“Теорема Продакшн” снимает многосерийный документальный фильм, посвященный близящемуся 40-летнему юбилею рока на Руси. Режиссер этого фильма – Сергей Сулименко, в самый разгар 80-х годов игравший в популярной тогда столичной андерграундной группе ДОКТОР. Эта команда впервые стала известна в 1984 году, когда в салонах звукозаписи появился ее первый магнитофонный альбом.
Но началось все, конечно, гораздо раньше, в 1980 году, в пионерском лагере близ станции Шаховская, в который Сергея и его друзей, школьников из Люблино, загнали на время проведения Московской Олимпиады. Вожатые в том году были старше пионеров года на полтора-два и, чтобы совладать со своими подопечными, они пошли на хитрость: предложили самим ребятам на утренней линейке решать, что будет вечером – кино или танцы? Но так как голоса старшеклассников были заведомо громче, чем у маленьких (кроме того, особенно не вякнешь, когда рядом стоит здоровый дядька, и всегда говорит “тихо, танцы будут!”), то кино за те две смены, что длилась Олимпиада, показывали раза четыре, а все остальные вечера в лагере устраивались танцы.
Вот на этих-то танцах и играла рок-командочка, в состав которой входил наш герой Сергей Сулименко, тогда ученик школы № 1143. Группа имела ужасное, пугающее всю округу название ЛЮЦИФЕР. Правда, исполняли ребята не страшилки, а милый всем сердцам репертуар ВОСКРЕСЕНИЯ и МАШИНЫ ВРЕМЕНИ – именно под эти жалостливые песни вся страна плакала в 1980 году. Группа была очень популярна, стены лагерных зданий быстро оказались исписаны именами музыкантов, где-то – мелом, а где-то – и губной помадой.
Вернувшись в Москву, они через адресное бюро узнали адрес Макаревича. Он тогда жил на Ленинском проспекте. Музыканты приехали к нему, прождали его часа полтора на лестничной клетке. Но не напрасно: Макаревич поулыбался в свои знаменитые усы и пошел по своим делам. Ребята долго смотрели ему вслед, а когда кумир скрылся из виду, отправились было домой, но вдруг разом остановились, потому что обнаружили, что забыли оставить Макаревичу свои фотографии. Вернулись в подъезд, написали на фотографиях свои телефоны и бросили их Андрею в почтовый ящик. И только тогда, окрыленные тем, что удалось пообщаться с самим Макаревичем, они рванули домой.
Мама Сергея Сулименко нашла базу в помещении Всесоюзного общества слепых, и теперь ЛЮЦИФЕР ежедневно собирался там для репетиций. В состав группы тогда входили пятеро люблинских старшеклассников, учившиеся в разных школах, но объединенные одной страстью к музыке: Серега Сулименко играл на бас-гитаре, на клавишах – Сашка Бармаков (он же “Борман”, ныне известный звукорежиссер), на гитаре – Михаил Березявка, на барабанах – Леша Синицын (позже они оба тоже поиграли в различных поп-командах), а пел – Андрей Чибис (в 90-х годах – программный директор “MTV Russia”, ныне – один из руководителей музыкального телеканала “Music Box”).
Столичный дебют группы произошел на выпускном вечере в школе № 1143. Эта школа в Люблино негласно считалась “элитной”, потому что в ней училось много тусовочного народа. Когда окрестный народец узнал, что ЛЮЦИФЕР будет играть там на танцах, то школа была взята в кольцо ребятами, собравшимися со всего района и желающими пробраться на этот вечер. Музыканты ощущали себя по-настоящему крутыми – ведь под окнами актового зала, где они играли, собралась изрядная толпа, безостановочно скандировавшая: “Пустите! Пустите! Пропустите!”
Однако реальность оказалась несколько иной, чем они предполагали. Отыграв концерт, наши герои были вынуждены убегать “огородами”, потому что те, кто не попал на вечер, решили выместить свою обиду, естественно, на музыкантах… Все изменилось в жизни Сергея, когда в музыкальной школе № 33 в Люблино, где он учился, появился новый ученик Дмитрий Кутергин. Они быстро подружились, много времени проводили вместе и, если не играли музыку, то просто шатались по родному Люблино. И во время этих прогулок Кутергин начал сочинять собственные песни.
“Я помню, – рассказывает Сергей, – как Димыч написал песню про бананы. У меня бабуля Лена торговала в Текстильщиках мороженым. Мы постоянно захаживали к ней: мелочь стреляли. И вдруг она угостила нас бананами. Я спрашиваю: “Димыч, можешь песню написать про бананы?”. Он тут же отвечает: “Мой друг Серега на морозе жует бананы!” – и пошел рифмовать дальше. Лично мне песня очень понравилась, и я начал его подзуживать: “Димыч, давай что-нибудь делать! Давай создадим коллектив!”
Постепенно Сергей стал отдаляться от ЛЮЦИФЕРА, который все-таки занесло в хэви-металл, в то время как они с Димкой записались в знаменитую джазовую студию в ДК “Москворечье”. “Хотели сделать что-нибудь “народное”, – смеется, вспоминая те годы, Сергей, – а получилось “антинародное”. Тогда ведь играли на танцах, а нас потянуло исполнять джаз-рок. Видно, чужда нам была “народная культура”…” В джаз-студии ДК “Москворечье” Димыч и Сергей познакомились с гитаристом Кириллом Панченко, которого тоже затащили в свою группу. Проблема была только с клавишником. Но поскольку у Димы по “общему ф-но” была в музыкальной школе “пятерка”, то Кутергин сказал: “Хорошо, я пойду клавишником”.
“На самом деле проблема была не с клавишником, – поясняет Сергей, – а с синтезатором: синтезаторов в Москве не было”. И тогда Панченко привел в группу Артема Артемьева, сына известного композитора Эдуарда Артемьева. Кирилл был знаком с Артемом благодаря своему отцу, парторгу Союза композиторов СССР. Артемьев приехал на репетицию и сказал, что сможет решить любые проблемы, взяв у своего отца необходимые синтезаторы.
Новая группа получила название ДОКТОР. Время оставило свой след и в этом названии. 1984 год – это, типа, самая глубина мрака, в который погружается мир перед тем, как наступит рассвет. В 1984 году в Москве не состоялось ни одного рок-концерта. И видимо, молодые ребята, входя в жизнь, интуитивно чувствовали, что общество нужно срочно лечить, поэтому слово “доктор” появилось сразу же в названии еще нескольких рок-исполнителей: “Доктором” именовал себя Константин Кинчев, в Магадане жила ритм-энд-блюзовая группа ДОКТОР ТИК, первая группа Дмитрия Ревякина, появившаяся на свет в том же 1984 году, имела похожее по смыслу название – ЗДОРОВЬЕ. Многие молодые советские музыканты единодушно считали, что рок-музыка является лучшим лекарством для исцеления социума от прогрессирующего недуга. Они не ошиблись в своих ощущениях. Существует мнение, что перестройка началась не с речи Горбачева, а после того, как некий гэбэшный аналитик, прослушав у себя в кабинете, полученные агентурным путем, альбомы Майка, БГ, ДК и БРАВО, подумал: “Да, конечно, совок сдох, и надо срочно проводить реформы, потому что этот народец в партию вступать не станет и за единый блок коммунистов и беспартийных голосовать не пойдет…”
…Однажды, возвращаясь домой, Сергей встретил на остановке своих старых приятелей из группы ЛЮЦИФЕР, которые с гордостью сообщили ему, что на днях записали настоящий “магнитофонный альбом”, который уже начали тиражировать “подпольные писатели”. Эта новость шокировала Сулименко. В горячечном возбуждении он говорил потом своим друзьям: “Эти ребята уже записали свой альбом, а мы еще не записали!” Тема записи стала теперь доминировать во всех разговорах среди музыкантов группы ДОКТОР. В конце концов, Сулименко решился и взял у Чибиса заветный телефон того “подпольщика”, который записал “люциферов”. Звали его… Юрий Севастьянов (ныне – легендарный издатель “русского шансона” – прим. ред.).
Но вполне возможно, что Севастьянов сам попросил “люциферов” найти ему какую-нибудь рок-группку, песни которой можно было бы тоже записать и выпустить в качестве “магнитоальбома”. Он писал за свой счет разные группы, а потом наложенным платежом, через почту, рассылал эти записи по всей стране. Когда Сулименко позвонил Севастьянову, тот будто уже ждал его звонка. “Я сказал, что у нас есть группа и что нам надо записаться, потому что у нас – офигенные песни, – вспоминает Сергей тот разговор. – На самом деле песни были еще абсолютно не готовы, но Юра тут же сказал: “Хорошо, ребята, приезжайте, я вас запишу…” – и мы отправились на “Войковскую”, в какой-то заброшенный дом культуры. Приехали на запись. Артемьев взял у папаши крутые синтезаторы, а пользоваться ими не умел, поэтому сначала у нас ничего не получалось. Но со второго-третьего захода мы, все-таки, записали песен пять…”. За неделю до ДОКТОРА Юра Севастьянов в том же ДК записывал группу БРАВО: шесть песен, которые в общей сложности звучали меньше двадцати пяти минут. К этой записи он присоединил альбом ДОКТОРА и сразу же начал их тиражировать.
БРАВО был, конечно, лидером подпольных продаж 1984 года. Разумеется, ДОКТОР тоже продавался не менее интенсивно, но не только потому, что его тянул за собой откровенно попсовый формат Жанны Агузаровой (тогда никто не знал её настоящего имени, для всех она была Ивонной Андерс – прим. ред.) Собственная музыка ДОКТОРА была для того времени невероятно актуальна. Музыкальные эксперименты, осуществленные в модной стилистике “новой волны”, раззадорили слушателей, и песня “Серега на морозе жует бананы” стала одним из хитов 1984 года. Тут же появились предложения поиграть концерты – то тут, то там.
Но вот с “живыми” выступлениями случилась большая проблема. Дело в том, что на запись первого альбома Сулименко пригласил знакомого фотографа Толика Азанова, который охотно нащелкал множество разнообразных кадров. А потом, под Новый год, одна из тех фотографий вышла на обложке английского журнала “Observer”, а под ней красовалась подпись: “The Face of Russian Rock” (“Лицо русского рока”). После такого “подарка”, разумеется, начались у ДОКТОРА проблемы с концертами: предложения поступали регулярно, но все выступления как-то вдруг отменялись. В итоге группа дала всего лишь четыре “живых” концерта: один – в “Кофейне” в Долгопрудном, два – на биофаке МГУ, и еще один – на прослушивании в Московской рок-лаборатории.
А в общежитии полиграфического института музыкантов арестовали перед концертом, даже не дав выйти на сцену. Там, правда, постоянно “свинчивали” концерты, причем делали это сами студенты, которые жили в общаге, в основном – приезжие с юга. Вот и тогда они понабежали: “Что вы здесь делаете?!” – “Мы музыканты!” – “А почему вы здесь шампанское пьете?” – “Да мы потихонечку, культурно!” – “Так! Все закрыто! До свидания!”
“Как наша фотография появилась в “Observer”? Это до сих пор загадка! – сокрушается Сергей. – Наверняка, она попала туда через Артемьева, который благодаря своему папаше много тусовался с иностранцами. В общем, мы за синтезаторы… подставились”. Тем не менее, 1985 год выдался для ДОКТОРА весьма удачным. Недаром, видно, говорят: как встретишь Новый год, так его и проведешь.
С начала весны в московском рок-сообществе был брошен клич: “Все в рок-лабораторию!” В середине апреля в Московском Доме самодеятельного творчества на Большой Бронной должны были состояться прослушивания самодеятельных рок-коллективов. Накануне этого события музыканты, приглашенные на прослушивание, собрались дома у Сергея Сулименко. Среди присутствовавших были – Петр Мамонов, музыкальный критик Татьяна Диденко, “подпольный писатель” Александр Агеев, приятели из группы НОЧНОЙ ПРОСПЕКТ и многие-многие другие. Всего собралось человек тридцать. Идти ли на прослушивание? Наконец, решили: идти! Хотя многие пугали смельчаков, что их там всех перепишут по головам, а потом – посадят. Чтобы не испытывать судьбу, Дима Кутергин решил всё-таки несколько изменить слова песен.
“Нам сказали, что все должно быть причесано, цивильно, и не надо ничего экстремального, – вспоминает Сергей. – Ну, раз надо цивильно, значит, – решили мы, – попробуем сыграть цивильно. Но не очень это получилось…” Впрочем, никаких арестов и даже “телег”, отосланных рокерам по месту работы или учебы, не случилось. Только Артемьева-папу вызвали в партком Союза композиторов и сказали, что если его сын не прекратит заниматься роком, то у папы будут большие проблемы по партийной линии, что автоматически повлечет за собой проблемы с выездом за границу. Артемьев-старший провел с сыном разъяснительную работу, после которой Артем оставил мечту стать рокером.
Следующее выступление ДОКТОРА состоялось в МГУ, в здании факультета биологии в мае 1985 года. Артемьева в составе группы уже не было, зато участие в сейшене принял знаменитый авангардный саксофонист Сергей Летов. Перед ДОКТОРОМ играл ЛЮЦИФЕР, а потом барабанщик и гитарист металлической группы, присоединились к Кутергину и Сулименко.
Сергей Летов привел Кутергина и Сулименко домой к идеологу рок-подполья, лидеру группы ДК Сергею Жарикову. Свежая фантазия наших героев пришлась по душе старому подпольщику, и Жариков, по достоинству оценив философию звука данного проекта, познакомил наших героев с Николаем Данелия, сыном знаменитого кинорежиссера. Он искал группу, которая могла бы сочинить музыку для его фильма. Сначала он хотел, чтобы это сделал Жариков, но тот наотрез отказался, взамен порекомендовав группу ДОКТОР.
Коля приехал в МГУ на их концерт. Не успев выйти под занавес вместе с музыкантами на крыльцо биофака, как тут же какая-то птичка капнула ему прямо на голову. “Выйти невозможно! Обосрут сразу же!” – воскликнул Данелия, изумленный наглостью животного. Музыканты замерли, испугавшись, как бы это происшествие не нарушило их сказочных планов по созданию музыки для кино. Но Данелия выполнил то, что обещал, и через пару недель они отправились на “Мосфильм”, где приступили к записи музыки для фильма “Эй, Семенов!”. Правда, работа была прервана в самом интересном месте: оказалось, что Данелия заказал в студии только одну смену – восемь часов. В итоге полностью готовыми к употреблению были лишь двадцать минут музыки, но и этого с лихвой хватило на весь фильм.
Удача вдохновила музыкантов на новые записи. Мощный поток фантазии подхватил их на свои крыла. Они дописали первый альбом и тут же записали новый – “Охота за мыслью”.
Однажды осенним вечером Сергею позвонил “подпольный писатель” Саша Агеев. Весьма удивившись тому, что застал Сулименко дома, он спросил: “А что ты тут делаешь? Вас Стинг в Питере ищет!”
До сих пор неизвестно, была это “телега” или Стинг действительно приезжал в Ленинград в поисках группы ДОКТОР. По некоторым сведениям, лидер группы “The Police” находился в тот момент в Питере, но интересовался ли он нашими героями или цель его приезда была иной, неизвестно. Кутергин до сих пор считает, что это – розыгрыш Агеева, который горазд на подобные шутки. А почему бы так не могло быть и на самом деле? Тогда почему Стинг искал “Доктор” именно в Питере? Как бы то ни было, но встретиться со Стингом, к сожалению, не удалось.
…1986 год начался с новой радости: фильм “Эй, Семенов!” вышел на экраны кинотеатров страны. Музыка, которая была записана для фильма, стала основой для нового магнитофонного альбома “Кома”. Чтобы довести этот альбом до нужного сорокаминутного формата, ДОКТОР дописал еще несколько композиций. “В “Кому” вошла та фонограмма, которую мы писали для фильма, – рассказывает Сергей, – и еще параллельно, где-то на Пушкинской площади, рядом с Елисеевским магазином, на базе у легендарного Фомы Гайдара, мы за ночь записали еще кусок. Нам помог Сашка Бармаков, который был там как бы смотрящим за оборудованием. Там же у нас должен был быть концерт, который опять закрыли. Он даже не начался. Мы приехали, а там все закрыто…”
Александр Агеев, едва музыканты принесли ему этот альбом, начал его тиражировать: с новой силой закрутились бобины на магнитофонах, бабушки-почтальонши стали энергичнее заворачивать посылки с катушками для отправки их в самых разные уголки нашей бесконечной Родины. Правда, Агеев немного изменил его название: в его студии он назывался “Соц.кома”.
Казалось, все шло хорошо. ДОКТОР готовился к Отчетным концертам Московской рок-лаборатории, как вдруг Сулименко получает повестку из военкомата. Нашей стране, как всегда, не хватало бойцов для строительства генеральских дач, поэтому в три дня музыканта обмундировали, обрили и отправили в войска. На этой печальной ноте группа ДОКТОР прекратила свое существование.
Пока Сергей служил в армии, Дима Кутергин выступал в составе группы НОЧНОЙ ПРОСПЕКТ, его скрипка играла важную роль в медитативных композициях этого ансамбля. Параллельно он записал еще один альбом вместе с Артемьевым.
Вернувшийся из армии Сулименко предпринял несколько попыток возродить ДОКТОР, но все они оказались неудачными. Два друга вновь соединились в одном составе лишь в начале 90-х годов. Они назвали свою новую группу странным именем – БУЛЬОН. Но музыка, которую они исполняли, была вновь необычной, экспериментальной и экстравагантной – дух 80-х все еще витал в ней. Несмотря на огромный творческий потенциал, который был заложен в этой музыке, биография БУЛЬОНА оказалась очень короткой. Проект не получил продолжения, да и народу – к началу 90-х – было уже не до музыки – выжить бы!
С тех пор каждый из них занимается своими делами. Дмитрий Кутергин ныне – известный адвокат. А Сергей Сулименко полностью посвятил себя телевидению. Но это ещё не всё…
Для Специального радио
Январь 2005
