В московской больнице 14 декабря 2020 года от вируса COVID-19 скончался в возрасте 61 года Свен Гундлах, один из создателей групп «Мухоморы» и «Среднерусская возвышенность».
Мы с Ансси пришли на очередные переговоры, где нас ожидали три человека в строгих костюмах. Когда мы попытались выяснить, в чём дело, они ответили, что Гундлаху нельзя давать паспорт, потому что у него нет работы. Я спросил у костюмов, не могли бы они ему быстренько оформить официальную работу, на что те мне ответили, что это невозможно, потому как в СССР безработицы и безработных нет.
Мухомор — московская арт-группа, созданная в 70-е годы. Датой официального появления коллектива считается 24 марта 1978 года. В тот день во время Дня работника хэппенинга Звездочётов заявил: «Я братцы, Мухомор». В 1982 году, группа записала альбом «Золотой диск». Состав участников: Владимир Кара-Мурза, Сергей «Пупс» Мироненко, Владимир «Фофа» Мироненко, Свен Гундлах., Константин «Маленький» Звездочетов, Алексей Каменский.
Самый жуткий концерт был в зале тон-студии на Мосфильме. Там перед нами играл Розенбаум и нас вызвали играть для местной мосфильмовской публики после него, как некий «цимес». Местная публика вся соплями изливала по поводу Розенбаума, а Розенбаум сидел уже пьяный и отвечал на записки из зала и ждал, когда ему настанет время ехать на питерский поезд «Красная звезда». И тут Дмитрий Александрович послал Розенбауму записку, в стиле «А пошел ты, парень, на!», ведь мы уже давно ждали своего выступления, и надо было прекратить дебаты. Розенбаум начал читать, поперхнулся написанным, встал и ушел. Мы начали играть «Галя, гуляй», и все две тысячи человек публики вышли и осталось человек десять, в основном звукооператоры и приглашающая сторона.
После 1986го – год пошел за три, началась перестройка, художники наши сразу стали известными после 17й молодежной выставки 1986 года в Доме Художников на Кузнецком Мосту. Там происходил известный концерт Мамонова, незабываемый концерт Тегина. Как раз тогда в Москву приезжал Брайан Ино и вместе с Гребенщиковым он приходил туда посмотреть Тегина. Я там прославился – повесил свою большую конструкцию, и она получила приз «За лучшую лабораторию», за экспериментаторство. Потом был известный аукцион «Сотбис», а после все ринулись на запад, на гранты. После «Детского Сада» я сменил много мест. У Петлюры, например, пригодились навыки по Порфирию Иванову, потому что там не было отопления. Почти два года я проработал в театре Васильева на Поварской, где была отдельная тусовка: Боря Юхананов и группа «Оберманекен».
В декабре, видимо чтобы ознаменовать присуждение ей Д.А.Приговым звания младшего лейтенанта, Татьяна решила устроить бал, соответствующей встрече нового 1984 (!) года. Она договорилась с руководством школы, где учился ее сын, и пригласила группу “ДК” инкогнито поиграть на танцах. Туда же она пригласила Владимира Сорокина, Андрея Монастырского и других и известных ей московских концептуалистов. Особенно мне запомнилось явление Андрея Монастырского, который избегает всяческих тусовок. Вне пределов его квартиры его можно было увидеть только в лесах и полях близ мифической деревни Киевы горки, на Поле Коллективных Действий. Андрей явился, но замаскировался – был в какой-то кожаной шапке-ушанке с опущенными ушами, которую не снимал и все время спрашивал, когда будут “винтить”?
Тогда, на репетиции в таганском буфете, под грохот салюта Дня победы, под леденящие сердце причитания немолодых женщин, меня постигло вдруг ощущение кристальной ясности того, что Заратустра Фридриха Ницше называл Вечным Возвращением. Я вспомнил вдруг и умиравшего от саркомы сердца Курехина, и уже умершего Кейджа, и Шнитке, и все безмолвные удачные и неудачные трагические попытки высказаться, продлить свое существование, преодолеть свою временность, конечность, смертность. Возвращение в неумолимое вращение времен года, превращение молодости в старость, в перспективу, откуда единичность становится не видна, не различима и не столь уж важна…
