Все большее число деятелей буржуазной культуры находит себя в болоте бездарного отсталого американизма. Это подходящая грязелечебница для их настрадавшихся сфинктеров.
Оппортунисты открывают Америку. Решились подсосаться. Хиппи-банкиры и панки-банкроты тырят с помойки тюльку с марксистским душком, жуют и тащатся. Фундаменталисты отращивают бороды вместо выгоревших лесов, но дарят своим лебедушкам фирменные депиляторы, чтобы всё было как у Шарон Стоун. Что в этом нового?
По этой теме мы обосрали все, что могли, еще в 90-х годах прошлого века, когда эти мамины зяблики готовы были подставить Дяде Сэму все свои восемь дырок, не считая пирсинга и говноотвода (colostomy). Все вдруг стали немного «нацболы», или «мацболы», как пошутили бы антисемиты старой школы. Рахиля, мы засветимся, прославитесь! Не надо будет ехать вам в Баку. За длинным баком.
Не каждому дано влепить пощечину общему вкусу и статуе Свободы с лимоновским звоном. Ебнул, как Каунт Бейси по клавише – вовремя. Кто вовремя – тот и славится. Впервые за много лет у власти за океаном – люди без пирсинга и саксофонов. По крайней мере, не так противно. Я вообще вижу ситуацию, как наша Империя накануне 37-го года. Кто победит – агенты Коминтерна, или люди твердой ориентации?
После войны и оттепели иудушки успели наплодить целый вудсток-казантип пальцем деланных наследников. Они требуют всю планету – от Ибицы до казармы, от писсуаров, где бурлят головастики «ночных снайперов», до абрикосовых выделений на ризах патриархов.
С другой стороны, старые деды морозы мировой революции успешно продлевают жизнь с помощью бобровой струи и виагры. Левые режимы вообще удачно расположились – в курортных зонах. Вождям надо хорошо выглядеть, ведь после смерти их непременно увековечит Голливуд. По-моему, отмусолив по десять миллионов гринов каждой «жертве», полковник Каддафи не откупился от мирового сообщества, а «уценил», продал тех, кто готов бескорыстно вести борьбу, причем не с детской смертностью, а со всей преступной цивилизацией минетчиков, сосущих нефть, отвалив гузно, как старовер в алтаре!
Удивительное дело, если раньше, в прошлые века от разочарования в притупившихся экстазах лезли на рожон, гибли на баррикадах, рожали разрушительные доктрины, сходили с ума, то теперь, напротив, от скуки и бессмыслицы живут обдуманно, благополучно и долго. Отжитость гарантирует отжитой персоне карьеру и уход. Эшафот элегантно превращается в офис с табличкой «здесь не курят». В мире, удобном для пожилых проходимцев, беспрепятственно происходит ползучая контрреволюция «кому за…»
Бунтари бывают разные, об одном имеет смысл вспомнить здесь, граждане-ковбои. Нам – агрессивным денди, нечего принюхиваться к жареному их закрытых на спецобслуживание харчевен. Там поминают хомяка с ленточкой на сломанной шее. Сами придушили – сами оплакивают. Знайки-культурологи анализируют ситуацию: шум и смех, порою стоны. Однажды Вэйлон Дженнингс чудом остался жив, уступив место в кукурузнике легендарному Бадди Холли. Самолет попал в снежную бурю и ушел под лед.
Февраль 1959 года. «День, когда музыки не стало», как поется в известной песне Дона МакЛина. Вэйлон прожил еще сорок лет, несмотря на вещества и алкоголь, пренебрежение к здоровью. В начале 70-х он основал движение «бандитского» кантри в противовес прилизанной ради денег выхолощенной продукции этого жанра. «Я устал быть одиноким, голодным, похотливым и мелочно злым».
Мы знаем одного такого человека, и благодаря ему, знаем друг друга. Из-под земли достанем. Большие старые пластинки Вэйлона (кроме одной, совсем поздней, что продавалась у нас) найти трудно, но при желании можно. Это крепкий, искренний и высокохудожественый образец той Америки, которую бездарным проходимцам, изрывшим хитрыми норами землю под нами, вовек не переплюнуть. Ибо свинье неба вовек не видать. Они там давно поняли, кто умеет управлять звуком и изображением, будет командовать и людишками. Но нигде эти магические вещи не тратились на потеху уродов и сволочи (старой и молодой) с такой позорной расточительностью, как здесь.
Сильнейший голос, сильнейшие песни. Пусть выронит в корыто и утопит запоздалого первенца политолог-державник. Пусть выпрыгнет на тарелку с морепродуктами глист из тонкогубой коблицы. Вэйлон Дженнингс то, что надо «for lovers, for loosers, for noone care boozers and honky tonk heroes like me». Такое звучание могло сложиться в штатах, где за оральный секс все еще полагается 15 лет каторги, а безумные пасторы называют вещи своими именами. Это песни людей суеверных и брезгливых, отсталых и отчаянных. У нас свои песни, у Москвы – свои. Там, где «полный лигалайз», сами знаете, что рождается: питурики, гилуны, эпилептики в синих шапках с автоматами, и звездочеты в халатах – короче, «вся Евразия».
Европа, пустив в себя все то, чего нет там, где поет Вэйлон Дженнингс, обвешалась паразитами, обмоталась арабскими кишками, нарядилась в помойку. Вэйлон Дженнингс – это честь, искренность, преданность, обаяние. А что у этих? Двести тысяч тонн мусора после очередного парада любви. Полить бы керосином и сжечь этих влюбленных. Клянусь 13-ю звездами Южных Штатов, от которых тоже, кроме музыки и самих звезд ничего хорошего не осталось.
Если от этномузыки разит угрюмым фанатизмом, юродивым самодовольством, племенным чванством – вон сколько нас, все позасерали, то музыка кантри – понятная, некрикливая и виртуозная в своей простоте, несмотря на все извращения и обманы. За это ее игнорируют и ненавидят косоротые знайки, высосавшие из грязного пальца свой любимый «русский рок» – имитативное кривляние безвольных обезьян. Заокеанский еретик-отщепенец Тейлор Мид сказал когда-то, что великие движения Америки малочисленны («Americas great movements are too little»). В сравнении с парадами любви и военных. На фоне легиона педерастов в белье, погонах и оксфордских масонских шляпках любое число не имеет значения.
Недавно умер толстый негр, певец Берри Уайт. Всю жизнь он басом бормотал сальности про трусы и груди чернокожих шлюх. Тем не менее, какая-то часть наших
соотечественниц оплакивает его, как Высоцкого. Им есть, что вспомнить, ведь именно под сопение Берри Уайта они совершали свои пневматические подвиги в общежитиях, где обучались якобы революции студенты из третьего мира.
То же касается и экзотики с ямайским душком. Регги, музыка островов-помоек, где справляют собачьи свадьбы немытые растаманы. Двадцать лет назад Эдуард Лимонов не пощадил Боба Марли, точно указав, что распевать про «тотальное разрушение» так просто не позволили бы. Друзья, изучайте книги Вождя! В них победа чутья и проницательности над глупой образованностью, над нахватанностью, которая, как сказал поэт, «пророчеств не сулит».
Дело в том, что у нас весть об этом существе (Бобе Марли) тоже первыми разнесли на грязных хвостах сороки-минетчицы. Увы, и в бесклассовом обществе имела место презренная каста хожденок по общагам в поисках ношеных тряпок, зонтов и сирийской косметики. При желании все это можно найти и в магазинах, но бабы низшего сорта всегда мечтают получить бесплатно. Почему низшего сорта? Потому что регги – это сугубо этническая музыка низшего зарубежья, вроде лезгинки. Раньше давали за зонтик, теперь за арбузы. С арабами, неграми и латинос общались самые затрапезные создания, всегда готовые, прочем, идеологически оправдать свое блядство. Я наблюдал одну такую… Родом чорт знает откуда, (даже не из Запора!), кличка Дрозофила. Мать-садистка якобы била ее башкой о никелированную кровать. В конце концов под протесты в латино-ямайских ритмах Дрозофила таки забеременела. Родила и уехала. Соси – увидишь мир.
Так, в общагах этих бесперспективных (ведь лицемерный «экспорт социализма» зашел в тупик) с одной стороны звучала ямайская лажа про «избранный народ», а с другой Мерседес Соса с похотливой латынью. Вот наши «Сосы» и отсосали культуру третьего мира. Легко представить, кто мог родиться у подобных «сос». Даже от белого партнера-рогоносца. Разумеется, моральные и физические зебры, обязанные сосать чинарики «для легкого кайфа».
Постепенно коблы и питурики становятся единственным явлением, доступным слуху и зрению, моментально, со скоростью света, без спроса возникая перед нашими глазами. Если говорить о «беспокойном присутствии», они частью вытеснили, а частью поглотили тех же «евреев». Даже это, столь любимое засилье оказалось иллюзорным. Если бы, скажем, те же зебры, мозолили глаза так же назойливо, как содомиты, человеческие дети давно бы рождались полосатыми.
Говорят, Мэнсон и Карлос, схваченные на Западе, лишились свободы, но сохранили свои «иллюзии». Все их «заблуждения» в силе. У нас иногда бывает нетрудно получить свободу назад, чтобы не сквозь крупную клеточку наблюдать закат кисейного солнца революции. Обе судьбы нехороши. А для поднятия «боевого духа можно махнуть на Кубу, где тот же Карлос никогда не бывал. Зато бывает Карлос Сантана, гнилой гитарист, любимец самой тупоумной и презренной публики, плюс католические попы, разные педоватые падрэ и спортсменчики-чемпиончики с напудренными ноздрями. Еще бы, если Мэнсон или Карлос-Шакал отъявленные мерзавцы-дилетанты, (к тому же «неудачники и шарлатаны»), то Фидель Кастро уж точно профессиональный «хороший человек». Это признают даже враги Острова Свободы.
Последнее время я допускаю в адрес революционных лидеров прошлого века высказывания, которые еще недавно взбесили бы меня самого. Что поделаешь – бороды старые, а век новый по-новому ставить вопросы. Зачем Фидель возводит в Гаване памятник Джону Леннону? По виду это копия здешних монументов Чижику Пыжику и Окуджаве, как будто и отливали его здесь. Зачем называет революционером владельца колоссальной недвижимости, дитя семи нянек ростовщичества, не позволивших ему разориться, несмотря на многолетнее пьянство, наркотики и бесплодие?! Не покончили с кем надо, вот и ставят статуи, отлитые из пуль, не выпущенных по врагу.
Не выполнивший своей миссии могильщик капитализма чтит память миллионера. Все относительно. На траурной церемонии в Сентрал Парке (где, если вы помните, угощал «рыбиной» маниака Лимонов, сказавший, что Леннон должен быть благодарен своему убийце) помянуть музыканта в 20-ю годовщину убийства собралось всего двести человек. Негусто для Нью-Йорка. Зато покорно и многолюдно, как на партсобрании скорбели Варшава и Пекин. Туда сплавляют «иллюзии». С носа – кап, и рот – хап.
Раньше фельетоны про двуличных вырожденцев называли «Плесень» или «Гниль». С годами стратегия плесени и гнили оказалась самой действенной. Потому что с помощью оговорок нам внушили, что на плесень нельзя обращать внимание. Мол, плесень неоднородна, в ней все цвета радуги, а среди них есть и хорошие. Слабым утешением может служить, разве что западная мода рожать лет в 35, когда все в жизни на мази, как им кажется. Сперва надо пожить (точнее, где угодно, лишь бы подальше от родных мест), испытать «легкий кайф» от травы и денег, затем подыскать равного по статусу пидора, чтобы сварганить с ним ребеночка, у которого Мерседес Соса и ямайские дедушки будут пузыриться в крови, как газ в дьявольской кока-коле.
Дети капитана Гранта друг другу глаз не выколют, не повредят копчёный глаз. Им надо спасать китов и дельфинов – за это идут хорошие гранты. Им хочется справлять педовую нужду посреди родников и колибри. Поэтому я вижу две картинки – на одной под радужными знаменами агитируют против войны лесбо-негритянки (по ТВ сказали – это «известные писательницы»), на другой – атомный гриб возмездия. Самая достойная прическа для этого мира.
Я уже писал одному из товарищей, что не призываю напяливать ковбойские шляпы (а кое у кого они припасены) или подражать жалким стилягам-маразматикам аксеновского возраста. Просто, когда петушатся те, кому мы знаем цену, имеет смысл постоять в стороне.
Падать ниц перед лестью можно и шагая во весь рост. После трудно доказать, что сразило героя – лесть или пуля. Македонского погубил алкоголь. Она, проклятая. Так же как Северного, Шукшина и массу других honky tonk heroes. Но они, по крайней мере, успели многое сделать, много неправильного, неуместного, незабываемого. Простые слова – «организм не выдержал», сегодня вызывают уважение. Это рецепт бессмертия в известном смысле. Не выдержал организм и Вэйлона Дженнингса. Очередной случай – человека нет, но остались филь, книга или песня. А вокруг кишит живучими, и ни смотреть, ни читать, ни слушать невозможно.
Lonesone, horngry mean – да ведь это перманентное состояние нацбола. Стервозная готовность городской гиены сжечь мочою шину лимузина и щеки королевы красоты. Пока клоунок перед зеркалом тянет ручку а ля Адольф, гиена поднимает заднюю лапу: за нашу победу. Кстати, уверяют, будто алкоголик Македонский встречал в походах «крокодилов, мочою сжигающих деревья».
Рожденным из шепота и крика голубых и розовых предавать не впервой. Сначала действительную родину. Потом ипотечное, придуманное государство-урод. Режим-замысел, нечто среднее между Казантипом и радиорынком. Отсюда вместо полноценной музыки – свернутый кран в уборной, чьи стены теперь чисты, ибо все пидоры говорят о себе в интернете. Вместо смерти – полутрупы, верхняя часть сизая мертва, только ножки шевелятся и жопка действует. Как третий мир без СССР. Отвечая на заигрывания «среднего класса» мы погубим последний, призрачный шанс на революцию!
Как же нужно любить врагов внутренних, щадить их, чтобы даже беззубые, лапотные проклятья деликатно посылать через их головы куда-то за океан. В адрес врага дальнего, то есть, на деревню дедушке. Не хотелось бы угодить в бар-салат: вот, отведайте, грибы бунтарские, вначале их держат в плену иллюзии, маринуют, потом водят по улицам и коридорам, доводя до состояния съедобности и т.д. А тем временим, под стеклянным куполом корпоративных интересов мирно сидят: чурка, пидор, хиппи, нацист, кобел, старовер, и не хватают друг друга за кадык, помня что «пока они едины, они непобедимы». Это лозунг чилийского масона-неудачника Альенде, проигравшего Пиночету, тоже масону, но покрепче. Поразмыслите, казалось бы, взаимоотталкивающие уродцы совсем не мешают друг другу жить. Хоть бы чайник забыли выключить, или урну окурком подожгли. Нет. Полный порядок и полный лигалайз, как говорила одна креветка. Салат «красивые люди» готов. Остается заправить его бензином.
Подобная солидарность «красивых людей» имеет прискорбного двойника в недавнем прошлом. Так, теоретически должны были цепляться друг за друга Империя Зла и марксистские государства-карлики. В результате этого симбиоза якобы должна была родиться единая счастливая система, общая родина великанов и микробов. А с чего начинается такая родина – мы знаем. С отмены статьи за педерастию (в Чехословакии это 1961 год, в ГДР – 1968). Социализм с человеческим очком, слыхали про такой?
Кроули намекал про содомию, как высший статус могущества, как на самую заветную тайну масонского гнозиса. А получается, общественные туалеты по обе стороны Железного Занавеса буквально кишели тамплиерами высшей, 11-й степени, делающей питуриков равными богам.
Верный источник передал мне слова одной важной дамы, генеральши, близкой к ГКЧП. «Вас, хиппи, надо расстреливать, – журила она внука-педераста. – Одно мне нравится, среди вас нет плебеев. Все из хороших семей». И поныне хиппи-пёс узнаваем в редакторском, что там, даже в министерском кресле. Как взятая с улицы дворняга, к чьей морде навсегда присохли «гарнирчики из Сайгончика». Прежде чем что-то делать, помните – уцелевшие будут оценивать степень вашего самопожертвования.
Итак, что же важнее при свете разума – джихад или зачистки, героизм или малодушие? Немодное малодушие проявить труднее, чем навязанный видео героизм. Где разница между Садко и просто утопленником? Одного никогда не было, другого больше не будет.
Труднее плюнуть и уйти, чем лезть под пули: Да ну вас, с вашими подвигами! Какие зачистки, если нет силы воли стереть любимую группу уродов с кассеты? Какой «джихад»? Пять минут восточной музыки, и аллаха хочется послать на хуй.
Когда-то, в эпоху суетных идолов один поэт сказал об ушедшем товарище: «Он возник из флагов и воздуха революции и ушел в землю, завоеванную революцией». Не будем делать этого дважды. Пусть лучше говорят так: Они вылезли из могил и склепов, обретя Свободу ценой отказа от иллюзий, и перегрызли тех, кто расплодился на поверхности земли, потому что их никогда не огорчали потери.
Для Специального Радио
Январь 2008
