– Мне очень странно, что ЭТО случается с нами постоянно, причем, не совсем по нашей вине: то крылья вот-вот отвалятся (кончики крыльев всегда подрагивают); то при посадке трясет так, что того и гляди йероплан с полосы слетит (а при посадке всегда чуть потряхивает); то еще что-нибудь…
Нельзя сказать, что Майка недооценили, что умер он в безвестности — это совсем не так. Более того, отечественный рок невозможно представить без «Зоопарка», потому что песни Майка выдержали испытание временем. Просто мы привыкаем к классике и не очень обращаем на нее внимание, зная, что она здесь, рядом, «под рукой», и никуда не денется. Да и жил Майк такой сумбурной, чересчур, пожалуй, рок-н-ролльной жизнью, казалось, будто бы и не задумывался он особенно о завтрашнем дне. Жил без претензий, внутри, никому не навязываясь и не афишируя собственную персону, хотя имел для этого основания не в меньшей степени, чем другие наши фронтмены.
